Я не хочу, черт побери, быть твоим другом.

      Признаваться Чону не входило в планы Пака, он просто хотел закончить с этим раз и навсегда. Стоило бы отметить, что окончательно на этот поступок сподвиг его Юнги. Возможно, что сейчас это был конец их дружбы, конец всему тому, что их когда-либо связывало. Но это было одним из самых правильных решений. О том, что Чонгук — гомофоб, Чимин догадывался. Было бы странно не заметить презирающий взгляд Чона, когда он видел хоть какой-нибудь намёк на нетрадиционность. Однако после слов Мина полностью в этом убедился.       Последующие дни Чимин занимался самобичеванием. Были моменты, когда он думал, что неправильно поступил, что стоило бы и промолчать, но эта мысль проходила буквально через секунду.       Друзья во все это не вмешивались, хотя пытались найти общий подход ко всему. Однако это все было безнадёжно. Чонгук полностью поверил в слова Пака, а последний полностью понял, что вся эта дружба была миражом.       Юнги, с которым Пак знаком намного меньше, стал для него кем-то более родным, чем Чонгук за несколько лет. Не то чтобы Мин умел поддерживать, нет, он говорил предельно мало и больше просто молчал, но этого молчания для Чимина было достаточно.       Пак до сих пор помнит тот удивлённый взгляд Чонгука. На тот момент все явно считалось глупой шуткой, пока Чимин тихо и сухо не добавил «я серьезно». И вполне было ожидаемо, что Чонгук сбежит, уйдёт от ответа, потому что он был таким всегда.       Юнги приносил ему еду, сидел рядом и ждал, когда Чимин все доест. Пак явно страдал, хотя пытался показывать, что это не так. Его каждодневные «все хорошо» доводили Юнги до срывов, поэтому приходилось выкуривать хотя бы одну сигарету. Мин не был заядлым курильщиком, точнее, он вообще не курил, но когда о чем-то усердно думал, ему это действительно требовалось.       Так проходили дни, которые Чимин усердно после пытался не вспоминать. Они больше не встречались одной большой компанией, не строчили друг другу сообщения в общем чате, больше ничего не было. Или это Чимин ничего больше не видел.       Чимин много раз извинялся, но Юнги твердил, что тот идиот. Потому как вины Чимина в этом как таковой нет. Он просто поделился своей проблемой, которая оказалась более глубокой, чем можно было предположить.       Джин, что настрачивал Паку каждый день и ловил на парах, был немного напуган всей этой ситуацией. Он мог бы поговорить с Чонгуком, но к чему бы это привело? Скорее к чему-то плохому, чем хорошему. Он оставался в столовой наедине с Намджуном, чей взгляд вовсе был опущен на стакан с напитком. — О чем думаешь? — тихо спрашивает Джин, смотря на трубочку от коктейля. — Обо всем. Думаю, в какой момент все привело к тому, что мы сейчас сидим здесь вдвоём. Я понимаю, что ни Чонгук, и тем более, ни Чимин здесь не виноваты, но все чертовски ужасно, — Намджун прикрывает глаза и откидывает голову назад.       Джин на это лишь кивает.       Таким образом проходит чуть больше трех недель, пока Намджун не пишет в общий чат о совместной встрече. Никто, кроме Джина, не откликается, и это приводит к тому, что Нам ловит всех в универе и сажает за один стол. — Долго все это будет происходить? — Что именно, Намджун-хен? — вальяжно сев на кресло, спрашивает Чонгук. — Не делай вид, будто не понимаешь, — голос Намджуна становится строже и все сидящие, кроме Юнги, немного напрягаются.       Юнги смотрит на сконфуженного Пака, и кладёт руку ему на бедро, успокаивая и напоминая, что ничего страшного не случилось. Чонгук, что сидел рядом с Юнги, все предельно видел. — Я не виноват в том, что этот педик в меня влюблен, — ядовито выплёвывает Чон, смотря то на Чимина, то Намджуна.       Повисает молчание, после которого Чимин быстро встает с кресла и хочет покинуть столовую, но его задерживает рука Мина, что крепко впилась в запястье. — То есть… Он тебе отвратителен? — спрашивает Мин. — Юнги! — Не то слово. Видеть его не могу. Почему вы вдруг считаете это нормой? — Чонгук привстает, подходит к застывшему Паку и шепчет на ухо. — Ты был хорошим другом. Но увы, так сложились карты.       Чимин прикусывает внутреннюю сторону щеки и сдерживает слезы. Больно. Ему очень больно. Он смотрит на уходящий силуэт Чонгука, на встревоженного Намджуна и Джина, и выдергивает руку. — Мне… нужно идти. Юнги, не беспокойся обо мне. Все хорошо.       Чимин уходит, но Юнги не верит.

