Закон Сопротивления

Тёмный грязный переулок, в который не пробирался слабый свет мерцающих фонарей, запах затхлости и мокрой земли, смешанный еще с чем-то, влажная картонка, наскоро брошенная на холодные камни, тихое поскуливание, вкус слез на губах, и маленькое хрупкое тельце, полностью находящееся в его власти. Ох, этому мальчику стоило поехать на автобусе… Его острые белые коленки явно оставят на руках синяки. Слава богу, что сопротивлялся этот мальчик совсем недолго: страх взял верх, и от его бойкости остались только слезы, почему-то не такие солёные, как обычно, и эти тихие жалобные поскуливания. Возможно, со связанными руками и лодыжками отпираться не так уж и удобно? Конец пришёл раньше, чем этого хотелось бы. Уж больно этот мальчишка был хорош собой. Но, делать было нечего. Он и так был измучен до смерти. Удивительно, как этот паренек до сих пор оставался в сознании… — Тише, милый, тише… Я уже закончил. Можешь теперь похвастаться друзьям, что стал настоящим мужчиной… — тихая сухая усмешка. — Я редко такое говорю, но спасибо. Поверь мне, ты просто очарователен. Жаль только, что эти слова ты вряд ли вспомнишь… Мужчина встал, застегнул брюки и поднял с земли свою куртку. Сунув руку в карман, он достал носовой платок и какую-то баночку. Вылив немного жидкости на ткань, мужчина снова тихо усмехнулся. Жаль, что мальчик не мог разглядеть его лица. Он бы оценил его милую заботливую улыбку. — Спокойной ночи, крошка. Тихий шепот, платок, смоченный хлороформом, возле носа, и маленькое хрупкое тельце, переставшее, наконец, ворочаться и так мило скулить. *** Матвей нехотя открывает глаза, нехотя осознает, что уже наступило утро, нехотя понимает, как же все ноет, как все болит… пытается не думать о сегодняшней ночи, которая отрывками всплывает в его памяти. Нет. Он не собирался больше плакать. Пусть он и винил себя в том, что пошел один домой, когда друзья звали с собой, пусть все это произошло, но главным виновником был не он. Ведь так? Каждое движение причиняло все новую боль, будто весь этот ужас не закончился, а только начался, но надо было себя перебороть. Постараться. От еды тошнило. Даже бутерброд с колбасой казался каким-то отвратительным месивом, которое только что достали из мусорки. Оставив завтрак, мальчик медленно собрался и вышел из дома. Теперь каждый прохожий казался ему опасным. Мозг снова и снова генерировал все новые ситуации, где бы он мог пострадать, где бы над ним снова издевались. Это паранойя, да? Дверь в кабинет со скрипом открылась. Матвей уже хотел было извиниться за опоздание, но учителя не было. Лишь его одноклассники посмотрели на него, кто-то радостно его поприветствовал, а он сел за последнюю парту, потому что его место было занято на этот урок. Как только Матвей опустился на стул, в кабинет зашла Марина Павловна — директор школы. Лицо ее, которое обычно представляло из себя каменное изваяние, на век запечатлевшее серьезность, сейчас прямо-таки светилось от счастья. — Так, ребята, попрошу тишины, пожалуйста, — сказала она, постучав своим огромным бриллиантовым перстнем по грифельной доске. — С сегодняшнего дня у вас новый учитель физики. И, так как ваша классная руководительница ушла в декрет, он же будет исполнять ее обязанности. Познакомьтесь, Сергей Юрьевич Немировский. В класс зашёл высокий статный мужчина лет тридцати. Он был опрятно одет, его волосы цвета темного меда прибывали в легком беспорядке, но было понятно, что так и задумывалось. Болотного цвета глаза излучали только тепло и радость. — Здравствуйте, дети. Буду очень рад работать с вами, — произнес он мягко и нежно улыбнулся. Дети. Ох, в детях он разбирался, как никто другой. Но не ради них он устроился сюда. Хотя… Сергей быстро оглядел всех присутствующих. Так… Девочки все какие-то скучные, отличающиеся друг от друга разве что цветом волос и помады, и то, не всегда. А среди парней, видимо, вымахавших за лето, не было никого в его вкусе. Кроме разве что… Взгляд его болотных глаз остановился на Матвее. Улыбка на мгновенье сошла с лица учителя. Это был он. Это был тот самый мальчик, который прошлой ночью так мило скулил и отбивался своими худыми острыми коленками. Тот самый мальчик, чьё тело было лучшим за последний месяц, и которого так не хотелось отпускать. Тот самый мальчик, которому он слишком туго затянул кляп… — Сергей Юрьевич, все в порядке? — учтиво поинтересовалась стоявшая рядом директриса. — Да, все хорошо. Просто на мгновенье задумался. Всё-таки, на меня возлагается большая ответственность, — он снова одарил ее своей фирменной улыбкой. Эти девушки абсолютные дуры. Два комплимента, четыре секунды прямого взгляда в глаза, три секунды — на грудь и милая слегка виноватая улыбка. Теперь она полностью в твоих руках. — Ну ладно, хорошо. Удачи вам, Сергей Юрьевич. Если что-то понадобится, обращайтесь. Марина Павловна игриво подмигнула ему и скорее выпорхнула, чем вышла из класса. Матвей устало поднял свои голубые глаза на нового преподавателя, но тут же опустил их, уставившись в открытый учебник. Ему показалось, или они встретились взглядами? Парень никогда не любил долго смотреть кому-то в глаза, особенно взрослым