Не потерять себя

      Сознание возвращалось медленно и очень неохотно. Сперва пришла боль. Дикая, пульсирующая, разрывающая черепную коробку и раскалывающая виски. Никаких мыслей или понимания кто он, где находится и что происходит. Единственное осознание – боль.       Затем пришло ощущение веса собственного тела. Безумно тяжелого, словно налитого свинцом. Руки, ноги… Не реагирующие на сигналы сознания мускулы. Твердая, неровная поверхность под спиной и неприятно впивающиеся в кожу сухие песчинки.       Жарко. Даже горячо. Яркий солнечный свет, настойчиво пробивающийся сквозь плотно сомкнутые веки. Бесцеремонно вторгающиеся в сознание крепкие запахи. Дыма, гари, пота и чего-то еще… Резкий, неприятный, металлический запах…       – Живой.       Незнакомый девичий голос, прозвучавший над самым его ухом, произнес это слово со вздохом облегчения. Одновременно что-то ужасно холодное коснулось его лба. Боль немного отступила.       – Эх, а я-то уже понадеялся, что эта бешеная огненная гарпия решила все наши проблемы.       – Сокка!       Хмыканье, похожее на смешок. Шуршание шагов по песку. Непонятный стрекот. Мягкое, короткое прикосновение к щеке и неприятный запах животного.       Попытка открыть глаза. Яркий свет, невыносимая боль в затылке и внезапно подкатившая к горлу тошнота. Он снова резко зажмурился и не сдержал короткого стона. Как же ему плохо!       – Момо, уйди отсюда! Аанг, Сокка, помогите.       Снова этот девичий голос. А затем ощущение прохлады исчезло, и чьи-то руки подхватили его с двух сторон и приподняли, помогая принять сидячее положение.       Он несколько раз глубоко вдохнул пропитанный запахом гари горячий воздух и снова попытался осторожно приоткрыть веки. Яркий свет больно ударил по зрачкам. На этот раз он справился и не зажмурился, но вот сфокусировать зрение оказалось непросто. Окружающий мир расплывался и двоился. Он с большим трудом сумел понять, что большое черное пятно вдалеке – это наполовину разрушенное каменное здание, а маленький светлый комок в двух шагах – это странный ушастый зверек, который с любопытством смотрел на него огромными, немигающими зелеными глазами.       – Ты как? Тебе лучше?       В поле зрения замаячило лицо незнакомого мальчишки, на гладко выбритой голове которого красовалась татуировка в виде большой голубой стрелки.       – Да какая разница? – раздался из-за спины другой голос, принадлежащий, судя по всему, парню постарше. – Живой – и ладно. Валим отсюда, пока он окончательно не очухался.       – Сокка!       – Ну, а что? Я не хочу новые ожоги получать!       Прозрение никак не наступало. Он не помнил, кто он, не помнил, где он, и решительно не понимал, что происходит. Тело ощущалось чужим, словно его сознание каким-то образом сменило хозяина. Мысли формировались не словами, а образами, и хотя он прекрасно понимал речь этих ребят, в том, что он сам сумеет произнести осмысленную фразу, уверенности не было.       Снова зажмурившись, он прижал руку к виску и сразу почувствовал под ладонью болезненную ссадину.       – Осторожно! – встревоженный восклик. – Не трогай!       Убрав руку от лица, он медленно, осторожно, стараясь не вызвать новую вспышку боли, поднял голову, чтобы посмотреть на обладательницу этого голоса. Ею оказалась очень миловидная голубоглазая девчонка, которая с неприкрытой тревогой смотрела на него.       – Ты, когда упал, висок рассек, – торопливо пояснила она. – Я немного подлечила тебя, но рана довольно серьезная.       – Ага, мы вообще сперва решили, что ты это… того, – добавил возникший из-за ее спины парень, во внешности которого явно угадывалось его родственное сходство с этой девчонкой. – Я даже не подозревал, что в человеке может быть столько крови.       