***
Прошло две недели по земным меркам, все эти дни, а правильнее сказать будет, все эти вечера, ровно в пять часов я приходил в сквер, на то место, где мы проводили свое время, весело смеялись, болтали и смотрели друг на друга. Каждый гребаный вечер я проводил на этом месте в тяжелых раздумьях и трудных мыслях о ее пропаже. Сказать, что мне было трудно все эти две недели — ничего не сказать. Потому что я официально заявляю, что мне было крайне трудно, я не спал ночами, потому что в голове был образ этой девчонки, ее карие глаза, каштановые волосы, которые спадали на ее плечи волнами, длинные ресницы, на которые я долго засматривался, все черты лица ее были идеальными. Или мне просто так это казалось. Но все это может просто так исчезнуть, оставляя после себя мои вечные бессонницы. Не было и часа, чтобы я снова не думал о ней, не было и простой минутки, чтобы отдохнуть от этих мыслей. Я проклинаю себя за то, что повелся на нее, за то, что привязался к ней, за то, что связался с этой чертовой Викторией. Я ненавижу себя, я ненавижу ее за это. За то, что я даже не знаю что с ней, может она вообще гниет в каком-нибудь подвале с мышами? Это ненормально, думать о ней так много. И, конечно же, мне это надоело. Я больше не хочу о ней ничего знать. Я, наверное, уже схожу с ума, но в голову лезут мысли, что мне все это привиделось, что всего этого уже не было. Я все это придумал, или просто это был дурацкий сон, который я хотел продлить навечно, и который вот так закончился на моменте, где я ее оставил. Однажды вечером я снова сидел в кресле с бокалом коньяка, смотрел на горящие дрова в камине, которые вспыхивали через каждые пару минут. Прям как мои воспоминания. — Мартини, пожалуйста. — Они тебе солгали. — Я знаю. — Знаешь? — усмехаюсь на ее слова. — Да, я знаю. — И что же ты знаешь? — мой тон с долей издёвки. — Знаю, что мои, так называемые, подружки идут в клуб, а не по домам, потому, что устали, как сказали мне. Знаю, что они лицемерные сучки, которые думают, что я не знаю ничего про них. Но они грубо ошибаются, а мне весело становится, когда я думаю про них, про их наглую, никому ненужную нахер ложь. Да, Вики, ты ненавидела ложь, ты боролась с ложью и знала про ложь все, что тебе было нужно и все, что ты хотела знать. — Красивые линзы, я тоже себе такие хотела. Красные глаза, так вот оно что… Ну попадет в Ад, тогда и посмотрим какие у нее глаза будут. Ахах, если попадет, никчемные и убогие мне там не нужны. Думаете, я поменял свое мнение? Нет, не поменял, потому что я ее ненавижу, и она так и осталась никчемной и убогой девчонкой. То, что я проводил с ней свое время, ничего не значит для меня. Это ничего не меняет, хоть я и привязался к ней за это время. — Как тебя зовут? — Вики, а тебя? — Питер, меня зовут Питер. Вики, надеюсь, что в моей жизни ты не появишься больше никогда, иначе я задушу тебя, потому что из-за тебя происходит вся эта херь. Ах, да, если в моей жизни попадется еще какая-нибудь Вики, то и ей будет несладко. Я ненавижу с этого момента это дурацкое имя, которое не дает мне покоя. Вспомнился случай с именем: — Неправильно, Питер, это не облака. — Питер? — это было слишком искренне, что она испугалась. — С тобой все хорошо? У тебя проблемы с памятью? Давай в больницу сходим? Прямо сейчас. — Она замолчала и продолжила: — Да, сейчас! Срочно! Забывать свое имя, это… — она не могла подобрать слова. — Нет, Вики, со мной все хорошо — смотрю ей в глаза. — Нет… — пришлось взять ее холодную руку в свою. — Со мной все хорошо. Я просто пошутил. Конечно я помню свое имя — Питер. — Она непонимающе посмотрела на меня, а потом кивнула и ударила меня по плечу легонько. Глупая девчонка, пришлось еще и выпутываться из этой ситуации. А как я ей подарил цветы? — Это тебе. Она видит перед собой мою вытянутую руку с букетом белых цветов. Смотрит на меня недоверчивым взглядом. Я и сам уже испугался, что цветы какие-то не те мне продали. — Это мне? — Ну не мне же, хотя… — Она улыбается, будто только что была не с опущенной головой и плохим настроением. — Спасибо, они чудесные… Чудесные? У тебя жизнь была чудесная, но надеюсь, что стала не такой чудесной, как была раньше. Да, мне вроде как несколько тысяч лет, но на душе так тоскливо и мерзко из-за того, что все получилось так, из-за того, что я вообще решил с ней видеться. Не нужно было этого делать. Помню, как ходили с ней на премьеру в кино, где я смотрел на выражение ее лица и… Помню, как хотели посетить театр, как смеялись, как