***
— Я ни за кого не выйду замуж! Громкие крики, с одинаковым количеством озвучиваемых слов, разбиваются эхом о стены комнаты. Очередная ваза летит в стену и разбивается с характерным звуком, рассыпая стекла по всему полу. Трое напуганных прислуг пытаются достучаться до омеги, который не замечая никого вокруг продолжает разносить весь особняк. На полу уже наверное столько стекла, что кажется минным полем в глазах напуганных, только вот омега в центре поля кажется сейчас бомбой замедленного действия. — Господин Тэхен, пожалуйста! — снова просят прислуги, чуть ли не умоляя яростного парня успокоится. — Я сказал что не выйду замуж! — чуть не срывая голос, громко произносит те же слова Тэхен, глядя в папины глаза. Папа Тэхена сидит в кресле, спокойно попивая чай и не обращая внимание на очередную истерику старшего сына. Сохван уехал на работу сразу пока сказанное им «Ты выйдешь замуж за сына Чон Дживуна и это не обсуждается» не дошло до Тэхена полностью, и тот не начал истерику уже тогда. Омеге понадобилось ровно пять минут, чтобы воспроизвести эту фразу в голове сотни раз и понять суть сказанного, извилины головного мозга отказывались верить в сказанные отцом слова, пытаясь выбраться из сетей ужасной реальности. — Что на этот раз произошло? — опускается рядом с папой на диван омега с пухлыми губами и светлыми лохматыми волосами. Видимо только проснулся. Или кое-кто разбудил. — Я смотрю утреннюю драму, лучше чем то, что показывают по телевизору, — делает глоток чая мужчина. — Твой брат сошел с ума, когда отец сказал что он выйдет замуж. — Ты серьезно?! — парнишка как ненормальный начинает улыбаться, а затем вовсе смеяться, обращая внимание папы и Тэхена. Последний подходит к ним, и сложив руки на груди ждет пока брат перестанет давиться собственным смехом, желая придушить слишком радостного младшего. — Ким Чимин, вам лекарство дать? — не выдерживает долгого смеха Тэхен. — Что смешного? — Ты просто странный, Тэхен, — успокоившись, смахивает с уголков глаз слезинку Чимин и смотрит на брата. — Ты же должен прыгать от счастья. Или ты так демонстрируешь свою радость? — показывает на разбившиеся предметы, которых убирают прислуги. — Ты совсем дебил? С чего я должен радоваться? — не выдержав, кричит на него Тэхен, от чего тот на миг жмурится. — Да может потому что ты сам хотел выйти замуж за Джина?! — он ловит на себе взгляды, удивленный от папы и другой, принадлежащий брату «ты точно дебил». — Кто такой Джин? — спрашивает Лихан, смотря на обоих сыновей. — Мой альфа, — хмурится Тэхен, с предупреждающим видом смотря на брата, а тот виновато опускает глаза. — Откуда он взялся? Ты не говорил, что у тебя есть мужчина. — А должен был? Хотя да, чтобы вы за меня не решали за кого мне выходить. И если ты забыл мне двадцать три всего-то! — Сбавь тон. — строго смотрит на него Лихан и оставляет чашку на столике. — А теперь рассказывай кто это Джин, откуда он, где учится или работает. — Он учится со мной, в Китае, — врет. — Он из богатой семьи, — врет. — Отец его прокурор, папа владелец центрального госпиталя, — врет. Тэхен вынужден врать, ведь если они узнают кем на самом деле является Джин, то в лучшем случае сделают так что они не увидятся, в худшем сделают так что они не увидятся и выдадут замуж Тэхена как собирались. А может так хотя бы спасется. — Тэхен, если бы ты сказал заранее что у тебя есть мужчина, мы бы наверное не торопились с этим. Но уже поздно, решение принято. Мы не можем отказывать Чонам. — Что значит не можете отказывать Чонам?! Скажите что передумали, что здесь сложного? — Тэхен действительно не понимает, ему кажется, что они застряли в прошлом веке, где семья сама выбирала мужей, но он предположить не мог что его семья такая же. — Ты не понимаешь, Тэхен. Если мы передумаем нас всех могут убить. — Что… Тогда выдавайте Чимина, почему именно я? Чимин, с прикрытыми глазами пьющий сок, тут же подавившись им, громко кашляет. — Почему это я? — Тэхен, — вздыхает Лихан и поднимается на ноги, ложа руки на плечи сына. — Сейчас ты ничего не знаешь, но скоро обязательно. У тебя нет