💘❤ღஐღ💘 Лана 💘ღஐღ❤💘
Кассиан.
Умение любить — талант от Бога. Я каждую ночь рвал себе сердце, а по утрам оно снова срасталось. Умение прощать, не зная срока — от мудрости и нежности души! Это похоже тоже про меня. И я прощал, терпел и любил без оглядки. И каждый раз скрывая свою боль в душе я через силу улыбался миру в котором живу. Мне говорят время лечит, а я им задыхаюсь. Без тебя родной мой не живу, а существую. Со стороны многие подумают, что я слабак, тряпка об которую мой супруг вытирает ноги. Но, наши отношения глубоки и сложны. От его присутствия в моей жизни зависит мое состояние здоровья и душевное равновесие. Вот бывает же так! Кто-то любит, а кто-то это лишь позволяет. Либо я добьюсь чего-то, либо просто уйду за грань. И так каждый раз и даже сегодня… Так как спать без него не мог в непривычной для меня обстановке, решил поискать Айрана. Тем более ночь на дворе, а он ушел и не возвращается обратно. Выдохнуть копившееся раздражение и беспокойство и глотнуть немного счастья. Я вышел из спальни и направился к его кабинету. Предполагая, что раз у него дела, то он точно находится там. Дорогу помнил. Странно, но уверенность, что он именно там, присутствовала в моей душе. Стук своего сердца был на столько громким, как мне казалось, что отдавал в ушах барабанной дробью. Я даже не заметил, как перекинулся и сейчас недовольно рычал стоя перед закрытой дверью. У меня было такое чувство, что разрубили душу на пополам. И эта отрубленная половина бьется в конвульсиях, кровоточит и не находит себе места. Я откинул голову назад и мрачно усмехнулся. Осознал себя лишь после того как мой собственный хвост хлыстнул меня по ноге, а взгляд прошелся по удлиненным когтям, что процарапали деревянную поверхность косяка. Я сейчас был неадекватен. Он закрылся и похоже не собирался возвращаться ко мне. Сбежал. А я похоже вновь не могу сдержать королевскую кровь, что требует заполучить пару и сделать его своим. — Рааан! — прогрохотал мой голос в ночной тишине коридора. Потом постучал с отчаяньем в дверь. — Ра-аан… Меня начало потряхивать и в глубине вновь свербила мысль: Недосказанность. Все начинается с нее. Потом крутятся не прошенные мысли, которые в свою очередь жалят и приносят боль. В глубине, въедался осадок. Разъедал ту разрубленную часть души. И гнильцой уж точно попахивало. Словно в открытую рану насыпали соли. Но кто сказал, что будет легко? Как можно теперь представить себя без него? Пусть скажет мне сейчас в лицо, всю правду, какова бы она не была. Проклятый осадок всплывал некстати и отравлял все. А ведь поцелуй не приснился же мне. Он сам поцеловал меня, сам дал надежду. Ну, не хочешь интимных отношений, подожду. Только ложись рядом со мной. Я обниму и успокоюсь. Хес! Кого обманываю? Дверь отворилась и я замер с поднятым кулаком для следующего удара в дверь. От удивления не мог вымолвить и слова. Руки опустились. Опешил. Его я никак не ожидал здесь увидеть, а он стоял на пороге, оглядел меня пронзительным взглядом с головы до пят. До меня медленно дошло в каком виде я предстал перед Лордом Орсинио и стушевался. Мои когти втянулись и руки стали прежними. Мой хвост прижался и обвился вокруг ноги. И видок… Босиком, в одних домашних штанах с голым торсом и распущенными волосами и на голове красуются рога. А взгляд… И еще по инерции: — Ран, — с придыханием повторил его имя в третий раз, но уже тише. — Ты что тут устроил? Ты на время смотрел? Чего шумишь? — Лорд Орсинио отчитал меня, как мальчишку пытаясь отвлечь, но ничего у него не получится. Я настроен решительно. — Айран… - Вспыхнуло любопытство и я хотел посмотреть на супруга, который точно чем-то был занят в этот час. — Ну почему ты такой твердолобый, а? — простонал я. — Это потому что у некоторых гордость — больное место. — Ответил мне лорд Орсинио. Он вздохнул. Поцокал осуждающе языком и покачал головой, наблюдая за мной. А ведь я сейчас как оголенный нерв. Глаза винного цвета супруга пристально наблюдали за мной и моей реакцией. На лице моего мучителя мелькнула улыбка. По спине пробежали мурашки, а низ живота скрутило желанием. — Вот она сила любви. Цени внук, то, что дала тебе жизнь. — От его слов я вздрогнул и отвел взгляд от любимого. — Проходи, присаживайся. Он сейчас немного занят, но долго задерживать вас не стану. Я прошел и расположился на диване. Он не лгал и не сбегал. Выдохнул. Накрутил себе напридумывал, что он совсем не придет. А тут гости. Айран отвернулся и не посмотрел в мою сторону, читая толстый фолиант. Он хмурил брови и был чем-то расстроен. Напряжение сквозило и расползалось по помещению. Его спина была напряжена. Читал он быстро, словно по диагонали, но я почему-то был уверен, что все, что прочитал отложилось в его голове. Мне было приятно познавать его таким. Наблюдать. Хмык, что раздался около меня, стал неожиданностью. Я словно отключился и совсем забыл о Лорде Орсинио. Перевел взгляд на него, а он оказывается сидит рядом со мной. — Не волнуйся, — заговорчески произнес он. — Айран по сути еще мальчишка. Трудно тебе с ним. Знаю. Много гонора, спеси, желания показать себя, и неумение любить. И это не его вина. От него отказались родители и готовили стать тенью. Не до любви ему было. Каждый день боль, выживание с утра до самой ночи. Тренировки теней жестокие и там нет тепла и пожалеть ребенка не кому. Иначе из него не выйдет первоклассный воин. Он учится жить. Здесь и сейчас… — Деда!!! — Прошипел Айран. — Я все слышу. Не глухой. — Орсинио лишь на это издал смешок. — Что? — Ты вообще, похоже, забыл, что такое эмоции, ледышка! Холодный, надменный, высокомерный! В тебе хоть что-нибудь от нормального осталось? … — Он от его слов несколько побледнел и сжал кулаки, по всей видимости, призывая себя успокоиться. — Дите ты еще. Пойми, брак — это парный танец. Где оба партнера должны поймать единый ритм, иметь единое дыхание, единое стремление и помыслы. Где танец становится жизнью. Его проблема в том, что ты ее решение. — Айран тут же отвернулся и уткнулся в книгу. — Терпение, только терпение, — он похлопал дружески мне по плечу. — Не завидую тебе. Айран не мухлюй… Вот же… Он подскочил, но похоже случилось, то случилось. Он что-то сделал с фолиантом. Книга зависла над столом и перелистывала листы с огромной скоростью. Орсинио всплеснул руками. Дождался, когда книга закроется, подошел к Айрану и врезал ему подзатыльник. Я бы заступился за свою пару, но реально понимал, что идет воспитательный процесс и влезать в него не понимая смысла, не стоит. — Ай, — пискнул он почесывая затылок. — Деда! За что? — За все хорошее, умник. Пороть тебя надо было, да некому… — Айран усмехнулся. — Поздно, деда. Вот таким я своего супруга еще не видел и он мне нравился. Состроил сочувствующую мину в его поддержку. — Лорд Кассиан, еще немного потерпите и я покину замок. — Он повернулся к Айрану. — А ты прочитай и копировать это не нужно. — Вновь воздух завибрировал и появился фолиант. Он раскрылся на нужной странице и лег на стол. Айран пробежал по строчкам, потом стрельнул глазами в мою сторону и вновь вернулся к чтению. Его губы шевелились с огромной скоростью и я понимал, что он так быстро читает. Прошло от силы пять минут и он закрыл книгу. Замкнулся. На лице задумчивость и не понять, что именно такого он должен был знать. — А теперь вот это… — вновь все повторилось. Но читал он текст дольше, чем первый. Я ждал и наблюдал. — Надеюсь ты теперь понимаешь все, что я от тебя требовал? — укоризненно сказал он и цокнул языком. — Тьма, никогда и ни к кому, ни была дружелюбна. Даже его носителю. И то, что говорят о сладостном небытие. — Да, — его голос был тих, словно ветерок. — Твое сердце совсем очерствело. Еще чуть-чуть, и ты станешь ледником, и тогда никто тебя не спасет. Тьма просто поглотит твою душу. Подумай. Оставлю вас. Не обижай его. — Орсинио открыл портал и