попали в неловкую ситуацию со старушкой. А потом пошли на аттракционы и мои слова: — Вики, если ты не сядешь на это чертово место, то больше никогда меня не увидишь. Я не знаю, поступил ли правильно, говоря эти слова, но она же переборола страх и все-таки села на свое место. Смею предположить, что она села, потому что не хотела меня потерять. Потому что не хотела заканчивать общение из-за какой-то немыслимой ерунды в виде аттракциона. И последнее мое воспоминание, перед тем, как потерять все, потерять ее и наше общение прекратилось, наши встречи прекратились. — О чем думаешь? — Спросила она, отвлекая меня. — О завтрашнем дне. — Легко и непринужденно ответил и взглянул на нее. — Мы завтра встретимся? — Встретимся. Я даже предположить не мог, что все будет именно так. И возможно, если бы я все не испортил, этого бы не было. А вообще, я с самого начала не должен был с ней связываться, видеться и вообще разговаривать. Чтобы мы не стали так близки, и чтобы потом все не разрушилось в один момент. На второй же день, мне казалось, что отец все узнал про меня, про мои нарушения, ради кого я спускался каждый вечер на Землю и все это, пропажа Виктории — его рук дело, но потом я понял, что это не так. В любом случае, он бы уже наказал меня за это, а не смертную девчонку. Всё, серьезно, я больше так не могу. Я больше не могу сходить с ума от всего этого. Что я такого сделал, чтобы сейчас быть в таком подавленном состоянии? Хотя кого спрашиваю, если я зло, да и только. О чем вообще идет речь? Забудь, Люцифер, забудь, ты достаточно отдохнул и повеселился на Земле, теперь сразу же после задания домой, в Ад и никакой Вики в твоей жизни не было, нет и не будет.***
Решил я пойти в бар и напиться, чтобы все забыть как случайный сон, который не имеет смысла и никогда не имел. Собрался я значит, надел черную рубашку, создал иллюзию хорошего настроения, но это всего лишь иллюзия, налепил на лицо маску максимального безразличия, как я всегда и делал до одного момента встречи со смертной. Но я не успел выйти даже из своей комнаты, как кто-то уверенно постучался в дверь. Кто бы ты там не был, ты не вовремя, так что проваливай. — С этими мыслями я подошел к двери, открываю я значит и вижу веселую Ости, которая не пойми зачем пришла ко мне сейчас. — Что надо? — раздраженно спрашиваю у ее наглого личика, которое до сих пор горит весельем. Мне бы ее настроение сейчас, и было бы вообще замечательно. — Люций, я к тебе. — Игривый взгляд опускается с моих глаз на губы, что вызывает у меня только усмешку и отвращение. В последнее время никто не нужен мне вообще, смотреть противно. — Я вижу, проваливай. — С надеждой говоря это, собираюсь уже выйти и уйти подальше от нее и ее образа. — Ну, Люций!.. — Что ж ты на своем стоишь? Хотя мне плевать что она будет делать тут одна у закрытой двери, поэтому в следующую же секунду я выхожу, закрываю за собой дверь и просто ухожу в сторону этого самого бара. Слава Шепфе, что она за мной не поплелась, иначе я бы силой заставил оставить меня в покое хоть на один вечер. Который я не хочу проводить с ней, нет уж, спасибо. Подхожу к барной стойке, мне даже заказывать ничего не нужно, я тут постоянный гость, а вообще, я тут не гость, а владелец. Что позволяет мне делать все то, что я захочу в любое время. Через некоторый промежуток времени ко мне пододвигается стакан с янтарной жидкостью, а затем еще, и целая бутылка. Только жаль, что этот коньяк не очень то и опьяняет, поэтому в ход идет и синяя жидкость в виде глифта. Почему, когда я хочу отвлечься от нее, то у меня нихера не получается? Почему? По-че-му? Это нормально? А я вам скажу, что это нихера ненормально. Это шизофрения. Спасибо, но я в дурку не хочу из-за смертной. — День не выдался? — слышу такой сладкий голос. Такой голос только у одного демона, точнее быть демоницы — Мими, с которой мы давно не общались, да и нам нельзя, мне как сыну Сатаны нельзя, это меня всегда и бесило, но потом я все же свыкся и просто всего навсего забил на это дело. Раз так угодно Сатане, пусть так и будет. — Не выдался… — мне даже не нужно смотреть на нее, чтобы понять ее выражение лица. — Ты уже как две недели… — она осекается и не договаривает. — Сам не свой? — усмехаюсь самому себе и над своей ничтожностью. — А еще две недели назад ты сиял. — Тихо говорит, и я понимаю, что это правда, правда, которую я хотел бы стереть из памяти. Все это время я был счастливым, отвлеченным от всей рутины и дел, ведь был на Земле в качестве обычного человека. — Сиял… — снова повторяю, потому что ответить мне нечего, скорее не хочется, ведь я сам все прекрасно понимаю это. — Люци, что случилось-то? — с надеждой в голосе проговаривает такой важный вопрос, а я не могу ей сказать, ну не могу. Если даже очень захочу, то все равно не скажу. Это глупо, стыдно, хотя у меня ведь нет такого чувства как «стыд». Мне хочется самого себя наказать, наказать за слабость, за все, что я испытывал на Земле в компании этой..***