выбора, пойми это. Хочешь ты или нет за тебя уже все решили, и вместо того чтобы устраивать истерики, прекрати эти жалкие попытки сопротивляться и прими предначертанное тебе судьбой. Ты будешь жить в богатстве, ни в чем не будешь нуждаться, у тебя будет всё о чем ты только пожелаешь. — Мне и так хватает всего что у меня есть. — У тебя будет больше. Ты будешь мужем самого влиятельного человека. В будущем ты станешь папой Лобос рядом со своим мужем. — Папой Лобос? — он уже второй раз слышит это слово, но так и не понял что означает. Наверное самое время спросить у папы. — Что это значит? Обьясни что значит Лобос.***
— Лобос это самая крупная преступная группировка в стране, известна по всему миру, — начинает объяснять Ро Ун, вдыхая запах сигарет в помещении. Тэхен, так и не получив ответ на свой вопрос от папы, взбесился и ушел из дома. Радости не было предела когда ему позвонил Ро и предложил встретиться в том же самом клубе, где они провели вчера всю ночь. Он до сих пор не может забыть те глаза, тот стальной голос, что вызывало табун мурашек. Омега сейчас жалеет, что сбежал оттуда, не узнав что будет дальше. Ему было плохо из-за выпитого алкоголя, поэтому и думать в тот момент он трезво не мог, доверившись Ро. Но образ альфы он запомнил хорошо, и, кажется, он не выйдет из головы долгое время. — Преступная группировка? — переспрашивает Тэхен. — Да, ты же слышал о мафии? Так вот, глава этой мафии Чон Дживун, отец Чонгука и Кан Джуна. У них странная семейка, слишком мрачная. Хотя не удивительно ведь это самый известный клан, который следует своим порядкам с прошлого века. — С прошлого века? Звучит старовато, — хмыкает Тэхен, откидываясь не спинку диванчика. — Ну да, только они современнее конечно, оружие, машины, дом, много чего. Они занимаются контрабандой, торгуют наркотиками и оружиями. Вообщем, эта мафия считается самой опасной и даже власти зная это не суются в их дела. Тобишь, у них есть свои связи с властями. — Значит все им сойдет с рук, — как бы спрашивает Тэхен, заранее зная ответ, и тот ему в подтверждении кивает. — Неужели я стану их частью… — Станешь их частью? — в недоумении поднимает на него взгляд альфа, нервно издает смешок, отводя взгляд и уходя в свои мысли, затем снова с немым вопросом поворачивается к другу, который видимо не собирается ничего объяснять. — Меня хотят выдать замуж за Чона. — За Чона? Ты серьезно? — искренне удивляется Ро, но не заметив ни единую тень шутки, кашляет. — За Чона?! Тэхен поднимает голову, встречаясь с широкими от шока глазами друзей, которые только подошли к ним. Омега не понимает почему все так отреагировали, он с опасением вжимается в диванчик, желая вообще слиться с ним. Не к добру это удивление. — Бро, ты серьезно что ли? — с открытым сочувствием в голосе повторяет Ро, откидываясь на спинку кожаного диванчика. — Попрощайся со всем что ты в этой жизни любил. — Что? Почему? — ни на шутку становится страшно, потому что по виду Ро и остальных ребят видно что тот не шутит. — Чоны конченные психи, каждый кто хотя бы раз встречался с ними, по слухам пропадал из поле зрения. — То есть? — То есть боятся их. Особенно Чонгука. Это просто Ёсан пока влюбленная сучка, которая ничего перед глазами кроме Чонгука не видит. — Ты меня утешил… — обречённо вздыхает Ким. — Значит и учеба моя в Китае… — О, ты можешь уже забыть про Китай, — выносит вердикт Ро, окончательно добивая Тэхена. Он сегодня не уснет. На часах половина десятого, а это самое время развлечений, поэтому клуб потихоньку заполняется большинством молодежью, а музыка становится громче, пропуская бит через самые лёгкие. Тэхен, уходя в себя из-за услышанного, не слышит о чем беседуют рядом сидящие, его взгляд устремлён на невыпитый напиток, за которого сделал выбор Ро. «Неужели все так плохо» — уже в который раз проносится в голове. Если все настолько ужасно как говорит Ро, то он должен сбежать прежде чем его лицо увидят эти Чоны, но потом омега вспоминает что живёт не в прошлом веке, где как раз таки казалось бы застряли Чоны из-за своих обычай и правил, и что его можно будет легко найти.***
