Светофор

Это был пятничный вечер. После работы Чанбин решил заскочить в клуб по приглашению друга. Со Чанбин – владелец огромной сети автосалонов в Южной Корее. Если вы думаете, что такие начальники ничем не занимаются, ибо деньги им, считай, с неба и так падают, то вы ошибаетесь. Чанбин до поздней ночи бывает засиживается в главном офисе, подписывая всякие многочисленные бумаги, тщательно проверяя отчёты и следя за порядком. Иногда даже сам бухгалтерию ведёт. Так что после такого загруженного дня решил не отказываться от столь заманчивого предложения. Парень подъехал на своей Mitsubishi, которых в салонах по всей стране у него тысячи, к ярко светящемуся неоновыми вывесками клубу «Ice Dive». Раньше, когда у Со было больше свободного времени, они с Джисоном проводили здесь вечера напролёт, напиваясь и танцуя до упаду. Такая жизнь его устраивала вполне и он был бы счастлив вернуться в то время, хотя бы на один вечер. И такой шанс ему сегодня выпал. Показав на входе паспорт, он вошёл. Так давно он не был здесь, все его позабыли, а ведь раньше он был такой себе местной популярной персоной тут и, как минимум, постоянным посетителем. В главном зале громко играла музыка, ничего практически не было слышно, но полупьяные крики Джисона только глухой не услышит. – Чанбин-хё-ё-ён! Я здесь!!! Иди сюда! - кричал через весь зал Хан. – О боже.. Он снова напился и снова мне везти этого обдолбыша домой... Ну за что? - мысленно он уже расстроился, начиная жалеть, что не приехал раньше и не остановил этого горе-алкаша, - Привет, Джи, - он сел на кресло напротив друга. – Да-да, привет. Выбирай что хочешь, я плачу сегодня. – С чего вдруг такая щедрость? Да я и сам за себя заплатить могу. – Выбирай, пока я добрый. И не совсем пьяный. Считай, подарок за то долгое время, что мы не виделись. Ну и моральная компенсация за мой пьяный дебош. Ты ж меня домой повезёшь? Да, Чанбин~и-хён? - он мило улыбнулся. – Ну а кто ж ещё? Если не напьюсь сам, конечно. – Не напьешься, не волнуйся. Я глаз с тебя не спущу, - а говорил это он, прошу заметить, выпивая 3-ий бокал виски.

***

– Вау, Сон, глянь, у меня льдинка такая красивая-я, - Чанбин лежал головой на столе, рассматривая содержимое непонятно какого по счёту бокала. Кое-кто всё же перепил. – Пф, у меня красивше. – Ты бяка, Сон. – Я знаю, Бинн~и, я знаю... - Хана уже начало клонить в сон. На удивление, сегодня он спокоен, даже слишком, как для пятничного вечера. Это очень хорошо, но и странно одновременно. Хотя, не суть, странно или нет, главное, что здание все ещё стоит. Или это правда очень странно? Честно говоря, этот вопрос интересовал Чанбина сейчас меньше всего, ибо он перевёл взгляд на танцпол и увлечённо наблюдал за танцами одного парня. А парень и вправду очень талантливый танцор. Его танец будто поставлен лучшими хореографами мира, а движения его грациозны и плавны, хотя танцует он под рандомную песню в клубе. Но Со заметил его сразу – он выделяется среди этих всех танцоров-неумёх. И не только своим танцем, но и прекрасной внешностью: высокий рост, худощавое телосложение, светлые длинные волосы, собранные в небрежный хвостик, выразительные карие глаза и пухлые губы. Чанбин думал, что ему привиделся этот принц, как он его уже успел прозвать. Он хотел для себя же доказать его реальность. Встав со своего кресла, Бин побрёл на встречу приключениям на свою пятую точку. Приблизившись к нему, он сначала взял его за руку. Парень, к счастью, реален и, опять же, к счастью, пьян. Он повернулся к нему и очаровательно улыбнулся, не разъединяя рук. Со улыбнулся ему в ответ и обнял его, прижимаясь сильно-сильно и боясь, что он, будто иллюзия, исчезнет. – И что такой принц делает на танцполе один? Не боишься, что украдут? - с насмешкой спросил Бин, не отстраняясь, а наоборот, ещё больше утыкаясь носом в шею и вдыхая запах, который буквально за пару секунд успел стать родным. Он не понимал что с ним происходит и не хотел, он отлично себя чувствует в этих объятиях. – На себя намекаешь? - светловолосый и сам не понимал, что