шагнул в него. Некоторое время стояла тишина. Мое сердце подскочило к горлу и забилось там в три раза быстрее, стоило ему подняться и направится в мою сторону. Он что-то решил для себя и это решение сквозило в каждом его движении тела. Я наблюдал за ним и надеялся. Дыхание перехватило. Я осознавал, что сделаю тысячу шагов к нему на встречу, но ни одного — вдогонку… Переборю свою боль, сдохну, но оставлю хотя бы малую долю достоинства и не паду в его глазах, не стану тряпкой об которую он вытрет ноги и пойдет дальше. Айран приблизился ко мне мягкой неслышной походкой. Тени плясали на стенах и словно темные, туманные крылья раскрылись за его спиной. Его глаза как темные омуты, что затягивают в бездну и я невольно откинулся на спинку дивана. Он подался вперед приперев меня к дивану, словно он заключил меня в свою темницу. Его руки легли по бокам от моей головы. Горячее дыхание супруга опалило шею, сбивая любой настрой. Я растерялся в этот момент. Что ждать сейчас от князя тьмы, не ведал. Откинувшись на мягкую спинку сидения, делаю глубокий вдох. Хорош, зараза любимая! И медленно выдыхаю. — Во-первых, — его шепот прошелся табуном по моему телу оставляя толпу мурашек, — тебе не избавится от меня, даже не надейся. Во- вторых, мне не безразличен наш брак и наши отношения волнуют меня, как и тебя. — Конечно, неприятный червячок обиды еще грыз где-то изнутри… Кадык дернулся. Выдохнул горечь. — Да, я плохой мальчик, но у меня хороший муж показывающий пример. И в-третьих… Я никому тебя не отдам. Пока живу… Пока дышу… И не позволю тебе совершить глупость и думать о смерти, — смакуя каждое слово, жарко он прошептал мне в самое ухо. От его вкрадчивого тона я зажегся, как спичка. Тело завибрировало, отзываясь на умопомрачительный голос супруга. Его собственнические замашки ласкали мое самолюбие. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Проклятье! Его губы были так близко. Ещё одна пытка. К вселенной этот самоконтроль. Не могу больше. Будь что будет… Меня с головой и так выдавало дыхание: прерывистое, тягучее. Я желал его до боли в паху, до темных звездочек в глазах, а пальцы непроизвольно сами тянулись к нему. Ухватил его за руку и потянул на себя. Потеряв равновесие, он ахнул и оказался сидящим на моих коленях. — Айран…хочу быть с тобой. — Простонал ему в самое ухо, — я так тебя люблю, что это чувство выжигает меня! — Мне казалось, выговорить эти слова будет ужасно трудно, но за всю мою жизнь я еще не был настолько в чем то уверен, и все произошло само собой. — Мне больно от этого чувства. Обхватил его за бедра и придвинул ближе к себе. По телу прошла возбужденная дрожь. Кровь прилила к детородному органу, и штаны стали враз тесноваты. Он чувствовал мое возбуждение и оно надеюсь передалось ему. — Касссс… — он спрятал взгляд, зашипел, ерзая на мне в попытке слезть и этим возбуждая еще сильнее. Я резко притянул упрямца к своему лицу и поцеловал. Рядом с ним не получалось думать трезво. И как в омут с головой накрывая страстно и в тоже время нежно его губы… целовал жарко, не оставляя ему возможности отстраниться. Он возмущенно пискнул, но его слабого сопротивления хватило максимум на пару секунд. И через мгновение он прижимался ко мне всем телом и горячо отвечал на поцелуй. Мир взрывался. Легкие горели. Мне казалось, что еще секунда, и я растворюсь в захлестнувшей меня эйфории. Мы оба теряли голову, и спорить с этим было глупо. — Айран… — Все, хватит, остановись, — прерывисто выпалил он, порывисто отстранившись. С ним я ощущал себя как на качелях. Люблю и ненавижу, ненавижу потому что люблю. — Не могу. Ты меня с ума сводишь, Ра-ааан, — со стоном прорычал, покрывая тягучими, жадными поцелуями его шею, — сейчас лишь смиренно предлагал свою любовь, ничего не требуя и не ожидая взамен. — Подари мне ночь и я отстану. — Он молчал, а вот меня словно прорвало. — Мне страшно потерять тебя. Встреча с тобой — лучшее, что произошло со мной за всю жизнь. Он смотрел на меня и молчал. Наш односторонний диалог нервировал все сильнее. Я хотел его. Здесь и сейчас. Немедленно! Уложить на этот диван и подмять под себя, заткнуть рот поцелуем и выбить из его прекрасной головки все сомнения. — Я не люблю тебя. Не хочу, чтобы ты мучал себя иллюзиями, — он в один миг соскочил с колен. — Не обижайся, я не умею так, с первого взгляда… прости, но я не способен кидаться в омут озера любви с головой. Я задохнулся, сразу поняв, что он произнес только что. Подтекст был написан в его глазах. После такого признания, у меня выбило почву из-под ног. Он нанес удар в самое сердце. Да там и так живого места уже нет. Я сжал кулаки, несколько раз даже глупо открыл и закрыл рот, не находя слов, чтобы выразить свои чувства. А они меня переполняли, это было видно. Я услышал то, что он хотел сказать. Он не полюбит меня. Я это принял, как бы больно не было. Вот только со своей любовью ничего не мог поделать. А в голове те самые упрёки: А вот я с первого взгляда подарил тебе себя, не спрашивая нужен ли. И что теперь? Я со стоном откинул голову на спинку дивана и зажмурился. Идиот. Зачем затеял все это? Глупо вышло. Было же не совсем плохо. Он ушел после поцелуя. Лучше бы спал в неведении, дурак. Ну хотя бы получил ответ на свой главный вопрос. Выбора нет. Ничего, уговаривал я себя. Это бесило, раздражало, мучило, но как бы я ни пытался, вернуть привычное показное равнодушие не выходило. Остаётся только отрыто демонстрировать свои чувства, распахнуть свою душу и не думать о том, что делать, если ему я так и не стану нужным. — Я уже привык быть ничьим. Главное ты доволен подарив мне одиночество… — Выдохнул. Прошелся пятерней по волосам. И уже не к кому лично не обращаясь, пробормотал. — Никак не может согреться мое бедное сердце… Поднялся со своего места. Прошелся… Помолчал, а он чего-то ждал… — Уж лучше бы я сдох. — Перевел взгляд с ковра на супруга. — Не хочу навязывать тебе себя, чем больше я лезу к тебе, тем тебе больше хочется сбежать от меня. И не хочу, чтобы ты делал мне больно, а чем больше ты меня отталкиваешь, тем больнее мне. Ран, давай закроем эту проблему раз и навсегда. Ты правитель двух государств, а если посмотреть с другой стороны, фактически их объединил в одно целое. И я видел, как ты совет министров поставил в один миг. Ты прекрасный политик. Я нужен тебе только в качестве консорта, но не как супруг. Давай я утром соберу вещи и вернусь в свои покои. Если Хетты доберутся до меня, то тебе будет проще. Ты просто избавишься от навязчивого супруга… — Вырвалось, стало легче, и рванул прочь из его кабинета. Мне было, о чем подумать. Разговор оставил осадок. Я парализован и разбит. Ты — мой дремучий сад, ты — мое колючее мёрзлое море. Я думал, что пройду тебя, что ты будешь мне по колено, но я захлебнулся и утонул в ледяном шторме. Мне хочется быть с тобой и не хочется одновременно. Без любви всё теряет смысл. У меня есть прекрасная ширма, а за ней теперь я одинокий мужчина, у которого болит душа. Я метался по комнате как раненый зверь и докатился до оправдания его поступков, чувств. В пылу ссоры все бывает и надо было все сказать, а нужные слова, увы, но они пришли уже потом, когда все закончилось. «Он просто не понимает, насколько я важен для него, сколько я для него значу. А может быть, и понимает… Понимает, и это его мучает, ущемляет его мужское достоинство. Ему хочется быть царем и богом, но со мной он чувствует себя зависимым». Хотелось выплеснуть эмоции и я случайно обнаружил свой пропавший дневник. Откуда он здесь? Остановился и не верил своим глазам. Так… Сел за стол и взяв перо и чернильницу, раскрыл чистый лист: строчки ложились сами по себе: …Разрываешь душу мою. А мне уже не больно. На исходе силы, я стерплю, довольно. Но не уходи, мне так спокойней. Доведешь до слез, и улыбнешься, как тебе приятно делать мне больно. С меня хватит, довольно… Дописал