💘❤ღஐღ💘 Лана 💘ღஐღ❤💘
Кассиан
Такого поворота событий и накала страстей никто не ожидал. Владыка Хеттии так сказать, решил показать свой характер. Собственно, Хеттия теперь считает Ардейтаун, как и весь мир - агрессором, который хочет оттяпать полмира. Так или иначе, в планах нашего государства и Ардейтауна нет никакого намёка на завоевание чужих территорий. Мы мирные государства, жаль, что не все в мире это понимают. Вывод можно сделать обычный: не стоит делать добра, и не получишь за это зла. Так сказать, подвести черту и начать всё сначала. Новые отношения между государствами должны строить народы, не обременённые прошлым грузом. Только такой шаг моего мальчика помог начать всё "с чистого листа". Тьма не всегда означает зло, а свет не всегда несёт добро. Протокол — дело очень тонкое. Мы провожали гостей после официального завтрака. Каждый подходил к нам с Рейнхардом и нашёптывал, что князь очень красивый Айт, а ещё никто не слышал о его помолвке. Я взбеленился и уже ревностно рычал. Я отвечал сквозь зубы. - Расслабься, Касс. Ты в самом выгодном положении, чем они, - успокаивал меня Лионель. - Так как они только строят планы по его завоеванию, а ты уже имеешь права супруга. Разница очевидна. И еще, они его бояться, а это не то, что нужно Айрану. - А что тебе хочется, а братец? - встрял в разговор мой Рейн. - Любовь, моего мужа. Она похожа на огонь, и он мне нужен. - Кстати, мне Айран тут сообщил, что Хетты покинули наши земли и это радует. Выдохнули все. До ужина мы провожали гостей. А на ужине не заметил своего супруга, он так и не вернулся. Где он сейчас? - О чём ты задумался? – спросил брат, вглядываясь в моё лицо. – О нашей семье, – улыбнувшись, ответил я. – А ещё, что Лионель обломал меня и мне хочется устроить военные баталии, если ещё раз такое сделает. – Рейн косясь на Лионеля, понимал, чего я лишился. Зарычал и попёр на Лионеля, мой брат рассмеялся, а Лионель никак не мог взять в толк, с чего я сорвался. Он спрятался за спиной моего брата, отсмеявшись, разъяснил ему. - Извини. Не знал… - и густо покраснел. - Мда… мне жаль, - пискнул Айт. - А вот мне как жаль, ты не представляешь. И это при том, что мой супруг пришёл ко мне сам. Я еле сдержался, чтобы не убить его за это. - Будешь мстить? - выглядывая из широкой спины произнёс Лионель. - Нет. Молю лишь об одном, чтобы это было не в первый и последний раз, когда он сделал шаг в мою сторону, чтобы сблизится. Для меня это победа и в тоже время ожидание, мне все это очень дорого и принятое им решение стать ближе… - Я выдохнул, сглотнул ком. – Не переживу, если откажется от меня. А еще, чтобы некоторые личности не обламывали, приходя к нам в спальню не вовремя. Лионель хрюкнул в ладонь и состроил виноватую моську. - Прости, тем более у Айрана появились срочные дела, и он на пару дней ушёл в Ардейтаун к деду. Но даю слово, что не стану вмешиваться и приходить. Я тоже заинтересован в консумации вашего брака. Сколько можно мучать тебя. Ещё раз извини. Ушёл к себе так и не смог нормально поесть. В душе пусто. Я так устал от боли, которую слышу и чувствую. Она похожа на осколки стекла в мозгу. Любовь, как огонь, — без пищи гаснет. Я закрываю глаза, но это не помогает. Во тьме огонь горит ещё ярче. Сходил в душ, но там все напоминает о нем, о его поцелуях. Рыкнул сам на себя и вышел из ванной накрученный до предела. Полностью одеваться не стал. Лишь лёгкие спальные штаны на бёдрах... Я как зверь в клетке метался по спальне, зашагал из угла в угол. Мысли скакали белками, сердце билось как раненое и изрезанное осколками тишины. Мне не хватает его. Я начинаю скучать. Так сильно, что не могу ни о чем другом думать. Хочу видеть и слышать Айрана. Ничего не могу с этим подумать, потому что дорожу каждой проведённой минутой с ним. Да, могу на него