Порт разрушенных кораблей

Ночи стали заметно теплее, морской воздух приятно охлаждал кожу и трепал волосы. Антон внимательно наблюдал за тлением свечи. Потертые страницы старой книги шелестели от легкого ветра из приоткрытого окна. Юноша перевел взгляд на корабли, спрятанные в тени в порту. Антон снова чувствует невероятное желание сбежать из этого дома на какой-нибудь бриг, чтобы ощутить, наконец, свободу, поддаться жажде приключений и легкому морскому бризу на рассвете в гавани неизвестного порта вдали от родного города. Антон отложил книгу о путешествиях моряка, пересекшего океан, и поднялся из теплого кресла. Море манит юношу с самого детства словно песня сирены. Он чувствует, что там его место, там он должен быть: среди шумных волн, под звездным небом и развевающимися парусами. Шастун молил всех богов, чтобы они дали ему шанс почувствовать то, о чем он читал в книгах в отцовской библиотеке. Сердце Антона и море связаны крепким морским узлом, на суше юноша чувствует себя настоящим изгоем. Он хочет в этот бескрайний простор, ведь нет ничего его чудеснее. Антон опускается на широкий стол около открытого окна, осторожно отодвигает высокий канделябр с потухшими свечами в сторону и устремляет взор зеленых глаз в бесконечную темную даль. Шум волн действует как колыбельная для неспокойной души юноши. Он ощущает себя птицей в ржавой железной клетке, которая ненавидит эту сырость и мрак, но выбраться не может. Семейное дело, возможная невеста и отцовские планы на сына не дают свободно вдохнуть пропитанный солью воздух. Шастун старший возлагает на него большие надежды и уже с ранних лет обучает сына кузнечному делу. Антон ненавидит это, Антону это не нужно. Ему бы бороздить моря и океаны. Антон услышал, как беспокойно закричали птицы и взмыли в воздух. Ветер резко переменился, в порту повисла пугающе мертвая тишина. Антон напрягся, вглядываясь в тени кораблей, редких прохожих и пытался унять внутреннюю дрожь. В городе стало неспокойно. Напряженную тишину на улице прервал пушечный залп и пронзительные крики людей. В паре сотен метров от дома Шастуна каменное здание сотряслось и начало стремительно осыпаться, заваливая глыбами прохожих. Антон от страха не мог сдвинуться с места и лишь шокировано смотрел, как маленький мальчик лет пяти заплакал и побежал к погребенной под камнями маме. В это самый момент наиболее крупный кусок здания сорвался и полетел вниз, прямо на ребенка. У Антона внутри все заледенело, и он почувствовал горячие слезы, скользящие по его щекам. Он понял, что слышит чей-то пронзительный крик. Кричал он сам. В комнату юноши врывается отец, крепко сжимая рукоять револьвера в одной руке. Он подбегает к сыну и хватает его за рукав, вытягивая из дома. Антон ничего не осознает, в ушах до сих пор стоит собственный крик, а перед глазами раздавленное тело маленького мальчика. На улице океан людей, невероятная суматоха и дикий шум. Запах пороха, дым. Отовсюду слышится лязг металла, стоны и много крови. Очень много. Антон чувствует, как отец держит его ладонь стальной хваткой и тянет за собой. Им удается пробраться через адскую толпу. Люди в очень странной черной одежде и безумным блеском в глазах рубят и режут всех, кто попадается им на пути. Антон не может понять, как им еще удалось выжить в этом скопище тел. Он вообще ничего не соображает, в его сознании пелена. Он только следует за отцом, крепче сжимая его ладонь, и старается не запутаться в длинных ногах. Отец резко останавливается, оглядывается и тянет Антона за собой в какое-то здание. В этот самый момент снова разразился пушечный залп, кто-то отчаянно завизжал, и в окна брызнули крупные капли крови. Антон от ужаса не может и рта открыть, трясясь всем телом, пока его отец мечется из угла в угол, что-то переставляя и распихивая по карманам. Он хватает длинную шпагу и сует ее сыну в раскрытую ладонь. — Держи крепче, отбивайся до последнего и не смей сдаваться, — Шастун-старший серьезно посмотрел на Антона, резким движением вытирая кровь и пот со лба. Его рубаха порвалась в нескольких местах, вся одежда была заляпана багровыми пятнами. Руки мелко дрожали. - Ты слышал меня? Не смей. — П-пап, я… Я не умею… Я не знаю… Что происходит, пап? — Антон смотрит на отца ошалелыми глазами, еще не осознавая, что, возможно, эту ночь они не переживут. Взор застилает пелена слез. За дверями этой маленькой деревянной