и остановился. Я дошел до черты и стерлась грань надежды, ожидания, веры в светлое будущее. Уже ничего не склеить, он меня убил. Пустота за которой уже не ведом страх смерти. К чему теперь слова. Думать трезво не получалось, во мне все бурлило. Я внутренне метался, как маятник, от дикой злости до необъяснимого веселья. То смеялся над собой, то хотел крошить мебель от ярости. Мне совсем не нравилось это чувство неуверенности. Я всегда предельно четко понимал, что ведет меня вперед. К половине четвертого утра я изъездил спальню вдоль и поперек раз двести и понял, что вот-вот сойду с ума. А в ушах звенит его голос: Не люблю тебя. Вновь ищу точку опоры, но ее нет и оправдания не оправданы. Я рухнул в бездну и уже лечу с огромной скоростью раскинув руки и не пытаюсь хоть за что-то зацепиться. Он такой какой есть и возможно люблю его именно такого. Я испил чашу до дна. Устал в своих метаниях, мыслях, желаниях. Я погрузился во тьму. Не заметил, как уснул. Во сне почувствовал, что кто-то прижался ко мне, насилу открыл глаза. Этот момент столько раз он мне снился, что в реальность увиденного поверилось не сразу. Айран. Поудобнее устроившись спокойно продолжил спать. Я проснулся, но не мог пошевелиться, не мог открыть глаза и было ощущение, что я нахожусь не пойми где. Сначала накатила паника. Тело не слушалось, а потом на меня нахлынули звуки самого любимого голоса. Ощущения его тела при чем полностью обнажённого и Айран прижимался ко мне. Его губы коснулись мочки уха. И его шёпот пронзал до самого нутра. Бред… Он был хриплым и через какое-то время до меня начали доходить его слова. — Я знаю, что ты кажешься таким сильным, даже жёстким иногда, подавляешь многих уверенностью, властностью, но уверен, что очень нуждаешься в душевном тепле и заботе. … Ты прощаешь мне многое. Любишь, за что? …Сколько нежности в тебе, страсти. Не отпускай меня. Не сдавайся. Я был не прав. Извини, что не подарок. Люби меня, без тебя мне …тяжело. Не смей говорить и думать, что не нужен. Это не правда, нужен. Еще как нужен. В моих мыслях ты… - Вдох опаляющий мою шею и табун мурашек приносящих удовольствие. Под коленями и руками — прохладная гладь простыни на мягком матраце. Сегодня Айран в этом сне, не дал мне ни единого шанса коснуться, хотя бы попытаться это сделать. Это дикий сон. Бред моего воспаленного мозга. Я сошел с ума, окончательно, но так реально. Разве так бывает? Ощутить, какова его кожа, руки, волосы, тело… — Ты не представляешь как я злюсь на себя. С тобой я теряю голову, от твоих поцелуев, нежности и страсти. Хочу обнять, но не позволяю сделать это тебе и себе. Прости. Он замолчал. А у меня сердце ходило ходуном. ...Что же ты творишь? — Кричал я в этой пустоте. А он поцеловал и еще…еще… а я думал, что брежу… А вскоре вопросы совершенно перестали беспокоить, мысли сделались вязкими, медленными. Пальцы цеплялись за простыни, и вместо слов и вопросов в пустоту, которые я не могу ему задавать, с губ срывались стоны. Потому что, продолжая удерживать одной рукой, второй он меня ласкал. Наши сердца колотилось в бешеном ритме единого такта. Я словно срываюсь в пропасть. Горячие губы набрасываются на меня. Страстно, удушающе, сладко! Выбивая из груди полувздох-полустон. Посылая сердце в горло. По телу бежит дрожь, перед закрытыми глазами — дуги молний, виденных во сне. Даже они не отрезвляют. Скользит по рёбрам, выше — бесстыдно и дерзко, так, что всё перед глазами вспыхивает. Наглые пальцы продолжают гулять по моему телу — словно не могут остановиться. Минуту, другую я просто не в себе. Кажется, что меня нет в этом мире, что я снова парю в нереально ярком сне. Голова чумная, внутри все горит, а сознание капитулировало и улетело в темноту. Проснулся или пришел в себя? Утро? Вечер? Или прошли сутки? Что это было? Сердце бешено бьётся. Айрана нет рядом. А в голове: то, что я слышал бред? Или… Лучше или. Опять желаешь получить желаемое. Хватит. Реальность такова: он не любит и не стоит обольщаться и мечтать. Довольно. Распустил сопли, нюни. Сыт по горло. Того Кассиана больше нет. Закрыли тему… Хетты на пороге и пора взять себя в руки.Айран.
Мне нужно время — прийти в себя и понять, что происходит. Ох, кто бы помог разобраться в собственной душе. Обернувшись, уперся лбом в стенку, и начал ритмично постукивать. Может ума прибавиться? Но не помогло самобичевание, а мысли неслись, словно стрелы и прямо в яблочко. Ошибиться может каждый. Признать ошибку достойный. Попросить прощения мужественный. Возобновить отношения СИЛЬНЫЙ. Свобода — это конечно хорошо, но иметь Хуммера, который заботится о тебе, и о котором заботишься ты — это намного круче… ...Никто не вправе так поступать с любящим, никто не может безнаказанно пожирать чужую жизнь. Ему же обидно. Он тратит время своей жизни на то, чтобы стать для меня дешевым отелем, в котором провожу я ненастную ночь, а потом покидаю его, не оглянувшись. Он выше этого и не заслужил. Что я творю? Не пора ли остановиться и взглянуть правде в глаза. — с этой мыслью я присел на корточки у камина и, создав в руке небольшой сгусток огня, плавно опустил его на сложенные поленья. Те вспыхнули мгновенно, будто были основательно пропитаны горючей смесью. В комнате сразу стало заметно теплее и… уютнее. Все еще живо и стоит перед глазами. Неужели, мое единственное назначение на земле — разрушать чужие надежды? — думал я. А убежать от воспоминаний не так просто. Дурак! Я никогда не обманывал его, не говорил, что люблю, но разве это имеет значение? Это не оправдание. Это убийство души. Ведь дед не спроста дал мне эту книгу и я реально понимаю, что без Кассиана превращусь в чудовище. Жестокое, беспринципное и безжалостное… Касс мой катализатор, мой свет среди тьмы, а я его вновь растоптал. Такую боль, которую увидел в его глазах не передать словами. И ведь ничего не ответив, отвернулся. Позволил ему уйти и там он мечется в спальне один, а я здесь… Его тон, мимика, говор, отдельные звуки, взгляды — все хватало за сердце. Его губы на моих губах, его руки и признание… Стоило об этом подумать, как в памяти снова всплыли ощущения его кожи под моими пальцами, его руки… касающихся моей спины, его дыхание, его тепло… И губы сами растянулись в улыбке. Что он значит для меня? И тут же всплыли слова брата: ...Знаешь, в глубине души, я очень хочу, чтобы вы стали по-настоящему супружеской парой! И вдруг осенило: Все дело в мыслях. Мысль — начало всего. И мыслями можно управлять. Вся моя борьба была тщетной! Ничего не выходит. Я не в силах бороться со своим чувством вины перед Кассианом. Решительнее надо быть, и честнее. Хочешь ты с ним прожить жизнь? Хочу ли я…? Хочу! А если попробовать? Ведь мне понравилось. И не только понравилось… Опустил взгляд на брюки и усмехнулся. Дурак…доказательство на лицо и не скрыть, констатировал я сей факт. А ведь могло быть совсем по-другому. Ведь хочешь этого, ну хотя бы признаться самому себе-то можно. Что тебя пугает, девственник ты хренов? Чего я боюсь и отчего бегу? Либо ты это хочешь, либо нет. Секс намного проще и сложнее одновременно. Ведь без души — не то… Ты причинишь ему боль. Ну сколько можно ходить по кругу? Каждое живое существо нуждается в любви, доверии, ласке, сексе. Так какого…? К несчастью, подавленные эмоции не умирают. Их заставили замолчать. А они изнутри продолжают влиять на душу и совесть. И все вылилось… в общем отмочил корку и стало еще хуже. Как оказалось я еще тот затейник. Стало стыдно, до такой степени, что самому противно за свое поведение. Идиот… Нет бы по нормальному, как все. Нет… я же не все. Решил поэкспериментировать, проверить. Проверил на свою голову. Он сутки проспал, а я промучился в муках совести. Время приближает неумолимо к встрече с Хеттами. Душа не на месте. Холод и лед в голосе Кассиана. Он не смотрит на меня влюбленным взглядом, говорит с ледяным спокойствием и это меня бесит… ....