Белая обезьянка. Повесть с привкусом лакорна.

Уже минут двадцать Батыр с нарастающей паникой наблюдал, как рисовал Май. Ровные, спокойные мазки изумрудно-зелёной акварели ложились уверено по всему холсту. Но Майка рисовал не то, что задумал для перформанса «Зелёная тишина». Что-то совсем другое! Похоже, что его любимый мальчишка сейчас находился «в потоке» и знал, что делает. Но как же это пугало. В огромном помещении почти не было света — лампы лишь над столами художников. Вокруг максимально тихо, только по мраморным плитам шаркала обувь посетителей, что молча бродили меж столов участников, да перешёптывались члены съемочных групп. Среди них и Андрей с камерой. Винки рядом с ним, помогал. Они сейчас всей командой находились в Севастополе, на Арт-лайф-фестивале современного искусства. Май, как и ещё несколько художников из других регионов, получил личное приглашение автора перфоманса Кен Хонг Леунга из Китая. Май полгода готовился и к этому фестивалю, и к перформансу. А теперь вдруг решил поэкспериментировать? «Что он рисует?» — в который раз мысленно вопрошал Бат, украдкой оглядываясь по сторонам. Вокруг художники творили каждый своё зелёное безумие. У столов на несколько секунд замирали посетители и с многозначительным видом, словно узрели истину, шли дальше. Андрей за камерой откровенно скучал, пряча зевок в кулаке. А Май писал, словно создавал свою маленькую вселенную. Бат стоял сзади, охраняя друга. Рядом с ними сидел Нок, тоже не отрывая взгляд от кисти Мая. Иногда обновлял воду в стаканчике художника, подавал запасные кисти. И тут Бат сообразил, что именно рисует Майка — две вывернутые ладонями вверх кисти. Изломанные пальцы и несколько зёрнышек в руке. Часть их просыпалась вниз. Май неожиданно обернулся к Ноку и что-то прошептал. Тот нервно полез в пеналы, что лежали на коленях, и вытащил ручку для каллиграфии, с плоским пером, следом баночку зеленой туши. Май благодарно кивнул и под сохнущим рисунком побежали слегка пляшущие строки: «Крылатое счастье не против поклевать зерна с вашей руки. Не нужно ловить. Нужно просто не гнать». «Выпендрёжник», — с облегчением улыбнулся Бат. Напряжение спало — Май почти закончил работу. Сейчас ещё обработает карандашами контуры, и можно идти домой. Хотя, ещё же интервью с китайцем. Столы в павильоне расставлены полукругом, а по центру большой белоснежный стол хозяина «вечеринки» — мастера Кена. Пожилой мужчина с залысинами и в очках толстой оправы на носу. Одет совсем просто — в тёмную рубашку и строгие брюки. Он сейчас замер, держа в воздухе тонкую кисть. Отрешённый от всего мира… Ещё один маньяк искусства, как и Май. Тихо подошёл Винки и, коротко кивнув Бату, взялся за ручки инвалидного кресла, в котором сидел Нок. Парни переглянулись, и Вин откатил тайца в сторону. Аккуратно развернулся на пятачке между столами и мольбертами художников и повёз друга на выход. Им пора готовить стенд для съёмки беседы. Бату тоже неплохо бы сходить с ними и проследить, но оставлять Майку одного он не решился, хотя тот уже отдыхал, откинувшись на стуле. Может, внесёт ещё пару штрихов, но это уже тюнинг для души. Бат смотрел на получившуюся работу, такую пронзительную и невесомо-лёгкую. Изломанные пальцы с острыми подушечками. Зёрна… Перформанс подошёл к концу, становилось всё шумней в павильоне. Батыр мягко положил руку на плечо Мая, поддерживая. Друг на автомате склонил голову к его пальцам и ласково потёрся щекой. Устал, бродяга. Всё же почти не спали сегодня ночью. К художникам потянулись журналисты с операторами, обходя столы по очереди. К Маю тоже пробралась блондинка с длинными волосами, за спиной которой маячил полноватый мужчина с камерой на плече. После блондинки к ним пристал худощавый подросток-блогер с камерой на стэдикаме. О! Андрюха давно такую «шиштему» стабилизации камеры просит. Пришлось ему пообещать, а то этот большой мальчик надулся после ссоры с Ноком. Ещё в Москве было, перед отъездом. Ох и устроили Тинки с Ноком разборки, когда делили «апельсин». Точнее квадрокоптер, который Бат купил для поездки в Крым. Таец резонно заявлял, что он единственный в команде, у кого в поездке почти нет никакой нагрузки, и что с коптером справится. Андрей настаивал, что он тут главный оператор, и со сложной техникой Обезьян ни в жисть не совладает — пусть возвращается на свою пальму. Нок же уверенно заявлял, что руками Тинки только трактором управлять. Почему он не фермер? Это его призвание! Пора принять себя! Короче, крики, обиды, хотя не на полном серьёзе — оба явно получали удовольствие от этой ругачки. Нок совсем не смущался грозным видом Андрея и спорил с ним на равных, просто закидывая Тинки язвительными аргументами пулемётной очередью — хороший конкурент для болтуна появился. Перепуганный Вин пытался втиснуться между друзьями. В итоге Тинки не сдержался и обозвал Нока узкоглазым гадом. За расизм моментально получил от Бата по шее. Спор тут же затих, и довольный Нок утащил добычу в свой уголок. Андрюхе же пообещали