MDZS Ficlet Fest: You Ask, You Receive

Цзян Чэн смотрит в зеркало и видит, что оно смотрит на него. Оно искорежено, покрыто язвами и без глаза. Оно улыбается ему. Он моргает, но оно не исчезает. Он помнит все, что было до сегодняшнего дня. Каждое мгновение, проведенное с этим отвратительным существом, когда его еще звали Вэнь Чао. Когда ему было лет семь-восемь, к нему подошел отец с маленьким мальчиком. Мальчик был предположительно старше его, но он был крошечным и хрупким. Несмотря на это, он вел себя как избалованный принц и требовал, чтобы Цзян Чэн обращался с ним именно так. Цзян Чэну было поручено провести его по Пристани Лотоса, и ему пришлось терпеть хвастовство маленького мальчика о том, сколько у него игрушек и насколько больше его дом. Как ни странно, несмотря на подобное отношение маленького Вэнь Чао ко всему, он всегда приносил Цзян Чэну щедрые подарки и, казалось, считал его своим другом. Он никогда не относился к Вэй Усяню так же, когда тот вошел в их жизнь; он хотел, чтобы внимание Цзян Чэна было полностью сосредоточено на нем самом. Перед Цзян Яньли он всегда был ангелом, но как только она уходила, он утаскивал Цзян Чэна подальше от брата, чтобы поиграть с ним наедине. Но это никогда не срабатывало. Вэй Усянь всегда следовал за ними. Шли годы, а Вэнь Чао продолжал навещать Цзян Чэна, расспрашивая его об учебе и требуя, чтобы он научил его одному-двум навыкам из своего клана. Несмотря на то, что просьбы были раздражающими, Цзян Чэн никогда не отказывал ему. В конце концов, они были друзьями, и это было приятно — когда о помощи просят тебя, а не Вэй Усяня. Когда Вэнь Чао опозорился перед всеми на соревнованиях по стрельбе из лука, Цзян Чэн пожурил его, но пообещал помочь ему улучшить его технику. И только когда Вэй Усянь отвел его в сторону, чтобы поговорить с глазу на глаз, он сказал то, о чем потом пожалел. Все знали, что личность Вэнь Чао не самая лучшая, и все же Цзян Чэну он все равно нравился — так сказал Вэй Усянь, и то, как он это сказал, заставило Цзян Чэна пожалеть, что он не прав, поэтому он попытался прикрыть свою задницу. — Друзья? Этот высокомерный придурок мне не друг, я просто жалею его. Но как ты и сказал, он — помеха. Он только утащит меня за собой, если я продолжу играть в эту игру. Я найду способ покончить с этим. Он заметил, что Вэнь Чао был в пределах слышимости на секунду позже, чем следовало. Ответная реакция последовала незамедлительно. Во время воспитательного лагеря, организованного кланом Вэнь, Цзян Чэна безжалостно дразнили, и когда он наконец встретился с ним наедине, Вэнь Чао просто заставил Вэнь Чжулю прогнать его. Вражда между ними достигла кульминации в пещере на горе Муси, где Цзян Чэн поощрял неповиновение Вэй Усяня Вэнь Чао и, казалось, был даже рад видеть его с мечом у шеи. Это была мелочная реакция, теперь он это знает, и она очень дорого стоила. Возмущение Вэнь Чао достигло точки кипения, когда мать Цзян Чэна, Юй Цзыюань, ударила его любовницу по лицу и попыталась задушить ее. Любовницу, которая всегда была одет в пурпур, если подумать. Но Цзян Чэн не хочет об этом думать. Вэнь Чао смеялся, когда дом Цзян Чэна горел. Он смеялся, когда Вэнь Чжулю лишал жизни его родителей, и смеялся, когда оскорблял их трупы. Он особенно сильно смеялся, когда Цзян Чэн бросился на него, чтобы отомстить, но Вэнь Чжулю сжег его золотое ядро. Он смеялся часами, когда поднял Вэй Усяня на вершину кургана и бросил его умирать. Цзян Чэн рассмеялся, когда наконец увидел Вэнь Чао, изувеченного, хнычущего и находящегося на грани безумия. Он смеялся, когда бросил его, потерявшего сознание, в темницу, только чтобы позже тот проснулся и начал рвать себя на куски. Он рассмеялся и издал последний слабый крик, его тело было слишком слабо, чтобы продолжать. И все же, после пяти минут смеха над останками Вэнь Чао, Цзян Чэн почувствовал онемение. Потом его затошнило. Ему пришлось запереться в своей комнате, чтобы никто не увидел, как его рвет. Его победа совсем не походила на победу. Это было отвратительно, тяжело и болезненно. И это все еще ощущается так же. Он продолжает ждать того дня, когда месть станет совершенной, свободной и справедливой. Он продолжает ждать того дня, когда жало предательства оправдает все, что он сделал. Отражение насмехается над ним с этой улыбкой. Оно знает. Он отворачивается от него. Уборка осколков последнего разбитого зеркала была тем, что он не хотел бы повторять.