…///…
Лиса не может уснуть, и на этот раз дело не только в убитой повстанке. Она вертится на простынях, но сон никак не приходит. Девушка всё прокручивает их с Дженни поцелуй. Её мягкие губы, бабочки внизу живота. Чем больше Лиса об этом думает, тем чётче понимает: она хочет ещё. До боли в груди, до дрожи в руках. Она словно одержимая. Ей хочется целовать Дженни миллиарды раз, попробовать на вкус каждый сантиметр её тела. Девушка закрывает лицо ладонями и глухо стонет. Представлять, как Дженни её касается, ещё мучительней. Понимая, что долго она так не протянет, Лиса поднимается на ноги. Будь что будет, ей всё равно. Шагая по тёмному коридору, Лиса всё ещё сомневается, но, как только касается ручки двери, понимает: назад пути нет. Дженни как будто и не спала вовсе, подрывается резко и напряжённо смотрит на позднего гостя. Не успевает ничего сказать, даже удивиться. Лиса заползает в кровать и хватает её лицо руками. — Я хочу тебя поцеловать, — шепчет она и гладит волосы Дженни. Проводит кончиками пальцев по скулам, шее, плечам. Почти не касается, хотя очень хочет. Ждёт согласия. Дженни вздыхает. — Ну, что ты делаешь? — Я не требую от тебя чувств. Но мы можем быть вместе, если захочешь, — шепчет Лиса. — Или просто скажи мне уйти, и я больше никогда к тебе не прикоснусь. — Ты уверена, что ты хочешь именно этого, Лиса? — осторожно спрашивает Дженни, и Лиса быстро кивает несколько раз. Дженни кивает в ответ. И вдруг начинает её целовать. У Лисы внутри всё дрожит, она отвечает на поцелуй и гладит тело Ким. Она взбирается на Дженни на колени и прижимается так близко, как только можно. Им сложно дышать от беспрерывных поцелуев, губы болят, но Лиса в тот момент чувствует себя самой счастливой в мире. Так близко к Дженни, чувствуя её губы на своей шее, груди, спине. Они стягивают с себя одежду, и не оставляют ни единого нецелованного места. Дженни на вкус как горький шоколад. Её шея, ключицы ложбинка меж груди. Каждый шрам, полученный в бою. Лиса каждого касается губами. Это не недостатки, это достоинства. Дженни хоть и солдат, но касается осторожно, будто Лиса — хрупкий хрусталь. Она не против такого обращения. Хочется, чтобы этот момент был вечным. У Лисы кружится голова. Она даже забывает, что Дженни к ней абсолютно ничего не чувствует. — Я сделаю тебе больно, — шепчет Дженни, когда они лежат обнявшись. Лиса хочет ответить, что уже, но вместо этого выдыхает: — Твои поцелуи того стоят.5.
13 августа 2020 г. в 18:00
Лиса чувствует, что задыхается. Она больше так не может. Кажется ещё чуть-чуть, и она сойдёт с ума.
Девушка видит всё снова и снова. И чувствует тоже. Она переживает произошедшее раз за разом. Ужас, сопровождаемый выстрелами. Дженни, что едва дышит.
Смерть близко, она дышит в затылок леденящим дыханием. На размышления времени просто нет.
Лиса не думает, Лиса хватает пистолет, даже если она не знает, как им пользоваться. Нужно помочь. Нужно спасти.
Девушка выскакивает наружу и дрожащими руками направляет оружие на мятежницу.
Ей страшно. Ей до тошноты страшно.
Пранприя не знает правильно ли поступает, но ясно одно: либо она стреляет, либо они все умрут.
Лиса находит пальцем курок, но нажать его выше её сил.
Она не убийца.
Но ещё чуть-чуть, и они будут мертвы. Дженни тоже.
Лиса заставляет себя не думать, и нажимает на курок. Выстрел оглушает. Она словно под водой или в полном вакууме. Всё кажется таким нереальным, таким далёким. Даже кровь, что течёт из чужой раны. Всё это кажется игрушечным, фальшивым. Вот только это реальность.
Лиса в ужасе наблюдает, как у девушки напротив угасают глаза.
Она запомнит навсегда этот миг, когда смерть побеждает, и вместо живого человека остаётся лишь пустая оболочка. Такое невозможно забыть, невозможно стереть с памяти и сердца. Лиса чувствует себя грязной.
Кровь, кровь, много крови. Она вытекает из раны, покрывает девушку и Дженни.
Лиса роняет пистолет и опускает взгляд на свои руки.
Они тоже в крови. В нос бьёт запах металла, и Пранприя начинает задыхаться.
Она убила человека. Она убийца.
Лиса просыпается от собственного крика. Истошного, полного ужаса и истерии. Она садится на мокрой от пота постели и учащённо дышит. Это сон. Всего лишь сон. В котором она видела то, что произошло с ней вчера.