В помещении где пахнет сыростью теперь чувствуется вдобавок и запах крови. Бетонная стена, бетонный потолок и пол, которые не пропускают ни луча естественного света, ни тепло даже в самый жаркий день. Мужчина отбирает протянутую тряпку и вытирает им окровавленные руки, он обходит стул, на котором содрогаясь от страха связан альфа, в рот засунута грязная окровавленная чужой кровью тряпка, а на теле виднеются царапины от ножа. Тот усаживается на стул напротив связанного и со спокойным лицом наблюдает как дрожит и держится чтобы жалко не расплакаться на месте мужчина. С обоих сторон от него ещё два стула, на котором несколько минут назад сидели его приятели, а теперь от них даже если посмотришь ничего не осталось. Они прекрасно знали, что тот не щадит никого, но преданность важнее жизней оказалась. — В третий раз я уже задам вопрос тебе, — переводя взгляд на свои руки и продолжая вытирать кровь говорит альфа. Альфа стоящий сзади жертвы вынимает тряпку изо рта и отходит на шаг, ожидая дальнейших указаний. — Г-господин Чон… П-пожалуйста… — Что я хочу знать? — третий вопрос звучит также как и прошедшие два. Альфа поднимает взгляд и усмехается, наслаждаясь страхом в чужих глазах. — Ну же, хоть ты будь по умнее, я что зря убил вас? — Господин Чонгук… — тот в свою очередь нетерпеливым жестом приказывает продолжить и не тратить его время. — Я правда не знаю ничего о новом товаре и о связях вашего отца… Чонгук вздыхает. Раздражен. Мужчина это сразу замечает. Он жмурится уже от ощущений, что его кожи касается лезвие острого ножа, но это лишь собственный страх на него так действует. Альфа напротив молчит и это наводит ещё больше страха от неизвестности. — Не угадал. Это не то, чего я хочу от тебя знать. — Господин… — Но я тебе помогу, — нагнувшись вперёд, Чон сложил руки в замок перед собой. — Неделю назад было совершено покушение. На меня. — голос тверд, а взгляд холодный. Чон умеет влиять на людей. — Мне продолжать? — Я… — Значит ты в курсе, прекрасно. Теперь продолжай. — Я не причем, господин Чон… — Кто? — вопрос на который нужен четкий ответ. И мужчина это понимает. — Меня… Меня убьют… — буквально плачет мужчина, когда в помещении раздается смех Чонгука. Все остальные тоже присоединяются к своему хозяину, от чего становится ещё страшнее. От голоса напротив, мурашки кажется бегут даже внутри человеческого тела, дрожь пронзает словно стрела. Он умрет сейчас. — Ты просто меня удивил, Чхве Сон. Неужели ты меня настолько недооцениваешь? — смех прекращается, и глаза вмиг кажется приобретают красный оттенок: цвет крови. — Меня плохо знают, это вы виноваты, — медленно переводит он взгляд на альф сзади своей жертвы и те одновременно напрягаются. Через минуту по всей окружности где нет ни одной живой души доносится душераздирающий крик. Чонгук спокойно наблюдает за агонией мужчины перед собой, который пару минут назад лишился уха, а сейчас острый нож, с лезвия которого капает кровь на холодный бетон, направлен на руки, готовясь к новой волне. — Первый раз ты меня плохо расслышал. Я задал тебе вопрос два раза, но ты меня разочаровал. Так зачем тебе уши если даже слушать не можешь как следует? — уставшим голосом говорит Чон и кивает мужчине, что готовый к исполнению приказа стоит рядом. Тот вытягивает руку связанного и принимается, будто бы перед ним обычное мясо резать руку, медленно и с нажимом. Очередной крик ласкают слух Чона, у которого на лице ни один мускул не дрогнул. — Дай знать, когда тебе надоест чувствовать боль. А может ты мазохист? — усмехается Чонгук смотря в глаза напротив, но тот даже не может сконцентрироваться на голосе, это назвать просто болью невозможно, лучше бы он потерял сознание, но его обратно вернут, не дадут так просто умереть. Чхве Сон это знает. — Я расскажу! — из последних сил кричит мужчина, когда Чонгук поднявшись со своего места собирается выйти. Чонгук кивает увлеченному альфе, и когда тот от него отходит, становится напротив Чхве. Альфа любит когда на него смотрят со страхом, умоляют и рыдают от безысходности. — Я слушаю. Отец или брат. — В-ваш… — мужчина плачет, пытается сосредоточиться на альфе, но боль не позволяет этого делать, зато возвращает обратно к этому взгляду, когда его наполовину разрезанной руки касается вновь лезвие. — Ваш брат! — кричит он и успокаивается когда мужчина сзади отходит. — Он сказал что вы угроза нашему клану… — продолжает, лишь бы больше не чувствовать этой боли ещё сильнее. — Сказал что мы все должны подчиниться ему. Сначала вы должны умереть, затем ваш отец и никого не останется на его пути. Чонгук, закуривая, усмехается.***
