***
Алдуин очнулся в неком огромном помещении с высоким потолком. Стены этого помещения были украшены высеченными из чёрного камня статуями драконов, а освещалось оно сотнями факелов. Помещение внушало восхищение, ведь по грандиозности своей было действительно пиком архитектурного гения. Эта комната давила своей мощью и… пустотой. Верно, несмотря на свои размеры, комната была пуста. Казалось, в ней было достаточно места, чтобы поместить боевой галеон, и, тем не менее, в ней не было ничего, кроме небольшой пластины прямо в центре. Она начиналась у самого пола и уходила высоко в потолок. Алдуин огляделся по сторонам, но не заметил больше ничего. После он посмотрел вниз и осознал. Он — человек. Он был обнажен, а внизу виднелись две худые бледные ноги и то, чего у драконов никогда не было — член. Пытаясь удержать равновесие, дракон стал медленно шагать к пластине. Получилось это у него далеко не сразу. Несколько раз он упал и был вынужден подниматься, что тоже было нелегко. Всё же драконьи рефлексы играли своё и он банально не мог нормально управлять своим телом. Привыкший к большим габаритам дракон не мог справиться со столь резвой тушкой. Спустя неопределенное количество времени ему, всё же, удалось добраться до пластины, которая, как оказалось, являлось огромными зеркалом, в которое Алдуин стал смотреть. Оттуда на него глядел обнаженный молодой человек мужского пола. Пожиратель Миров не был профессионалом в людской анатомии, но даже для него то, что он видел показалось очень печальным. Тело было очень исхудавшим и нездорово бледным. На груди в нескольких местах виднелись небольшие шрамы и несколько фиолетовых ушибов. Под глазами залегли мешки, да и само лицо было изрядно исхудавшим, отчего черты его сильно заострились. — Где я? — вдруг заговорило отражение. В голосе его слышались паника и страх. — Что происходит? — спрашивало оно. Алдуин продолжал стоять неподвижно. — Кто ты? — просил древний дракон. Голос его звучал непривычно, но Алдуин решил не обращать на это внимания. — Я Визерис Таргариен! — гордо заявило отражения, вмиг лишившись паники в голосе. Похоже этот вопрос задел его за живое. — Истинный король Вестероса! — отражение приподняло подбородок и выпятило грудь, стараясь выглядеть грозно, но учитывая общее состояние тела, это выглядело скорее жалко. — Кто ты? — спросил он. — И почему ты выглядишь как я? — Моё имя Алдуин, смертный. — спокойно отозвался дракон и стал ожидать реакции. Таковой не последовало. Отражение лишь приподняло бровь. — И что это должно мне сказать? — спросило отражение. Похоже оно успокоилось, поскольку в голосе его проскользнула тень насмешки. — Я есть Пожиратель Миров, смертный, предвестник конца времён. — похоже такое замечание уязвило самолюбие Алдуина. Может он и был тысячелетним драконом, но он привык, что люди дрожат от страха, едва заслышав его имя. — Неужели? — отражение усмехнулось. — Но ты заперт здесь, прямо как я? Что же, это «конец времён»? — Не смей мне дерзить, смертный. — угрожающе зашипел Алдуин. С его человеческим голосом это звучало даже смешно, что заметило и отражение, в очередной раз усмехнувшись. Впрочем, усмешка сползла с его лица он стал оглядываться. — Кстати, — спросил он. — Где это «здесь»? — Ты скажи, смертный. — Алдуин прикрыл глаза и выдохнул. Сейчас у него было слишком много вопросов, а человек в отражении единственный из тех, кто способен ответить хотя бы на часть их них. — Похоже… — протянул он. — На Драконий Камень… — предположило отражение. — Драконий Камень? — уточнил Алдуин. — Наверное. Я не знаю. Я был там слишком давно. — отражение вздохнуло и тоже прикрыло глаза. — Поедатель… — вдруг обратилось к дракону отражение. Алдуин уже было хотел сказать что-то по поводу столь дерзкого искажения его титула, но не успел. — Ты так и не ответил, почему ты выглядишь как я? Алдуин вздохнул. Он и сам не совсем понимал, что здесь происходит. Да, он помнил слова отца, но неужели Пожиратель Миров был перерожден человеком? — Смертный, я… — дракон пытался