remaining there

Настоящее

Красная сирена, оглушительный вой которой раздавался уже который час, вводила каждого члена команды в глубокое, тянущее за собой сотни тысяч тревожных мыслей замешательство. Пока бортовой механик в сотый раз пытался отыскать причину и хоть на шажок приблизится к спасению, призрачную и тусклую, но надежду на которое питал каждый, находящийся на судне, капитан не отбрасывал попыток установки связи с главный управляющем центром, а единственная в этой сплочённой команде смертников девушка, в мыслях умоляя Бога вернуть их на родину живыми, вела шатл. — Чёрт, — очередное ругательство, слетевшее с уст раздражённого капитана, пробежалось мурашками по коже его подчинённых. — Снова тишина? — было слышно, как в голосе юной шатенки постепенно гас огонёк веры в чудо, надежды и жизни. — Да. — ответом на глухой, фактически, риторический вопрос девушки послужил краткий и, на первый взгляд, безэмоциональный ответ капитана. Но она читала его, читала между строк, видела каждую дрогнувшую на его лице мышцу, улавливала каждое изменение в тоне голоса. И уж точно могла понять — ему страшно. — А у тебя как, Симон? — гулким эхом голос зеленоглазой разлетелся по всему кораблю. — Ты и сама знаешь ответ… И снова тишина. Гнетущая, рвущая душу изнутри, плавно убивающая каждого, кто попал под её влияние. — Это конец.— воскликнул парень, покинув место, где ещё пару минут назад пытался найти спасение. — Ты не можешь так говорить, Маттео.— поставив судно на пока ещё функционирующий автопилот, зеленоглазая бросилась к взвинченному итальянцу. — Могу, Луна.— жадно втянув в свои лёгкие заканчивающийся воздух, молодой человек взглянул в глубокие глаза женшины, к которой явно не был равнодушен.— Я не терплю лжи, и ты это знаешь. — А я не терплю отчаяния.— руки Луны аккуратно поднялись к голове командира. Одним плавным жестом она взяла его лицо в свои влажные от волнения руки, вынуждая смотреть ей в глаза.— Мы не умрём. Ты услышал меня? — Да.— чётко, ясно и уверенно. — Ты мне веришь? — остатки надежды, затаённые в самые далёкие уголки души Валенте, вырвались наружу, воплотившись в этой фразе. — Да. — Капитан, я отключил сирену, но проблему это не решило, — Альварес, только что вернувшийся в главный пункт управления, оповестил Бальсано о проведенной работе. — Спасибо, Симон.— тяжёлый вдох. Парень нервно осматривает Валенте, руки которой мгновенно покинули лицо итальянца, когда их единство нарушил мексиканец. —Хоть что-то… — Воздуха нам хватает часа на два. Одна спасательная капсула заблокирована.— каждое слово механика наносило сильный, не сравнимый с физическим моральный удар. Когда вердикт был вынесен окончательно, в ушах шатенки раздался звон, как будто вдребезги рассыпалась мечта, созданная из гранёного стекла, зеркал и хрустальных призм.— Прощайтесь, а потом будем думать: кого спасать. Симон покинул пункт управления, оставив эту парочку наедине. Им нужно было поговорить друг с другом. Они должны были сказать друг другу одну важную вещь. Пускай поздно, пускай перед лицом Смерти. — Я ведь знал, что это огромный риск, что, скорее всего, тут я умру.— Бальсано, словно маленький уставший мальчика, улёгся на пол, предложив зеленоглазой прилечь с ним.— Но до сих пор не понимаю, какого чёрта, я позволил полететь тебе. Луна, молча приняв предложение капитана, легла рядом с ним. Тихо глядя в даль, Валенте вслушивалась в каждое слово Маттео, неосознанно ловила каждый его жест. — Мы все понимали, Маттео, на какой риск шли. — его тёплая рука резко и нетерпеливо накрыла ладонь мексиканки, переплетая свои тонкие пальцы с пухленькими девичьими пальчиками.