***
Скрип дерева и напевное мычание. Такие знакомые, родные звуки. Стелла сквозь вязкую дрему тихо позвала нянюшку. Но язык не послушался, не издал звука — с губ сорвался только стон. Скрип стих, как и напев. Шаги, чей звук приближался, тяжело и резко стучали по полу, а не шаркали. Да и пропавший скрип был не похож на те умиротворяющие тихие нотки, что издавало старое кресло-качалка кормилицы. Был скорее похож на протестующий крик давно высохшего дерева. А голос и вовсе оказался мужским, и не обволакивающе низким, как у Дельвиэта, а звонким, высоким. Смятение накатило волной и потянуло все еще сонный разум обратно в забвение. Туда, где сквозь пелену темной магии отчаянно пытались пробиться лучи солнца, чтобы согреть заледеневшую безжизненную землю.***
Нос щекотал приятный аромат, от которого желудок сжался в нетерпении. Стелла вынырнула из темноты в поисках источника аппетитного запаха. К странному столику в виде бочки, уставленному различными склянками, прибавился еще один такой же с кружками и миской. Все тот же эльф в золотистых одеждах колдовал над утварью, что-то добавляя и помешивая. Взгляд его метался между содержимым кружки и свитком, зажатым между двумя склянками, а лицо все больше хмурилось. Наконец, он провел пальцем по пергаменту, тяжело вздохнул, и обратил внимание на Стеллу. Заметив, что девушка уже не спит, юноша приветливо улыбнулся. — Ты проснулась. Нужно поесть — я приготовил бульон, — указал он на миску, которая, по всей видимости, и была источником аромата. — Дельвиэт? — выдохнула Стелла молчаливый вопрос. — Пока не приехал. Дорога неблизкая, придется подождать его несколько дней, — эльф, чье имя она все никак не могла вспомнить, застыл в нерешительности с миской в руке. — Ты сможешь сесть сама? В голове Стеллы рождалось множество вопросов, каждый из которых не терпелось задать, но голод был силен, а запах бульона слишком привлекателен, и она неуверенно заворочалась в постели. Мышцы ныли, поэтому с трудом удалось приподняться на локтях. Гилтиас поспешил к ней, помогая опереться спиной о спинку кровати, которая напоминала нос лодки. Он вложил глиняную посудину в ее дрожащие руки, и Стелла сделала несколько неуверенных глотков. В памяти наконец всплыло имя. — Гилтиас, где я? — На острове, называемом Твердыня огня, к западу от подгорного королевства гномов, — довольным голосом отозвался он. — Я такого не знаю, — тихо сказала Стелла после недолгих размышлений, во время которых она отхлебывала понемногу бульон из миски. С географией Ксентарона она была знакома плохо. — Кажется, люди и гномы называют его Островом драконов, — пояснил Гилтиас и вернулся к своему прежнему занятию со склянками и порошками. Стелла за его спиной напряглась, забыв о питье в руках. Единственный дракон, которого она знала в своей жизни — это ее похититель Скай, а от него ничего хорошего ждать не приходилось. Несмотря на то, что все эти годы на Ксентароне он был вполне вежлив и терпелив, в его взгляде Стелла видела недоброе. В присутствии синего дракона она чувствовала себя назойливой маленькой мухой, которую так и хочется прихлопнуть, поэтому, как могла, избегала его общества. Оказаться же в окружении нескольких подобных Скаю существ Стелле совсем не хотелось. — Драконов? — сдавленно пискнула она. — Да, золотых драконов, — пояснил Гилтиас и обернулся с кружкой в руках. — Это лекарство. Надо выпить сразу после еды. Стелла пропустила слова о лекарстве мимо ушей, уцепившись за первую фразу. От своей няни она слышала несколько легенд, в которых говорилось, что золотые драконы — существа благородные и мудрые. Но из Энии они ушли много веков назад, а легенды часто приукрашивают действительность. В голове Стеллы крутилось что-то еще о золотых драконах, но она все никак не могла уловить мысль. — Стелла! — вернул ее из размышлений голос Гилтиаса. — Лекарство, — напомнил он о кружке в своих руках, когда она подняла на него глаза. Желания есть больше не было. Стелла отставила миску в сторону и потянулась за кружкой. — А что тогда здесь делаешь ты? — спросила она, вдыхая травяной аромат настоя. — Я Хранитель Золотых драконов, — со вздохом ответил Гилтиас и нахмурился. — Хранитель? — сделала глоток Стелла и поморщилась от горького вкуса. — Ты лечишь и драконов? — Я не целитель, — мягко возразил Гилтиас. — Моя задача — стеречь магический барьер вокруг острова и не позволить врагам навредить спящим сородичам. — Не целитель? — переспросила она, вертя кружку. Думалось по-прежнему с трудом, и смысл слов Гилтиаса осознался не сразу. — Спящим сородичам… Ты не эльф? Стелла внимательно осмотрела своего спасителя, но в его внешности не заметила ничего необычного, не эльфийского. Разве что одежду. И глаза необычного желтого цвета, а волосы Гилтиаса вились подобно усикам винограда, а не мягкими волнами, как у некоторых сородичей Стеллы. — Не эльф, — подтвердил Хранитель. — Я принял этот облик для того, чтобы тебе было спокойней. Я — последний не спящий золотой дракон на острове. — Дракон, — зачарованно повторила Стелла, не отрывая взгляда от собеседника. В его слова верилось с трудом. И вовсе не во внешнем облике было дело. Не одно лето прошло с тех пор, как Стелла оказалась в этом диком, полным буйной зелени, мире, и все это время синий дракон Скай мелькал где-то поблизости. Он редко входил в ту часть жилища, что