ТАК ЧЕГО Я ХОЧУ? - Злободневный вопрос. И надо признать сам не понимаю, что именно меня бесит. Когда он смотрит на меня с обожанием или как сейчас. Да что же такое? Вот он рядом со мной, но он отстранился. Ты этого добивался? Ни один взгляд в мою сторону, ни один жест. Так мы и сидим бок о бок, почти прижавшись друг к другу, склоняясь над документами. Наши руки лежат рядом, соприкасаясь пальцами, и, когда он поворачивается, чтобы объяснить что-то или обратить мое внимание на особо важный абзац, я чувствую на щеке его теплое дыхание. От этого вдруг резко перехватывает дыхание — на мгновение, не больше, — а затем я снова забываю обо всем, кроме дела. А вот лед в сердечном ритме дал трещину, не не так, там образовался камнепад и сносит плотину. Я и сам не понимаю, что со мной происходит. Мир перевернулся с ног на голову. ...Касс… Кассиан, посмотри на меня. А ведь самое ужасное, когда решаешься сказать: Я скучаю… А в ответ: ти-ши-на. Мой крик безмолвен и не находит отклика. Он заморожен. Он парализован. Где прячутся его чувства? Он потерян, а вот я… Меня убивает изнутри его безразличие к жизни, ко мне, к окружающему миру. Все слова, что сходят с его языка, чувствую, что они пришли от кого-то другого. Такое ощущение, что их говорит кто-то другой. Где тот Касс, которого я знал? Я просто смотрю на него и понимаю, что сам виноват в этой ситуации. Я здесь рядом, но мне кажется, что я с головой ушёл под воду. Он остывающий вулкан, а я…? Не понимаю себя. Мне нравится заниматься составлением мирного договора вместе с супругом, читать, выстраивать в логическую цепочку претензий и требований по их исполнению, даже спорить оказалось очень увлекательно. Он открывался мне с другой стороны, и наблюдать за ним было любопытно. И слушать, как он общается с министрами совета, обсуждает организацию круглосуточного наблюдения за ситуацией в целом. Нервы оголены точно проводники молний в непогоду. Дыхание перехватывает, в голове образовался вакуум — примерно так я чувствую себя, летя бешеной скорости в пропасть. А какого было ему? Ехидный голос совести звучал в голове набатом. Дни ожидания и подготовки смешались в один миг. Ночью Кассиан отворачивался от меня. Ни слова, ни звука, даже пожелания приятных снов — ничего нет. Все рухнуло в пустоту и бездну, а вот я медленно схожу с ума от мук совести. Понять бы себя. Гости прибывали в замок. Все на ушах. А я смотрю на Кассиана другим взглядом и ловлю себя на мысли. ...Как же он красив. — Того и гляди, сорвет клапаны. Чертовски привлекателен в этой своей расстегнутой на груди рубашке и с взъерошенными после сна волосами. Очень сложно было игнорировать рельеф его мышц, но в этом мне помог взгляд его глаз. Он точно кнутом хлестнул меня им, и я невольно сжался внутри. Нас ждут Хетты, а я тут о расстегнутой рубашке… его груди думаю…чтоб все мысли. Мы иногда готовы простить даже самые ужасные поступки и только ради того, чтобы не терять человека. Это и есть любовь. Страх потерять родное. Кажется, что это конец. Я везде проиграл. У каждого человека внутри существует предел… Предел чувств… Предел боли…. Предел ненависти…. Предел прощения…. Поэтому люди иногда, могут долго терпеть….Долго молчать…. Долго делать выводы, а потом в один миг взять и уйти, без слов и объяснений…В тот же день, несколькими часами ранее.
Супруг стоял у камина, держа в руке бокал с вином. Отблеск свечи играл на гранях хрусталя, оттеняя рубиновую жидкость желтым всполохом, а я, застыв на месте, рассматривал его широкую спину и длинные волосы цвета ночи, перехваченные по нынешней моде черной шелковой лентой. Кассиан почти сразу обернулся, словно ощутил мой взгляд и я невольно вздрогнул и едва смог подавить в себе желание отступить назад, когда наши взгляды встретились. Мы ждали прихода остальных участников разговора. Дверь отворилась, и Кассиан пригласил их. — Лионель, Рейнхардт, мы ждём вас. Проходите. Лионель вошел, и в его взгляде читалось счастье, а вот сам Лорд Рейнхардт всем своим видом показал, как сильно «рад» видеть меня. Его глаза недобро свернули, а пальцы сжались в кулаки. Его губы поддались в тонкую нить. Понимал всю ситуацию и не осуждал его. Я нашёл в себе силы разорвать этот контакт и поприветствовал присутствующих кивком головы. Меня вновь потянуло неприлично долго посмотреть в черные глаза Кассиана, чувствуя, как меня самого затягивает в гипнотический омут этого взгляда. Его сила и эта отстраненность, вновь меня притягивает как магнит. «Что-то не то с ним!» — кричал внутренний голос, а сердце застучало и сдавило в висках при мысли, что раньше он стремился быть рядом, улыбался мне, проявлял знаки внимания и всячески демонстрировал свои чувства. А теперь, его словно подменили. Он напугал меня. Я даже понять не успел, почему. Такого Кассиана я не знал, и как себя вести с ним тем более. … Добился, — ехидный внутренний голос потешался надо мной. Со мной он никогда так себя не вёл и открывался с другой стороны своего характера. ...А что ты хотел? — Продолжал терзать меня внутри голосок. — Смотри и любуйся рук своих. Еще дождешься, что застанешь его с другим. Давай ты этого хотел. Только потом не психуй, что пошел кувыркаться с ним в постели другой. Ты сам виноват в этом. От мужа исходила такая сила, волнующая, что ее невозможно было игнорировать. Не пойму, почему, но память подбросила мне наш поцелуй. Пусть тогда я хулиганил, но почему-то сейчас смотря на эти губы, вспомнился именно их вкус, их трепет и глаза полные желания. Бррр… Я пытался запихать эти воспоминания обратно, но они будоражили душу. Вздохнув, поднял взгляд, и наши глаза снова встретились. Он меня сейчас привлёк как Айта и сам не понимал, что творится в моей душе. Я впервые чувствовал себя как на охоте в виде жертвы перед змеёй Терракар. Я не на поле боя и правила игры здесь другие. Наверно Амур ликовал сейчас, что наконец-то попал в цель, а Судьба обиженно сопела. Кассиан застыл, прищурил глаза, и мне показалось, что мое сердце пропустило удар. А он почти сразу на лицо словно надел маску холодного безразличия. …Запомни этот безразличный взгляд. Теперь ты всегда будешь его видеть, а вот другой получит все остальное, отчего ты отказался. Я растерялся от подброшенной моим мозгом фантазии, что как именно он будет обнимать другого. А целовать… Грррр… До черноты в глазах, хотелось зарычать и убивать. Я что ревную к несуществующему Айту? Ощутил, как по телу расползается лёгкий мандраж и ладони стали неприятно влажными. Щеки опалило огнем. Я осознал, что веду себя не так, как должен. — Приглашаю всех к столу, — обратился Рейнхардт к нам, и мы плавно перешли за стол. Но и там я не нашел покой. Не знаю, кто так расстарался на славу. В основном беседу вел он. Мне же в горло не лез кусок под пристальным взглядом Кассиана. Это что противостояние между нами? Я не хочу войны. Я знаю другого Кассиана, и верните мне его. Я сидел, мечтая только о том, чтобы этот ужин закончился как можно скорее. Ревность дикая как сама змея Терракар гуляла и бушевала в душе не давая покоя. Зачем вы это разбудили во мне? Я же собственник от мозга и костей. У меня сегодня очень полезное настроение — меня одного можно на войну отправлять, разнесу всех! — Айран… — Айран, — произнес Рейнхард, но я продолжал смотреть отстранено в одну точку и боялся сорваться на крик или начать крушить все подряд. Мне бы справится с открывшимся новым, неизведанным и таким глубоким чувством. Не зря говорят, что осознание приходит в один миг, а вот принять нужно время. Я отодвинул тарелку, бросил на стол салфетку и вылетел вон из-за стола. — Он даже не поел, — тихо произнес брат. Я чувствовал его беспокойство, но видеть кого-то худшее из зол. — Да что с ним? Громко хлопнула дверь за мной и я сорвался, рыча и распугивая всех слуг и придворных. В каждом Айте я сейчас видел врага. Коридор мгновенно опустел. Выдохнул. Но не помогло и я со все дури разбил ни в чем не повинную вазу. Я чувствовал кто может успокоить бушующего от ревности князя, но к нему я не вернусь. Теперь я понимал его страх, страх признаться в чувствах и быть отвергнутым. Я столько боли причинил ему, что мне самому плохо от собственных поступков. Я спрятался, чтобы в гордом одиночестве зализывать раны. Я тянулся к неизвестным прикосновениям, пытаясь закутаться в них, ощутить тепло рядом с собой. Как уютно и хорошо! Утро… утро было жарким и удушающим в прямом смысле этого слова. Я, словно лиана оплел тело Кассиана, а он в ответ заграбастал меня в свои ручища и, прижавшись носом к моей шее довольно сопел. Объятья были слишком крепкими, и мне реально не хватало воздуха. Я попытался освободиться, но хуммер недовольно засопел и еще сильнее сдавил, а я «пискнул» от таких объятий.***
