Малика с восточного побережья: исекай/попаданчество AU: Часть 1

— Опять плетёшь интриги? — хмурясь, спросил Ган. — А ты, пожалуйста, не вмешивайся, — пропела принцесса Динка. — Вмешиваться — моя единственная работа здесь. — Тогда я тебя увольняю. — Посмотрю я, как ты уволишь своего прямого начальника, — ухмыльнулся Ган. — Хватит. Просто позови их. Вместо ответа Ган почему-то перевёл свой тяжёлый взгляд на Малику. Малика не поняла, за что ей это внимание, но выстояла, ничем не выказав своего волнения. — А, ладно, — махнула рукой принцесса, — я сама их позову. Она подошла к рабочему столу Гана (которому, кстати, тот снова предпочёл диван), чтобы подёргать за колокольчики. Ган обречённо вздохнул. — Рада тебе представить Вы́швичку, — довольно произнесла принцесса Динка. — Она глава светской разведки в Заряге и Тотато. У них сейчас похожие повестки из-за Нив, поэтому мы слили два отдела. Вы́швичка нежно улыбнулась Малике, и принцесса продолжила: — Мой отдел отвечает за светскую разведку в Полынье и на всём побережье в целом. Дальше тебе должно стать интереснее, — принцесса указала кивком на маленькую полную женщину, — чи́шин отдел занимается светской разведкой в Оро. Вам придётся много работать вместе. — Ты всё время говоришь «светской», — обратилась к принцессе Динке Малика, воспользовавшись короткой паузой, которая, вероятно, должна была быть торжественной, — как насчёт военной? — Это совсем другие люди, — отмахнулась принцесса. — И, наконец, Лакверцы. Хотя вы и так уже знакомы... Ты будешь под его началом. — Л-лакв... почему?! — ахнула Малика. — Молодец, — сказала принцесса, когда они вернулись в её кабинет, — отлично изобразила изумление. Теперь они должны думать, что ты мне в целом нравишься, но поднадоела. — Я ничего не изображала, — нахмурилась Малика, — я правда шокирована. Разве ты не обещала мне, что я буду работать у тебя? — А ты и будешь. Ведь твоё задание — не помогать Лакверцы, а следить за ним. Хотя если ты в процессе сделаешь что-нибудь полезное, будет неплохо. — А ты уверена, что действительно его обманула? — В разведке не обманывают, Малика. Здесь доверие важнее всего. — И всё-таки ты... — Поэтому провести кого-то легче лёгкого, — весело улыбнулась принцесса. «И правда стерва». Впрочем, сама Малика также была обманщицей. Прикрываясь разработкой своего плана (которая продвигалась с трудом), она стремилась выяснить, кем всё-таки является Лакверцы. Самой большой проблемой было то, что варианты стратегии на любой случай были засекречены. Точнее, при некоторой смелости можно было пойти и подслушать либо своровать документ: секретность выражалась скорее в том, что планы не обсуждались при всех. Это делалось затем лишь, чтобы никто не выяснил случайно нечто, знание чего поставит его или её жизнь под угрозу. Иначе говоря, секретность защищала не секреты, а людей от них. Но никого подслушивать Малика не рвалась: поймай её кто-либо, и подозрений не оберёшься. В такой ситуации осталось бы только надеяться, что её выгонят, а не будут кормить ложью всю оставшуюся жизнь в надежде, что эта ложь будет донесена Оро. — Ты так много работаешь, — сказал ей однажды Лакверцы. — За такое время можно было бы уже книгу про нас написать. — Да? Напишу, когда это закончится, — хмыкнула Малика. — У меня как раз нет свободных денег. Я даже новую повязку для волос себе купить не могу. — А, об этом... я слышал, что Динка-химэсама что-то такое... хотя неважно, — смутился Лакверцы. Малика поглядела на него с подозрением, но переспрашивать не стала. Спустя короткое молчание Лакверцы заговорил снова: — Сколько планов ты уже сделала? Малика подавилась слюной и закашляла. — Н-нужно было... несколько? — произнесла она наконец, сгорая со стыда. «Так вот что такое быть профессионалом. Я никуда не гожусь». Но Лакверцы вдруг оборвал её размышления: — Хочешь сказать, что потратила столько времени на один? — Д-да, — Малика наклонилась к бумагам, пряча лицо. «Вот ведь, — подумала она, — скоро тридцать два, а я веду себя, как провинившийся подросток. Должно быть, новизна обстановки обнажает страхи». — Ух ты, — сказал Лакверцы. — Наверно, Динка-химэсама с тобой солидарна. Этого Малика не ожидала. — Она... что? — Хочет воспользоваться твоим планом. Ты же до мелочей его составляешь? И ответы на возможные вопросы тоже? — А не надо было? Динка-химэсама сказала мне... — Тебе — надо, получается. — Но ещё она сказала, что твои планы менее кровавые. — Да врёт, наверно, — ответил Лакверцы без малейшего колебания, — откуда ей-то знать? Я ей не подчиняюсь, чтобы сообщать. К тому же, ещё более кровавые, чем мои... Я бы на это посмотрел. Малику передёрнуло — к счастью, взгляд Лакверцы в это время блуждал где-то в районе люстры. Посмотрел бы? — Тебе любопытно, да? — спросила Малика, прикладывая усилия, чтобы не сделать акцент на слове «любопытно». Был только один шанс узнать содержимое бумаг, не ознакомившись с ними. И Малика, хоть и делала всё ради этого шанса, очень хотела, чтобы тот не реализовался. «С каждым разом мне всё больше кажется, что он знает будущее». Малика огляделась. Никто не подходил близко к ним с Лакверцы, но в противоположном конце кабинета что-то оживлённо обсуждали другие представители отдела планирования. И Малика наконец решилась. С самого начала работы с Лакверцы она, прибегая к различным ухищрениям, ни разу не справилась остаться с ним один на один. Должно быть, пришло время просить напрямую. — Лакверцы, — сказала она, — не хочешь выпить со мной чаю?