стэдикам, если в крымской поездке всё пройдёт хорошо. Да, всё хорошо… Нок в инвалидном кресле, а у Андрюхи разбит нос и под глазами два жёлтых фингала. Всё хорошо! Ну и Вин чуток прихрамывает. С кем не бывает, правда? А так все отлично начиналось… …Первый вечер в Крыму ребята долго ехали на арендованном минивэне из аэропорта Симферополя. Когда уже подъезжали к Севастополю, на очередном повороте перед ними неожиданно раскинулось Чёрное море, заставив Бата нажать на тормоза. Парни высыпали из машины и восхищённо замерли. Андрей с Винком впервые видели море «вживую». Андрюха радостно орал и скакал макакой. Винки завис в очередной раз, глядя с холма, где пролегла дорога, на глубокое синее небо в редких кучевых облаках, на солнце, стремящееся к закату. На тёмную зелень воды в мелких барашках волн, вдыхая всей грудью солёный ветер, что по-дружески встретил путешественников. Нока эта картина сильно не впечатлила — он вырос на берегу Сиамского залива. Но почему-то сжало в груди от тоски по дому. Он уже больше года не был в Тае. Парень внезапно понял, что дико хочет туда свозить друзей. Чтобы Винки так же завис с блестящими от восхищения глазами, а Андрюха скакал от счастья. Очень хотелось Маю с Батыром показать Бангкок и Чиангмай, где живёт бабуля Нока. Их старинные города с монастырями. Парни остановились в частном отеле на Радиогорке, районе Севастополя, отделённом от центра города бухтой. Батыр с Маем в двухместном номере на втором этаже, а парни в номере на троих сразу под ними. Чтобы за машиной приглядывать, которая стояла во дворе у бассейна. Отель, приютивший команду, оказался очень простым. Двухэтажная коробочка с хозяйской пристройкой и небольшой столовой для постояльцев. Всё так плотно увито виноградом, что во дворе постоянный полумрак. Двери номеров выходят сразу на улицу. На втором этаже — на длинный с кованой решёткой балкон вдоль дома, который тоже увит виноградными побегами и вьюнами с розовыми мелкими цветами. Сил после перелёта уже не было, но всё же двинулись в центр города, перебравшись через бухту на пассажирском катере. Бродили по набережным и паркам до глубокой ночи. Позже перекусили в небольшом ресторанчике «Победа» и отправились отсыпаться. Следующий день прошёл в суете. Сначала смотались на место проведения фестиваля, изучили площадку и свой стенд, ставший штабом. После обеда двинулись в Херсонес, где убили на экскурсию несколько часов, изучая древние античные руины. Короче, нагулялись под яростным июльским солнцем до одурения и вечером потопали на пляж Толстяк, мечтая окунуться, наконец, в море. Там же до самых сумерек и бесились в прозрачных волнах, пока глаза у всех не стали красными, а губы не посинели. В итоге старшие вечером рухнули в своём номере без задних ног, а вот неугомонная троица младших подорвалась и отпросилась погулять в город. Батыр до сих пор морщился, вспоминая звонок Нока около двенадцати ночи. — Бат, мы тут вляпались в историю. Вляпались парни серьёзно. Эти три балбеса весело шлялись по центру, надуваясь пивом и скупая сувенирку в лавочках. Пытались закадрить девчонок. Ну, понятно, кто пытался. Андрей потом долго возмущался, что знакомиться с бабами в присутствии Нока — большая глупость. Они просто больше никого вокруг не замечают. — Я словно побывал в роли страшной подруги. Так сказать, чтобы оттенить красоту прынца, — сокрушался Тинки позже. — Что бы я ни говорил, эти курицы таращились на Обезьяна. Капец! И, что обидно, они ему нафиг не упали. Так не только девки липли, так ещё и пацаны… И правда, Нок притягивал взгляды окружавшей их весёлой толпы отдыхающих. Проходящие мимо парни задевали плечами и шипели ему в спину гадости, намекая на ориентацию. После очередного такого выпада не вытерпел Винки. Неожиданно для друзей этот мелкий развернулся и кинулся на обидчика с кулаками. Малой настолько яростно атаковал врага, что тот споткнулся и грохнулся на землю. Грустно то, что потерпевший гулял с компанией друзей — кулаками пришлось поработать и Андрею, и даже Ноку, отбиваясь от группы полупьяных парней. Когда Май с Батом принеслись за своими «бойцами» в полицейский участок, то застали просто идиллическую картину — Нок в гипсе со сломанной лодыжкой, Тинки с фингалами в пол-лица, а между ними птенчик-зачинщик драки, прячущий ото всех глаза. Вин, к слову, остался без каких-либо видимых повреждений, лишь чуток прихрамывал потом. — А вы этих уродов не видели! Мы им знаете как настучали по башке, — воинственно заявил Андрюха и притих под колючими взглядами старших. Чего стоило им утром отыскать инвалидное кресло - вспоминать не стоит, но на фестиваль Нок торжественно ехал впереди всей команды. Саму коляску толкал гордый Вин. Он сразу узурпировал эту обязанность, глянув на друзей недобрым взглядом. И то, что Андрей с Батом намного сильнее, его мало трогало. Нок поначалу возмутился и заявил, что сам будет крутить колёса, но через пятнадцать минут натёр на ладонях мозоли и выдохся. Чем тут же воспользовался довольный Винки.