Утром я проснулся в компании одиночества, ничего не помню, потому что глифт мне в этом верный помощник. С одной стороны это очень хорошо, но теперь нужно вспомнить хотя бы важные моменты, которые мне пригодятся. (Наверное) Так, помню Ости, помню коньяк, помню Мими, а потом ничего не помню. Даже как я добрался до своей комнаты. Ну что ж, поэтому надо это узнать у Мими, думаю она мне в любом случае поможет и расскажет все, что я ей говорил. И не дай Шепфа, если я взболтнул лишнего и рассказал про мои дела на Земле, в частности про Вики. Встаю я с кровати, ищу рубашку, но так и не найдя ее, пошел в мой небольшой гардероб с чистыми, черными рубашками, где споткнулся и чуть не навернулся на шкаф. Да, и такое бывает со мной, что ж, я не идеальный, никто не идеальный. Вскоре, когда я уже собрался, сходил в утренний холодный, а главное отрезвляющий душ, я вышел из комнаты и направился прямиком в комнату Мими. Пришлось, конечно, поискать ее немного по энергии Мими. Все, кто жил по соседству с интересом смотрели на меня, к кому же направился сам сын Сатаны? Остается только искренне надеяться, что Мими у себя в комнате, и желательно находится сейчас одна, без лишних глаз и ушей. Открываю дверь и я не успел зайти, как в меня летит подушка, я ловко перехватываю ее и смотрю на отправителя. — Ади, стучаться надо, сколько раз я тебе говорила?! — Мими стоит у шкафа, попутно разбрасывая вещи в кучу и ища себе новый наряд. — Я, конечно, не Ади, и стучаться не собираюсь. — Не смотря на нее, прохожу через всю комнату и устраиваюсь на пустой кровати. — Ой, Люцифер, ошиблась. — Взгляд ее прикован исключительно ко мне. — Я ненадолго, поговорить надо. — Рассматриваю ее небольшую, но уютную комнату, как всегда комната для девочек и все такое. — Ну, говори, мне на урок надо. — Да плевать я хотел и на уроки, и на то, что там надо. Если я пришел, это не значит, что весело поболтать о том о сем. — Что вчера было? — она явно не понимает, о чем именно я ее спрашиваю, и поэтому сейчас отводит глаза в сторону. Не решается мне что-то сказать или просто спросить, потому что знает прекрасно мой характер и мои прекрасные принципы по этому поводу. — Хорошо, полегче объясню, что я тебе вчера говорил? — она минуту думает, мое терпение уже на грани. — Что ты сам не свой. — Я усмехаюсь, потому что это она так сказала вчера, а не я. — Дальше? — меня интересует лишь один ответ. — Что тебя никто не понимает. — Несмело продолжает, а мне так трудно с ней сейчас говорить. — Дальше, Мими, давай быстрее. — Сама же говорит, что у нее так называемый урок. — Что тебе плохо, отец наказывает. — Мда, меня, конечно, он наказывает, но не до такой степени, чтобы каждый божий день. — Почему мне плохо? — До самой сути то она не доходит и все приходится самому выпытывать у нее. — Ну… Что твой важный человек на Земле исчез, и ты так убиваешься. — Ей сложно это говорить, да и неохотно. Вооот, вот то, что я хотел услышать. Даже не хотел, я не хотел никому это говорить, не хотел, чтобы кто-то об этом узнал. — Во-первых, он мне не важный, люди вообще все ничтожные; во-вторых, я не убиваюсь, я просто не могу и не умею убиваться по кому-то, ясно? — я на грани срыва, чтобы не превратить эту комнату в свалку. — Люци, это твои слова, ты сам так сказал. — Еще и возмущений мне не хватало. — Тебе ясно, я спросил? — она минуту молчит, а потом кивает. — Об этом никто не должен знать, забудь и вчерашний, и сегодняшний разговор. — продолжаю лежать, но потом быстро встаю и направляюсь к выходу, только вспоминаю еще один маленький вопросик и просто не могу не задать его ей. — Как я оказался в комнате? — уверен, что Мими осталась со мной до последнего. — Я помогла дойти. — Услышав этот ответ, окончательно выхожу и уже иду обратно к себе в комнату.***
Как я и сказал, что я обязательно забуду все, что было на Земле за столь короткий срок времени, я больше не буду и думать о ней, вспоминать ее и все остальное, поэтому этого отрывка времени просто всего навсего не было в моей жизни.***
Автор.
