love, or blood?

//Каждый по-своему сходит с ума. Кто-то в истерике захлёбывается слезами, а кто-то держит всё в себе. И не подавая виду, медленно рассыпается на мелкие кусочки.// Услышав очередной душераздирающий вскрик, женщина чуть не выпустила из рук безумно дорогую антикварную статуэтку, что протирала. Сердце ее обливалось кровью, а руки тряслись. Она несколько раз прошлась по комнате и вернулась к своему занятию, но руки не слушались. – Да что же это такое! Изверг, изводит бедную девочку. Дворецкий покачал головой. По его взгляду было видно, что он всегда сочувствует жене их начальника, но ни словами, ни действиями, мужчина это не показывал. – То, что происходит у хозяев за закрытой дверью - их личное дело. Не стоит тебе влезать туда, – он отрицательно покачал головой, опуская ее и тяжело выдохнул. – Я не лезу...но...ты видел, как он ведёт себя с ней после свадьбы? Раньше от них двоих исходила лишь любовь и доброта, мне казалось, она изменила хозяина, но, что теперь? На ней здорового места нет, морит диетами и мучает спортом...это не правильно, она ведь даже не улыбается искренне вот уже полгода, только лишь в те моменты, когда старается не получить очередную порцию избиений, – женщина покачала головой, хватаясь за сердце, – пойду выпью успокоительного, заодно уберусь подальше от этого. Она спешно покинула гостиную, услышав очередной вскрик, крепко зажмурилась и, смахнув слезинку, пошла прочь. Практически вся прислуга, работающая в этом доме, знала, как хозяин издевается над ни в чем не повинной женой, но никто из них и слова сказать не мог. Этот мужчина с повадками сумасшедшего вселял ледянящий страх и ужас. Беттани, так звали добродушную домработницу, выпив лекарства принялась готовить ужин. Хозяин составлял строгое меню для своей жены, запрещая давать ей что-то другое или увеличивать порции, но женщина умудрялась чем-нибудь подкормить бедную девочку, за что та сердечно благодарила ее. Элизабет в этом доме любили все и не будь их хозяин настолько влиятельным человеком, давно бы уже вступились за нее. Не выдержав очередного удара, Элизабет рухнула на холодный пол, стараясь прикрыть тело полами пиджака. Ее трясло, а по лицу текли горькие слёзы. Мужчина присел на корточки напротив жены и осмотрел всю ее. В груди его что-то сжалось, но на лице показалась лишь гримаса отвращения. Отвращения к ней, к себе, к собственным действиям. Ко всему, что творилось сейчас. Он протянул руку к лицу девушки. Кровь уже успела высохнуть. Он провел пальцем по ее щеке, ощущая под своими пальцами ее дрожащее лицо. – Объясни, что я не так делаю? – она распахнула глаза, мгновенно реагируя. – Ты убиваешь меня! Во всех смыслах! Слова были пропитаны такой болью, что девушке самой стало страшно. Он сжал пальцами ее подбородок, стараясь не задеть синяк и взглянул в ее красивые глаза, ставшие чуть ярче из-за слез. – Ты сначала возводишь в небеса своими словами об исправлении и том, что все будет хорошо, а потом резко бросаешь на землю своими действиями! Для тебя все это игра, удовлетворение твоих садистских наклонностей, на более! Ты не понимаешь, что я ощущаю. Ты способен лишь на причинение боли и ты ужасен. Ты противен мне до глубины души и я больше могу терпеть это. Я человек, Майкл, не груша для битья и не твоя собственность. Ты убиваешь во мне личность! Ты убиваешь все чувства и любовь к тебе! Ты разрушаешь. Ты разрушаешь меня, себя, все. И ты не способен на исправление. Твой предел – безжалостный садист, жадный до власти. В тебе нет ничего человеческого. Он слушал, но не слышал. Она говорила подобные слова множество раз и всегда они пролетали мимо его ушей. – Я могу все исправить, – прошептал он. – Я не верю тебе! Ты убил во мне всякую веру в тебя! Ты не сможешь. Любое мое неправильное слово, любой косой взгляд в твою сторону и ты взрываешься. Загораешься, подобно спичке, и ни что не способно остановить тебя. В глубине глаз мужчины что-то сверкнуло. Он брезгливо выпустил подбородок девушки из хватки своих пальцев, голова ее опустилась вниз. Мужчина поднялся. Несколько секунд смотрел на жену сверху вниз, ощущая всю власть, все превосходство над этой хрупкой девушкой. А потом развернулся и направился к двери. Уже открыл ее, но резко остановился. Не обернувшись, произнес: – Значит, все останется как прежде. И тебе придется терпеть, в не зависимости от того, хочешь ты этого, или нет. Дверь за ним захлопнулась, означая, что Элизабет теперь может выпустить все эмоции наружу. Но эмоций почему-то не было...