хижины слышатся лишь звуки отчаянной борьбы и временами сумасшедший смех. Вот и настала она, казнь египетская. — Пираты. Они захватили порт. Антон, послушай меня, — мужчина подошел к юноше и крепко сжал его плечи, — я не знаю, доживем ли мы до утра, но ты должен бороться, слышишь? Ты умный и смышленый. Ты сможешь выжить, я знаю. — Пап, я не брошу тебя, я умру с тобой, я не хочу… — Нет, — перебил его отец, встряхивая сына за плечо и строго смотря ему в глаза, — я прикрою тебя, ты должен бежать. Бежать как можно дальше отсюда, понял? У южного края порта между скал стоит маленький парусник, я приберег его на случай срочной эвакуации. Я знаю, ты справишься. — Антон медленно понимал, что же сейчас произойдет, и не мог сдержать слез. Его отец говорил и говорил, а юноша мотал головой, не желая выполнять указания отца. Он не хотел его бросать. - Я люблю тебя, сынок. В дверь начали стучаться, фактически выламывая ее. Отец и сын одновременно вздрогнули, Антон с отчаянием схватился за запястья папы, мотая головой. - Отец, нет, отец, я не брошу тебя! Папа, пожалуйста..., - голос был хриплым, но Антон продолжал умолять, - я люблю тебя, пап, я не брошу тебя, нет. Шастун-старший резко вырвал свои руки из цепкой хватки сына, в последний раз обнял его и вытолкал через черный ход, который вёл во двор. Юноша кричал, сопротивлялся и плакал, но дверь с треском закрылась перед его лицом. Он успел услышать страшные крики, гогот людей в черном и скрежет металла. Антон остался один посреди кромешной темноты и ада, ощущая съедающую душу пустоту. Он не знал, что ему делать дальше. Юноша опустил взгляд на тяжелую шпагу и тяжело сглотнул слезы. Он не мог прийти в себя. Антон осмотрел пустую улицу, пытаясь вспомнить, что говорил ему отец. Он побрел к южной части порта с надеждой, что сможет отыскать тот парусник. Он шел по темным переулкам, шугаясь каждого шороха. Пушки продолжать палить по разрушенному городу, но звуки становились тише. Антон медленно уходил от эпицентра катастрофы. Зайдя в особенно мрачный проулок, юноша остановился перевести дыхание. Он прислонился спиной к каменной стене, закрыв лицо руками. Его плечи подрагивали, а колени подгибались от одолевающей слабости. Он не знал, жив ли его отец, смог ли он отбиться и убежать. Антон чувствовал лишь тоску, разрывающую сердце, и желание скинуться со скалы в такое горячо любимое им море лишь росло. Он остался совершенно один. Он мертв внутри. Самый близкий ему человек, возможно, изрублен на куски, а он даже не смог помочь. «Трус». Но Антон знает, что отец хотел, чтобы его сын жил. Он сделает все, чтобы его предсмертная просьба исполнилась. Звук тяжелых шагов стремительно приближался к проулку, в котором, сгорбившись, сидел Антон. Парень услышал их слишком поздно и лишь заметил темные глаза человека в черном перед полной темнотой. * Сознание ни в какую не хотело возвращаться к Антону, утверждая, что там, в темноте, намного лучше, чем в суровой реальности. Парень отчаянно боролся с забытьем, усилием воли открывая глаза. Его чуть качало, и он не мог понять, почему. Он лежал на твердом деревянном полу среди кучи ящиков и бочек. Голова Антона дико болела, и он недовольно поморщился. Кажется, его слегка укачивало. Сквозь ноющую боль юноша пытался понять, что случилось и где он. Откуда-то сверху послышалась ругань, и посыпался мат. Парень напряг слух, пытаясь услышать, о чем идет речь. — Ты за каким хреном его сюда вообще притащил, балда? — рявкнул первый голос, грубый и с хрипотцой. Неприятный.  — А что мне было делать? Я его случайно встретил, он там сидел скукоженный, в том переулке, мне его жалко стало, — ответил второй, более приятный, но не менее раздраженный. — Жалко?! Ты совсем ебанулся? И что нам с ним делать теперь прикажешь? И что скажет наш капитан? Он же три шкуры с нас блин спустит! — первый голос рычал, но уже больше безнадежно. Кажется, он смирился. — Я сам поговорю с капитаном, не беспокойся. Нам лишние руки пригодятся, а этот хоть и тощий, но не щуплый, — заверил второй голос, и Антон понял, что говорят про него. Парень попытался встать, держа голову и чувствуя там шишку от удара. Но силы снова покинули Антон, и он упал обратно, задев рукой ящик у стены. Он с грохотом перевернулся, и его содержимое вывалилось наружу. Внутри было целое море одежды, Антон даже удивленно выдохнул. Голоса наверху затихли, и тяжелые шаги