обижаться изобразить отчуждённость, но самому себе признаюсь, что всей душой рядом с ним. И тайком ловлю каждый его взгляд, его дыхание, слышу его голос и живу воспоминаниями... Не зная чем себя занять, чисто случайно взглядом заметил припрятанный кем-то мой дневник. А я вспоминал о нем, потом искал и не мог найти, а он оказывается вот где лежит, но не помню, чтобы я сам приносил его сюда и уж тем более клал в это место. Вытащил его из-под матраса. Да я бы и не заметил его так. Это чистое везение и чудо. Открыл первую страницу и уж никак не ожидал увидеть красивый почерк Айрана. Я пропал на эти сутки для всех. Мне дорог каждый его комментарий. Я смеялся, хмурился, сердился и любил. Он дразнил меня, некоторые стихи перефразировал на свой лад и вписывал их рядом на другой стороне. Айран открывался для меня с другой стороны. Я дышал сейчас каждым написанным им словом. Засыпал в обнимку с дневником и его подушкой, а просыпаясь, продолжал чтение. Брат беспокоился обо мне, но увидев идиллию, просто распорядился приносить мне поесть. Так я узнал, что в честь победы над Хеттией, Рейнхард с Лионелем организовали грандиозный праздник для всего народа. Этот день был назван днём победы. Все рабы в Хеттии получили статус свободных и переведены в статус вольнонаёмных, с очень даже высокой зарплатой, что отлично сказалось на производительности труда. Кто-то смог вернуться обратно к себе домой, кто-то остался. Теперь каждый работал на совесть, боясь потерять своё место. Моего мальчика не было несколько дней, он задерживался по государственным делам, но сообщал мне, присылая магические вестники. Я с нетерпением ждал его. Спасибо, это огромный прогресс в наших отношениях. И стоило ему появиться на пороге нашей спальни, я бросился в его раскрытые объятия. Когда жаркий поцелуй завершился, мне шепнули на ушко: – Чувствую, меня здесь ждали. Я не верил и в тоже время понимал, что что-то резко изменилось. Он другой... – Ещё как, но сегодня устроили праздник в честь великого мира. Народ счастлив, получить его. Наше присутствие обязательное на этом торжестве. – Мне Лионель писал об этом, но не думал, что настолько грандиозно все затеяно. Он обвел взглядом спальню. – О, я вижу, тебе было, чем заняться в эти дни. Ага, заметил на постели мой раскрытый дневник. Я опустил глаза и отвёл взгляд, а щеки предатели покрылись лёгким румянцем. -Да будет тебе… Там много чего интересного было, пока читал. Меня крепче обняли. – Люблю тебя, – рискнул я, вновь уже не ожидая как тогда ответа или понимая, что могут отвергнуть. Он, улыбнувшись, шутливо ответил: – И я тебя ненавижу. Муж нежно меня поцеловал: он прекрасно знал, что никто так сильно не может любить его, как я. - А у тебя есть заветное желание? Все же праздник, - шептал он мне на ушко, а мое тело реагировало и вскоре не нужно слов, он это почувствовал. - Ты моё желание знаешь… Он рассмеялся и отошёл от меня на некоторое расстояние. Медленно смотря мне прямо в глаза начал раздеваться. Я застонал, всхлипнул, рвано ловя воздух и зарычал. Я зачарованно наблюдал за сим действием широко распахнутыми глазами: моё “хочу“ больно упиралось в ткань плотных брюк. Моя реакция ему нравилась. Ну, кто тут меня драконит, а! Дискомфорт снизу постепенно усиливался по мере оголения Айрана и совершенно не добавлял организму позитива. В мыслях билась в конвульсиях и хрипела фраза: я не знаю, что мне можно в этот момент... я не насильник и не сделаю ничего, что он мне не позволит. Я все-таки сделаю этот шаг, если даст свое согласие. Он своими действиями довёл меня до почти невменяемого состояния: все мои мысли мгновенно мигрировали ниже, оставляя в голове полнейший вакуум. Спермотоксикоз - штука опасная и коварная. Легко толкнет его, такого невинного, на разврат, как пить дать! Айран открыл на