резкая пустота. Не хотелось ни плакать, ни устраивать истерику, ни думать о чем-либо. Она просто смотрела в стену напротив, хлопая ресницами. Глаза болели, а щёки неприятно жгли засохшие слезы. Она подтянула колени к груди и, обняв их руками, положила на них голову. Когда ноги затекли от такой позы настолько, что девушка перестала их чувствовать, она с трудом поднялась. Стёрла кровь водой и множеством ватных дисков, умылась и взглянула на себя в зеркало. Лишённая желания жить. Она вышла из спальни, отправившись бездумно бродить по дому. Девушка не разбирала, куда идёт, не смотрела по сторонам. Судьба, или чистая случайность привела ее в крыло прислуги и только тогда Элизабет вынырнула из своего безэмоционального состояния, осматриваясь по сторонам. Рядом с уборной прислуги стояла тумба, а на этой тумбе лежало что-то. Интерес. Она подошла ближе и вздрогнула, увидев пистолет. Настоящее оружие лежало на тумбе без присмотра. Видимо, кто-то из охраны решил срочно справить нужду и оставил его здесь. Не долго думая, девушка схватила оружие. Непонятные мысли заполнили голову, пока она стеклянными глазами рассматривала предмет. Руки тряслись не то от страха, не то от тяжести пистолета. Она боялась. Боялась собственных мыслей, начавших приходить в голову в этот момент. И она забрала пистолет с собой, четко зная, куда идёт. Майкл был в своем кабинете и стоял у шкафа, разбирая бумаги. Он услышал, как дверь за его спиной открылась, но не повернулся сразу. – Я не слышал стука и уж тем более не давал разрешения входить. Что за дер... Он повернулся, намереваясь устроить хорошую трепку вошедшему, но не договорил, замерев на месте. Возле дверей стояла его жена, трясясь и держа в руках пистолет, направленный на него. – Пришла убить меня, золотце? – глаза мужчины сверкнули, но ни один мускул на лице не дрогнул. Он сложил руки на груди, даже в этой ситуации чувствуя себя хозяином положения, – уже представляю, как завтра сводки новостей будут кричать о том, что главу города убила его собственная жена, – он ухмыльнулся, наблюдая за ее дрожащим телом. Голос звучал безумно. Мужчина знал, что она не в силах выстрелить, но справедливо опасался, – ну же, милая, стреляй. Я даже не сопротивляюсь, – он убрал руки за спину, замечая, как от сказанных слов ее ещё больше начинает трясти. В мыслях девушки творился кавардак, а на душе скребли кошки. Прийти сюда и навести на него дуло пистолета оказалось легко. Но выстрелить...лишить его жизни...она не могла. Пыталась заставить себя, вспоминая все ужасные моменты с ним, но все равно не могла. Ее душа не была такой гнилой, такой черной, чтобы сделать этот выстрел. От собственного бессилия по щекам потекли слезы, а руки тряслись настолько, что пистолет вот-вот выпадет из них. – Стреляй, Элизабет, – его это забавляло. – Молчи! – ее накрывала истерика, – замолчи, Майкл! – Либо стреляй прямо сейчас, либо брось пистолет! – голос мужчины стал жёстким. Он заметил, как девушка замешкалась и, воспользовавшись этим, резко оказался рядом, выбивая оружие из рук. Пистолет с грохотом упал на пол и прокатился по нему, оставшись в стороне. Он схватил девушку за талию и вместе с ней опустился на стоящий рядом диван. Ее всю трясло и мужчина чувствовал это. Она оказалась сидящей на его коленях и задрожала ещё сильнее, – тише, милая, тише, – его слова звучали тихо и мягко. Он не приказывал, не угрожал, просто разговаривал. Одна рука осталась на ее талии, вторая же, переместилась вверх и обняла за плечи. Он прижал жену к себе, начав укачивать, словно маленького ребенка, что впал в истерику, – спокойно. Я не сделаю тебе ничего, только скажи. Кто дал тебе пистолет? – он опустился к ее шее, шепча на ухо, – ничего не сделаю, лишь назови фамилию. – Я...я не знаю, – тихо произнесла она, преодолевая всхлипы. – Не обманывай меня, золотце. Это кто-то из охраны, я знаю. Но, кто? Назови имя, фамилию, опиши внешность. Что угодно. – Я не знаю, – она замотала головой, мужчина лишь сильнее прижал ее к себе, – я...он...лежал...нашла...не помню, где... – Хорошо, – его голос продолжал быть мягким, он аккуратно ссадил девушку со своих колен и поднялся. – Нет! – она схватила его за рукав рубашки, не отпуская, – не уходи, не бросай меня одну! Он свёл брови к переносице, внутри происходила неистовая борьба, но мужчина сдался. Опустился на диван и притянул девушку к себе. Та уткнулась куда-то в его шею, продолжая всхлипывать и трястись, но чуть меньше. Внутри разливалось спокойствие от того, что он не стал ничего делать и от того, что сегодня никто не покинул этот мир...но, что будет завтра?