стали приближаться. Антон повернул голову к старой чуть подгнившей лестнице, которая еще и скрипела. В помещении появились двое пиратов, которые начали внимательно рассматривать парня. Один из них был достаточно высоким, широкоплечим, черты лица грубоватые. Его рубаха, некогда белая, была с грязными черными пятнами, пара верхних пуговиц расстегнуты, обнажая мощную ключицу. Взгляд был тяжелым, мрачным и раздраженным. Второй ниже его ростом, волосы на голове по бокам выбриты, а оставшиеся были собраны в высокий хвостик. Его глаза показались Антону смутно знакомыми. Это он вырубил его в том переулке. Антон испуганно сжался, ближе придвигаясь к стене. Сердце в груди бешено билось, пальцы мелко дрожали. Парень дышал редко, боясь сделать хоть один вдох. Это пираты. Самые настоящие пираты. Те, о ком он читал в десятках книг, стояли перед ним, решая его судьбу. Антон прикрыл глаза, вспоминая молитву, которой учил отец, и начал тихо шептать ее. В голове возникали давние воспоминания из детства, и юноша хотел вспомнить их перед самой смертью. — Очнулся, значит, — сказал тот, что с хвостиком, внимательно разглядывая сжавшегося юношу. — Не бойся, убивать тебя мы пока не собираемся. — Ну, это решать не тебе, Матвиеныч. Так что пусть боится, капитан его за шкирку вышвырнет с корабля прямо на корм русалкам, — злобно осклабился высокий. Матвиеныч раздраженно прикрыл глаза и выдохнул. — Завались, Игорь, капитан не убьет его. Он смазливых любит, — Игорь ехидно хмыкнул и окинул Антона взглядом. — Свежая кровь, — Игорь зло оскалился и подошел к Антону, — вставай и живо за работу, палуба ждет. Мужчина схватил парня за локоть и резко вздернул наверх. Антон охнул от неожиданности и качнулся на слабых ногах. Он старался взять себя в руки и держаться, но силы еще не вернулись к нему. Пират пихнул его под лопатки в сторону лестницы и шлепнул по заду. Антон вздрогнул и испуганно обернулся на Игоря. Мужчина противно заржал, и Антону почудилось, будто где-то гремит гром. Он силой воли пытался унять дрожащие руки и успокоиться. Он жив, это главное, остальное он переживет. ** Окно капитанской каюты было настежь открыто, и свежий морской бриз легко развевал черные волосы мужчины и забирался под выправленную тунику. Арсений пролистывал свои корабельные записи, хмурясь. Последний разграбленный город оказался не особо богатым, и для команды добычи оказалось мало. Вероятность бунта минимальна, но Арсений решил вести себя осторожнее с командой и больше не допускать промахов. Устало выдохнув, мужчина отложил записи в сторону и потянулся, расправляя плечи. Он давненько не выходил из своей каюты, рассчитывая маршруты и подсчитывая прибыль и убытки. Арсений встал, заправил относительно чистую тунику в широкие темные штаны, подвязав ее кожаным ремнем. Взяв со стола наточенный кинжал, он засунул его в ботинок. В последнее время, когда дела на корабле пошли не очень, капитан никогда с ним не расставался. Иметь при себе шпагу значило показать открытое недоверие, поэтому приходилось обходиться кинжалом. Неожиданно капитан услышал непонятный шум с палубы, крики и громкий смех. Арсений нахмурился и, поправив кинжал в ботинке, раскрыл дверь каюты и вышел. От увиденной картины капитан раздраженно выдохнул и сжал кулаки. Посреди палубы стояла группа корсаров, окружившая высокого худого паренька и то и дело пихавшая в плечо. Взгляд парня был напуганным, но на удивление уверенным. Он боялся этих людей в черном, но в обиду себя давать не собирался. Один особо мерзкий на вид пират подошел к юноше сзади и с отвратительной усмешкой смачно стукнул его по заднице, громко рассмеявшись. Парень отпрыгнул от него в сторону и со всей силы ударил в челюсть. Все пираты, окружавшие его, вмиг озверели. Один из них обхватил руки юноши и заломил их, остальные трое начали поочередно наносить удары по его хрупкому телу, заставляя сгибаться от боли. Капитан наблюдал за развернувшимся действом около минуты, сложив на груди крепкие руки. Он раздражённо дышал, невероятные глаза цвета безоблачного неба потемнели от злости. Он ненавидел разборки на корабле, а в особенности терпеть не мог, когда лезут группой на одного, это нечестный бой, а Арсений был настоящим джентльменом удачи*. — Эй, на палубе! — рявкнул капитан так, что все члены команды испуганно замерли, переводя взгляд на мужчину. — Вы что здесь устроили? Взгляд капитана метал