звучать грозно, но осознание своей нынешней ипостаси было настолько шокирующим, что буквально заставило дракона захрипеть. — Не знаю… — выдохнул он спустя несколько секунд молчания. — Как? — удивилось отражение. — Ты же «предвестник конца времён». Разве ты должен знать ответы на такие вопросы. — Смертный! — вспылил вдруг дракон. — Не смей дерзить мне! — Успокойся, Поедатель. — отражение подняло руки в примирительном жесте, но выглядело это уж слишком наигранно, да и усмешка на лице отражения намекала на то, что это фальшь. — Насколько я понимаю, мы в одной лодке. Нам нужно действовать сообща. Алдуин вновь закрыла глаза и едва не зарычал. Какой бы сильный удар это не наносило самолюбию дракона, этот человек был прав. Они сейчас находятся в одинаково плачевном состоянии и выяснение отношений явно не поможет ни одному из них. — Скажи, Поедатель… — Пожиратель. — не выдержал очередного переиначивания своего титула Алдуин. — Пожиратель. — легко согласилось отражение. — Скажи, как ты здесь оказался. А я скажу, что случилось со мной. Может так мы сможем прояснить ситуацию. Алдуин молчал. Он взвешивал все за и против. Одна его сторона, та, к которой он обычно прислушивался, требовала уничтожить жалкого человечишку, который посмел проявить такую дерзость. В то же время другая его сторона требовала ответов и этот человек действительно может стать полезным. К тому же, раз уж теперь у Алдуина его внешность, было бы полезно узнать что произошло с точки зрения отражения. — Ладно, смертный. — вздохнул наконец Алдуин. — Слушай… — На несколько секунд дракон замолчал. — Я погиб. Погиб от руки тех, кто уже побеждал меня. Погиб и более не мог вернуться туда, откуда пришёл… — Предложения давались Пожирателю Миров с трудом. Всё же, горечь поражения до сих бушевала в нём, а делиться ею с человеком было тяжело. — Но мой отец не позволил мне исчезнуть. Он отправил меня сюда, в этот мир, для того… — для чего? Дракон не был до конца уверен, а зачем отец отправил его сюда. Да, Акатош поделился своими соображениями, но это явно было не всё. — … чтобы я мог жить. — наконец сказал дракон. — Хм… — отражение взялось за подбородок. — Яснее мне от этого не стало. — поделилось оно. — Кто твой отец? — уточнил парень с той стороны зеркала. — Тебе его имя должно быть ведомо как Акатош, Великий Дракон Времени. — Алдуин рассудил, что ежели его отец создал этот мир, то именно он должен быть здесь богом. — Акатош… Где-то я слышал это имя… — задумчиво протянуло отражение. — Погоди, ты сказал Дракон Времени? — вдруг что-то осознал парень. — Вер… — начал было, но был прерван. — Эйнар Хранитель Времени! — воскликнул парень. — Точно! Акатош — так звали его дракона! — Что? — отозвался Алдуин. Это могло значить только одно. — Он основатель моего рода! Значит… Вот что имел ввиду отец… — Стой! — сам себя прервал парень. — Но если он твой отец, значит ты?.. — Дракон. — понял Алдуин, к чему клонит отражение. — Н-но… Почему ты выглядишь как я? — растерянность, вот что характеризовало голос парня в этот момент. — Отец, сказал, что отправит меня в того, в ком течёт моя кровь. — пояснил Алдуин, хоть сам был не совсем уверен в этом. Если Акатошем звали дракона Эйнара, как в парне из отражения могла течь его кровь? Или Акатош и есть Эйнар? Этот разговор стал постепенно давать ответы на некоторые вопросы, но и создавал целую кучу новых. — Но, это значит, что… Сон! — вдруг воскликнуло отражение. — Сон! Я видел странный сон. — начал он объяснять, не дожидаясь ответной реакции Алдуина. — Меня окружал яркий свет и я слышал голос. Он говорил, что я дракон, что во мне течёт кровь дракона. Он говорил, что над миром нависла угроза и что один дракон не сумеет справиться с ней… Вдруг, зеркало покрылось рябью и стало волноваться. Отражение стало нечетким. — Что происходит? — спросил парень по ту сторону зеркала, но голос его звучала нечётко. Повинуясь внезапному наваждению, Алдуин протянул руку к ряби. Отражение зеркально повторило его действия. Медленно, будто нехотя палец