Настал самый напряженный день, к которому все готовились. Я шел по коридорам замка и проверял готовность номер один. Доклады неслись со всех сторон. Напряжение и запах неприятностей витал в воздухе. Но. В центре управления чрезвычайными ситуациями были готовы, как и все остальные. Пока все складывается очень даже хорошо! Покои и слуги тоже были готовы приезду не самых приятных гостей. Пришло сообщение о появлении Хеттов на нашей территории. Кортеж Владыки и его наследников, министров и военных двигался в направлении замка. Правила протокола и этикета — это не про сто набор традиционных условностей, а стройная система, складывавшаяся веками. Регламентируя поведение народа в определенных ситуациях, они максимально облегчают их взаимодействие. Так вот все выверено было до мельчайших деталей. С северной стороны дворец был украшен просторной террасой с балюстрадой и скульптурными композициями. Желанные гости прибывали в замок через арочный портал с колоннами, а от нежеланных — защищали глубокие рвы и подъемные мосты, где воины охраняли территорию. Так как гость не был желанным, то его впустили по второму пути, чтобы показать наше отношение к нему. Они ехали верхом на огромных серых мустангах, никаких карет. Знамена трепетали на ветру. Все участники процессии были вооружены до зубов, словно это военный, а не светский визит. Стоило процессии проехать через мост, как все встречающие их высыпали на крыльцо и Владыка Хеттии со своими приближенными встречены при свете факелов, как и положено в их честь встречать монархов. Двор утопал в цветах. Военные и охрана расставлены по местам. Но вот процессия подъехала к дворцу. Повелитель и несколько его ближайших соратников спешились. Церемониймейстер, встречающий гостей на парадной лестнице, произнес громкое приветствие, и площадь взорвалась аплодисментами. Он не ожидал, что мы будем готовы к его появлению. На улице, при виде них простой люд снимает головные уборы и все отвешивают поклон до земли. повелителя пригласили во дворец. Король, чтобы встретить почетного гостя уже лично. Мы же лишь кивнули друг другу приветствуя. — Мы не очень рады видеть вас в королевстве, — это читалось на лицах, но этикет не позволял высказываться грубо. — Это для нас неожиданность встречать столь высоких гостей… — начал министр иностранных дел. — Не стоит тут говорить того, что совсем выглядит иначе. — Мы приняли повышенные меры безопасности. Вы же сами понимаете, что вы первое лицо своей страны, и мы не можем допустить беспорядка. Да, война закончена, но народ помнит о тех кто не вернулся с нее. — Тихо старался объяснить министр безопасности. Играл, но не переигрывал. — Думаю, на этом можно и закончить приветственные церемонии. — Прервал всех Рейхардт. — Нашим гостям предоставлены покои, через час собираемся в общей гостинной и состоится праздничный ужин. Завтра, вас ожидаем в зале Совета для первого обсуждения мирного договора. — Я вас услышал Лорд Рейхардт. Я наблюдал как бы со стороны и не влезал в их разговоры. Гостей расселили. И проводили в гостиную, что соединялась с большой столовой. Разговоры о политике не прекращались. По мере того как гости прибывали в гостиной становилось всё меньше места по этому я вышел на террасу. И уж никак не ожидал встретить парочку. Юный Айт имени которого я не знал, открыто флиртовал с Кассианом, а он пока держался в рамках приличий. — Вы меня помните? Нет, — слегка разочаровано произносит он. — Мое имя Лириан. — Да мне все равно, как тебя зовут! — Жаль, что ты не помнишь. — О чем это ты? — А я вот вас сразу узнал! Ты такой страстный в постели. Я помню как ты умолял позволить мне с тобой переспать. Кассиан дернулся. Я тоже. Но по другой причине: Брак без любви чреват любовью вне брака. И вот такие маленькие сцены могут перейти в неприятности для меня. А в это время Лириан сделал шаг в его сторону, а Кассиан наоборот, отступил и уперся в перила. — Верю. Но на всякий случай запомни, что прошлое, это прошлое и не означает, что есть будущее. Шаг Лириана, а мое сердце бьется в груди с бешенным стуком. Мне нужно знать на что он решиться? — Тише, не спеши отказываться. Не зря же ты, как цербер с цепи сорвался от одного невинного взгляда. Айт, он везде айт и какая разница Хетт или еще кто. Главное, что Хуммеру и Айту в постели хорошо. — Он прижался своим пахом в его бедро зажимая его и не давая уйти. — Я скучал и вспоминал тебя и твоего дружка, — шепчет ему на ухо и проводит пальцами от шеи, до его паха, останавливается и накрывает его рукой. Прихватывает и шепчет, — хм, а ведь хочешь. Я готов сорваться и зашипеть, но держусь до последнего. Они оба меня не видят и я жду окончания этой не красивой по всем меркам сцены. А Айт не промах словно совершенно случайно сжимает его, и заставляет Кассиана вздрогнуть. У меня внутри все сжалось от плохих предчувствий. Да или нет. — Знаешь, если тебе все равно с кем, то мне нет, — он убрал его руку и отодвинул Айта. Сделал несколько шагов от него. — Знаешь, зря ты отказался. У меня есть запись, тем более она подлинная и я ее подкину кое-кому. — Он вздрогнул. — О, вижу, что на это отреагирует кое-кто правильно, а ты боишься этого. Решать тебе. Либо соглашаешься, либо пришлю ему запись. Все пора заканчивать с этим. Я не позволю этому Айту шантажировать его. Выхожу из террасы и тут же возвращаюсь. — Лорд Кассиан, вас ищет Лорд Рейхардт. — Благодарю. Он слегка бледный и растерянный уходит. — Привет, все собираются на ужин. Вы идете? — мысленно я его уже уложил в могилу. Весь вечер провел с этой мразью изображая идиота. На последок пообещал ему помочь передать Лионелю запись. А вечером, когда все разошлись первым вошел в спальню, сел за стол и включил запись. Все получилось откровенным. Но этот айт не учел, что я знаю все спальни этого замка, знаю, что такой комнаты здесь нет. Знаю, и вижу то, что этот болван не видит, его муку. Она незаметно проскальзывает, а еще хоть он и старался снимать с такого ракурса, но увидеть его привязанные руки и ноги… — Нееет, — с криком произносит Кассиан. — Это не то, что ты подумаешь… — последнее он произносит осевшим голосом. Садиться на постель и закрывает лицо руками. Выключаю запись и сажусь с ним. Мы просто сидим и молчим. Но сейчас отступать было поздно. Для себя уже все решил. Мы будем вместе и не позволю вот таким Айтам встать между нами. — Кассиан, давай поговорим. — Тут нечего говорить. Эта запись подлинная. Он поднялся, прихватил пижамные штаны и ушел в ванную. На меня ни разу так и не взглянул. Между нами рождается пропасть. Он отдаляется от меня как корабль от гавани. Не докричаться. Отношения — штука хрупкая. Один неверный взгляд, одно неверное слово, и уже катится огромный снежный ком, который набирает такую скорость и такой вес, что лучше закопаться поглубже. И вот тут «БАБАХ!» Я смотрел на закрытую дверь в ванной комнаты и понимал, что уже сижу в этом проклятом сугробе и этот «БАБАХ!» мне прилетел.Кассиан.