молнии, вена на лбу чуть вздулась от напряжения. Арсений угрожающе медленно подошел к пиратам, прожигая каждого гневным взглядом. Корсары сжались и покорно отошли от мальчишки. Капитан перевел взгляд на юношу, испуганно зажмурившего глаза, не узнавая его среди членов команды. Это был чужак. — Кто это еще такой? — спросил Арсений, не отводя взгляда от парня. У него были светлые, чуть золотистые волосы, в которых путались солнечные лучики. Одежда была явно хорошая, но порванная в некоторых местах из-за стычки с пиратами. Юноша открыл глаза, со страхом и любопытством смотря на незнакомца. Руку он положил на живот, который пострадал больше всего. Из разбитой губы текла кровь. Его зеленые глаза были теплыми, взгляд был добрый, даже несмотря на драку. Мальчишка был похож на ангела. — Капитан, это Матвиеныч притащил мальца сюда. Сказал, что для Вас, а подробности мне неизвестны, — сказал тот пират, который начал распускать руки. Паренек со смесью злости и отвращения посмотрел на мужчину, готовый снова врезать ему. — Да, но потом он накинулся на одного из наших, сученыш, — проговорил сквозь зубы еще один из этой шайки. Арсений медленно перевел взгляд с Антона на него, смотря на пирата с прищуром. — Он накинулся? Как интересно. Я видел совершенно другую картину, Эд, — пират при упоминании своего настоящего имени вздрогнул и отвел взгляд. Капитан всегда заставлял любого из членов команды дрожать от страха, когда он называл его по имени. Это было очень недобрым знаком, так как злой капитан мог сделать с корсарами все, что ему будет душе угодно. Свеж в памяти случай, когда Арсений велел отрезать язык Гудку за незначительный слушок, который он пустил об одном из членов команды. Капитан ненавидел сплетников. — Живо за работу, портовые крысы, а то велю отправить вас к морскому дьяволу! Мальчишку не трогать, иначе нахрен отрублю руку, ясно всем? Капитан зло зыркнул на каждого из членов команды, и все активно закивали, возвращаясь к своим делам. Да, команда была недовольна, но Арсений задавливал всех своим пугающим авторитетом. Никто не желал вступать с ним в спор и сходиться якорями**, Арсений в любом случае выйдет победителем. Он был лучшим фехтовальщиком этих морей, а его ледяные глаза наводили страх на всех. Арсений был невероятно силен. — А что с мальцом делать, кэп? — спросил Эд. — На корабле мало работы? Пристрой его куда-нибудь, а ко мне живо позови Матвиенко, — капитан в последний раз взглянул на Антона, не сводящего с него взгляда, развернулся и ушел в свою каюту. Команда одновременно облегченно выдохнула. Эд схватил Антона за шкирку и потащил за собой в трюм. Его пальцы крепко держали грязную рубашку мальчишки, а глаза выдавали истинные размеры злости парня. От быстрого шага Антон еле успевал переставлять ноги, спотыкаясь о неровности деревянного пола и недовольно шипя. Зайдя в трюм, Эд отпустил парня и сильно пихнул к стене. Антон застонал от неожиданной резкой боли в спине и испуганно посмотрел на пирата. Эд медленно подошел к парню, обхватывая ладонью его шею и сжимая. От его горячего дыхания, пахнущего дешевым виски, Антона потянуло блевать. — Не расслабляйся, сученыш, я сделаю так, что тебе будет очень больно, а капитан об этом даже не узнает. Не советую высовываться, иначе от тебя ничего не останется, — Эд смотрел в невероятные зеленые глаза и пытался не думать о том, что хочет этого мальца прямо здесь и сейчас. Он чувствует, как под его пальцами нервно дергается шея, Антон тяжело сглатывает, зажмуриваясь. Антон знает: Эд не шутит. — Не думай, что ты настолько крутой, Эд. Я найду силы тебе ответить, поверь мне, — Антон наскребает остатки смелости и выплевывает это пирату, мысленно уже прощаясь с жизнью и прося прощения у отца за неисполненное обещание. Пальцы на шее Антона сжались сильнее, и юноша начал судорожно глотать воздух ртом. Боль была адской, но парень держался. Он не хочет показывать себя еще большим слабаком. Он справится, он сможет. Эд уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но громкий голос сверху позвал его, и пират с сожалением отпустил горло мальчишки, сплюнув на пол рядом с ним, и поднялся обратно на палубу. Антон закашлялся, держась за красную шею и не веря своему счастью. Он жив. Пока что. Но жив. Парень медленно опустился на один из ящиков, устало прикрыв глаза, и откинулся спиной к стене. Во что же он, черт возьми, влип?