Всё пройдёт, наладится, все неприятности будут забыты. И. Гончаров, Обломов
Эмилия Катрина Поттер, для друзей Эмили или Эмми — прекрасная, самостоятельная и сильная девушка, что волей***
Пятикурсница факультета львов сидела в Тайной Комнате Салазара Слизерина, куда в последнее время зачастила, предаваясь мыслям о погибшем крёстном. Комнату не увидеть на карте Мародёров, не попасть сюда без знания парселтанга, да и о самом расположении комнат Наследника Змей знало от силы человек десять… Лучше места для одиночества не найти. Эмилия уже собиралась уходить, взглянула на карту Мародёров, проверяя её на наличие поблизости***
Не без удивления девочка заметила, что комната стала похожа на другую комнату, в которой находился мёртвый Василиск. Комнату, что стала роднее любого места в этом мире. Да, холодная, да, не самая уютная, но такая родная… Юная мисс забылась тревожным сном в ближайшем углу Выручай-Комнаты. Та услужливо сотворила подушки и пуховое одеяло для любимцы Хогвартса. И уж точно, Эмилия не заметила во сне перемещения во времени. А потому, вовсе неудивительно, что вызвав с утра Темпус и увидев крохи времени, оставшиеся до завтрака, девчушка быстро привела себя в порядок. «Идеальный вид важен всегда», — важный урок, полученный девочкой от семьи Дурслей. Косметические чары, чары укладки, призыв мантии — волшебство с невероятной скоростью закружилась вокруг нашей семнадцатилетней героини (У меня Эмилии семнадцать лет! Да! Вот так вот! И чтоб ни гу-гу, фикбук!). И вот из необычной комнаты выпорхнула такая же необычная девушка, кою гордо величали Принцессой Гриффиндора. Однако на удивление последней, Хогвартс окружил её своей магией, будто желая поделиться главным секретом мироздания или рассказать сказку, главной героиней которой, вновь стала Эмилия Катрина Поттер. Тут же девушка заметила мага с длинными чёрными, как сама ночь, волосами, высокими скулами. Глаза были заужены, это напоминало зрачок змей. А явно дорогая изумрудная мантия развивалась в «Снейповском стиле», как подумалось юной героине. Волшебник был окружён зелёным светом, что укрывал его, словно маленькое дитя, делая его однако, при этом только страшнее для всех без исключения. Но когда Эмилия не была исключением? Даже, если исключений быть не может, Эмилия может! Эта отпугивающая магия завораживала чародейку. Её собственная магия, будто ластилась к магии этого, неизвестного волшебника, которого Петуния Дурсль с Тисовой улицы, с первого взгляда обозвала бы ненормальным, если, конечно, ей довелось бы увидеть этого сомнительного типа. Событие удивило не только леди Поттер, её оппонент тоже замер в неверии. — Эмилия Катрина Поттер-Блэк, леди Поттер-Блэк, — с понятной лишь ей грустью и печалью представилась она парню. — Салазар Орион Слизерин-Певерелл, лорд Слизерин-Певерелл, юная леди. Как вы попали в сей замок? — с явной угрозой спросил парень,***
Разлепив глаза, Поттер-Блэк увидела над собой хохочущего мужчину, чем-то напомнившего ей Хагрида. Может добрыми глазками-бусинками, своими размерами или косматой бородой, хотя, у этого персонажа, та была явно рыжей. — Привет, милая, — практически пропела девушка на пару лет старше Эмилии, с двумя косами и рыжими, как и мужчины, склонившегося над ней, волосами. Впрочем, до оттенка «Уизли» им далековато. Девушка была одета в пышное жёлтое платье и так и лучилась позитивом, добротой и лаской, что невольно вызвало у юной гриффиндорки улыбку. Эмилия быстро осознала своё отвратительно невыгодное, подскочила, одним слитным движением вынув палочку и встав в безукоризненную боевую стойку, коей позавидовал любой маг, а улыбка стала угрожающей. — Уважаемые, не подскажите ли мне, кто вы и… где мы? Рыжий мужчина вновь зашёлся в хохоте, но одобрительном, что ли? Две девушки в пышных платьях переглянулись между собой и заинтересованно поглядели на девочку-которая-вообще-где? Только сейчас к ним подошёл величественной походкой, парень, представившийся Салазаром Слизерином. — Как я и говорил, Годрик, версия два-ноль, — пустил язвительный комментарий маг. Девушка в жёлтом платье неодобрительно посмотрела на него. — Салазар Слизерин? — спросила Эмили на парселтанге у парня, вспоминая минувший разговор. Если это просто глупый розыгрыш ей нечего опасаться, весь магический мир знал о её способностям относительно языка змей. А если правда… В это верилось с трудом. — Верно, — прошипел Салазар-который-Слизерин в ответ, так, будто был готов падать в обморок… Вся, как мы поняли, Великая Четвёрка, посмотрела на Эмилию ошарашенно, сама героиня полностью отзеркалила их испуг. А Годрик-который-не-Хагрид-Гриффиндор зашёлся в новом приступе смеха. Эмилия на это лишь угукнула и полувопросительно-полуутвердительно проговорила: — Салазар Слизерин, Годрик Гриффиндор, Кандида Когтевран и Пенелопа Пуффендуй? Даже Основатель алознаменного факультета перестал хохотать и окинул Эмили оценивающим взглядом. Девушка лишь пробормотала что-то нечленораздельное про Поттеров, удачу и идиотизм, припомнила некого Снейпа, поморщилась и, наконец, осмотрелась в комнате. Будущий кабинет директора. Только более уютный. На стенах красовались знамёна четырёх факультетов. Посередине комнаты