творит, но ему не меньше было приятно обниматься с незнакомцем. Хотя, объяснение есть – они оба просто слишком пьяны. – Возможно. – М-м, ну, если только ты... То я не против. – Не боишься меня? – С чего бы? На маньяка ты не похож, бояться мне нечего. – Ну и отлично, - Со немного помолчал, но снова нарушил тишину между ними, - как тебя зовут хоть? И сколько тебе? – Хёнджин. Хван Хёнджин. Мне 20. Дай угадаю, быстрый перепихон нужен? Извини, таким не занимаюсь. – Я не для эт- – Но для тебя могу сделать исключение, - перебил он и тут же заткнул поцелуем. Тусклый свет прожекторов освещает их лица, предоставляя возможность видеть только друг друга. Раскрасневшиеся пухлые губы касаются щёк, носа, иногда натыкаясь на такие же немного распухшие после долгого поцелуя губы, и медленно переходят на шею. Это зелёный свет для старшего. Чанбин схватил Хвана за руку и повёл в туалет. Заперев изнутри дверь одной из кабинок, Со развернулся и притянул Хёнджина для нового поцелуя, на который тот охотно ответил, окольцовывая шею старшего руками. Отстранившись, Бину открылся вид на пухлые губы младшего, желающие ещё не одного поцелуя, и глаза. Прекрасные, бездонные глаза, в которых он видел весь мир. Вот только сейчас в них была пелена похоти, жаждущая только его. И обладатель этих прекрасных глаз начал незамедлительно действовать. Он слегка нагнулся, снова спускаясь к шее, и стал хаотично оставлять на ней небольшие укусы и метки, которые через пару минут выглядели как полноценные засосы. Но шеи ему было мало. Хван снял пиджак и галстук, кинув их на пол, расстегнул пару верхних пуговиц белой рубашки и приступил к тем же действиям, только уже на плечах и ключицах. Из за сильного укуса старший негромко простонал. Хёнджин оставил пару нежных поцелуев на этом месте, компенсируя боль. Но Чанбину этого мало, он схватил его за длинные волосы и вовлек в собственнический, грубый поцелуй. Он хотел владеть им в полной мере. Не разрывая поцелуй, Со постарался расстегнуть рубашку Хвана, но пуговицы никак не хотели поддаваться. Поэтому он просто разорвал ее, отрывая несчастные пуговицы, которые со звоном приземлились на кафельный пол. – Погляжу, ты любишь по грубее? Прости, сладкий, но нежность предпочитаю больше, - Хёнджин усмехнулся, проводя пальцем по незакрытому рубашкой участку кожи. – Ты тако-ой скучный... - Со мило надул губки. И сразу же сел на крышку унитаза, усаживая младшего себе на колени, - Я покажу тебе все прелести грубости. Уверен, тебе понравится, - произнес шёпотом и усмехнулся. Хван только хмыкнул в ответ и снова принялся осыпать плечи поцелуями, все больше расстёгивая рубашку и постепенно спускаясь ниже. Не сказать, что Чанбину не нравится, но он явно хочет большего. Поэтому он в очередной раз утягивает Хвана в поцелуй и до боли сжимает его бёдра, от чего тот, не отрываясь, стонет. Слегка отстранившись, Бин шепчет ему в губы. – Вот ты сейчас сидишь у меня на коленях и тебе не кажется ничего лишним здесь? – А что мне должно казаться лишним? - так же шепотом переспрашивает. – Одежда, как минимум. Как максимум, то, что упирается тебе в бедро. Ничего не хочешь предпринять, м? – Я подумаю, - чмок в губы. И принимает он решение достаточно быстро. Хёнджин подвигается ещё ближе к старшему, окончательно снимая его рубашку. Он поочередно покусывает соски, заставляя Бина тихо постанывать. В принципе, ничего такого, если бы в один момент не начал ёрзать, задевая вставшего дружка старшего. А потом и вовсе без какого либо стеснения расстегнул пояс, полез в брюки, провёл краешками пальцев и несильно сжал член Бина через бельё. – Так уж и быть, сделаю что нибудь, - под недовольное мычание он вынул руку и спустился на пол, раздвигая ноги Со. Ему тоже надоело ждать, ибо у самого в штанах проблемы. И все же надевать облегающие джинсы было огромной ошибкой. Хван наполовину спустил брюки и подвинулся ещё ближе. Подняв взгляд на старшего, он улыбнулся, будто Чеширский Кот, и снова опустил. Явно ничего хорошего. Так и случилось. Чанбину снесло крышу, когда он почувствовал нечто на