Прошло уже около десяти лет на Небесах, что только добавляет года к бессмертию ангелов, демонов и прочих существ. Кто бы мог подумать, что они до сих пор учатся в этой гребаной небесной школе и у них даже выбора особо нет, потому что учеба в этой школе крайне нужна и обязательна для всех. Но никто за это время не изменился так, чтобы его было не узнать. Для бессмертных это десятилетие ничего не значит, ровным счетом — ничего. Да и это ожидаемо, ведь время у них протекает эфемерно, практически ничего не меняется, кроме учебы и перехода на новые уровни. Кроме непризнанных, кто поступает в школу еще почти что смертным, почти что человеком, только с крыльями, а заканчивает уже ангелом или демоном. А вот на Земле время идет, идет долго и не останавливается. Каждый день бессмертные спускаются на Землю, чтобы подтолкнуть человека к одному из возможных поступков и действий. Забыла упомянуть то, что наш сын Сатаны все же вспомнил один разочек про смертную девчонку — молоденькую Вики. И это случилось так неожиданно, что не сразу вспомнил про эту самую Вики, которая была причиной некой шизофрении у самого сына Сатаны. Во время задания, или уже после него, Люцифер хотел призвать водоворот, но увидел еле знакомый силуэт, лицо. Это было лицо старого знакомого Вики, ее бывший одноклассник. Это лицо сразу вспомнилось Люциферу, по какой-то неизвестной причине, которую даже сам Шепфа не знает. Все бы ничего, если бы Люцифер не подошел к нему. Да, он уговаривал себя не подходить, но что-то пошло не так, то ли его разум его заставил, то ли бессердечное сердце — не понятно… Так вот, Люцифер подошел к нему с вопросом, глупым вопросом нужно отметить «Где Вики?». Конечно его собеседник был в шоке от такого наглого вопроса, к тому же он совсем не понимал про что или кого вообще идет речь. «— Какая Вики?» — после недолгого молчания спросил: «Уокер что ли?». «— Да, она.» — Люцифер сам не понимал, что он сейчас говорит и вообще творит. «— Не знаю, где она, может уехала, откуда мне вообще знать такого рода информацию?» — конечно же его это смутило, даже напугало. Не каждый день к нему подходит мужчина и спрашивает такие вопросы про его бывшую одноклассницу. Так и не дождавшись ответа, Люцифер заглянул к нему глаза и увидел тот самый момент, где он ее оставляет наедине с этим, видит их маленький диалог по типу «Как ты? Как дела? Где учишься? Как жизнь?», а потом они прощаются и уходят по разные стороны. Все, теперь он убедился, что это не его вина и что она не мертва из-за него. Он снова видит Уокер, снова видит ее лицо, ее образ. Собеседник быстро уходит со словами «Ненормальный», а Люцифер отправляется к себе. Попутно забывая и про него, и про Уокер. С этого момента и Люцифер больше не вспоминал ее. Только обрывки их встреч иногда незаметно пролетали в его голове, чаще всего, конечно, во сне, который он наутро уже забывал.***
Был обычный день, ясный, солнечный, такой хороший, который вселяет только хорошее настроение и прилив счастья и веселья. Все бы ничего, если бы сейчас не был урок у ангела Фенцио, вот это и называется облом дня. Что и значит, так и кричит «Никакого вам хорошего настроения». Скучные лекции не заканчиваются, а терпение наоборот, а тем более у сына Сатаны, у которого оно всегда на грани, что изменить вообще никак нельзя. — А сейчас маленькая проверочная, проверим ваши знания и то, как вы меня слушали на протяжении всего такого длинного урока. — Слова ангела Фенцио так и вывели из себя Люцифера, что он встает со своего места и уходит, просто так уходит с урока, который ему не сдался, тем более то, что он ему не нужен и учится Люцифер исключительно просто так, он на другом уровне, не на том, где все такие тупые с пустыми головами. — Куда пошел? Я доложу об этом директору и Сатане! — но слова выкрикивающего Фенцио его совсем не интересуют, так как он уже ушел и ни за что не вернется на этот урок. А вот остальным не так повезло, они сидят и мучаются. Перед звонком, после которого все уйдут, Фенцио объявляет: — А еще есть для вас новость, с сегодняшнего дня у вас появится новая ученица, Непризнанная… — вопль недовольных демоном так и слышится из кабинета.