они делили с Дельвиэтом, но все равно незримо присутствовал будто бы везде и всегда. Его рев и хлопки крыльев были слышны днем и ночью за окном, а тяжелые шаркающие шаги — в коридорах. О нем говорили воины, повторяя его приказы, про него шептались слуги и помощники Дельвиэта по углам дома. Даже в речах, делах и, казалось, самих мыслях возлюбленного, его так называемый учитель всегда отбрасывал свою крылатую тень. Стелла лишь могла наблюдать с тревогой в сердце, как с каждым годом эта грозная тень только росла, накрывая собой все, подавляя. В том, же кто назвался золотым драконом, она не видела ничего от подавляющей темной фигуры Ская. Выглядел Гилтиас совсем молодо — как эльф на пороге взросления или едва пересекший его. Светлые, медового оттенка пышные волосы и одежды в тон только добавляли его облику свежести ранней юности. Движения Гилтиаса казались легкими, порой немного неловкими, а взгляд — теплым. На загорелом, бронзового оттенка, лице мелькали искренние и яркие эмоции: широкая улыбка, удивление, обеспокоенность, забота, смущение… Но и для эльфа, пожалуй, Гилтиас показался Стелле слишком чудаковатым. Он время от времени оглядывался вокруг с напряженным выражением лица и поводил плечами, будто ему неуютно в башне. Рукава и полы одежды он иногда теребил и одергивал, словно она непривычна — с чужого плеча. И вел Гилтиас себя странно. Миску с остатками бульона он поднял с бочки-столика, но делать что-то с ней не спешил. Сначала он долго рассматривал ее содержимое, покачивая и вращая, потом оторвал от нее взгляд и принялся оглядываться вокруг с нахмуренными бровями, а после и вовсе завертелся на месте, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону. Он словно совсем не знал, что делать с посудой. В итоге бульон с донышка он вылил в окно, поставил грязную миску обратно на бочку-стол и углубился в чтение свитка, разложенного там же, сдувая беспрерывно вьющиеся локоны с лица. Стелла улыбнулась. Конечно, внешность может быть обманчива, но все же, даже когда Скай принял облик Дельвиэта, чтобы сманить ее в другой мир, от его закутанной в плащ фигуры веяло чем-то зловещим и темным. В Гилтиасе же она угрозы не видела, как ни вглядывалась. Хотя все же кое-что Стеллу беспокоило в словах молодого дракона: — Гилтиас, — позвала его она и дождалась, когда он поднимет взгляд от свитка. — Как же ты вылечил меня, если не целитель? — Знахарь из Энии помог тебе побороть недуг. И дал снадобий и свиток с предписаниями в дорогу, — поднял и продемонстрировал он пергамент Стелле. — Я всего лишь проводник. — Из Энии? Мы были в Энии? - удивилась она. — Да, мне удалось открыть портал между мирами. Сам Дельвиэт этого сделать не сумел, — скороговоркой произнес Гилтиас и тут же вернулся к свитку. — В предписании знахаря указаны омовение и смена одежды. И уже два дня прошло. Но я не стал… — стушевался он, но затем ринулся в другую часть комнаты, к двум бочкам разной высоты. — Я принес воду из горного озера. — Но Гилтиас… — хотела спросить о своей родине Стелла, но ее голос заглушил плеск. Молодой дракон переливал воду из той бочки, что повыше, в ту, что ниже и шире. — Наверно, надо согреть, — пробормотал под нос Гилтиас. Он окунул ладонь в воду, и она тут же засветилась мягким золотистым сиянием. От воды вскоре пошел пар. При мысли о теплой ванне, или, скорее, бочке, Стелла ощутила себя неопрятной и грязной. Нижнее платье влажным холодным слоем прилипало к саднящей и зудящей местами коже, волосы висели спутанными тусклыми лохмами, а на платье тут и там виднелась грязь. Стелла тяжело вздохнула. Гилтиас возился с водой, периодически переливая ее из одной в другую. Стелла устало обернулась к столику, осмотрела стоящие там предметы и потянулась за свитком. С недоумением Стелла осмотрела порванный, с огромным бурым пятном рукав, тронула широкий розовый рубец на коже предплечья под ним. — Прости, это я тебя поцарапал нечаянно, когда мы покидали Энию. Болит? — виновато заметил Гилтиас, отрываясь от своего занятия. — Нет, уже совсем зажил, — огладила она еще раз некогда глубокий порез. — А говорил, что исцеляющей магией не владеешь. — Не владею, — напряженно замер юноша. — А как же тогда ты вылечил рану так быстро? — удивилась Стелла, рассматривая застывшую в странной позе фигуру. — Среди тех снадобий, что дал целитель из Энии, разве есть для заживления ран? — У драконов свои методы лечения, — быстро проговорил Гилтиас, и снова отвернулся, завозившись с чем-то. — Бальзамы? — Вроде того, — буркнул «не целитель», после чего с неразборчивым бормотанием подхватил одну из бочек и отправился с ней на выход. Спустя пару мгновений, к удивлению Стеллы, он вернулся. С выражением смятения на лице он поставил бочку, с водой, от которой исходил пар, на место и взял другую, почти пустую, если судить по звуку. Хотя, как можно было не заметить сразу, по весу, что не ту бочку поднял, для Стеллы осталось загадкой. — Гилтиас! — окликнула она своего спасителя на первой ступеньке лестницы, и тот застыл и обернулся. — Спасибо! За все. Лицо Гилтиаса посветлело, на губы скользнула легкая улыбка. Стелла поразилась, насколько теплым может быть взгляд дракона, каким приятным и располагающим к себе облик. Бочка в его руках меж тем накренилась и заскользила вниз. Гилтиас поспешно подхватил ее, выровнял и, так и не ответив, ушел.