Алдуина прошёл сквозь рябь и коснулся руки Визериса. А потом… А потом он увидел. Дракон увидел то, что Визерис назвал Драконьим Камнем. Громадный замок, украшенный множеством статуй из дракона. Он увидел кучу больших залов освещённых факелами и большой порт. Он увидел флот, стоящий у того порта и то, как страшная буря разбивает его о скалы. Он видел, как на свет появляется маленькая девочка, что была названа Бурерождённой. Он видел предательство, видел и верность. Видел человека, с именем Виллем Дарри, который спас детей, которым грозила смерть. Видел дом, с красной дверью, в котором жил Визерис и Дейнерис. Видел лимонное дерево, под которым дети часто сидели, читая книги о великих подвигах и бесстрашных героях. Потом он увидел смерть. То, как умер Виллем Дарри. Видел бесчинство слуг, которые оставили детей без гроша в кармане. Он видел то, как Визерис и Дейнерис скитались по Вольным Городам, пытаясь найти сторонников и заполучить их поддержку. Он видел, как страдали дети, получая отказ за отказом. Как они жили на улице, как питались мусором, прячась в закоулках. Наконец, он увидел Иллирио Мопатиса, старика, который приютил последних из Таргариенов и пообещал им помощь. Дракон увидел всю жизнь Визериса Таргариена. Но ещё он увидел то, как парень менялся. Он был смелым парнем, любящим бой на деревянных мечах и мечтающим о собственном драконе. Он любил Виллема Дарри пуще собственного отца, а к сестре относился с нежностью и заботой. Потом они оказались на улице. Визерис тогда был юн и наивен. Он верил в то, что Таргариенам хотят помочь и просил помощи у многих. Но чем дольше они с сестрой путешествовали по Вольным Городам, тем яснее становилось парню, что они с Дейнерис остались одни. Он всё ещё любил сестру, а потому постоянно убеждал её, что у них всё хорошо, что Таргариенов поддерживают. Он крал ей еду и обнимал ночами, заботился как мог. Но постоянное напряжение не сказалось положительно на его психике. Получая очередной отказ, Визерис черствел, злость внутри него накапливалась. Порой он не мог её сдержать и срывался на том единственном человеке, который у него остался, на Дейнерис. Тяжелым моментом в жизни парня стал тот момент, когда он был вынужден продать корону матери, чтобы хотя как-то спасти себя от голодной смерти в ту холодную пору. Тогда он плакал. Искренне, не притворяясь, он плакал, ведь потерял то единственное, что напоминало ему о доме. В тот день Визерис отдал часть своей души. Он зачерствел ещё сильнее, чаще стал срывать свою злобу на сестре, но она продолжала накапливаться. Ясно было одно, сам бы Визерис долго не выдержал. Ещё немного и его нервы бы попросту сдали, погружая его в пучину безумия. А потом… А потом незамедлительно пришла бы смерть, ведь жизнь не терпит безумцев. Дракон открыл глаза. Перед ним всё ещё было зеркало, вот только сейчас в нём никого не было, оно отражало только то, что находилось за Алдуином. Дракон ещё раз огляделся, это был всё тот же зал из Драконьего Камня, но теперь он здесь один. Вдруг, древние стены содрогнулись. А затем вновь и вновь. Внутрь стал пробиваться солнечный свет. Ещё несколько секунд, и от могучих стен не осталось и следа. Теперь дракон находился на девственно чистом побережье, полном золотистого песка. Он огляделся и увидел за собой огромный лес. Алдуин сделал шаг в направлении его, но почувствовал, как закружилась его голова. В следующий миг он упал и не в силах держать глаза открытыми, сомкнул их. Стало темно.***