людям, которых он не знает. Прядка волос упала на лоб, но он её даже не убрал, только достал ручку и написал в тетради число, классная работа… Ученик не узнал в этом человеке того, кто надругался над ним, ведь там было так темно, он был так напуган. Ещё раз взглянув на Сергея, он уставился в окно, жмурясь от яркого света. Подумаешь, новый физик. Эка невидаль. Ничего нового, кроме новых требований к знанию предмета, наверно, не будет. Возможно, он будет вести этот предмет лучше, а может и хуже. Сейчас его это точно не волновало. — Итак… Ребята, думаю, нам стоит познакомимся. Сейчас я проверю журнал, узнаю ваши имена и заодно выясним, кого сегодня нет, договорились? — мужчина снова мягко улыбнулся и опустился за учительский стол. Дети, дети, дети… — Ира Лисицина? — Я — Антон Руликов? — здесь. — Женя Калачов? — Тут… — Матвей Нежданов? Учитель снова оторвал взгляд от экрана и посмотрел в класс. Нежданов… Интересная фамилия. Кому же она принадлежит? Может, тому высокому за третьей партой? Или тому рыжеволосому, рисующему что-то на руке? Услышав свое имя, мальчик резко выпрямился, от этого по спине, которая до этого только ныла, будто разошелся электрический разряд. На мгновение ему стало так плохо, перед глазами помутнело, но надо было ответить. — При…сутствую, — довольно громко произнес он. Матвей вновь сгорбился над партой, закрыл лицо руками и выдохнул. Просто хотелось вернуться домой, сделать уроки и лежать… Лежать, пока не наступит следующий день. А лучше лежать дома вечно… Но тогда в голову будут лезть то, о чем он всеми силами старалась не вспоминать. Но и заниматься чем-то было невмоготу. Учитель и сам вздрогнул от голоса мальчика. Голоса, который вчера так жалобно умолял отпустить. — Ага… Лев Макаров? Значит, его зовут Матвей… Да уж, его фамилия ему идеально подходит. Удивительно, что он пришел в школу после вчерашнего… Сказал ли он кому-то? Пожаловался ли родителям или полиции? А что будет, если он его узнает? — Сергей Юрьевич, вы снова задумались? — спросила сидящая за первой партой девочка с пухлыми губами, прекрасными каштановыми волосами, ложившимися на плечи аккуратными локонами, и с неплохим для ее возраста размером груди. В глазах её читалась такая забота о ближнем, что церковь могла бы спокойно причислить ее к лику святых. Кажется, ее звали Ритой — Ох да, простите ребята, со мной такое бывает. Ну, вам же лучше. Будет проще списывать на контрольных, — Сергей Юрьевич заговорчески подмигнул, и Рита засмеялась. Ещё большая идиотка, чем их директриса. Что ж, может, в качестве лёгкого развлечения она бы и сошла… Такая точно никому не расскажет. Разве что похвастается подругам, если быть достаточно нежным и учтивым… Урок пролетел довольно быстро, раздался звонок, после которого все поспешили отправиться в следующий кабинет. Остался только Матвей, который весь урок смотрел в окно, наблюдал за птичками, проходящими мимо людьми, а сейчас, кажется, задремал. Голова медленно опускалась вниз, почти коснулась парты, задержалась на некоторое время, но тут длинные ресницы дрогнули, и паренёк очнулся, нервно оглядываясь. Почему про него забыли все его друзья?.. Могли бы и разбудить. — Ой. Простите. Ученик поднялся, сгрёб все свои вещи в портфель и пошел к выходу. А если быть точным, то похромал. Интересно, когда у него все уже пройдёт? — До свидания, Сергей Юрьевич — Да, до свидания… — ответил мужчина на автомате прежде, чем успел понять, кто именно с ним попрощался. Поэтому его следующие слова прозвучали чуть более эмоционально, чем ему бы того хотелось. — Погоди, Матвей. У тебя… Что-то случилось? Ты был таким мрачным… Я понимаю, что это не моё дело, но мне, как твоему классному руководителю, интересно. Матвей на мгновение застыл, повернулся в сторону учителя, затем чуть нахмурился, опустил взгляд в пол. — Ну…да… то есть… Нет…ну… — произнес он, разглядывая носок своего ботинка, — просто…это…ну… Ну да, но ничего страшного… Да. Просто слишком долго гулял с друзьями, а когда вернулся домой, мама отругала. С родителями поссорился короче. Вот. Ничего особенного. Можете не волноваться, — Нежданов попытался улыбнуться, но вышло это не очень правдоподобно, — скоро помиримся. Учитель мягко улыбнулся. Врать этот мальчишка, конечно, не умеет, но зато вряд ли расскажет кому-то о том, что случилось. Самое главное — он его не узнал. — Ну что ж, надеюсь на это. Если что, ты всегда можешь поговорить со мной. Учитель подмигнул. Но вдруг улыбка сошла с его лица, и он нахмурился. — Постой, у тебя здесь ручка… Сергей мягко взял Матвея за подбородок и провел большим пальцем по его щеке. Не удержался. — Если хочешь, могу дать тебе влажную салфетку. Парень невинно похлопал ресницами, смотря Сергею прямо в глаза несколько секунд. — А, большое спасибо, но не утруждайтесь. У меня есть с собой, — наконец у него вышло улыбнуться от такой заботы. — Мне надо спешить на следующий урок, -он сделал пару шагов назад, -Еще раз… спасибо. Нежданов развернулся и пошёл, иногда прихрамывая. Сергей какое-то время смотрел ему вслед, а потом вздохнул и вернулся к своему ноутбуку. Нужно было кое-что закончить по работе: все-таки первый рабочий день…