меня охоту и остановился в миллиметре от моих губ, давая немного времени. Я ощутил предательское волнение. Когда дыхание мужа коснулось моей кожи, сердце застучало чаще. Вот демиурги всех миров! Что он творит? Я же не статуя и не стена. Прорычал невнятно, предупреждая его, что мой контроль над телом сейчас на грани, и я сорвусь. Он кивает, мне понять, что не отступится сегодня. Его глаза горят голодным огнём. Сияют доверием. Я запоминаю их выражение, и оно отпечатывается на моей сердце клеймом. А он тут же прильнул ко мне, я почувствовал на своих губах его горячие губы… и меня накрыло. Мир и вправду перестал существовать для меня – был только Айран – его губы, его руки, его тело – такое ещё невинное и такое до странности жаждущее меня. Гладить, ласкать, прикусывать, сжимать в руках до стонов… запоминаю то, как он лежит передо мной, целиком в моей власти, такой сильный, излучающий мощь тьмы, что защищает своего носителя. Она не позволит причинить ему вред, но и я сдохну лучше сам, чем что-то позволю себе противоестественное. Я не спешу, подготавливая его, не жалею смазки. Мля, я не хочу, чтоб ему было больно, и совершенно точно не хочу напрочь отбить у него интерес. Первый раз всегда сложен, мне необходимо открыть мир чувственных наслаждений... кончик моего пальца начинает обводить его вход. Его ягодицы моментально сжимаются. Но не от страха. От предвкушения. Я вижу, как оно жарким, голодным блеском вспыхивает у него в глазах, после чего он поднимает и второе колено — полностью выставляя себя напоказ передо мной. Нет, мне этого точно не пережить. Несколько томительных мгновений перед тем, как проникнуть внутрь него одним пальцем, я дразню, поглаживаю его. Вторая моя рука придерживает его эрекцию. Я не хочу, чтоб он кончил, пока я не войду в него до упора, и потому не беру его в рот и не надрачиваю так сильно, как ему хочется. Медленные, невесомые прикосновения — вот и все, что он получает, пока мой палец разрабатывает его тесный вход. Когда к празднику присоединяется и второй палец, его брови сходятся вместе. На лбу проступают капельки пота. На моем тоже. Ничего горячее я в жизни не делал. Разминая его, я отдаюсь этому занятию целиком, пока ласкаю его, щекочу, кручу пальцами, подготавливая для себя. На трёх пальцах он стонет так громко, что разбудил бы и мертвеца, и я, отпустив его эрекцию, прижимаю ладонь к его рту. — Шшш, Рааан. Тише. - Касс, - он уже извивается, толкается к моим исследующим его пальцам. Каждый раз, когда я задеваю его простату, у него вырывается вздох. — Мне нужно больше. Он прекрасен до невозможности. А у меня до боли стоит. — Ты готов? — хриплю я. Его губы раздвигаются на дрожащем вздохе. Он кивает. Я занимаю позицию меж его бедер. Мое дыхание тоже сбилось, а рука дрожит вокруг члена так, словно я никогда не делал этого раньше. Но у меня это и правда впервые. Секс с Айтом, которого я люблю. Головка моего члена упирается в его вход. Он напрягается снова, сжимается, не пуская меня. Нащупав его эрекцию, я зажимаю ее в кулаке и прохожусь им по всей длине. — Дыши, — шепчу я. — Расслабься, любимый. - он испускает ещё один вздох. Я вновь толкаюсь вперёд, и на сей раз мне удаётся проникнуть внутрь. Всего лишь на кончик, но боже, давление там просто невероятное — жаркое и тугое. Он матерится, но я просто заслушался заворожённый такой ситуацией. Похоже, это все, что он способен произнести, пока мой член внедряется глубже. Это будет чудом, если мне удастся продержаться дольше десяти толчков. Его плоть пульсирует в моем кулаке, но я его не ласкаю. Рано. Пусть он начнёт умолять меня. — Раан… все хорошо? Вместо ответа он стонет. Я вошёл в него уже до конца, и мой член попадает в рай. Я весь попадаю в рай. Подавшись вперед, я накрываю собой его торс, мои локти упираются в матрас у его