Джон родился в Блошином Конце. Мать его умерла при родах, а отца он банально не знал. Воспитали его оборванцы с улицы и, под их влиянием, он стал точно таким же оборванцем, промышляющим мелким воровством. Однако слишком хорош он в этом не был и однажды попался, пытаясь вытащить кошель какого-то особо важного вельможи. Ему тогда повезло не потерять руку на месте, да и то, только потому, что вельможе было банально не до него. Сбагрив его на руки тут же подоспевшей стражи, мужчина удалился, а парень остался один на один с двумя стражниками, которые вдоволь назабавлялись в тот день пиная его по рёбрам. Джона бросили в камеру, где он должен был ждать своего приговора. Парень уже было отчаялся, ведь он прекрасно знал, что делают с воришками — повезёт, если уйдёт без рук, но более вероятно, что его просто повесят на потеху публике и в назидание остальным. Джон сидел в камере, как вдруг случилось нечто странное — один из из камней у основания стены выдвинулся вперёд, а из образовавшейся щели показалась голова какой-то мелкой девчонки, которая поманила его пальцем и скрылась в темноте прохода. Решив, что терять ему нечего, Джон полез за ней и оказался в довольно широком неосвещенном коридоре. Девочка задвинула камень, отчего стало совсем темно. После этого, она схватила Джона за руку и повела его вдоль стен. Миновав небольшую лестницу, они наконец вышли на свет и оказались в небольшой комнатке, освещенной одиноким факелом. Там их ожидал некий крупный мужчина. Джон слегка испугался его, особенно увидев полное шрамов лицо, но тот его успокоил. Мужчина представился именем Рюген и сказал, что восхищен навыками владения копьём Джона и решил ему помочь выбраться из передряги, в которой он оказался. Парень, конечно тренировался с палкой, лелея мечту однажды стать стражником, но вот откуда об этом мог узнать совершенно посторонний человек он не знал. Впрочем, Джон бы не выжил в Блошином Конце и года, не умей он держать язык за зубами, когда следует. Так и сейчас, лишних вопросов он решил не задавать. Решили помочь, на том и спасибо. Единственное, что Джон тогда спросил, это «а что дальше?». В ответ на это Рюген предложил ему два варианта. Первый — он просто возвращается в Блошиный Конец и старается больше не попадаться (потому что второй раз никто его спасть уж точно не будет). И второй — он отправится за Узкое Море, в вольные города, где поступит на службу к некому магистру. Джон тогда подумал, что всё это звучит уж очень подозрительно, но он прекрасно понимал, что перспективы у него, обычного оборванца без роду и племени, нет практически никакой, а потому он решил рискнуть и согласился на второй вариант. И не ошибся. Ведь прибыв в Пентос он направился к некому Магистру Иллирио Мопатису, который дал ему работу в штате стражников своей виллы. Джон даже получил настоящее копьё, за что был очень благодарен магистру и усердно выполнял любой из его приказов. Так и сейчас, он послушно охранял коридор, где находились комнаты его новых гостей, мальчишки и девчонки то ли валирийской, то ли лиссенийской внешности, прибывших откуда-то с юга. Ночь выдалась довольно спокойной, но Джон не смыкал глаз, ведь он не собирался подводить своего господина. Однако ближе к утру он услышал крик. — Кто-нибудь, помогите! — стоило ему услышать эти слова, как он тут же поспешил к одной из комнат, откуда этот крик, собственно, и доносился. Ворвавшись в комнату, он увидел престранную картину. Слева от кровати на полу сидела девочка в одной лишь ночной сорочке, в то же время парень, одетый в ночную рубашку, лежал справа от кровати. Он уже поднимался, но обернувшись на шум увидел Джона и вскочил, но не сумел удержать равновесия и вновь упал, ударившись головой о прикроватный стол. Джон видел, как парень закрыл глаза и более не предпринимал попыток встать. Это увидела и к этому времени вставшая девочка. — В-визерис? — робко спросила она. Ожидаемо, никакого ответа не последовало, отчего лицо девочки стало испуганным. Не обращая внимания на стражника девочка обежала кровать и склонилась над братом. — Визерис, ты в порядке? — спрашивала она, взяв брата за руку. Вдруг она замерла. Медленно, дрожащей рукой, она прикоснулась к виску парня, после чего посмотрела на собственную руку. — Кровь… — прошептала она. — У него кровь! — крикнула девочка, став оборачиваться в надежде найти кого-то, кто бы мог ей помочь. Тут уж Джону пришлось отвлечься от созерцания юного девичьего тела в исподнем и подойти к ним. — М’леди, отойдите. — обратился он к Дейнерис. Та послушно отстранилась, хоть и было