Дверь распахивается и в комнату врывается Дженни. Лиса видит на её лице страх, и это заставляет замереть.
Дженни не боялась, когда её душили, но крик Лисы заставил взволнованно мчаться ночными коридорами.
Лиса чувствует, как дрожат руки и крепко сцепливает пальцы, пытаясь это скрыть. Она не слабая. Не должна такой выглядеть.
— Что случилось? — спрашивает Дженни, и Лиса понимает, что не в силах ответить. Горло будто сжали когти удушливой паники, и Пранприя чувствует, как по лицу текут горячие слёзы.
Дженни всё понимает без слов. Она прикрывает дверь и садится на кровать рядом с Лисой. Осторожно берёт чужое лицо в ладони и тихо, но уверенно говорит:
— Я рядом. Ты в безопасности.
И Лиса верит. Правда верит, но это не помогает прекратить трястись. Дженни может защитить её от других, но кто защитит Лису от самой себя? Кто защитит её от собственного сознания? От кошмаров, мыслей, вины?
Они лежат долго, крепко обнявшись и не говоря ни слова, пока по щекам Лисы беззвучно скатываются солёные ручейки. Но рядом с Дженни ей правда спокойнее.
— Она стоит у меня перед взором, даже когда я закрываю глаза. Сон не помогает, — шепчет Лиса, невидящим взглядом утупившись в стену, — я всё вижу момент убийства. Дженни, я убила человека.
Наверняка Дженни убила намного больше. Но ведь они разные. Лиса… не солдат. Она предпочитает решать вопросы словом, а оружие ей противно. Кровь противна.
Конечно, рано или поздно, она немного забудет то, как выстрелила в грудь той девушки, но прямо сейчас всё, что ей хочется — это уткнуться лицом в бок Дженни, и дать себя защитить.
Хотя, вряд ли кто-нибудь на это способен.
Скоро Лиса почти полностью успокаивается.
Они тихонько говорят о многих вещах, о новом доме, о новостях, о повстанцах. Дженни даже рассказывает пару историй из детства.
Вдруг Лиса протягивает руку и касается шеи Дженни. Вернее, синих отметин, оставленных мятежницей.
— Выглядит плохо, — обеспокоенно выдыхает Лиса, но Дженни отмахивается.
— Ерунда. И не такое заживало.
Лиса мотает головой и тянется к тумбочке. Достаёт небольшую баночку. Это мазь, которой ей обрабатывали раненое плечо, но наверняка она подойдёт и для Дженни. Лиса садится так близко, что чувствует чужое дыхание, и набирает на пальцы лечебное средство. Ей всегда становится лучше, когда она заботится о других. Это помогает отвлечься. Забыться.
Девушка касается пальцами синяков, и Дженни вздрагивает от прохладной мази. Лиса осторожно проводит кончиками пальцев по чужой шее, втирая мазь в кожу, и в этот момент, кажется, замолкает всё на свете. Только сердце бешено стучит — тук, тук, тук, тук.
Лиса сглатывает. Дженни смотрит на неё долгим пристальным взглядом.
— Ты уже не боишься меня? — негромко спрашивает Ким, и Лиса удивлённо поднимает голову.
Боится? Те немногие дни, проведённые с Дженни растянулись, по ощущениям, в целую жизнь и Лиса даже забыла, что опасалась девушку когда-то.
А ведь и правда боялась.
Потому что Дженни — другая. Потому что Дженни для неё как закрытая книга, ей сложно понять, что творится у неё на душе, какая она на самом деле. Открытой Лисе это помешало наладить с ней отношения. В отличии от Бэкхёна, Дженни вовсе не была приветливой и радостной.
Зато Дженни надёжная. Особенно хорошо Лиса понимает это после вчерашнего.
Лиса больше Дженни не боится. На смену страху пришло что-то новое, не совсем понятное. И оно тоже вызывает трепет в животе, и небольшую дрожь.
— Ты знала, что даже после смерти звезды, мы всё ещё можем видеть её свет? — вместо ответа выдыхает Лиса, накладывая бинт поверх мази. Дженни смотрит ей в глаза.
— В таком случае, мы звёзды. И все мёртвые.
Лиса не знает, что Дженни имеет ввиду. Может то, что люди продолжают идти, делая вид, что всё в порядке, когда сил нет.
Может то, что даже мёртвый человек имеет силу.
Может и то, и другое.
Разбираться, если честно, нет ни желания, ни сил.
В этот раз, с чувством тепла тела рядом, Лиса засыпает быстрее. Больше ей ничего не снится.
