Нет сигнала сети.

—"Сегодня, семнадцатого октября, в 10:36 часов утра произошёл террористических акт в Государственной Третьяковской галерее. Как известно, на экскурсию в данный музей пошли ученики одиннадцатыхклассов города Санкт-Петербург, нашему телеканалу не удалось взять интервью у пострадавшего, но девушка, работающая там медсестрой, поделилась с нами состоянием заложника. —Здравствуйте, мне зовут Анастасия и я работаю медсестрой в палате Онешко. Честно, мне бы не следовало разглашать подробности без разрешения пациента, потому я расскажу упрощённую версию. Онешко поступил к нам в бессознательном состоянии, очнувшись спустя час-полтора, он поведал нам, что его держал лицом к полу какой-то мужчина крепкого телосложения, и ещё там находилось человек пятнадцать-двадцать, не меньше. Вроде бы Онешко не пострадал так сильно, как это выглядело со стороны — отделался синяками и царапинами. Больше ничего я рассказать вам не могу — ничего и не знаю. До свидания, мне пора бежать. — К сожалению, нам не удалось взять интервью, у пострадавшего, когда тот наконец очнулся, но медсестра рассказала нам довольно много. На этом всё, с Вами была Елизавета Антонова. Следующий сюжет: как нас обманы-." Руслан выключил телевизор большой красной кнопкой на пульте, устало откинув его в сторону. Везде только о теракте и говорят: на телевизоре, в интернете, по радио, в школе. Точнее, в школу их класс ещё не вернулся, но предчувствие шепота по коридору класса, когда тот идёт с другом на урок химии, уже нарастает. Вообще, Руслан уже давно не видел счастливую улыбку на лице Юлика, какая была раньше. На памяти Тушенцова, Юлик всегда обладал буквально светящейся энергией, жизнерадостностью и теплом, но тот парень куда-то пропал. В последнее время его глаза не искрятся счастьем от, кажется, существования, на лице нет той ухмылки от удачной шутки и улыбки Руслана, нет того Юлика. — Юль, я же вижу, что тебе нелегко, расскажи уже мне, что творится у тебя там. — Руслан указал одной рукой на голову друга, а вторую аккуратно положил на его плечо, наблюдая за реакцией на жест. — Ты и сам все понимаешь. — Выдохнул Юлик, не обращая никакого внимания на коверканье его имени. — Просто очень тяжело понять, что тебя чуть не убили, а так все в порядке. Правда. В целом, я счастлив, ведь у меня есть Даня с Лизой, ну и, конечно, ты. — Это мило, но я же вижу, что ты постоянно задумываешься о чем-то, прошу, расскажи. — Улыбнулся лишь уголком губ Руслан. — Ну, если честно, то я все думаю, как чувствовал себя ты, когда меня держали в заложниках. Я же видел твою реакцию, ты не меньше меня испугался, так ещё и в больницу за мной пришёл первый. Знаешь, а ты классный, отзывчивый, несмотря на внешность. Куда-то я не туда зашёл, да? — Хриплым от усталости голосом посмеялся Юлик, слегка умиляясь Руслану, который находился в ступоре все это время. — Как я говорил, я думаю, что чувствовали другие люди, но это не все. Я надеюсь, что мои родители не смотрели сегодня новости, не хочу заставлять их волноваться. Я же рассказывал, у меня родители любящие, а значит они беспокоятся за своего сына, когда того держали в заложниках. — Был бы я твоим родителем, я бы после такого с тебя глаз не спускал. — Понимающе покачал головой Руслан, лишь крепче сжимая плечо друга, позже отпуская. — Спасибо, что доверился мне, я это очень ценю. — Спасибо, что не бросил меня одного. Онешко только успел договорить фразу, когда телефон зазвонил. На экране высветился контакт "мамулетта", над чем не мог посмеяться Руслан. "Надо будет спросить, как у него отец записан. Небось, "папулёнок" или "пападос". Зная Юлика, он у него так записан с двенадцати лет и до сих пор считает это смешным" Стояла тишина, лишь Онешко тихо бубнил по телефону с матерью, нарушая эту самую тишину. На самом деле, Тушенцов всегда наслаждался ей, все-таки, когда вокруг шум, не можешь с головой погрузиться в свои мысли и осознать случившееся за неделю. Так было всегда, не только в этом октябре. Поскольку в школе парень звездой не был, он всегда скучал один за партой, даже с друзьями говорил он не часто, что уж там говорить про одноклассников. Ну, а после уроков с улиц в чужие окна доносится стук колёсиков и не редкие маты — Руслан учился кататься на скейтборде, что примерно год назад у него получалось плохо, отчего на его коленках постоянно появлялись новые шрамы. Тишину прервал звук ключей со стороны входной двери, Лиза завалилась в номер с пакетами, наверняка, еды. —Лиз, где пропадала? Мы вас уже часа три ждём. — Руслан поднялся с кровати и посмотрел на Юлика. — Да, мам. Да. Да. Около недели, даже меньше. Все будет нормально, их уже ищут. Все, мам, потом поговорим, мне пора. — Онешко сбросил звонок и опустошенно кинул телефон на диван. — Я целый час слушал о том, какой я бедный и несчастный, представляете? Ещё, кажется, я согласился на каникулах переехать к бабушке в деревню, но я не уверен. — Компания посмеялась и Юлик продолжил, — кстати да, Лиз, где вы были? А Даня где? — Мы были в магазине, накупили еды и дошиков, потому что я с Даней не нанимались вам тут готовить. А сами-то с голоду умрёте, если мы вами не займёмся. Даня пошёл по своим делам - друзья из "А" класса позвали кутить, ну а он отказать не мог, будто вы сомневались. Кстати, сегодня целый день свободный, можете пойти погулять, да, Русланчик? — Девушка явно намекала на то, что ей нужен отдых в одиночестве, ну и на то, что друзьям стоит развеяться. — Юлик, а ты умеешь кататься на скейте?