видно, что с трудом. Девочка вся дрожала, а лицо её побелело до нездорового цвета. Аккуратно взяв лежащего на плечах парня Джон положил его на кровать. На полу уже образовалась небольшая лужица крови, теперь же красная жидкость небольшой полоской стекала по виску парня прямо на белоснежную постель. Впрочем, не об этом стоит беспокоиться. Взяв с кровати покрывало Джон вытащил из ножен небольшой кинжал, после чего стал отрезать от материала небольшую полоску. Сделав это, он осторожно обвязал этой полоской голову парня. Джон не много знал о человеческом теле и до целителя ему было как пешком до И-Ти, но вот, что кровь нужно остановить, он знал. Убедившись, что всё узел был завязан надежно, Джон отстранился от парня. — М’леди… — обратился он к девушке, но слегка помешкав, решил ничего не говорить. Он обернулся и быстро выбежал вон из комнаты. Следовало быстро позвать служанок и целителя, а также сообщить обо всём господину.***
Солнечный свет хлеще ножа резал по глазам и Алдуин поморщился. Не в силах что-то с этим поделать, он открыл глаза и поморщился вновь. Свет приносил боль. — Визерис! — услышал он вдруг и почувствовал, как ему в бок врезается тяжёлый снаряд. Повернув голову в том направлении, он увидел Дейнерис, которая крепко обнимала его за руку закрыв глаза. Было видно, что она плакала. Дорожки от слёз на её щеках всё ещё высохли не до конца. — Дени… — отозвался он, машинально став поглаживать девушку свободной рукой. Сейчас в драконе сражались два «Я», одно требовало сейчас же оттолкнуть наглую самку, посмевшую напасть на него. Другое же постоянно повторяло «Сестра», «Семья». Алдуин понял, что в тот миг он получил не только память Визериса. Часть его чувств тоже передалась дракону. Иначе объяснить, почему, смотря на девушку, у него возникают порывы проявления нежности он не мог. — Кости Шора… — выругался он, сам не до конца уверенный, с чего это ему упоминать Шора. — А? — откинула голову девочка и заплаканными глазами посмотрела на брата. — Что? — Ничего, сестрёнка, ничего… — сказало Визерисово «Я». — Визерис, твои глаза… — девочка хлюпнула носом. Свободная рука парня переместилась к собственным глазницам. — Они… Нормальные? — кажется, девочка была удивлена. — Почему ты спрашиваешь? — уточнил парень, подавляя драконье «Я», которое требовало раздорать девочку за такие издевки. — Я… Они… — девочка растерялась. — Они были красные! Ой! Я так испугалась! — стала рассказывать она. Парень провёл рукой по щеке рядом с глазом. Память Визериса подсказала, что у него фиалковые глаза, Алдуин же помнил, что его глаза ярко красные. Значило ли это, что в нём осталось что-то от дракона? Но девочка говорит, что его глаза снова нормальные, а значит — фиалковые. Бормотание девочки прервались негромким покашливанием. Брат и сестра повернули головы к двери. Там стоял толстый мужчина с золотого цвета волосами и такой же бородой, умощённой настолько, что под солнечными лучами она буквально блестела. «Иллирио Мопатис» — услужливо подсказала память Визериса. — Магистр Иллирио. — кивнул Визерис. Рука его автоматически вернулась к поглаживанию сестры, которая поспешила сильнее прижаться к парню. На ней всё ещё была лишь ночная сорочка, а потому она слегка стеснялась вошедшего магистра. — Не могу словами выразить своей радости по поводу того, что вы очнулись, Ваше Высочество. — сказал Иллирио подойдя поближе. — Как ваша голова? — Спасибо, всё в порядке. — Визерисово «Я» твердило, что стоит быть доброжелательным, ведь это союзник, в то же время драконье «Я» чуяло, что с этим стариком не всё так чисто. Впрочем, такое отношение Алдуин имел практически к любому человеку, особенно после нескольких поражений в сражениях с ними. Эти хитрецы всегда что-то, да скрывают. — Это очень хорошо. — кивнул магистр, после чего взглянул прямо в лицо Визериса. — Хм… Юная госпожа Дейнерис говорила, что у вас глаза покраснели. Я боялся, что в них могла попасть кровь, но, похоже, всё в порядке. — магистр улыбнулся. — Мне показалось… — пролепетала Дейнерис пряча лицо в плече брата. — Бывает. — продолжал улыбаться мужчина. — Ну что же, я рад, что вы в порядке, Ваше Высочество. — слегка помедлив, будто не будучи уверенным, стоит ли говорить, мужчина продолжил. — Вечером у меня будет к вам разговор. На этот Визерис лишь кивнул. Магистр ещё раз улыбнулся и покинул комнату. — Он немного странный… — поделилась мыслями Дейнерис спустя несколько секунд тишины. — Да уж… — отозвался Визерис.***