Читай меня в обрывках моих строк, я в них, как в зеркале, и вся моя печаль болезней и душевных катастроф острее Ардейского меча. Я не могу себя остановить и полосую в лоскуты своё нутро. Ты чувствуешь? Тепло моей крови по венам, как высоковольтный ток. Не буду лгать, скрываться и бежать. Я одержим, и живу тобой. Иду к тебе по лезвию ножа, иду, оставив свой дом и покой. Иду. Моя дорога — в никуда. Тебя в ней нет. Ты — параллельный мир. Мы тьма и свет. Мы вместе — грех. И не сойдутся в линию пути. Но знай, ты мой самый близкий Айт, мой Айдер. Лишь для тебя бьется сердце у меня в груди, и ты у меня в крови рекой по венам бурно растекаясь. Ты заставляешь дышать вчера, сегодня, завтра. Мы спустились вниз как раз к приезду первых гостей. Брат лично встречал каждого. Общались в основном они, я же отмалчивался и не влезал. Ему привычнее, а мне не хочется общаться с тем кто решил приговорить меня на своей земле к подобному… Передернуло. Ярость клокотала и жаждала выйти из-под контроля и вцепиться в горло этому владыке Хеттов. Пир, бал, всё прелестно, куча гостей в замке, суматоха… Сегодняшний пир действительно был с размахом. И это ещё только первый день! Зато под благовидным предлогом шла невидимая глазу борьба. Вот уж не думал, что в этот день попадусь в ловушку. З-зараза! Айдер увидел мой позор. Сколько можно, в самом-то деле? У всего есть предел. Я свой исчерпал, а моё сердце сжимается от страха. Ярость снова накатывает, а за ней апатия и снова злость — волна за волной, то в жар, то в холод. Бесит, как же меня это бесит! Ненавижу, ненавижу всех Хеттов! В бессилии стискиваю кулаки, с них срываются чёрные сполохи. Я в душе. Вода теплыми струйками стекает по моему телу. Надо смыть этот долгий, насыщенный день. Смыть все неприятности, все заботы и хлопоты. Прижимаюсь лбом к прохладной стене по которой стекают капли воды с моих волос. Струи воды бегут по коже, отзываясь лёгким возбуждением в каждой клеточке тела. Я сдаю позиции и понимаю как сильно соскучился по своему супругу. Глажу себя ладонями, втирая в тело душистый гель. Вода то приятно успокаивает, то возбуждает… я ловлю капельки воды ртом, с моих волос стекает шампунь, воздух в ванной пахнет ароматом шампуня, рука моя скользит по моему телу, мои руки протирают мою шею, плечи, я провожу ладонью по своей груди, я люблю находиться в воде, в этой стихии я чувствую себя комфортно и мне очень тепло. Тело на ощупь стало таким гладким, податливым. Вода стекает от макушки до кончиков пальцев ног. И никак не ожидал, что со спины прижмется ко мне юное, желанное, обнаженное тело. Я ощущаю поцелуи на своих плечах. Руки на моих бедрах, такие теплые губы, такие нежные объятия… — Привет, — снова говоришь ты. — Уйди, — отвечаю я. Лучше ничего не придумав в ответ. Страх, что он пришел и может вновь сбежать требовал от меня быть сдержанным. А так хотелось большего. Прекрасно знаю, что потом пожалею, но сейчас смотря в его глаза, я покоряюсь. Он тяжело вздохнул, опустил голову, чтобы избежать моего сверлящего надеждой и ожиданием взгляда. А одно невинное прикосновение могло свести меня с ума! Нежно он прикасается к шее, целует плечи, ладонь скользит по моей груди, животу, а мои ягодицы… Боги! Они ощущают его возбуждение. Для меня сейчас был дорог каждый его шаг, каждое прикосновение, сделанные не по принуждению. Какое удивительное наслаждение — ласки под душем! Струйки теплой воды начинают казаться прохладными — боже, да ты уже весь горишь от желания! Из горла вырвался рваный вдох. Неужели я не дышал всё это время? Медленно повернул голову и посмотрел на желанного айта в целом мире. Я боялся спугнуть момент, боялся, что мне снится очередной эротический сон. — Поцелуй меня Касс, — его голос пробивал мою оборону, повернулся к нему лицом, показывая, что не сдержусь и все случится. Сколько можно меня мучить. — Прости, но я девственник и трус, — он усмехнулся своему высказыванию и прижался ко мне. — Я в этом деле совсем, никак. Касс, я не играю. Я хочу однажды стать твоим. — Что ты со мной сделал?..я не веря, выдохнул, поедая его глазами. — Научи меня любить, Касс. — Я не смогу остановиться. Так сильно хочу тебя. Схожу от тебя с ума с тех пор, как увидел… безумцем стал… только о тебе и думаю… — Я хочу быть с тобой, но не могу расслабится. Хетты заполонили дом и я держу все под контролем. — Последние слова он произнёс, приблизившись и взяв меня за подбородок — фактически выдохнул их мне в лицо. Коснулся его щеки, невесомо проведя по ней. Дотронулся до нижней губы, чуть надавив подушечкой пальца, провёл по шее, спускаясь до ключиц. Он решил не стоять столбом и, вторя моим движениям, положил руки мне на грудь, выводя узоры. Как же я сильно его хочу, но мне страшно сделать еще один шаг. Это уже было. Я пытался, а он разорвал мне душу и я еле склеил кусочки. Еще одного такого удара не выдержу. — Я боюсь обжечься еще раз. Мне необходимо знать, почему ты решился на этот шаг? — Знай, что ты дорог мне, — такого он не говорил, но мне сейчас сложно поверить и сказать, да или нет, игра или признание. — Давай оставим всё в прошлом. Ты знаешь, что я сильный маг, даже очень сильный. — Князь Ардейтауна. — Тьма — это не зло, но и не друг. Она забирает свою плату за свою помощь. Тьма позволяет мне быть жестоким, когда надо, и не наделать ошибок. Она защищает своего носителя и по-своему любит его. Но. … Я могу однажды стать чудовищем и разнести этот мир в клочья. Для этого мне необходимо сдерживать тьму в себе, чтобы она не поглотила меня целиком. Так получилось, что не только ты зависим от меня, но и я завишу от тебя. Долгое время не понимал этого. Именно это дед пытался донести до меня тогда, а я сглупил, обидел тебя, сам испугался близости. Я пойму, если ты отвергнешь меня сейчас. Я пытался остановить себя, но потом понял, что это бесполезно… Это было одним из самых тяжёлых решений в моей жизни и, наверное, одним из самых эгоистичных. — Ты позволишь? — Да, но не все… — Да, я