***
Следующее пробуждение оказалось намного более приятным. Только во рту чувствовался не самый классный металлический привкус вампирской крови. Вся ведьминская природа Дайны вопила против того, чтобы она принимала помощь от «ошибки природы», но сама девушка была искренне благодарна Люсьену. Даже несмотря на то, что он выпил черт знает сколько ее крови… Дайна инстинктивно попыталась сесть, однако ее в ту же секунду непривычно мягко уложили обратно на подушки. Мягко, но сильно, снова с тонким намеком на то, что сопротивляться лучше не стоит. Разумнее будет воспользоваться хорошим настроением Люсьена. — Нет-нет-нет, рыжуля, — пригрозил ей пальцем Люсьен, садясь рядом. — Ты и так сделала сегодня достаточно. Заслужила отдых. — Из тебя плохая няня, хитрый лис, — проворчала Дайна, но все-таки не смогла сдержать улыбку. — Я прекрасно себя чувствую. Ну, если не брать во внимание то, что вампиру, от которого, как ты верно подметил, зависит мое благополучие, грозит какая-то опасность. Что-что, а держать лицо Люсьен умел — ни единый мускул не дрогнул. Только улыбнулся снисходительно, накрыл ее ладонь своей и мягко не произнес даже, промурлыкал почти: — Я сказал, что ты заслужила отдых. В принципе, она могла бы напомнить ему, что он все еще обычный вампир, который общается с достаточно сильной ведьмой… могла бы, но не хотела. И не только потому, что от Люсьена зависит ее жизнь, безопасность, благополучие, а просто потому… просто потому, что это Люсьен. Обстоятельства их знакомства были не самыми приятными, первые несколько месяцев совместного проживания — тем более, но Дайна, вроде как, привязалась к этому сумасшедшему эксцентричному показушнику. — Кстати, как ты относишься к джазу, Ди? — внезапно поинтересовался Люсьен. Если он звал ее по имени, это сразу тревожный звоночек, означающий, что Касл что-то задумал, и Дайне, как исполнительнице большей части его безумных идей, это не понравится. — Спрашиваешь так, как будто у меня есть какой-то выбор, — настороженно произнесла Дайна. Люсьен немедленно изобразил на лице максимальную задумчивость, но через секунду, засмеявшись, объявил: — Вообще-то нет. Мы едем в Новый Орлеан! Наверное, в этом месте Дайна должна была радоваться, но в реальности она лишь со скептицизмом смотрела на Люсьена. — Да ладно тебе, Ди! Встреча с болезненным прошлым — это так весело, — выдал Люсьен тут же. Дайна нахмурилась, впервые в жизни по-настоящему пожалев, что не знает о прошлом Люсьена ровным счетом ничего, кроме его вампирского возраста, да и то, выяснила она его просто потому, что нужен был источник знаний для ее видений. — Но, признаться честно, сам джаз не люблю. Проживем как-нибудь, м? — Люсьен. — О боже, за последние пять лет она почти каждый день занималась тем, что говорила всякие глупости, которые острый на язык Люсьен обязательно выворачивал по-своему, делая их еще более глупыми и чертовски смущающими саму Дайну. Почему сейчас-то так сложно сказать?! — Люсьен… пообещай, что с тобой все будет в порядке. — Я же уже сказал, — закатил глаза, показушник, — что я слишком прекрасен, чтобы умирать так рано. Но… не думай, что я забуду, что ты обо мне переживаешь. Дайна в него запустила подушкой, которую Люсьен, естественно, поймал. Показушник.Пророчество для показушника
30 июля 2020 г. в 19:27
Разбудил ее не собственный крик и звон разбитого стекла. Кажется, новой вспышки ее неконтролируемой магии не выдержала дурацкая китайская ваза.
Она все равно ей никогда не нравилась.
Ощущение было такое, словно кто-то сел ей на грудь и давил, лишая возможности дышать. Дайна металась по кровати, бестолково хватаясь за простынь, хрипела и открывала рот, как будто выброшенная на берег рыба. Вдохнуть не получалось, магия вышла из-под контроля, и Дайне на несколько секунд показалось, что сегодняшнюю вспышку она просто не переживет. Перед глазами заплясали красные круги. Дайну выгнуло дугой на кровати, а затем она резко рухнула на матрас, а вместе с ней упали и все остальные предметы в комнате.