На утро они приводят себя в порядок, и спешат на завтрак. За столом полным еды уже сидят Чанёль с Бэкхёном. Бён, намазывая масло на булочку, невозмутимо спрашивает:
— Вы спали вместе?
Видимо, он ходил будить Дженни и не застал её в кровати.
Лицо Лисы покрывается красными пятнами смущения, но Дженни абсолютно спокойно отвечает:
— Лису мучили кошмары.
Чанёль хмыкает.
Они начинают завтракать. Лиса с удовольствием запихивает в себя горячие круассаны и запивает ароматным кофе. Она скучала за подобной едой.
Дженни жуёт поджаренный бекон, кажется, я сосредотачивая на этом всё своё внимание. Бэкхён вдруг прекращает есть.
— Забыл вам сказать! Приходил Исин, — при упоминании имени мужчины, Дженни мрачнеет, должно быть они друг друга не взлюбили. — Он сказал, что сегодня у всех нас выходной, а завтра он оповестит нас о новых задачах.
Дженни держит профессиональное лицо и кивает, но явно хочет сменить тему. Лиса с радостью берётся её выручать.
— Какие планы на сегодня? — спрашивает она, и Бэкхён вздыхает.
— Лично у меня — проводить время с Чанёлем. Наконец-то мы в безопасности, так что пора уделить время отношениям, — сообщает он, и широко улыбается. Чанёль откидывается на спинку стула.
— Я не против.
— Ещё бы ты был! — возмущается Бён. Все за столом взрываются хохотом. Лиса считала эту парочку действительно милой. Что-то в их отношениях даже заставляло её немного завидовать. Тогда, при нападении, они выглядели словно одно целое. Они полностью доверяли друг другу. Они были готовы пожертвовать жизнью ради друг друга.
Лису это восхищает, у Лисы подобного человека никогда не было.
Девушка опускает голову и начинает скрести ногтём по скатерти.
Каково это любить кого-то так сильно, чтобы не представлять жизнь без этого человека? Словно твоя вторая половинка — вся твоя жизнь.
Чанёль смотрит на Бэкхёна как на самое дорогое сокровище, и Лиса отчаянно хочет, чтобы на неё кто-то смотрел так же.
— Хочешь прогуляемся в саду? — обращается Пранприя к Дженни и та кивает, поднимаясь со стула. Лиса расправляет невидимые складки на лёгком розовом платье и спешит следом за ней.
Девушки гуляют по зелёному саду, вдыхая запахи цветов, и Лиса как никогда ценит мир и свободу. Ей не нужно бояться, что вдруг кто-то появится и ранит её или её близких. На душе становится спокойнее.
— Ты скоро уедешь? — негромко интересуется Лиса. Дженни срывает яблоко с ветви над головой и, вытерев его о джинсы, мотает головой.
— Нет, мне приказано оставаться рядом с тобой.
Она откусывает кусочек от яблока, а Лиса сдерживает облегчённый вздох. Она не хотела, чтобы Дженни уезжала. Потому что это наверняка было бы навсегда. Они слишком разные, чтобы случайно встретиться.
Дженни растягивается на зелёной траве и, закусив травинку зубами, смотрит в голубое небо. Лиса мечтает узнать, о чём она думает. Девушка срывает букет цветов, самых разных: ромашек, одуванчиков, васильков и прочих. Потом садится рядом с Дженни, так близко, что голова девушки касается её колен, и принимается делать венок. Так проходят минуты в расслабленном молчании. Им не нужны слова. Лиса вдруг начинает петь. Неожиданно даже для себя, негромко напевает лёгкую мелодию. Известную песенку о любви знают многие.
— Возлюбленная моя, не бросай меня, — Дженни поднимает взгляд на девушку и приподнимается на локтях. — Будь рядом, сожми мою ладонь. Без тебя жизнь теряет любой огонь.
Дженни неожиданно начинает подпевать. Голос у неё совсем отличается. Намного ниже голоса Лисы, не такой звонкий, с лёгкой хрипотцой. И всё же невероятно красивый, до мурашек по коже.
— Без тебя жить просто не могу. Ты заменяешь мне небо, солнце и луну. Ты заменяешь мне звёзды и тепло. Будь рядом, пока сердце моё живо.
Лиса не выдерживает. Подаётся вперёд, зажмуривается и прижимается губами к губам Дженни. Та замирает. Не отвечает.
Внутри Лисы что-то обрывается, и она медленно отстраняется, боясь смотреть в глаза девушки.
Что она наделала? Какого черта ей понадобилось целовать её?
Лисе хочется вернуть время назад и никогда не делать такой глупости, как поцелуй. О чём она только думала?
Девушку охватывает ужас. Она боится, что Дженни разозлится, станет её ненавидеть, ударит. Лиса в страхе поднимает глаза после нескольких минут мучительного молчания. Дженни не злится. Лишь озадаченно хмурит брови и мрачно смотрит Лисе прямо в глаза.