стоял чайный столик, возле которого стояли троны-кресла соответствующих цветов. А рядом с зелёным троном, куда Эмилия под ошарашенные взгляды Основателей плюхнулась, было огромное окно. — Во что же я вляпалась! Какой сейчас год? — спросила Поттер у Четвёрки, которую, похоже, окончательно сломала. — 956, — первым отмерев, ответил Слизерин и тяжелым взглядом окинул единственного в истории человека, что имел наглость позариться на ЕГО сидушку. Девчушка подавила желание побиться о подлокотник кресла и не смотря на магов, промямлила: — Я из будущего… Во что же я вляпалась?! — Ты — дочь Салазара и Годрика? — осторожно спросила девушка, которую Эмили мысленно окрестила Кандидой. Тут уж закашлялась Поттер вместе с мужской половиной Основателей. — Нет, — для убедительности я покачала головой. — Нет, нет, нет. Я из конца двадцатого века. А о вас у нас слагают легенды, — уже медленно протянула, не вставая с кресла. Сейчас она начинала видеть положительные стороны в сложившейся ситуации. Не всем доводится шанс познакомиться с этими великими магами. Основатели очень недоверчиво оглядели Поттер. Пенелопа предложила заселить Эмилию в комнаты. Чуть помедлив, гостья кивнула. Проходя мимо, она заметила отсутствие учеников. Не успела та ничего спросить, как Основательница Пуффендуя поведала: — Сейчас в Хогвартсе летние каникулы. Через пару дней приедут ребятишки. Полагаю, с ними ты пройдёшь распределение и начнёшь обучение. Пожить до этого ты можешь в гостевом крыле Хогвартса, — тут Пенелопа растерялась и продолжила как-то неуверенно. — Ох, Хогвартс принимает тебя, как хозяйку… Неплохо бы тебе провести проверку крови, один Мерлин знает, из-за чего такое возможно. Эмили замечала это ещё в своём времени. Хогвартс часто «разговаривал» с ней, рассказывал сказки и легенды, ябедничал на директора и учителей, шумных учеников. Проверка крови — достаточно личная процедура, если верить книгам двадцатого времени, однако иначе, чем отдать результаты в лапы основателей, вариантов пока не предвиделось.***
Проснувшись, Эмилия оглядела комнату, наткнувшись на внимательный взгляд Салазара. Приподняла вопросительно одну бровь. Тот буркнул что-то о дежурстве, гриффиндорцах и странных девочках, чем неумолимо стал напоминать девушке её саму днём ранее. Маг тем временем прокашлялся и продолжил менее уверенно: — У нас не принято носить штаны девушкам. Если будет нужна помощь с корсетом, зови Пенелопу, — и как-то шустро подорвался на выход. Собираясь остановить его, мисс Поттер вылезла из кровати и окликнула его. Тот обернулся, посмотрев на девушку и вновь прокашлявшись (да сколько можно! Может ему таблетки от кашля выпить?!), одарил очередным странным взглядом. Гриффиндорка оглядела себя: белая, шёлковая сорочка чуть выше колен, вновь вопросительно поднятая бровь. Салазар подавил желание ударить себя рукой по лбу, выразительно оглядел девочку-которая-тупит и важным голосом поведал: — У нас девушки в сорочках появляются только после брака перед мужьями. Эмилия ничуть не смутившись, лишь задумчиво угукнула, раздражая ещё собеседника, что уже через секунду стоял за дверью.***
Не без помощи Пенелопы разобравшись с корсетом, душившим гриффиндорку, девушки пошли на завтрак. Вероятно, женщины этого времени научились обходиться без воздуха… По пути к Большому залу Поттер оглядывала Хогвартс. Многие фрески и картины не дожили до её времени, а сам замок выглядел пустынным без постоянного галдёжа учеников, которые торопятся на уроки, квиддич или просто в спальни. Эмилия лишь печальным взглядом обвела коридор и поспешила за Пенелопой. Четверо Основателей уже присутствовало за столом. Салазар нахмурился при виде путешественницы в прошлое. Маг имел здесь очевидное влияние. Если Эмили пожелает остаться в этом, достаточно спокойном веке, ей необходимо заполучить доверие волшебника… или стать «оппозицией», выступить против, возможно, тёмного мага, вероятно, монстра, в сие очаровательном облике пусть не невинной овечки, но определенно не самого тёмного и злого антигероя. Кандида и Пенелопа… Казалось, Эмили нравится основательницам. Пусть и ничто не вечно, но про запасной план, они должны быть на её стороне. Дабы в случае необходимости выбрали Эмилию, девушку, которую они знают лишь сутки, а не своего названного брата. У них был материнский инстинкт, а она была лишь невинным ребёнком. Это необходимо использовать. Преимущество, коим не обладает этот устрашающий волшебник. С Годриком проблем бы не возникло. Тем более, она, как истинная леди, знала состав своей крови. Гриффиндор будет на её стороне. Кандида приветливо улыбнулась и указала девочке на свободное место. Некоторое время спустя, не выдержав тишины, Годрик поинтересовался: — Не потомок ли ты нашего Сала? У него единственного из многих магов был дар к парселтангу. Девушка слегка оскорблено заявила, что не входит в род Слизерин. Не самые положительные эмоции заметила и Пенелопа, как прирождённый эмпат, нахмурив свой аккуратный, вздёрнутый носик, лишь нейтрально поинтересовалась, как поживают их рода. В ответ же получила нахмуренный лоб Эмилии и неоднозначный ответ: — Неплохо поживают. Дальнейший приём пищи прошёл в молчаливых раздумьях Эмилии.