своём члене. Да-да, Хёнджин принялся водить языком по нему также через бельё и оставлял лёгкие поцелуи. Со закусил губу, прикрыв глаза, и Он это заметил. Самодовольно ухмыльнувшись, Хван подобрался к резинке трусов и зубами захватил ее край. Он стянул их, освобождая эрегированный член. – Хэй, сладкий, посмотри на меня, - попросил Хён, улыбаясь. Старший все таки выполнил просьбу. Глядя ему в глаза, он хватает головку губками, проводит по ней языком, посасывает. Простанывает от вкуса смазки, посылая вибрацию по всему органу. Чанбин тихо стонет от наслаждения, закусывая губы, откидывает назад голову и упирается руками в стены кабинки, когда Джин берет наполовину. Неспешно двигает головой, с каждым разом вбирая больше. Бин сам толкается глубже, постепенно набирая темп, тем самым помогая младшему. А тот расслабляет горло и берет уже во всю длину. Хван и сам не на шутку возбудился – орган, сдавленный узкими джинсами, пульсирует, требует свободы и внимания; бельё насквозь мокрое от естественной смазки. Когда член утыкается в глотку, он не сдерживает громкого стона, снова дразня вибрацией. Со вышел из Хвана, собираясь кончить, но тот зажал у основания и продолжил водить языком по всей длине. – Неа, не сейчас. Помучайся, - хихикая, он продолжает водить по стволу, выводя причудливые узоры, и ласкает уретру. Чанбин издаёт что то на подобии рыка, убирает руку Хвана и кончает ему на губы, подбородок и шею. Он смотрит на старшего, облизывается и глотает всё, что смог слизать, довольно ухмыляясь. А Со слегка улыбнулся, провёл пальцем по подбородку младшего, собирая сперму, и прислонил его к губам. Хёнджин несколько раз провел языком по пальцу, слизывая все, и взял его полностью в рот, начиная посасывать. В этот момент взгляд у него невинный, будто он ребёнок, который лижет конфетку. Бин вынул палец из ротика, заменяя своими губами. Он чувствует привкус спермы, но ничего не сможет перебить сладость этих пухлых губ, которые он уже не забудет. Он усаживает Хвана обратно себе на колени и раздвигает его ноги шире. Ещё раз целует. И пока Хёнджин увлечён поцелуем, положил руку на его пах, не сильно сжимая. От неожиданности он застонал. Отстранившись, Чанбин расстегнул джинсы и освободил член Джина. Старший уже тянул руку к нему, но резко остановился, решив сделать нечто другое, и заодно чуточку помучать мелкого. Он встал, пересадил Хвана на крышку унитаза и полностью снял свои и его штаны вместе с бельём. Только мешать будут. Закинув ноги светловолосого себе на плечи и упёршись руками на ту же крышку, он снова останавливается. – Чего же ты ждёшь, Чанбинн~и-хён? Трахни меня уже, раз на то пошло, - Хван ухмыляется, ожидая дальнейших действий. – И откуда ты знаешь моё имя? – Нашивка на рубашке. Директор Со, так чего вы ждёте? Закусив губу, Чанбин входит сразу наполовину. Хван не сдерживает стона. – Господи.. До чего ж ты узкий, мелкий... – А растянуть не пробовал? АЙ! По медленнее, прошу.. – Ты не растянут? И тебя ни разу?.. – Не.. М-м-х, нет... Всегда я, а не меня. Ты первый, кто пошёл против системы... – Прости, - Со быстро потянулся за невесомым чмоком, старая скрыть довольную ухмылку. Бин старался максимально медленно двигаться внутри Хёнджина, не входя во всю длину, чтоб не доставить ему боли. Кажется, план с грубостью чуть отменяется. Красный свет. – Хё-ён, мне больно очень, - почти хнычет Хван. – Хорошо, попробуем так, - Чанбин переместил ноги с плеч на пояс и, не выходя, сам сел на крышку, усаживая мелкого себе на колени, - сейчас будет чуточку больно. Он посадил Хвана на всю длину, от чего тот взвыл. И не ясно, от боли или от наслаждения. А может и вовсе от того, и от другого одновременно. Хёнджину больно. Очень больно. Явно ближайшие пару дней нормально сидеть не сможет. Но сейчас это не так важно, важнее то, как стерпеть все это, при этом получить удовольствие и доставить его Чанбину. Вариант есть – начать самому двигаться, но это больно. Но и приятно. И больно. Хван кое что придумал – отвлечься. Младший резко прильнул к губам Со и начал самостоятельно