Тэхену душно, дурно, и хорошо одновременно. Он поддается касаниям чужого альфы сзади, которому даже в глаза не смотрел, сейчас это и не важно. Алкоголь расслабляет, обещает море приятных ощущений и Тэхен, кажется, лишается рассудка. Ему хочется большего, новые ощущения сменяются возбуждением и омега сам трётся задницей сзади стоящего альфы. Тот не упуская шанса, кладет руки на талию, затем позволяет себе большего, скользя ими по бёдрам. И Тэхен не сопротивляется. Даже когда его ведут из толпы пьяных людей к лестнице, Тэхен не сопротивляется. Его заталкивают в одну из комнат, в котором к новому свету не сразу глаза привыкают, слишком интимная обстановка добивает омегу, у которого и так трезвый разум покинул. Тэхен не сопротивляется, когда его толкают на огромную кровать, он до сих пор не смотрит в глаза альфы, с прикрытыми глазами позволяя себя трогать, а после и снимать одежду. Тэхен не в силе сопротивляться. Но где-то кусочек трезвого разума кричит эхом что утром он будет в панике. А сейчас омеге плевать что с ним делают, возбуждение затуманило весь оставшийся рассудок.***
Чонгук проходит к уже родным диванчикам, где удобно расположившись сидят трое друзей. Хосок, целующийся с какой-то блондинистой омежкой, отрывается и отправляет его танцевать, когда видит Чона. После вчерашнего инцидента они толком и не разговаривали. Чонгук долго молчал, и думал об омеге, который появившийся вновь в его жизни принес новую волну чувств. Он злился на себя, на сердце что так реагировало и тело что так тянулось к парню. Затем он просто взял и ушел, так и не ответив на вопросы друзей. Сейчас он понимает, что не отделается молчанием и усевшись на свое привычное место смотрит в ответ альфам, кидая: — Задавайте. — У нас нет вопросов, Чонгук, — начинает Намджун. — Это неприятная тема для тебя, поэтому считай мы ничего не видели. — Не видели что? Мои влюбленные глаза? — усмехается альфа, прекрасно зная, что именно это в мыслях у каждого из них. И их молчание это подтверждает. Чонгук сам не знает стоит ли это глупо отрицать или принять тот факт, что чувства вновь возродились стоило лишь увидеть его вблизи, спустя столько лет. — Что теперь? Ты хотел ему отомстить, — с волнением спрашивает Хосок. Чонгук на это молчит, принимает с рук подошедшего омеги виски и двумя глотками осушает. Он взглядом бегает по толпе, словно ищет кого-то важного, что сейчас застрял в голове. Чонгук почему-то считает что Тэхен и этим вечером мог быть здесь, но отсутствие того самого аромата говорит обратное. — Чонгук, ты позволишь ему выйти замуж за Кан Джуна? — задаёт второй вопрос Хосок. — Ты же понимаешь, что тогда он не выживет с ним? — Хо прав, — вставляет Юнги. — Твой брат непредсказуем, он может причинить ему вред. — Когда-то он причинил боль мне, я не из тех кто будет ему сочувствовать и жалеть его. Тэхен все это время жил роскошной жизнью, пусть опробует на себе вкус жестокой жизни. — Обратного пути не будет, Чон… — аккуратно пытается его убедить Ким, но его перебивают одним взглядом. — Вы всё ещё думаете, что я влюблен. И думаете я имея столько силы и власти смогу его себе подчинить? — окидывает он взглядом друзей и издает смешок. — Я топтать свою гордость у его ног не собираюсь. Пусть мой брат познакомит его со всеми этапами пыток. Чонгук, поняв что до друзей наконец всё дошло подзывает к себе омегу танцующего рядом чтобы выпить ещё виски. Но взгляд его останавливается на лестнице, с которого спускается человек, которого он десяток раз скинул бы с этого балкона. Ро Ун усмехается, поймав на себе взгляд своего противника