Визерис сидел в удобном и мягком кресле и смотрел на заходящее солнце. Сейчас он был погружён в тяжкие думы, пытаясь понять, кто же он такой. С одной стороны, он прекрасно помнил своё бытие Пожирателем Мира (насколько вообще возможно запомнить тысячи лет), он прекрасно помнил, как летать, что нужно делать, чтобы извергать пламя из пасти, как Кричать, в конце концов. И тем не менее, он чувствовал Визериса. Его эмоции присутствовали, чего стоило одно его отношение к Дейнерис. Не будь мыслей Визериса в его голове, Алдуин бы разодрал девочку на мелкие кусочки ещё тогда, когда она прикоснулась к нему. И всё же, он этого не делал. Он помнил и свою жизнь в качестве Визериса, у него остались знания об этикете, он помнил, как фехтовать, знал, как нужно ходить и, в целом, управляться человеческим телом. — Да уж… — вздохнуло Алдуиново «Я» этого тела. — Дал же отец задачку… — и вот ещё одно, что вносило путаности в ситуацию — речь. Алдуиново «Я» формировало мысли, в то же время при попытке их сказать вслух, за дело бралось Визерисово «Я», которое обрамляло мысли в привычную себе форму и говорило на знакомом себе языке. Язык, кстати, тоже довольно интересная вещь, ведь местного языка древний змей банально не знал, тем не менее он понимал, что говорят другие и с Визерисовым «Я» у него вполне получалось общаться ранее. Впрочем, это можно было свалить на общие воспоминания, которые наделяли Визериса знаниями о языках Нирна, а Алдуина — Планетоса. Посидев ещё некоторое время, Визерис задумался о глазах. Вряд ли Дейнерис действительно показалось, что глаза её брата покраснели, учитывая что зрачки Алдуина были именно рубинового цвета. Это заставило Алдуина-Визериса задуматься о том, осталось ли в нём что-то от дракона или он теперь полностью абсолютный человек, пусть и с божественным предком? Визерис не знал, как это можно проверить, а вот у Алдуина были некоторые соображения на эту тему. Обычный человек может обучиться Голосу, тем не менее, у него уйдёт немало лет, прежде чем его горло будет готово к драконьему языку. А вот дракону Крик подвластен с самого его создания, потому нужно лишь проверить, сработает ли Крик. Если да, значит в нём осталось что-то от дракона и можно будет начать поиски чего-то ещё, если же нет, Визерис рискует сильно травмировать своё горло, что было бы очень нежелательно. Вот поэтому Алдуин и медлил, в то же время как Визерис его отговаривал. Дракону-то, в целом, наплевать на человеческое тело, а вот человеку — отнюдь. «Шёпот Ауры» — вдруг всплыло в памяти дракона. Человек, естественно ничего не понял, но это был выход. Шёпот Ауры, в отличии от других Криков, был значительно тише и куда слабее воздействовал на горло кричащего, потому, если не сработает, нанесённый урон будет минимален. В начале Визерисово «Я» было настроено скептически, но получив необходимые объяснения, оно согласилось на то, чтобы попробовать. Визерис поднялся и, ещё раз взглянув на заходящее солнце, вздохнул. После этого он приготовился к боли и произнёс: — Лас-Йа-Нир! — и оно… сработало. Несмотря на сильное жжение в горле, всё сработало. Визерис огляделся. Вокруг него было полно небольших облаков. Вот, в соседней комнате лежит его сестра, Дейнерис. Вот, у двери стоит охранник, которого приставили к Визерису на случай, если ему станет плохо. Внизу мельтешит целая куча красных сгустков, похожих на языки пламени — кухарки и служанки. В саду ходят две фигуры, одна побольше, другая поменьше — Иллирио и его охранник. А вот… Визерис замер, встревоженный реакцией Алдуина и стал вглядываться. Само существование