Белая обезьянка. Повесть с привкусом лакорна.

Только час назад Май отрешённо смотрел на чистый холст и не находил никакого решения, а сейчас уже, словно одержимый, покрывал белую поверхность росчерками карандаша. Он работал расслабленно и быстро, чуть улыбаясь и не обращая внимания на происходящее вокруг. Кто-то говорил в такие минуты о вдохновении, кто-то о поцелуе ангела, а Май называл этот режим — состояние «потока». Ровное течение мыслей, когда ты понимаешь, что делать и как. Каждое движение карандаша или кисти правильное, на своём месте. Полная внутренняя гармония и солнечная уверенность в душе… В такие моменты Мая трогать не стоит — очень легко сбить это состояние резким звуком, хождением за спиной, диссонирующей музыкой. У художника в ушах две капельки наушников, где тихо играет любимое лоу-фай-радио. Он полностью погружён в работу. Карандаш мелькает в тонких пальцах юноши. Иногда Май замирает, словно вглядываясь во что-то одному ему видимое. Лёгкий вздох, и вновь рука вальсирует над белоснежной поверхностью. Карандашик заточен с размахом — кривоватый грифель торчит сантиметров на пять, словно коготь стервы-ведьмы. Так заточены все карандаши Майки. Сам же и точит перед работой. Батыр не очень понимал, к чему такое делать, если есть точилки, но подумал, что это просто часть священнодействия для художника. Возможно, некий ритуал, помогающий настроиться. Бат старался в такие минуты не отсвечивать, если был дома. И сейчас он тихо сидел на кухне с планшетом, читая новостные ленты и прихлёбывая травяной чай. Наконец, Май выдохся. У него устало повисли руки почти до пола. Художник с улыбкой смотрел на работу. Осталось сделать ещё многое, но это потом. Завтра встанет пораньше, ага. Май вяло поднялся и побрёл на кухню. Его встретил улыбающийся Бат и молча выдвинул из-под стола ещё один табурет рядом с собой. Похлопал ладонью, приглашая присесть. Но Майка помотал отрицательно головой и взгромоздился на колени друга. Отобрал его чашку с чаем и шумно хлебнул. Тут же поморщился и потянулся к сахарнице, но мягко получил по рукам: — Не порти чай… Сделай себе отдельно. — Вредина, — пробурчал Майка и привычно откинулся спиной на грудь Батыра. Тот обнял рукой за талию уставшего художника, чмокнул в шею и замер, уткнувшись носом в волосы Мая. Подышал, наслаждаясь родным запахом. — Ну, блин, щекотно, — заерзал Майка, хихикнув. Подтянул к лицу руку Бата и легонько поцеловал её в ответ. Они оба замерли в ласковом равновесии. Май прихлёбывал несладкий чай и каждый раз морщился, а Бат просто наслаждался другом, и мысли его были прозрачны и легки. Это было его состояние «потока» — Май рядом, и больше ничего не интересует в жизни. Через десяток минут Бат чуть похулиганил, забравшись левой рукой под футболку Мая. Положил ладонь на впалый живот. — Ну, здрасте, — со смешком буркнул Май в кружку, — это чьи тут щупальца ползают? — Сейчас уберу, — отозвался Бат. — Да кто б тебе разрешил! — хмыкнул друг, прихлопывая ладонь Бата рукой. — Продолжай давай… И Бат продолжил. Тёплые пальцы гладили живот любимого, потом поднялись выше, зацепив горошинку правого соска. Май расслабленно откинул голову назад, положил затылок на плечо Бату, потёрся щекой о скулу друга. Тут же получив чмок в ухо. Потом Бат слегка прикусил мочку уха друга, не переставая гладить его грудь и играя с сосочками. Майка глубоко вздохнул, потягиваясь, и заелозил тазом, вжимаясь в тело друга. А тот всё больше хулиганил, уже откровенно покусывая плечо художника. Правая рука Бата тихо скользнула по животу вниз, чуть царапая ногтями кожу, и нырнула под резинку домашних шорт. Добралась до просыпающегося сокровенного и сжалась вокруг, словно говоря: «моё это!». — Может, на диван? — тихо спросил Бат. — Потом, — тяжело выдохнул Май. Он поднял правую руку и, заведя её далеко за голову, обхватил коротко стриженный затылок Батыра, погрузил пальцы в любимый ёжик. Медленно сжал их, массируя голову парня. Бат возбуждённо дышал и вдавливался в тело Мая. Они ещё несколько минут так играли, пока художник не выдержал и сполз с колен Бата, развернулся к нему лицом, сидя на корточках у колен. Глянул снизу вверх, смешливо сморщил нос в ответ на расфокусированный, «поплывший» взгляд старшего. Взялся обеими руками за пояс Бата и стал нетерпеливо расстёгивать джинсы. Когда справился с пуговицами, стянул с приподнявшегося друга штаны ниже колен, обнажая то, что уже давно просилось на свободу. На несколько секунд зарылся между любимых коленок, нацеловывая всё, до чего