— Лиса… — начинает она.
— Прости! Прости, я не должна была. Только не злись! — восклицает Лиса, и чувствует, как глаза обволакивает пелена предательских слёз.
Рука Дженни накрывает её ладонь.
— Я не злюсь, Лиса, — негромко выдыхает Дженни. — Я лишь хочу сказать, что не могу тебе ответить взаимностью… я не люблю тебя.
Лиса замирает. Правда ранит сильнее, чем девушка могла представить.
Дура. Какая же ты дура, Лалиса.
А что ещё она ожидала услышать? Что всё будет как в сказках? Что они будут жить долго и счастливо? В их мире так не бывает.
Лисе больно. Она словно ребёнок влюбилась, и правда острой реальностью вспорола живот. По щекам невольно начинают течь слёзы. Этого ещё не хватало.
— Дура, дура, дура, — шепчет Лиса, и яростно вытирает слёзы ладонями. Дженни перехватывает её руку и мягко целует. Потом сцеловывает влажные дорожки со щёк.
Лисе хочется кричать. Зачем она это делает? Зачем мучает её?
Но отстраниться девушка не в силах.
— Прости, — шепчет Ким.
Лиса мотает головой.
Дженни не за что извиняться. Не её вина, что Лиса — наивная дурочка, которая влюбилась в незнакомку. Лиса силой подавляет новый приступ слёз горечи.
Кажется, она первый раз в жизни влюбилась.
Кажется, ей только что разбили сердце.
В любом случае, Лиса благодарна Дженни за правду.
Они долго лежат в траве и смотрят в небо. Только в небо, у Лисы нет ни сил, ни смелости смотреть Дженни в глаза.
— Давно? — негромко спрашивает Дженни.
— Почти с самого начала, — отвечает Пранприя.
Дженни покорила её всем. Смелостью, умом. Тем, какая она в целом. Её просто покорила девушка с автоматом в руках.
— Серьёзно?
— Кажется, да.
Серьёзно, потому что Лисе больно. Она не подозревала, не ожидала.
Лиса думает, что делать дальше?
Забыть? Или же просить хоть немного нужного тепла, даже если в этом не будет чувств? Это будет самообманом, но Лиса готова на всё, чтобы заглушить боль в груди.
— Прости меня, — говорит Дженни, и Лиса опускает веки. Из уголка глаза скатывается одинокая слеза.
Дженни уходит первой. Лиса остаётся лежать на траве, и думает, думает, думает. Слишком много и слишком больно. Вдруг она слышит шаги, но не реагирует. Кто бы это ни был, Лисе всё равно. В поле зрения появляется Бэкхён. Не весёлый как обычно, озадаченный. Он протягивает ей руку.
— Не лежи на земле, простудишься.
Лиса даёт себя поднять, Бэкхён накидывает ей на плечи какой-то пиджак. Тут Лиса осознаёт, как до этого ей было холодно. Тело почти онемело и тепло ткани приятно греет кожу. Бэкхён садится рядом.
— Дженни мне всё рассказала, — глухо говорит он. Лиса в этом даже не сомневалась. Но с Бэкхёном говорить проще, чем с Дженни. Лиса позволяет себе не молчать.
— Бэкхён, что мне делать? — шепчет Пранприя. Парень зарывается пальцами в её локоны и мягко целует в макушку.
— Не убивайся так сильно. Дженни… другая. Ей нужно намного больше времени, чем обычному человеку, чтобы почувствовать. Так на неё действует война. Так на неё действует жизнь. Ей сложно открыться кому либо. Она тебя не оттолкнула — значит ты можешь попытаться. Не сейчас, но со временем. Главное, не думай, что проблема в тебе. Потому что это не так.
Как ни странно, Лисе действительно легче. Она благодарит Бэкхёна за помощь, поднимается на ноги и глубоко вдыхает. Действительно, чего это она разнылась из-за такой мелочи? Она не слабая. Она сильная.
Лиса бредёт в дом, принимает долго ванну, поправляет макияж, переодевается, и как раз спускается к обеду.
Дженни окидывает её обеспокоенным взглядом, и Лиса дарит ей широкую улыбку. Всё в порядке. Дженни не должна чувствовать себя виноватой.
Пранприя вдыхает запахи и восклицает:
— Ммм, как вкусно пахнет!
Бэкхён улыбается ей, и показывает большой палец.
Она держится, она сильнее, чем кажется.
Лиса ведёт себя как обычно, и это стоит ей некоторых усилий. Совсем скоро Дженни расслабляется и Лиса уверенна в своём успехе. Она завоюет эту девушку. Неважно какой ценой, неважно сколько времени это займёт.
Они будут вместе, они будут счастливы.