Все прекратилось. Силы разом покинули ее, однако Дайна, поддерживаемая сильной тревогой, вскочила с кровати и убедилась, что ее догадки были правдивы. На полу у двери, привалившись спиной к стене, сидел, без преувеличений, самый дорогой для ведьмы вампир. Почувствовав, что она на него смотрит, но не сразу сфокусировав на ней взгляд, а затем шально улыбнувшись окровавленными губами, Люсьен Касл произнес короткое, но идеально описывающее ситуацию:
— Ауч.
— Иногда мне кажется, что предки не успокоятся, пока я однажды тебя не убью, — выдохнула Дайна, садясь обратно на кровать, потому что ноги ее не держали. Она почти всю жизнь занималась магией, но одна знакомая ведьма шепнула ей, что в Дайне силы столько, что хватило бы на десятерых. Немудрено, что справиться с ней в полной мере пока не получалось. И вряд ли получится.
— Не знал, что мертвые могут быть такими целеустремленными киллерами, — усмехнулся Люсьен в ответ, не без труда поднимаясь. Вампирская регенерация уже начала свою работу, но, кажется, в этот раз понадобится… немного больше времени. У него был редкий талант оказываться дома именно тогда, когда Дайне снился какой-нибудь бессмысленный и бессюжетный кошмар, и магия становилась на ее защиту от несуществующей опасности. — В следующий раз передай им, что я слишком прекрасен, чтобы умирать так рано.
Сил улыбаться не было, но Дайна все равно улыбнулась. Конечно. Тысяча шестнадцать лет — самый расцвет сил для мужчины!
Впервые очаровательный засранец Люсьен Касл объявился в ее жизни, когда ей было семнадцать. Вчера ей исполнилось двадцать два, и удивительно, что Люсьен все еще считал, будто бы угрозы приемной семье и последующее похищение — лучший вариант первого свидания.
Ведьминское чутье начало вопить еще до того, как она повернула к дому. Дайна замерла, не зная, что делать, а в голове набатом стучало, что что-то произошло. Только что? Предки молчали. Дайна, поджав губы, решила идти вперед, хотя и не была уверена, что этот поступок разумен с ее стороны.
Она почувствовала в доме вампира — их темную и абсолютно неправильную энергию легко может опознать любая ведьма. Кажется, вампир был далеко не новообращенным, и это не радовало Дайну. Она бы, в принципе, могла справиться с парочкой новичков, но если неизвестный кровосос обратился давно, он явно много раз сталкивался с ведьмами, поэтому устранит Дайну быстрее, чем она успеет открыть рот или щелкнуть пальцами. Целью, скорее всего, является она. Вряд ли домохозяйка-человек и горе-журналистка могли бы заинтересовать вампира, а вот юная ведьма с необычными силами — очень даже.
Но… помощи просить не у кого. И если она продолжит стоять здесь, она точно никак не спасет свою семью. Попытается и получится — хорошо. Попытается и не получится… а зачем жить, если ее семью убьют?
Дом встретил непривычной тишиной. Дайна, стараясь ступать бесшумно — хотя и понимала, что вампир ее в любом случае услышит из-за бьющегося сердца, прошла в гостиную и обомлела. Развалившийся в кресле вампир жадно вгрызался в запястье ее старшей сестры, а мама, ее бедная мама, стояла в углу, захлебываясь слезами. Ни одна из них не могла кричать, потому что Дайна была единственной ведьмой в семье, а следовательно единственной, не подвластной внушению.
Услышав ее, вампир обернулся. Окровавленные губы растянулись в ухмылке, он повернулся к маме Дайны и с насмешкой бросил:
— Рыженькая. Что же ты сразу не сказала? Я люблю рыжих.
— Отпусти мою семью, — прошипела Дайна, предупреждающе поднимая руки. Как назло, никакого подходящего заклинания, чтобы задержать древнего вампира дольше, чем на несколько секунд, в голову не приходило, так что Дайна решила обратиться к своему второму оружию — дипломатии. — Тебе нужна я? Хорошо. Я не знаю, зачем, но я помогу всем, чем смогу. Только отпусти их. Сейчас же.
Через секунду вампир уже оказался рядом с ней. Дайна растерялась, когда он коснулся ее руки, как бы мимоходом огладил запястье, особое внимание задержав на венах, а затем внезапно поцеловал ее ладонь. До этого воинственно настроенная, хоть и чертовски потерянная Дайна растерялась еще сильнее.
— А ты мне уже нравишься, рыжуля, — улыбнулся он. — Уверен, что мы подружимся.