Духи, да зачем же так тараторить?! У него и так голова вот-вот взорвется, а от этих громких голосов боль становится просто невыносимой.       – Кто… вы? – с трудом выдавил он из себя. Голос, который вырвался из его горла, был очень хриплым и совершенно чужим.       Девчонка, парень и мальчик резко замерли и с одинаковым недоумением уставились на него.              – В каком смысле – кто мы? – медленно переспросил Сокка, во все глаза глядя на Зуко. – Ты что, так сильно головой стукнулся?       Катара несколько раз ошеломленно моргнула, выходя из ступора. Вот чего-чего, а такого вопроса она от Зуко точно не ожидала. Конечно, он знал, кто они. Прекрасно знал. Так же, как и они знали, кто он.       Зуко промолчал. Вообще он действительно выглядел очень странно, и дело было даже не в его бедняцкой одежде, не в том, что за те несколько месяцев, что они не встречались, он заметно похудел и осунулся, и что голову его теперь покрывали равномерно отросшие волосы. Нет. Дело было в другом. В его взгляде. В нем больше не горело той яростной злобы, которую Катара видела всякий раз, когда смотрела Зуко в глаза. В нем больше не чувствовалось обычной устремленности и напряжения. Зуко выглядел… потерянным?       – Ты что, ничего не помнишь? – осторожно уточнил Аанг, тоже подступая к Зуко.       – Да он просто придуривается! – недоверчиво фыркнул Сокка. – Надеется, что мы потеряем бдительность, чтобы потом напасть.       – Он не придуривается, – подала голос Тоф.       Обернувшись к ней, Катара чуть улыбнулась. Она была очень рада, что Тоф передумала и решила вернуться. Она чувствовала свою вину в их размолвке, в том, что Аанг ее стараниями чуть было не лишился учителя покорения земли, да и вообще ссориться было очень неприятно. Просто им нужно немного времени, чтобы привыкнуть друг к другу, и они станут хорошими друзьями, в этом Катара была уверена.       – А ты откуда знаешь?       – Когда человек лжет, возникают определенные физические реакции, – спокойно пояснила Тоф. – Изменяется сердцебиение, дыхание, движения. Я все это превосходно чувствую, так что, уверяю тебя: он сейчас точно не лжет.       В воздухе снова повисла пауза. Во взгляде Зуко явно читалась растерянность, как у человека, который еще не до конца проснулся и не осознает, находится ли он еще во сне или уже наяву. На самом деле, ему еще очень повезло. Когда Азула ударила его огненным шаром, пламя Зуко удалось отразить, но вот ударная волна от взрыва оказалась такой мощной, что его попросту снесло с места и швырнуло об землю. При падении он рассек себе бровь и висок, и когда Катара подбежала к нему, чтобы помочь, то в первую секунду даже уверилась, что он мертв. Крови было столько, что она залила ему все лицо и шею, да и сама Катара здорово выпачкалась в ней, пока залечивала его ранение. К счастью, все обошлось, и Зуко пришел в себя. Ну, практически пришел в себя.       – Погоди, ты это серьезно? – нарушил, наконец, затянувшееся молчание Сокка. – Хочешь сказать, что не помнишь его? – С этими словами он тычком в спину подтолкнул Аанга поближе к Зуко, от чего тот чуть не упал, споткнувшись об подвернувшийся под ногу камень.       – Эй!       Зуко поднял на Аанга взгляд, в котором не отразилось даже намека на узнавание, и отрицательно покачал головой.       – Вот те на, – озадаченно протянул Сокка. – А что ты вообще помнишь? Помнишь, как ты здесь оказался?       Снова отрицательное покачивание головой.       – А как ты путешествовал по миру? Как на корабле плавал? Где твой дом находится?       Нет, нет и нет.       – Ну, хоть что-нибудь помнишь? Хоть имя свое?       