дотягивался, заставляя Бата судорожно дышать. Потом вскочил на ноги, сдёрнул свои шорты и футболку. Следом и футболка Бата упала на пол. Полностью голый Май снова устроился на коленях друга, но уже лицом к нему, впился в губы, играя языком. Крепко обнял, легонько царапая спину. — Где наше смазочко? — выдохнул Май, на секунду оторвавшись от губ любимого парня. — Там, — качнул головой Бат, и оба снова слились в поцелуе, не двигаясь с места. — Шторы не закрыты, — теперь старший сказал в секундную передышку. — Нас видно. — Ага, — согласился Май, затыкая ему рот поцелуем. А на стене мерно стучали настенные часы, отсчитывая минуту за минутой. Когда стрелка прошла четверть часа, кухню наполнили звуки, совершенно не попадающие в ритм с секундной стрелкой. *** Из душа Май выбрался не скоро. Но выполз, наконец, завёрнутый в красный махровый халат и, чуть прихрамывая, прошлёпал к дивану у стены в студии. Рухнул рядом с Батом. Тот отложил планшет и с улыбкой посмотрел на мелкого. — Мущщина, — немного хабаля заявил Май, устраиваясь под боком партнёра и закидывая на него голую ногу. — Вы меня совсем затрахали. — Лимончик съешь, — посоветовал друг, хмыкая. — Вот ты гад, — Май дурашливо ткнул кулаком его в бок. — Никакого сочувствия к ранетому товарищу. Хочу компенсации в лучшем ресторане… Ханоя. — У тебя там ничего не слипнется? — смеясь спросил Бат. — У меня там ещё долго ничего не слипнется, — отрезал Майка, и оба зафыркали, смеясь. Через несколько минут весёлой тишины Бат подал голос: — Маище, есть тема. — Излагай, радость моя, — отозвался младший, уткнувшись носом в подмышку друга. Батыр не любил долго затягивать сложные разговоры, потому сказал прямо: — Я пообщался с Ноком. И замолчал, боясь нервной реакции Майки. Но тот лишь вздохнул. — Да я даже не сомневался, — приподнял голову Май и грустно глянул на Бата. — Я же видел вашу с парнями реакцию во время рассказа. Я такой плохой мудак обидел такого славного малыша. Ударил, унизил, бла-бла-бла… Думаю, вы все с ним попробуете поболтать. И скорее всего найдёте общий язык — он хороший человечек и приятный собеседник. Добродушный и… Эта… Май вздохнул и приподнялся на локтях, дёрнул Бата за рукав футболки: — Если его опять сорвёт в мою сторону, то расхлёбывать будем вместе, окушки? Он уже два года один из самых активных моих фанов. Прошёл, думаю все курсы и мастер-классы. У него фикс на меня, Бат! Жёсткий… Потому я принципиально с ним не общался с тех самых пор. Только в рамках фидбека по домашним заданиям. У него нелады с психикой, Солнце. Там всё очень непро… — Я с ним уже виделся, — перебил Бат, успокаивающе шебурша влажные волосы Мая. — Мы поговорили полчасика. Он просит о встрече с тобой. Обещал, что разговор никоим образом не коснётся вашего прошлого… У него есть предложение нашей команде. — И ты повёлся, да? — горько усмехнулся Майка, положив голову на грудь Бату. — Симпатичный мальчик состроил милую мордочку, и ты уже потёк? Ты же видишь, что он подбирается не мытьём, так катаньем. Видеть его не хочу! — Мне известно в общих чертах, о чём он хочет говорить, — веско произнёс Батыр. — Мне не пятнадцать лет, чтобы вестись на смазливые мордочки, дружок. Его предложение стоит того, чтобы выслушать. Майка глянул на Батыра, чувствуя, что тот собрался обидеться. Потянулся к нему и чмокнул в подбородок: — Прости. Хорошо. Если ты этого хочешь, то я выслушаю Нока. Доверяю твоему мнению, Солнце. Потом сморщил кислую моську и прогундел мультяшным старушечьим голоском, грозя указательным пальцем: — Но за тобой должо-о-ок! Должо-о-ок, дружок! Батыр, хмыкнул, расслабляясь, и потянулся за смартфоном на тумбочке. — Ничего, если он завтра утром заглянет до стрима? — Бат покосился на друга. — К нам? — удивился Май. — Может, лучше где-то в центре? Хотя да — к нам лучше. Мне лень куда-то переться из-за этого поганца. Пусть зайдет в девять утра. И Май зловеще пошевелил бровью, помня, что Нок сова и с утра его сложно разбудить. Сделал гадость — сердцу радость. Несмотря на его дурашливость, Майка внутренне был перепуган и натянут, словно струна. Он боялся общаться с Ноком, боялся нового витка проблем, но… Но рядом Бат, и всё будет хорошо, раз он сказал. Потому Май дурачился, мешая Бату набирать сообщение, отгоняя свой страх подальше. «Привет. Это Батыр. Завтра, девять утра, у нас. Сможешь?». Таец моментально отозвался: «Здравствуйте, Батыр! Да, конечно! Спасибо! Буду!». «Тебе код подъезда и номер квартиры надо?» — спросил Бат, не сомневаясь в ответе. «Нет, Пи! (⌒_⌒;)»