Она по ночам любит слушать стрекот цикад, Смотреть на огонь завернувшись в старенький плед. На завтрак пить кофе, есть плитками шоколад, И не вспоминать, даже, остальной бред… В назначенный час выпьет горсть аптечных пилюль, Уже не поможет, но так ведь велел ей врач. Не встретить уже свой двадцатый июль, Боль в горле комком, ночами беззвучный плач. «Неоперабельна» озвучил вердикт хирург, Сколько осталось мне? — Ну, может быть месяц, два. А ей так мечталось в июле махнуть в Петербург, Но только до мая успеет дожить, едва…
Я знаю, тебе сложно принять… Ты знаешь, мне просто хотелось жить, Я думала тебе меня не понять, Как и сложно иногда прошептать: Держись! Я знаю как сложно не чувствовать боль, Она все равно никогда не пройдет… Я знаю как сложно забыть любовь… Она дольше нас иногда живет.Ты это, ты папе напомни потом… Его я любила, его и люблю… Ты спросишь: А я? Я отвечу: Давай, тайком, Проскочим из дома в прохладный июнь… Посмотрим на солнце, потом на луну, И снова для нас все зажгут фонари… Ну, а потом, я наверно умру… А ты… А ну ладно. Ты папе соври, Что ты не при чем, и секундно замри… Потом посмотри на его грустный взгляд, Да, сам никогда вообще больше не плачь… Ты лучше пойди и под крики ребят, Послушай линии электропередач… Потом подними свою голову в высь, Ты вспомни меня, а потом… Отпусти. И грустное эхо забытой души, Ты не вспоминай, ведь его не спасти.
Девченка смеялась, девченка звала… Она ведь не знала, что не спала… Она поняла, лишь когда умерла… Что жизнь не напрасна, когда ты жива.