Зуко чуть опустил голову, нахмурился. Все остальные замерли, затаив дыхание и настороженно глядя на него. Он еще несколько секунд сидел неподвижно, а затем, подняв взгляд, неуверенно произнес:       – Ли?              Сокке все это решительно не нравилось. Аанг и Катара – просто сумасшедшие! Как им вообще могло взбрести в голову взять Зуко с собой. Пусть он сейчас ничего и не помнит, но ведь может вспомнить в любую секунду, и тогда им всем точно не поздоровится. Сокке вовсе не хотелось в очередной раз сражаться с ним, пытаться сбежать, а потом залечивать ожоги, которыми этот огненный придурок их, бесспорно, наградит. Он пытался убедить в этом Аанга и Катару, но они были непоколебимы, в один голос утверждая, что в таком состоянии Зуко точно попадет в беду и даже не сможет себя защитить. Возражения Сокки, что в противном случае в беду попадут они сами, приняты не были. Отчасти они, конечно, были правы: за время путешествия по Царству Земли им неоднократно встречались настолько неприятные типы, что по сравнению с ними пираты казались милыми и пушистыми полярными хомячками, не говоря уже о крупных хищниках, что в изобилии обитали в этих местах. Да и Азула вполне могла вернуться и снова попытаться убить его – в том, что она это сделает, сомнений не оставалось ни у кого. И все же рисковать собственной шкурой ради благополучия злобного придурка Сокке совсем не хотелось. Заручиться поддержкой Тоф ему не удалось: ничего не зная о Зуко, в этом вопросе она предпочла сохранить нейтралитет. Так что, в итоге, Сокке пришлось смириться. Единственное, что ему удалось, так это уговорить остальных не раскрывать Зуко его настоящего имени. Сокка понятия не имел, почему Зуко назвал себя Ли, но это было как нельзя кстати. Он справедливо опасался, что вместе с настоящим именем к Зуко могут вернуться какие-то воспоминания, и потому они с Катарой, Аангом и Тоф договорились, что отныне будут называть его только так. Тем более что Аанг заверил, что терпеть общество Зуко им придется недолго. Как только тот немного придет в себя, и опасности для его жизни больше не будет, они расстанутся с ним и продолжат свое путешествие по Царству Земли, пока Аанг изучает новый вид покорения под чутким руководством своего нового учителя.       Пока они все это обсуждали, отойдя в сторону, так, чтобы Зуко не мог их слышать, Сокка ни на секунду не спускал с него взгляда. Пусть Тоф и утверждала, что Зуко не лжет и действительно ничего не помнит, Сокка понимал, что бдительности терять нельзя. Хотя сейчас Зуко явно был не в лучшей своей форме. Азула здорово его приложила, от такого удара вполне можно было скончаться на месте, так что Зуко еще легко отделался. Зато Сокка в очередной раз убедился, что этого парня просто невозможно убить.       Когда они, придя к соглашению, вернулись к Зуко, тот уже нашел в себе силы подняться с земли и теперь неподвижно стоял посреди пустынной площади разрушенного города, отрешенно оглядываясь по сторонам. Интересно, он хотя бы подозревает, что все эти разрушения и пожары – его рук дело?       Мнения Зуко никто не спрашивал, его просто поставили перед фактом, что он летит со всеми. Впрочем, Зуко и не возражал. Сокка даже ему немного посочувствовал. Трудно, наверное, не помнить себя, не понимать, что происходит, и беспрекословно вверять свою судьбу совершенно незнакомым ребятам, потому что ждать помощи больше не от кого. Так что, найдя пасущуюся неподалеку от города страусовую лошадь Зуко и забрав дорожную сумку с его вещами, которая была приторочена к седлу, они все вместе погрузились на Аппу и покинули, наконец, недружелюбный заброшенный город. Всем им сейчас хотелось только одного: как следует выспаться.