***

На улице было прохладно — все-таки середина осени даёт о себе знать. Листья на деревьях поспешно начинают желтеть и опадать. Так же стремительно падал со скейта Юлик. — Юлик, ты и пяти секунд на скейте не можешь простоять? — Ядовито улыбаясь, спросил Руслан. Насколько он знал характер друга, тот сейчас либо обидится, либо колко ответит, либо поспорит. —Русь, ты и пяти секунд не можешь помолчать? Ставлю три тенге, что сейчас проеду десять метров, не падая. — Надул щеки, скрестил руки на груди Юлик. Бинго! Такой уж он всегда и был — саркастичным, но таким солнечным мальчиком, который в случае неудач никогда не расстраивается. Руслан все эти "времена неудач" кружил вокруг Онешко на скейте, изрядно устав. За этот месяц общения Руслана с Юликом, они стали намного лучше понимать и слышать друг друга. Они даже никогда не ругались всерьез, только в шутку. В ту же секунду олимпийку Руслана что-то потянуло вниз. Через уже несколько секунд лежали на поребрике два парня с рваными джинсами и плакали от смеха. — Юль, ты же уже понял, что должен мне три тенге? — Уточнил унявшийся Руслан, попутно протягивая руку все еще лежавшему Юлику. Юлик приветливо улыбнулся в ответ на дружеский жест и двинулся в его сторону. Всё-таки он всем сердцем любил осень.В это время года у него всегда просыпаются самые теплые и мягкие чувства. В целом, такие же уютные, как сама осень: красно-желтые листья клёна, горячий чай с тыквой в ночь Хэллоуина, старый обогреватель, который, скорее, греет не воздух, а душу. Только когда к его затылку прижали леденящее разум дуло пистолета, он подумал, что вся осень окончательно обрушилась. Но стоило глазам только увидеть: эту искреннюю радость в глазах от пробуждения Юлика в болнице; этот огонь в глазах от чужих успехов в игре на гитаре; эти аккуратные, поддерживающие жесты, когда у Онешко глаза на мокром месте. В общем, Юлик заметил Руслана. — Как живётся, педики? — Медленно подошёл мужчина, быдловатой наружности, сплюнув на асфальт. — Чего это мы педики? — Руслан скрестил на груди руки и нахмурил брови. Да, он дрался пару раз, в средней школе, когда сам был не лучше такого типажа мужчин. Онешко недоверчиво посмотрел на друга и, получив кивок в ответ, сделал шаг назад. — Ой, какой дерзкий мальчик попался, будет весело. Я всегда присматриваю за такими как вы, — мужчина хрустнул всеми пальцами поочерёдно и кинулся на Руслана. Вам когда-нибудь было настолько страшно за свою жизнь и жизнь дорогого человека, что неосознанно полезли в драку? Что ж... Побелевшие костяшки на и так бледных руках сжались ещё сильнее. Юлик сделал шаг, два шага вперёд. Он не мог позволить такое издевательство, но одновременно ему было так страшно, хоть этот мужчина был совсем немного крупнее него самого. Прошла секунда. Две. Вот уже кулак Онешко стремится к челюсти обидчика, а вот уже тот летит вниз, соответствующе желтеющим листья, на которые минуту назад смотрели друзья. — Пидор. — Только и донеслось до Руслана, наблюдающего за этим действом. Он хотел помочь, правда хотел, но не понимал как. Бросив взгляд на тяжело глотающего воздух Юлика, он схватил друга за руку и оттащил от мужчины. — Бери скейты и уходи, я щас поговорю и приду. — Строжайшей из всех интонаций сказал Руслан, кивнув куда-то в сторону. Пальцы сводило от боли, но Юлик нашёл в себе силы последовать приказу. Уходя, посмотрел на Руслана, тот нервно сжимал кулаки и внимательно глядел за безопасностью Онешко. Руслан крайний раз посмотрел в спину другу и отвернулся к встающему с земли мужчине. — Ты до сих пор хочешь драться? — слишком самоуверенно вопросил Тушенцов. Наверное, с какой-то надеждой, что тот, дав отрицательный ответ, развернётся и уйдёт прочь. Вместо ответа в него полетел туго сжатый кулак, что Руслан заметил слишком поздно. Губу пронзила ощутимая боль, а на ладонь крупными каплями изливалась багряная кровь. — Мразь. Руслан сжал челюсть и отчаянно ударил коленом в солнечное сплетение мужчине. Держась за разбитую губу и убегая в сторону отеля, он смотрел, как лежа пытается вдохнуть его противник.