***

      Второй раз они встречаются на совместной паре, но, к счастью обоих, садятся порознь. Чимин не поднимает голову, а Чонгук не поворачивается. Они вели себя словно чужие, незнакомые вовсе люди. И многие студенты хоть и удивляются такому поведению, но тактично молчат и слушают преподавателя.       Чимин тоже старался слушать только его, но никак не стук собственного сердца. Быть влюблённым — полбеды, а быть влюблённым в гомофоба — это вырыть себе могилу и заживо в ней закопаться.       После того случая Юнги стал относиться к Паку немного иначе. Если раньше он молчал, то сейчас из его рта можно услышать больше пяти слов. Он действительно старался говорить с Чимином, отвлечь его от Чонгука, но сколько Мин не старался, оставаясь ночью один, Чимин плакал.       И скрыть на утро это было невероятно сложно. Юнги видел эти опухшие глаза, помятый вид и все понимал. В какой-то степени он взял заботу о Чимине на свои плечи, стараясь находиться с ним рядом как можно чаще. И если бы кто-то сказал Юнги об этом два года назад, он бы даже не посмеялся, потому что не смешно.       Чимин в его глазах был загнанным в угол мальчишкой, который беспомощно страдал. Сколько они знакомы, Юнги никогда не видел и не слышал, чтобы Чимин просил помощи. Однако замечал нечто иное.       Замечал влюблённость.       Трудно, наверное, не заметить буквально светящийся взгляд Пака в сторону Чона, который тут же потухал, когда видел девушку рядом.       В общем, Юнги пропитался симпатией давно.       Как только пара заканчивается, Чимин старается, как можно быстрее сбежать, чтобы ненароком не встретиться с Чонгуком. Но удача уже несколько лет не на его стороне, поэтому с Чонгуком он сталкивается у входа. — Тебе глаза даны только для того, чтобы пялиться на мужчин, — выдыхает Чон, закатывая глаза. — Может хватит? — Тебе не нравится? — Чонгук… Давай нормально поговорим? Не здесь.       Чимин крепко сжимает лямку сумки и поджимает губы, всецело веря в то, что Чонгук пошлёт его куда подальше. — На веранде, около кампуса через десять минут. — тихо добавляет Чон, прежде чем уйти.       Чимин не моргая смотрит ему вслед и сглатывает.       Впервые, когда Чимин задумался о своих чувствах, ему показалось, что любить кого-то — это не так плохо. Но оказалось все немного иначе, любить кого-то, не получая тех же чувств взамен — это ужасно больно и неприятно. Это как медленно засаживать нож в грудную клетку и ждать, когда вся кровь вытечет.       У Чимина такое ощущение, что кровь у него не то что вытекла, а даже успела высохнуть.       Через десять обещанных минут, Пак подходит к веранде и прислоняется к стене. Когда он просил поговорить, то явно надеялся на отказ, потому что перед ним стоял все еще Чонгук. Однако сейчас с волнением в сердце он ждет его.       Пак прикрывает глаза и выдыхает. — О чем ты хотел поговорить? Только быстрее, — слышится голос сзади, и Пак мгновенно открывает глаза.       Чонгук становится напротив, а Чимин полностью выпрямляется, чувствуя, как бешено бьётся его сердце. — Чонгук… Я не хочу, чтобы все закончилось вот так. Наши друзья и наше общение — были для меня многим, я не хочу ссориться, — выдавливает из себя Пак, понимая насколько жалко он звучит. — Не вижу здесь своей вины. Ты мог не признаваться, как думаешь? Все бы было как раньше. — Именно, что как раньше. Я бы вечность притворялся кем-то другим, но ни в коем случае не был бы собой. Да, ты прав. Твоей вины здесь нет, — Чимин сглатывает, — это я влюбился. Я увидел в тебе больше, чем просто друга. Сейчас мне не трудно это признать, однако тогда бы я не смог произнести и слова.       Чонгук сглатывает. И Чимин внимательно наблюдает за движением кадыка. — Я хочу начать с нового листа. Где я буду обычным Чимином, который не влюблён в тебя. Чимином, который всегда рядом, как друг. Я хочу видеть наших друзей и смеяться, как раньше. — Ты редко смеялся, — быстро добавляет Чон, совершенно не понимая зачем. — На то была причина. Но обещаю, что вы никогда больше не увидите моего грустного лица. Раз это чистый лист, то я хочу взять другую краску.       Чимин весь сжимается. Ему трудно подобное говорить, но это что есть правда. Пак хочет закончится с этим и забыть Чонгука. Чимину хочется жить, радоваться мелочам. — Ты не сможешь, Чимин. — Ну так давай проверим? — Чимин чуть улыбается и протягивает ладошку. — Если я проиграю, то исчезну из твоей жизни.       Чонгук смотрит на чуть дрожащую ладонь и, ухмыляясь, протягивает свою. — Я уверен, ты не сможешь. Я знаю тебя слишком долго.       Чимин поджимает губы и опускает руку. — Долго не значит хорошо.