насаживаться на член. Было реально больно, от нее же он стонал прямо в поцелуй. Тут ему вдруг вспомнилось, что есть же ещё и старший. Хёнджину он и вправду понравился, так что ему хотелось тоже доставить удовольствие и поблагодарить за терпение. Хван провёл языком по нижней губе Бина и проник во внутрь. Ему нравилось, как Со его целует, он никогда не спешит, не настаивает, даже как то больше даёт свободу действиям Хвана и просто отвечает. И кто там обещал показать прелести грубости, хах? Завершив действия, Хёнджин собирался отстраниться, но не судьба. Он резко опустился и орган старшего задел что то внутри, от чего до невозможности громко взвыл. Необычные ощущения. Приятно-больно что-ли? Но этого мало. – Чанбинн~и-хён... - простонал, - поцелуй меня. Его просьба незамедлительно была выполнена. Как только язык Чанбина оказался у него во рту, Джин обхватил его губами и начал посасывать, как член некоторое время назад. Он сосредоточил все свое внимание на губах, но и продолжал насаживаться, постепенно привыкая. Но и у Чанбина нервы не стальные. Хотелось большего, но он терпел. Он знал, что Хёнджину больно. Не хотелось причинять ещё больше боли. И почему он так о нём беспокоится? Очередная ведь шлюшка из клуба. Но Со был другого мнения. Он считал его другим. Для него Хван был неким божеством, которое хотелось зажать в объятиях и никуда не отпускать. Что, возможно, он и сделает, когда протрезвеет. – Хён, можем поменять позу? Неудобно... Он только лишь кивнул, успокаивающе улыбнувшись. Хёнджин встал и упёрся руками о стенку кабины. А Чанбин пристроился сзади, обнимая за талию. Он снова с осторожностью вошёл и начал медленно толкаться, периодически целуя шею и плечи. – Уже не так больно. Можешь задавать темп, я потерплю, - жёлтый свет. – Хорошо. Говори, если больно будет, - в ответ светловолосый только кивнул. Больше всего Чанбин боялся того, что сорвётся. С каждым толчком он ускорялся, не забывая посматривать на реакцию Хвана. Не хотелось быть тем мудаком, который ставит свои интересы на первый план. Хёнджин застонал. И нет, это был не один из предыдущих стонов. Это уже самый настоящий стон наслаждения. Он чувствовал, что ему мало, мало толчков, мало поцелуев, мало Чанбина. Хотелось большего. – Чанбинн~и... Быстрее, пожалуйста.. Внутренний светофор Чанбина сменился с жёлтого на зелёный. Возможно, он позже будет жалеть о своей излишней грубости, но не сейчас. Сейчас ему хотелось больше Хёнджина. С гортанным рыком он сорвался на быстрый темп. Казалось, под таким напором они проломят стенку, но это никого не волновало. Хёнджин тихо постанывал, закрывая рот ладошкой, чтоб было меньше слышно. – И почему так тихо? - прошептал ему на ушко Бин, прикусывая мочку, - Громче. Не бойся, - он зажал руки Хвана, не давая приглушать стоны. И он правда перестал бояться. Под такие же божественные стоны, как и сам Хван, Чанбин оставлял на его плечах засосы, стараясь в край не сорваться и не навредить младшему. Хёнджин чувствовал, что скоро кончит, хотелось к себе прикоснуться, но руки были зажаты. Хотя, можно обойтись и без этого. Толчок, задевающий простату. Громкий стон. – Хё-ё-ён, ах... Стенка вся в сперме. Хёнджин расслабляется, обмякая в руках Чанбина, который уже тоже близок к разрядке. Ещё один сильный толчок. Со наконец расслабляется. А у Хвана появляется чувство заполненности. Но ему нет до этого дела, ведь он практически засыпает. Чанбин это замечает и улыбается. Хёнджин такой милый. Он целует его в щёку и начинает одевать. Кое как натянув на него джинсы, Со одевает ему свою рубашку, ибо рубашка самого Хвана уже не пригодна для ношения. Сам наспех одевшись, вызывает такси, сам за руль не рискует садиться. На руках Бин вынес младшего из клуба и с ним же сел в машину, усаживая себе на колени. – Ты где живёшь? - ответа не последовало, потому что Джинн~и уже тихонько сопел в объятиях старшего. И Чанбину ничего не оставалось, как везти его к себе домой. «Утром решим» - подумал он. Но решать то и нечего. И так ведь ясно, что далеко он его от себя не отпустит.