чего-то такого, как магический язык будоражило ум юного Таргариена, но он очень удивлён реакцией своего соседа, а потому отодвинул восхищение подальше. Там, куда смотрел Алдуин горело три маленьких, едва заметных зелёных огонька. Для Визерисового «Я» они, конечно, не значили ничего, но вот Алдуин был взбудоражен. Он видел память Визериса, он знал, что драконы давно покинули этот мир, но вот же, прямое подтверждения обратного. Три драконьи ауры, к тому же, так близко. Не медля ни секунды Визерис сорвался с места и выбежал из комнаты. — М’лорд, вы куда? — охранник дёрнулся от резко открывающейся двери. — Мне нужно к Иллирио! — на ходу соврал Визерис. Не хватало ещё, чтобы стражник увязался за ним. — Я пойду с вами, М’лорд. — предложил мужчина поудобнее перехватив копьё. — Нет. Ты останешься здесь и будешь охранять комнату моей сестры, понял? — Визерис попытался добавить в голос грозности, что с его габаритами выглядело довольно комично, особенно на фоне широкоплечего охранника. Впрочем, последний получил прямой приказ от магистра Иллирио перейти под подчинение его гостей, а потому охранник лишь вытянулся. — Да, М’лорд. — ответил он. Визерис продолжил свой путь. К счастью, охраны в доме не очень много, а та, что была, сейчас находилась, в основном, на улице, а потому никто не мешал Визерису исследовать дом в поисках источника увиденной им ауры Спустя несколько секунд беготни, он оказался перед украшенной золотом дверью. Ауры, похоже, находились прямо за ней, ведь это был тупик, конец коридора. Рядом не было ни одной комнаты. Ещё раз использовав Шёпот Ауры (а горло уже жгло практически невыносимо) Визерис убедился, что рядом никого нет и медленно зашёл в комнату. И там… Он не обнаружил ничего. Судя по обстановке, это был кабинет — рабочий стол заваленный разными бумагами, удобное мягкое кресло, книжные стеллажи, которые стоят у стен и чередуются с множеством картин. Освещало всё это большое окно, выходящее на цветущий сад. Но… И следа драконов здесь нет. Неужели он ошибся? Горло уже болело ужасно и тем не менее, парень Крикнул вновь. Нет, ошибки нет, три зелёных огонька горят прям перед ним, позади письменного стола. Парень медленно подошёл к тому месту и огляделся. Спустя пару секунд он заметил слегка поцарапанный пол. «Это оно» — подумал парень, учитывая, что три зелёных огонька всё ещё находились прямо перед ним. Попытавшись сдвинуть шкаф с места, Визерис потерпел неудачу. Он был слишком слаб, а шкаф слишком тяжёл. Но отступать он не собирался, ведь Алдуиново «Я» неистово кричало — вперёд. Прямо здесь, за этим шкафом могут находится драконы. Возможно они пленены, наверняка ослаблены (ведь иначе объяснить столь тусклую ауру нельзя) и нуждаются в помощи. Визерис вновь приблизился к шкафу и стал беспорядочно выкидывать из него книги. Вскоре шкаф опустел и парень вновь попытался его сдвинуть. На этот раз деревянная конструкция поддалась и, громко скрипя, стала двигаться по полу. В стене образовался проход, к который Визерис поспешил войти. Внутри небольшого помещения было ещё несколько книжных шкафов, два больших сейфа и… Яйца. Три больших, размером с голову взрослого человека яйца, лежащих в открытом деревянном сундучке. И зелёные огоньки исходили именно от них. В парне воцарили противоречивые чувства. С одной стороны, был Визерис, который с тут же опознал драконьи яйца. Парень был очень рад, увидев нечто столь ценное для каждого Таргариена. В то же время Алдуин был шокирован, увидев нечто такое. Верно, он знал о драконьих яйцах из книг, которые читал Визерис, но посчитал это сказками, сродни тем, которые сочиняют в Нирне. И тем не менее, вот они, драконьи яйца. Похоже, в этом мире Акатош позволил драконам размножаться, ведь в Нирн такого не было. Да, были драконы мужского и женского пола, но вступать в половую связь они не могли, соответственно и яиц не откладывали. Теперь же, перед Алдуином находился первый удар под дых от нового мира. — Ваше Высочество, вы нашли мои яйца. — раздался голос из-за спины.