и направляется к их столику, но только Чонгук готовится к долгожданному «общению», как тот проходит мимо них и усаживается за соседний столик, за которым сидят его друзья. Только сейчас Чон заметил их. — Наконец-то до его куриных мозгов дошло что пора меня обходить стороной, — встаёт на ноги Чонгук, отпив свой напиток, и берет свою кожаную куртку со спинки диванчика. — Он клюнул на твою новую тачку, теперь ищет по лучше нее. Когда же до него дойдет что ты их приобретаешь не в этой стране, — усмехается Намджун. Чонгук хмыкает, зачесывает волосы назад и прощается с альфами, мимолётно кидая взгляд на Ро, который чему-то радуясь и ловя на себе взгляд, усмехаясь, жарко что то обсуждает со своими.***
— Мне нужны отчеты о доставке товара в Гонконг, — держа телефон у уха одной рукой, другой закрывая дверь и бросая ключи на тумбочку, говорит альфа и проходит в темную квартиру, в которой он не особо любит включать свет без надобности. Огоньки города за панорамными окнами освещают помещения так как это нравится Чону. — Отлично. Ты встретился с Самуэлем? — усаживается на диван и устало потирает висок, откидывая голову на спинку. — Никто не должен знать о нем, тем более Кан Джун, он наверняка контролирует мои связи, но если ты допустишь хоть малейшую ошибку, лишишься головы. — с открытой угрозой предупреждает он собеседника и завершает вызов. — Ты меня все-таки боишься Кан Джун, — усмехается своим мыслям Чон. Узнав, что его пытался убить Кан Джун Чонгук был не особо удивлен. Он прекрасно знает, что его ненавидят и брат и отец, но чтобы принять необходимые меры он должен был узнать кто из них. Их отношения испортились когда Чону исполнилось девятнадцать и тот начал увлекаться делами отца. Чонгук узнавал многое от своего друга, который служил его отцу. Тот делился с Чоном почти всей информацией и объяснял все тонкости которыми должен владеть глава. Когда Кан Джун узнал об этом, решил что брат метит на его законное место и доложил всё отцу, который в тот же день убил «предателя». Чонгук в ту ночь, лёжа на кровати и выглядывая в ночное небо за окном сделал для себя много выводов. Если не стать первым, то ты либо погибнешь, либо погибнешь. Других вариантов он и не видел. Чонгук проигнорировав угрозы отца и брата не вмешиваться, так как тот все равно пользу для клана не принесет и нет ему места в лидерах, решил доказать обратное. Но с каждым успехом Чон становился не гордостью отца, а врагом. И тогда Чон увидел своего настоящего врага, когда к нему пришел Кан Джун одним вечером. — Прекрати жалкие попытки меня обогнать, Чонгук. Не забывай откуда тебя подобрали. Ты раздражаешь попытками доказать что-то отцу. Ты никем здесь не будешь, но если хочешь быть всегда моим братом и частью этой семьи, не суй свой нос куда тебе не следует его совать. В противном случае я тебя сотру в грязь. Чонгук его слушал, впитывая каждое сказанное братом слово. Когда-то уважаемый им брат стал для него главным врагом. А когда через несколько дней к нему обратился отец со словами: — Чего ты добиваешься, Чонгук? Тебя по сути здесь вообще не должно было быть. Не забывай как ты жил до того как пришел в этот дом. У меня есть один сын, который продолжит этот род, поведет за собой этот клан, а ты будешь стоять в стороне и поддерживать брата. Иначе я выброшу тебя рядом с мусорными баками, где тебя подобрали. Отец для Чона стал вторым врагом. Любой на месте Чонгука сбежал бы из дома и жил своей жизнью где-то в маленькой квартире. Но Чонгук знал свое место прекрасно. Он не был чужим ребенком, был законнорожденным сыном своих родителей, но не знал за что его так ненавидит семья. Вот только Чонгук не собирался плакать из-за этого, он обещал отомстить всем. Отцу, брату, Тэхену. Обещал доказать и показать им кем может стать. Чонгук за два года смог добиться многого, от служения ему людей отца, до тайных связей с другими кланами. Он ежедневно ходил в спортзал, изучал языки и изучал все ранние группировки в истории, каждого лидера, каждые успехи и тайные дела с помощью людей, который подчиняясь его отцу тайно подчинялись и Чону. Когда