— Та-Тамао? Ты что, заднеприводный ублюдок?! — возопил чересчур эмоциональный Вашио, подскакивая вперед, но не далеко: Юдзи схватил его за ворот и с силой встряхнул.
— Ебало-то прикрой, — посоветовал парню Миками-старший, озабоченно обернулся на Серидзаву, но тот мелонхолично курил, совершенно не обращая внимания на окружающие раздражители.
В конце концов, это была их последняя неделя в Судзуране, и растрачивать её на мелкие потасовки никому не хотелось.
— Их видели с Татсукавой, — продолжал гнуть свое Гота, кажется, растерявший последние мозги от смелости.
— Ну, — лениво кивнул второй Миками.
— И чо, братишка?
— Они всегда как бы вместе тусуются, братишка.
— Но они лизались! — с отвращением воскликнул Вашио, которого уже даже никто не пытался заткнуть. Токадзи только исподлобья поглядывал на Серидзаву, готовый по первому требованию отправить придурка в нок-аут.
— Хей, Тамао! — Токио, словно до того ситуация была недостаточно накалена, хлопнул дверью крыши, в гробовой тишине подошел к Серидзаве и удивленно оглянулся. — А что, собственно, происходит?
— Вашио орет, что мы педики, — равнодушно сообщил Тамао, наконец обернувшись. Гендзи, который со своими парнями вышел на крышу следом за Токио, споткнулся, и в поисках поддержки обернулся к своим:
— Чо, блять?
— Тамао… — у Татсукавы сделалось тревожное лицо, словно еще более бледное, чем обычно, выкованное серебром изнутри. — Послушайте, все…
— Токио, — перебил парня Серидзава, спокойно докуривая и размазывая окурок о стену. — Заткнись.
Они смотрели друг другу в глаза несколько секунд, за которые Татсукава все больше хмурился и заламывал брови, а Тамао усмехался все язвительнее и шире, словно злее.
— Какие-то проблемы? — спросил Серидзава у Вашио, вальяжно заправляя руки в карманы брюк.
Гота, почуяв запах взбучки, дал задний ход, но хмурился однозначно. Армия Серидзавы смотрела на окружающих со спокойной уверенностью, готовая бить морды, в отряде Гендзи пробежали шепотки и быстро стихли, только Макисе фыркнул Чуте про чтение мыслей.
— Мы в маджонг играть будем? — с предъявой обратился к Тамао Гендзи, которого непонятки изрядно раздражали.
Крыша ожила, стали переставлять столы, вытащили легендарный диван, достали фишки; о происшествии под пиво и ругань забыли.
***
— А чо не так с Серидзавой? — спросил Гендзи уже позднее, когда они с Идзаки, Чутой и Макисе пошли покидать дартс.
— Нормально с ним все, — отмахнулся Шун и закурил. — Токио видать, — Идзаки затянулся, выдержав драматичную паузу, — девчонка. Плоская, с костлявой задницей и длинная, как жердь. Девчонка. Которая нам всем фору даст.
Шун с видимым удовольствием оглядел ошарашенные лица товарищей и невозмутимо выбил десятку в мишени Гендзи. Такия, шевеля беззвучно губами, усиленно о чем-то размышлял, пока Макисе, красный, как перезрелая свёкла, хватал ртом воздух, вспоминая каждый тесный контакт, который неоднократно случался между ним и Татсукавой во время драк.
***
В темноте чикнуло колесико зажигалки, затлела сигарета. Весенний воздух путался в волосах, сирень, уже набухшая бутонами, наваливалась на сетку забора.
— Ну и что ты мне рот заткнул? — с укором спросил в темноту голос, несоизмеримо мягче, чем привычно было слышать людям, знакомым с его обладателем.
— Токио, неделя до конца школы, — пренебрежительно отмахнулся Серидзава, стряхивая пепел. — За пидоров просто попытаются избить, но пусть попробуют.
Татсукава тяжело вздохнула и привалилась к плечу Тамао, устало прикрыв глаза.
— Оно того стоило, повздорить с родителями, — пробормотала Токио глухо. — И средняя школа, и Судзуран. Как бы мы иначе познакомились?
— Обязательно познакомились бы, — решительно проговорил Серидзава, обнимая девушку и прижимая к себе крепче.
Закат на вершине Судзурана был невероятным.