висков, когда я наклоняюсь поцеловать его. А после я начинаю двигаться. — О… мммм… — шепчет он в мои губы, и я проглатываю эти слова, сплетаясь с ним языком в очередном поцелуе. Я даю ему привыкнуть к новому ощущению, но мой Айт оказывается мастером скоростной адаптации. Он обхватывает меня руками, ногами берет в кольцо мои бедра. Это он начинает покачиваться навстречу моим толчкам, и это требует: «быстрее», пока я отчаянно пытаюсь замедлить темп. Я дорвался до сладкого, чуть не опозорился в первый раз, так как продержал раунд из пяти толчков в желанное тело, но он меня успокоил потребовал компенсацию. Потом мы очень долго проверяли на крепость широченное ложе в нашей комнате. Я отдавал долг, долго и сладко, не сдерживаясь шептал о своих чувствах, смолчать не смог...Я клялся ему, что стану его рабом на всю жизнь после такого. После просто наслаждаясь странным чувством удовлетворения и покоя – Айран пристроил голову мне на плечо и лениво пропускал между пальцев пряди моих волос. И засыпая, лёжа почти в объятиях морфея услышал: - Кажется, я тебя люблю... Но он настолько сильно умотал меня, что не поверил, а стоило... Праздник прошел грандиозно и феерично. Народ гулял пару дней и мы с ними. Айран дал вольную братьям и предложил им самим решать, где они хотят остаться. Но братья решили, что им нравится жить и служить в моем доме. Айт вскоре выскочил замуж за Старшего капитана караула Фернанда, и как потом жизнь показала, жили они душа в душу. Мой брат Лионель подарил Рейнхарду близнецов Хуммеров. Кайл по моему настоянию был отправлен на небольшой отпуск, а совсем недавно вернулся из путешествия, которое он организовал для себя и своей молодой жены. Он удивил нас всех, внезапно женившись на одном из новеньких слуг. Тихий, скромный и миловидный Айт, этот парень сумел поразить моего сурового телохранителя в самое сердце. Судя по счастливому, сияющему лицу Кайла, его медовый месяц удался на славу. Теперь будем ждать маленьких детишек. Мой князь и повелитель моего сердца подарил мне тройняшек. старший Хуммер и два милых Айта. Как показало время, именно младший в будущем станет следующим князем тьмы. А мой старший сын наследником Лирии. Средний отказался талантливейшим художником и его работы разлетаются по всему миру с огромной скоростью. Сегодня нашему первенцу Рейниэлю исполнилось двадцать пять лет, и он, по законам стал совершеннолетним, а также вступал в права как наследный принц Лирии, поэтому мы собирались на новый бал в честь нашего Рейни. Маркус и Титус воспитывались в строгости, и я не вмешивался в методы моего любимого супруга. Понимал всю ответственность этого воспитания. Да, сердце сжималось до хруста и боли отцовского сердца, но слабости себе не позволял. Мои Айты знали, что люблю их, но не позволю дать себе слабину. У меня волосы порой вставали дыбом от таких воспитательных методов, но молчал.Айран.
Семейные узы для нас играют важную роль отчасти из-за воспитания, влияния общества, отчасти из-за эволюции. Как бы там не было, семьей дорожит каждый. Так в чем же секрет семейного счастья? – в семейной жизни самый важный винт – это любовь. Семья – моя сила и моя слабость. Не могу сказать, сколько терпения у моего супруга на меня, но знаю точно много, как и чувства любви. Он и наши с ним дети, самые родные и близкие, которые дарят мне весь спектр положительных эмоций. Им хочется посвящать стихи и песни, приятные слова и пожелания. Хочется открыть душу и сердце. Моя тьма под полным контролем этих самых положительных эмоций. Мы с Кассианом ссоримся и очень сладко миримся. Он много лет обещает стать моим рабом и все никак не исполнит свое слово. Но мне нравится. А еще подумываю о том, что наши дети достаточно взрослые, может тряхнуть стариной и решиться еще, подарить супругу малыша...Конец...