отец узнал об успехах младшего сына решил сдержать свое обещание, в котором он предупреждал сына. Но какого его удивление было когда на сторону Чона примкнула часть клана. Первая победа Чонгука. В мертвой тишине раздается телефонный звонок, вырывая из объятий сна, в который пал альфа, уснувший из-за размышлений в том же положении. Чонгук, еле открывая глаза, жмурится от яркости на экране и, сначала посмотрев на время, отвечает на звонок. — Что ты у меня потерял в четыре утра? — сонно бурчит Чон, морщась от боли в шее. — Вы ещё бухаете? — услышав музыку на той стороне трубки, спрашивает он и уже готовится покрыть друга матом из-за того что его разбудили, но следующие слова Намджуна отрезвляют как от неожиданной пощёчины. — Возможно тебе плевать на то, что я скажу. Но… — он делает паузу, словно раздумывая стоит ли говорить или нет. — Здесь Тэхен. «В такое время?» — думает подсознание Чона, когда тот снова всматривается в экран и время на часах. — Ну и? — будто бы правда пофиг, спрашивает Гук. — Чонгук… Ро Ун его забрал только что и уехал. Я думал все это время Ро развлекался со шлюхами, так как он часто спускался к своим друзьям, и снова пропадал наверху. Тэхен был не трезв… Что дальше говорит друг, Чонгук не слышит.***
— Ты достал уже, прекращай ломаться. Первый раз что ли пьешь? Тэхена толкают на пассажирское сиденье и хлопают дверцей, заставляя вздрогнуть, но веки вновь закрываются, затягивая в глубокий сон, из которого его уже в который раз возвращают в реальность, где совсем не хочется открывать глаза и видеть режущую каждую нерв истиной, с которой столкнулся омега. — Какого хрена. — стискивает зубы альфа, только вставляя ключ в зажигание, как видит перед собой черный бентли, на капоте которого опирается Намджун и смотрит прямо в глаза Ро. — Как же ты не вовремя, — вздыхает он, понимая что альфа не намерен его так отпускать. Намджун так и стоит, сложив руки на груди и продолжая смотреть тому в глаза, когда Ро выходит из машины и не спеша двигается к нему. — Я бы с радостью с тобой побеседовал, чувак, но у меня омега. И ты как понимающий меня самец отгоняешь свою тачку и пропускаешь меня, — с угрозой бросает Ро. Намджун усмехается, кратко бросает взгляд через стекло на омегу и возвращает к напротив стоящему. — Речь идёт об омеге, который сейчас ничего не соображает? — Это не твое дело. С каких пор тебя интересуют пьяные омеги? Тем более мои. — Твои? — смеётся альфа, выдыхая сигаретный дым. — С каких пор омега Чон Кан Джуна стал твоим? Ро меняется в лице от упоминания одного имени. — Неужели ты этого не знал? — медленно тянет слова Джун, наклонив голову на бок. — Ну и? Телохранителем его заделался? Работаешь на Чонов? Я не боюсь ни тебя, ни Чонов. — А стоило бы. — Не тому угрожаешь, Намджун. Тэхена я забираю сегодня. А завтра пусть Кан Джун и забирает свою омежку. Намджун наблюдает как тот разворачивается чтобы сесть обратно в машину и уехать, но замирает. Чон Чонгук стоит, прислонившись к дверце его машины и спокойно покуривает, слушая разговор. Чонгук бросает окурок на асфальт и тушит носком ботинка, затем поворачивается к альфе, пряча руки в карманах брюк. Видит как смелость сменяется страхом в глазах стоит ему увидеть один взгляд Чона. — У каждого волка есть заноза, которая лезет туда куда ей не следует. Ты одна из этих заноз. Но ты и представить не можешь как тебя разорвет этот волк своими острыми клыками за одну секунду, потому что я позволяю тебе наслаждаться игрой, — голос Чона звучит спокойно, но заставляет напрягаться каждой клеточкой тела и не двигаться с места. — Только мое терпение имеет предел, но чем больше я тебе позволяю, тем больше ты позволяешь себе. — И что ты сделаешь? Убьешь меня? — нервно усмехается Ро, мысленно прощаясь с жизнью. Потому что знает, что убьет. Чонгук коротко кивает Киму, и в следующую минуту Ро наблюдает за тем как Намджун открывает дверцу со стороны Тэхена и, взяв того на руки, несёт к бентли. — Отвези его домой. А я поболтаю с нашим другом. — холодно говорит Чонгук, всем видом показывая что тот действительно никуда сегодня не денется.