***

      Следующее можно сказать, что Чимин справляется со своей миссией не так плохо, как думал. Он больше не плачет, не пытается задаться вопросом «почему?». Друзья не понимают, что такого произошло, ведь они снова все вместе, однако только один Юнги знал, что действительно происходит с Паком       Каждый вечер Мин приходил к Чимину и приносил что-то вкусненькое. Они смотрели фильмы, а после переходили на разговоры, из которых Юнги все и узнавал. Чимин довольно сильный малый, раз так умело притворяется, что все в его жизни отлично, и он не нуждается в чьей-либо поддержке. Однако Юнги видел все. И вымученный вид, и натянутую улыбку, которая выглядела просто отвратительно, и множество всего другого, что другие может и замечали, но не осмеливались сказать.       Однако если идти в общем, то Чимин все же выглядит лучше, чем раньше. У него не было каких-либо мыслей, или того хуже, надежды, он просто жил, надеясь, что в будущем его сердце полюбит кого-то, кроме Чонгука.       Иногда он спрашивал себя и Юнги, почему именно Чонгук? Однако вопрос оставался все так же без ответа. — Вот знаешь, мне кажется, был бы это ты, Юнги, мне стало бы намного легче. На мой взгляд, ты лучше Чона. Во всем. — Любишь ты все равно его. — Я бы хотел любить тебя.       Порой такие разговоры выбивали Юнги из колеи повседневных мыслей. Чимин для него малыш, маленький мальчишка, и Мин боится посмотреть на него с какой-то другой стороны. Хотя давно бы хотел. Но даже для такого оборота действий, Юнги не хватит сил бороться с любовью Пака к Чонгуку. Это чувство в Паке столь сильное, что Юнги не посмеет его как-то осквернить своей любовью, если сам Чимин этого не захочет.       В один из выходных дней, Чимин лежал в комнате совершенно один, потому как у Юнги появились срочные дела. Он смотрит в телефон, листает сообщения и видит одно единственное от Намджуна в общем чате. «Ребят, сходим в клуб? Мне нужно расслабиться, вам тоже не помешало бы».