услышал его, но. Вздрагиваю, когда губы его приоткрываются. — Ты осознаешь все последствия этого решения? Обратной дороги не будет. Ты станешь моим супругом. — Да. — Взгляда глубоких, любимых глаз и его улыбка заставляют меня поверить окончательно. Но стоял столбом и не шевелился. Это сон, но такой, что дух захватывает. Мне страшно попасть в реальность… — Все же чувствую сегодня мне придется соблазнить тебя. Но предупреждаю, опыта нет, — а я улыбнулся. Остатки выдержки рухнули, как стены пылающего дома. — Я устал от твоей отстраненности. Далеко не зайдем, но мы пойдем на сближение. Секунда, и я смят, придавлен телом Айрана к стене. Между нами словно ток пробежал… Я чувствовал непривычное волнение — оно поднималось от кончиков пальцев и горячей волной проходилось по телу. Попытался отстраниться, но его хватка стала жестче, причиняя боль. Дышит… так тяжело, так сладко, горячо. Несколько секунд в тишине мелькал его блуждающий взгляд, а вздох проиграл целую мелодию… Мгновение и он впился в мой рот поцелуем. От неожиданности я опешил и приоткрыл рот, куда нагло пролез язык Айрана и начал там хозяйничать. Я притянул его ближе, и слегка прикусывая нижнюю губу, ответил на поцелуй, а он слегка рыкнув от удовольствия, усилил свой напор, поглощая без остатка. Его руки путешествовали по моей спине, спускаясь к бедрам. Айран положил свои руки на мои полупопия, и придвинул вплотную к своему паху. Я чувствовал его возбуждение как и он моё. Я горел от этого сумасшествия… Его стон, мой стон… все смешалось. Его близость заставляет забыться, потеряться. Внутри, как будто всё перевернулось. Наше дыхание слилось воедино, а губы уже не хотели отпускать. Ммм… божественно! Насколько он может быть ласков и груб одновременно! Я тонул в нем. Что это? Безумие? Наваждение? Или это он! ОН! Его вкус… Идеальный, абсолютный, незаменимый. Только ЕГО. Я унёсся вместе с Айраном в мир чувственного наслаждения. Он шёл со мной по собственной воле, счастливый и не жалеющий ни о чем. И в этот момент он был так прекрасен… Словно восходящее солнце! И мне оставалось только согласиться. — Айран, — громко позвал кто-то его. И кого принесла не лёгкая? Я впервые почти добрался до желанного мне айта и такой облом. Ирония судьбы. - Хес побери! - Он издал смешок. — Потерпи, однажды ты получишь меня всего. А сейчас душ нам в помощь. Он резко сменил на прохладную воду, а потом высушив тело оделся и оставил меня одного. Я выключил воду и сидел на бортике душевой обдумывая все сказанное им. Я нравлюсь ему и готов разделить со мной семейное ложе, стать моим. Предательское сердце пело, а душа вновь воспряла. Я приму тебя со всеми твоими бедами и радостями. Пройду сквозь бурю лишь потому что люблю тебя. И я тут же начал себя останавливать. Привел себя в порядок и открыл дверь ванной, а тут целые горячие баталии развернулись. Не стал показывать им своего присутствия. — Нет, — прорычал Айран. — Ты не пойдешь на переговоры. Мне хватит и того, что придется защищать братьев. Ты слабое звено. Сам защитить себя не сможешь, а они могут воспользоваться этим. А так как они не знают, что мы близнецы, то я сыграю на этом. Князь обязан присутствовать на переговорах. Мне будет спокойнее, если ты останешься здесь и не станешь делать глупостей. Или ты хочешь раздвигать ноги перед тем, кто придет в твою спальню. Со страху Лионель икнул и побелел. — Н-не-еет. — Хетты красиво ухаживают, поют дифирамбы, но не считаются со своими айтами. Для них они подстилки. Использовал и забыл до следующего раза, и не обязательно этот раз придет, так как у одного Хетта этих подстилок может быть до пяти — шести айтов. Хочешь быть такой подстилкой? — Нет. — Вот и не вылезай с южного крыла. Они готовят диверсию, правитель Хеттии жаждет заполучить меня. Найти мои слабости. А они на лицо. — Я твоя слабость, так как не умею защищаться. — И не только ты. Есть те кто может защищаться, но и они могут попасть в ловушку. Я не позволю этому случится. Что у тебя с Рейхардтом? Наладил отношения с супругом? — Воюем. — А у тебя? — Твое появление было весьма сейчас нужным и в тоже время, нет. Я надеюсь на сближение. Ему сложно поверить в то, что я делаю шаги в его сторону. — Он тебе нравится. — Да, — и это завело мое сердце в новый тупик. Забыл как дышать. Он ему рассказал, что утром ждет его супруга. Лионель засобирался уходить от нас, а я вышел из ванной. — Спокойной ночи, Кассиан, Айран. Ушел. Мой мальчик повернулся ко мне. — Завтра тяжелый день. Я прошу тебя, не ведись на их провокации. Держи себя в руках. И еще, на всякий случай будь рядом со мной. Ты их цель и моя слабость. Мне понравилось его беспокойство, его забота обо мне. Смолчал. Прошел к своей стороне и улегся в постель накрываясь одеялом. Свет погас и Айран лег рядом. Мне до зуда в пальцах хотелось прикоснуться к нему, обнять, прижать и уснуть с ним, но я продолжал лежать, словно бревно проглотил. Одна моя часть души по прежнему сопротивлялась сближению. Это как защитный механизм. В воздухе разлился приятный запах. Я чертовски обожал его запах, мне хотелось утонуть в нем. Обними меня, мне только это сейчас нужно. Его близость заставляла меня проявлять слабость. Заставлял забыть. Мне нужна была передышка, чтобы настроиться на то, чего я больше не хотел. Мне показалось, уже засыпая, что он придвинулся ко мне и прижался… Правильно проведенная ночь — залог отличного утра, удачного дня и хорошего вечера! Раннее утро на этот раз выдалось пасмурное, дождливое. Я проснулся, когда первые капли ударили в окна. И еще окончательно не вырвавшись из оков сна, услышал мерный стук под ухом. Рука лежала на чем-то горячем и гладком, пальцы непроизвольно погладили, раздвинулись, словно погружаясь в живое тепло. Добавил дров в очаг и, закутавшись в одеяло, снова провалился в беспокойный сон. В следующий раз меня разбудил какая-то непонятная возня. Я в постели был один, слуги суетились и понимал, что время разборок пришло.Тронная зала.