— И если я умру в этой чёртовой махине, то так было решено судьбой. И знаешь, — взгляд девушки, ранее завлечённый космосом, его устрашающим и одновременно успокаювающим видом, переместился на лицо молодого человека, к которому Луна питала определенного рода сильное влечение и привязанность, — я буду рада погибнуть тут, зная, что спасла жизни двух любимых мною мужчин. — Луна, Луна…— прошептал парень. — Пожалуйста, не надо… — жалобно простонала мексиканка. — Луна, Луна…— произнёс итальянец в ответ, погрузившись в полное, разбивающее тонкую девичью душу молчание. — Я останусь, — робкая фраза, проникшая в глубины сердца Бальсано, вывела молодого человека из раздумий, — да? — Нет.— итальянец отвернулся; сам того не замечая, он сжимал и разжимал кулаки, веки его вздрагивали. — Но почему? — Один раз из-за моей ошибки уже погибла женщина, которую я любил. — неприятные воспоминания о первой жене капитана щемили юное девичье сердечко, отдавая едкой мазолящей болью по всему организму.— Я не позволю умереть и тебе, Луна. — Это…— осознание слов молодого человека ударило по сознанию зеленоглазой.— Ты… — Да. Я сказал это, Валенте.— скинув с души огромный, тяжелейший груз, Маттео переменился в лице.— Кто-то же должен был сделать это. Я тебя люблю. Взгляд, старающийся оставаться безразличным и хладнокровным перед лицом Смерти, устремился вверх, разглядывая очертания корабля, который, скорее всего, станет могилой для одного из них. — Почему ты говоришь это только сейчас? — Потому, что я трус, Луна.— теплое дыхание парня опалило её лицо. Умереть счастливой. — И, вероятно, я бы не сказал тебе об этом, не произойди такого форс-мажора. — Я тоже тебя люблю, капитан… Взгляды пересеклись. Дыхание сбилось. Адреналин, плещущийся в крови, призывал сердца биться сильнее, в невольных призывах: «любовь. Смерть. Нет, любовь». Поцелуй. Первый за долгие месяцы, проведенные бок о бок. Первый за их короткую историю любви, увы, ограниченную Смертью. Первый и, скорее всего, последний. — Капита…— договорить Альварес не смог, придя в полное смятение.— П-пора решать… Как вы назовёте своих детей. Ребят, кто-нибудь это видел? — Симон залился громким смехом, поправляя наушник в своей ушной раковине. Маттео резко вскочил на ноги. Злость кипела в парне, вынуждая желать всё сильнее и сильнее увидеть свои кулаки на смазливом лице подчинённого. Но тут была Луна, его успокоительное мгновенного действия. Одного её слова было достаточно, чтобы остановить всё это безумие, взрывавшееся в самом нутре Бальсано. — Уж точно не Симоном.— зеленоглазая фыркнула, отвесив ему знатную пощечину.— Ещё желаешь? — Неа, — жалобно проныл механик, потирая место удара.— Вообще-то, это была не только моя идея… — Вали отсюда, — прошипела Валенте, пнув парня под зад. И он ушёл. Видимо, решил поделиться этой новостью со своими земными товарищами из Центра Управления. — Луна, — неловкость, растерянность. Это Маттео Бальсано? — Маттео, — повторив за мужчиной, шатенка улыбнулась. — Ты ещё хочешь…— тяжело вздохнув, кареглазый всё-таки не решился озвучить свои мысли: — В зоопарк? — Хочу.— оптимистично отозвалась Валенте.— А знаешь, чего я хочу больше? — Нет.— лукаво ответил Бальсано, прищурив один глаз. — Чтобы ты перестал тупить, придурок. — Эй! — в миг пространство заполнилось басистым мужским и лёгким женским смехом.— Я вовсе не придурок! — Тогда почему я ещё не услышала от тебя предложения стать твоей девушкой? — взяв в свою руку ладонь итальянца, Валенте уверенно выводила на ней непонятные узоры. — Может, — усмехнулся тот, — тебя сразу замуж звать? — Нет, — раздражённо пролепетала мексиканка, — спасибо, мистер. — Ты мне отказала? — актёрское мастерство, которого у Маттео был явный недостаток, вступило в дело.— Моё бедное сердечко не выдержит этого. — Маттео, — проныла зеленоглазая, подпихнув мужчину ногой. — Хорошо-хорошо! Сдаюсь… — свободная рука поднялась вверх, а удерживаемая Луной — к губам, которыми и был оставлен нежный поцелуй на тыльной стороне ладошки любимой.— Мисс Я не опоздала Валенте, Вы будете моей… Девушкой? — Ох, мистер Задира Бальсано, это было так неожиданно…— девушка лукаво улыбнулась, чмокнув паря в щёчку.— Конечно, да. — Харе сюсюкаться, — возникший из ниоткуда Альварес словил сразу два недовольных взгляда, — шаттлу капитан нужен, а не радужная тряпка!