В принципе, это даже нельзя было назвать похищением в полной мере. Скорее… разумным стратегическим ходом. Условия Люсьена были так же просты, как и пример по математике в младшей школе. Если Дайна соглашается стать личной и безоговорочно верной ему ведьмой, ее семье больше никогда и ничего не будет угрожать, а сама Дайна останется в плюсе — Люсьен тогда выдал что-то вроде «твой стиль провинциальной простушки, конечно, прекрасен, но моя ведьма должна соответствовать мне». Если Дайна отказывается, то Люсьен убивает ее семью в ту же секунду, как она подумает на него напасть, а потом либо выпивает и ее, либо увозит с собой силой. Выбор был очевиден.
И, кстати, для него это совсем не свойственно, это Дайна за прожитые с ним пять лет поняла, как никто другой, но Люсьен не соврал. Сама Дайна попала в мир, о котором раньше даже мечтать не могла, а благодаря тому, что она была «послушной девочкой», дела ее приемной матери и старшей сестры тоже улучшились. Люсьен был богат, что вполне логично для вампира, прожившего целых десять веков, но, что странно для Дайны, слишком щедр. Она ни разу не спрашивала о том, кем был Касл, когда еще не обратился, но чутье подсказывало, что раньше он и сам был… по ту сторону баррикад.
— Тебе нужна кровь, — подметила Дайна, к которой медленно, но верно начало возвращаться адекватное восприятие действительности. Магия не только постоянно атаковала близкого ей вампира, но и ей самой причиняла… некоторые неудобства. Люсьен за секунду оказался рядом с Дайной и, не переставая улыбаться, заявил:
— Мы можем совместить приятное с полезным, как думаешь?
Этот пошлый взгляд явно тщательно отрабатывался всю прожитую им тысячу лет, но на Дайну он упорно не производил никакого впечатления. Бесспорно, Люсьен хорош, но… за пять лет и чертову кучу обескровленных девушек вырабатывается иммунитет на его намеки. Вместо этого она щелкнула вампира по носу и устало поинтересовалась:
— Я тебя только что чуть не убила, а единственное, о чем ты думаешь — увидеть какое-нибудь очередное предсказание?
Да, мало того, что природа — или предки, Дайна никогда не придерживалась какого-то одного способа для получения энергии — подарила ей силу, с которой неизвестно, что делать, так еще и даром предвидения осчастливила. Подобные ведьмы рождаются редко, и именно поэтому Люсьен и оказался тогда у нее дома — не мог упустить такой ценный экземпляр. В норме будущая успешная провидица должна прожить хотя бы сорок лет, все это время посвящая себя изучению истории и познанию дара, но иногда достаточно получить знания из другого источника. Например, хорошенько напиться крови тысячелетнего вампира, который видел достаточно за свою долгую жизнь. Ох, как же Дайну тогда мутило…
— Мне стоит напоминать, что твое благополучие полностью зависит от моего или это уже бессмысленно, рыжуля? — с наигранной задумчивостью поинтересовался Люсьен. Несмотря на его веселье, в глазах вампира был чистый лед. То самое состояние, когда откажешь — сам скрутит и укусит. А Дайна, в конце концов, и правда от него зависима. Люсьен ей — защиту от всех, кому может понадобиться ведьма-провидица, дорогие подарки и возможность объездить почти весь мир, а Дайна ему — свою магию, тоже защиту и правдивые предсказания в любое время дня и ночи.
Дайна вздохнула, но все-таки отбросила волосы с шеи и наклонила голову к плечу. Сопротивляться она не планировала, но одна рука Люсьена все равно оказалась на ее талии, а вторая — на шее, удерживая. Это больно, да, они делали это постоянно, да, но… оставалось все-таки в укусах от Люсьена что-то поразительно интимное.
Сначала все было ровно — она пребывала в реальности. Дайна попыталась сосредоточиться на ощущениях, однако магия ускользала от нее, не желая показывать что-то. Девушка подумала, что все бессмысленно, такое бывало редко, но все-таки бывало, и уже собиралась оттолкнуть от себя увлекшегося Люсьена, как вдруг…
Видеть будущее — это как резко нырять в ледяную, действительно ледяную воду. Не плавно заходить, визжа, а именно сразу окунаться с головой и идти на дно. Дайне показалось, что она снова кричала.
Она не знала никого, кого видела, но они определенно были знакомы Люсьену. Мелькали картинки, отрывистые образы — кровь на картине, чьи-то клыки, больше, чем у обычных вампиров, пламя, хаос… и ощущение тьмы, нависшей и над самой Дайной.
— Смертельная опасность нависла над первородными, — прошептала Дайна, не узнавая собственный голос. — Майклсоны падут. А вместе с ними сгорят и все души, которые они когда-либо обращали.
А потом была тьма.