Не люблю интриги, сражения, политическую борьбу. Но куда деваться? Переговоры должен был вести я, а в месте со мной присутствовали министры, Рейнхардт, и мой супруг, который изображал Лионеля. Причём никто не догадывался об этом. Шли мы довольно узкими коридорами — не для общего пользования. Импозантный слуга, неуловимо улыбнувшись нам, открыл высоченную — и очень тяжелую, как мне показалось, — стальную дверь, украшенную витиеватой росписью, и я увидел главное помещение. Интерьеры Королевского дворца признаны самыми роскошными во всей Лирии. Каждое из помещений предназначалось для разных целей. Огромная, просто необъятная зала! С высоченными колоннами, упирающимися в гигантский далекий купол, выполненный, как и все в этой комнате, из камня, очень похожего на хрустальный малахит с преобладанием изумрудно-зеленых с глубокой синью тонов. Золотые искрящиеся прожилки. Моему взору предстала оригинальная лепка и рельефы. Удивительно мягкая, заставляющая камень светиться и преломляться изнутри, подсветка. Здоровенные оконные пролеты с силовым прозрачным полем вместо стекла, через которое было видно голубое небо с облаками. Двадцать массивных кресел-тронов из искрящегося стекловидного камня, расцвеченного в цвета для правящих разных стран, на круглой, чуть возвышенной и непроницаемой, как сама тьма, платформе, возле каждого находился столик, чтобы правитель мог ознакомиться с документами, подписать при необходимости. Все присутствующие склонили головы в приветствии королевской семьи. Я не прощаю своих врагов. Правитель Хеттии был высоким и плечистым. Черноволосым и кареглазым. В дорогом черном сюртуке с серебряным позументом. Он отслеживал наше появление. Всем сегодня сообщили, что Кассиан Хайранар Альмер и Рейнхардт Хантер рода Альмер будут вести переговоры. Мое место пустовало. — Мы разве начнем без Князя Ардей? — возмутился Хетт. — Нет, он присутствует здесь, но вы его не увидите. Такого его желание. Шепоток прошелся по рядам правителей. — Что ж, начнем. Всякая власть без согласия и одобрения народа — это рабство… — Речь сейчас вел Рейнхардт согласно протоколу. Те, по ком я прошёлся взглядом, кивнули мне в знак приветствия и улыбнулись. Потом натыкается мой взгляд на высокую мужскую фигуру в чёрном костюме. Он плотоядно рассматривает меня, что злит моего мужа. Принц Хеттии. Жаль ничему тебя не научила смерть старшего брата. Я не слушал вступительную часть протокола. После этого вступил в объявление мирного договора Кассиан. Он озвучивал пункты. Хеттия воспряла и начала принимать в штыки, правитель и вовсе впал в тихую ярость. Среди правителей началось обсуждение конкретных вопросов мирного урегулирования с Хеттией. Возместить убытки стран, явившихся объектом Хеттской агрессии, выдвинули принцип единоличной ответственности Хеттии за войну, впоследствии положенный в основание ст. 355 Ардейтаунского договора. Кроме того княжество Ардейтаун заинтересовано в ослаблении хеттской армии, запрещении им иметь современные средства вооружения, установить контроль над их военной промышленностью. C более умеренных позиций выступила Лирия. Забрав хеттские колонии и в тоже время Лирия заинтересована в значительном ослаблении Хеттии. Весьма символично, что последнее Теперь бушуй, не бушуй, но результат и смерти воинов на лицо. Перейти к более глубокому прощупыванию почвы мне не дали. По вопросам торгово-экономического сотрудничества заседание межправительственной комиссии проходило в тот момент, когда диалог по мирному договору в очередной раз зашел в тупик. — Это не приемлемо, — прошипел Владыка Хеттии. Это грабеж… бесчестие… Плохи-плохи дела! Сейчас расщеплять будут! Так-так-так. И чем еще грозит? Будут еще сюрпризы? Обсуждение перешло на другой уровень накала и пошла в ход уже вся грязь и угрозы. Я молчал и наблюдал все со стороны, готовый к такому повороту. Слева, на шаг позади от принца, двигался темноволосый мужчина в деловом костюме. Нечитаемое выражение застыло на красивом лице, пронзительный взгляд темных глаз скользил по залу. Длинные густые темные волосы. Они были зачесаны назад, только одна прядь свешивалась на грудь. По правую руку от хетта, небрежно засунув правую руку в карман, шел парень лет двадцати шести — двадцати восьми. Что вы задумали? Это был отвлекающий маневр. Они желали и здесь провернуть нечто грандиозное. Я жадно впитывал в себя облик вражеского полководца, подмечая и привычно уверенные жесты, и команды, отдаваемые на чужом языке негромким, холодным голосом, и то, с какой скоростью повиновались ему подчиненные. Вот и не ожидал, что такое они провернут сейчас. Они обездвижили охрану и правителей. Мне же пришлось создать иллюзию из тьмы и уйти в стороны теней. Тёмная магия не имела антипода, от неё практически не было спасения. — Вы думали, что я подпишу эти документы. Ха… и где Князь? Место пустое и его здесь нет. Омежку мы заберем, пусть обслуживает в борделе всех кто придет. Теперь вы, лорд Кассиан, вам лучше было бы там умереть. Я понимал, что никто не может пошевелиться и сейчас все в его власти. Это самый сложный сейчас вариант обездвиживания противника. Его называют арканом. Мне пришлось тьмой создавать для каждого Хетта свой аркан и потянуть его, как делают некроманты, сеть нитей и я кукловод. А еще создать два фантома и увести Кассиана и Ренхарда на путь теней. Шаги к принцу мы делали вместе и мой клинок возле его горла. За моей спиной оба моих Хуммеров. Глубокий вдох, и длинный выдох. Тьма течет по моему телу медленно, размеренно, задавая ритм всему организму. Теперь я здесь паук и господин. — Задумал показать, кто тут главный и забыл обо мне. Еще одно действие я прирежу его как кабана… Владыка Хеттии повернулся в нашу строну. По шее принца текла кровь. Знаешь, мне не жаль признаться, что твой гарем сгорел от моей руки, что твой старший сын мертв из-за тебя самого. Месть, бывает сладкой… — Хуммер рыпнулся и поплатился, прохрипел. — Стой смирно, иначе сдохнешь… А в моем сердце нет жалости. Я не нежный цветок Айт. — Да я тебя на пылинки разложу! Ты — гибрид одноклеточный, в зачатии которого принимали участие хес и амеба радиоактивная!!! — Проорал Владыка Хеттии в запале ярости. А я дернул за нити опутывающие его прибывших на переговоры Хеттом и махом все хетские Хуммеры попадали скрученные моей магией. — Ты подпишешь без разговоров мирный договор и дашь магическую клятву о ненападении Хеттии и вашего народа, иначе они станут мертвецами. И тогда можно будет назвать ваши земли стана игрушек князя Артейтауна, нет не нравится, а мне даже очень, а столицу городом мертвецов. Ужас сковал взгляды всех правителей. Это касается каждого, кто надумает перейти черту и начать войну. Поддержит рабство. Мне надоело это безрассудство. И сколько бы веков и поколений не сменилось, но вы пойдете мирным путем… Я шутил, жутко шутил, но страх сковывал их души. Только я один понимал, что роду Ардей не нужно мировое господство, мне нужен мир. Владыка Хеттии темнел при каждом моем слове, но понимал, что что-то здесь не то. От меня Хетты шарахнулись, как от прокаженного в попутке отползти, но так и остались на месте. Наверное, сегодня Тьма закрутилась особенно плотно, нагоняя страху. Мои волосы заискрились серебром, кожа на лице побледнела больше обычного и покрылась тонким серебристым рисунком, а глаза стала как черными провалами омутов. Неприятное зрелище. — Владыка, подпишите иначе он нас задушит — прохрипел рейс — Наследник в его руках, а мы так и не знаем его слабости. Владыка рванул к моему фантому, но он при прикосновении просто растворился. Он рванул к фантомам Кассиана и Рейнхарда и поймал лишь пустоту. — Мне повторить, еще раз. — рыкнул я и дернул принца так, что он взмолился и дал магическую клятву, что кто бы не был правителем Хеттии, никогда не сможет пойти на завоевание других государств и что рабство отныне отменено до существования мира. Владыке ничего не оставалось как признать свое поражение. Так был подписан мирный договор, где Хеттия обязалась не предпринимать каких-либо враждебных действий против Лирийских земель и уплатить денежную компенсацию. Это привело к распаду коалиции между Хеттией и соседними королевствами. Договор состоял из преамбулы и 24 статей. Предусматривался обмен пленными, амнистия «преступникам и перебежчикам», Лирия также получила право ежегодно беспошлинно закупать и вывозить из Хеттии товары. Вечный и неразрывный мир.