***
Когда солнце стало опускаться к горизонту, а его лучи расползлись по нагретой земле, компания выдвинулась к озеру. Песок приятно щекотал босые ноги, а ветер трепал волосы в разные стороны. Они скинули свои вещи, даже не заботясь их разложить. Первый в воду сиганул Арчи, он всегда отличался смелостью и безбашенностью. Вслед за ним прыгнул и Джаг, который по такому случаю даже снял свой главный атрибут — шапку. Вероника и Бетти наперегонки побежали к небольшому обрыву и тоже были окутаны прохладной водой. Они весело болтались наплаву, и призывали двух влюбленных последовать их примеру. Шерил как-то странно себя вела от момента, как они дошли до озера, она перестала улыбаться и в ее глазах поутихло веселье. Тони потянула ее за руку к обрыву. — Давайте же, покажите, как надо прыгать! — Тони, давай рыбкой! Как в детстве, — кричал Джаг. Розововолосая обернулась на свою девушку: — Шер, ты прыгаешь? — Давай свою рыбку, а я за тобой, — твердо ответила она. Топаз, заведенная от бурных возгласов, разбежалась и прыгнула. Это по истине было красиво и заслуживало свиста, который издали мальчики, плескаясь в воде. — Ну же, Шерил, давай! — Смелее, детка, — подбадривала ее Тони. Но что-то заставило ее замолчать. Она посмотрела на карие глаза Блоссом, в них отражался самый настоящий ужас. Шерил медленно отступала от края обрыва, обхватив себя руками, она стала бледнее обычного, а ртом пыталась хватать воздух. Она рухнула на песок. Это испугало всех не на шутку. — Детка, — только и крикнула Тони, уже цепляясь за выступы и выбираясь из воды. Паника окутала ее с ног до головы. Вся компания ринулась к берегу, не понимая, что случилось. Когда они оказались рядом, Шерил беспомощно выкручивала руки, сильнее поджимала ноги и задыхалась. — У нее приступ астмы? — выдвинул теорию Джаг, но Тони посмотрела на него с гневом. Она прижимала к себе Шерил, пытаясь ее успокоить. Что-то знакомое было во всем этом. Она уже где-то такое видела. Самое главное глаза — в них бесконечная паника. — Это паническая атака, — наконец Тони вспомнила, — давайте ее подальше от воды. Парни подхватили Шерил и понесли в сторону их вещей, там как раз была тень от огромной кроны дерева. Девушку усадили на песок, а Тони тут же оказалась рядом, она крепко прижимала ее к себе и достаточно громко повторяла, как будто пытаясь проникнуть в ее разум: — Шер, детка, дыши, вот так, вдох-выдох, — и она сама дышала с ней, — всё хорошо, ты в безопасности. Я рядом. Тебе ничего не угрожает. Бетти обеспокоенно опустилась рядом и протянула бутылку с водой. Вероника намочила руку и провела по бледному лицу. Понемногу они приводили ее в чувство, дрожь стала униматься, а дыхание становилось тише и ровнее. Наконец Шерил расслабилась и просто упала в объятия своей любимой. Из глаз потекли слезы, а руки требовательно и до боли сжимали загоревшую кожу, оставляя красные следы.***
Топаз сидела на диване, на ее коленях покоилась рыжая голова, она нежно гладила макушку и что-то тихо шептала. В доме было тихо, только изредка за окном слышался шум со двора. Дверь приоткрылась и в комнату зашли девушки. Они тихо сели на пол у ног мулатки. — Наконец уснула, — прошептала Тони, не переставая ласкать рыжие локоны, которые в лучах заходящего солнца, пробивавшегося сквозь занавеску, казались огненными. — Хорошо, — прошептала так же тихо Вероника, — но что же случилось? — Это была паническая атака, — начала Топаз, — у моей мамы такое было, я видела несколько ее приступов. Они были такие же. — И что с этим надо делать? — В идеале стоит позвонить ее психотерапевту, что я и сделаю завтра. Просто почему, что стало триггером, — задавалась вопросом Тони. — Мы такие глупые, — шепот Бетти стал громче, — мы очень глупые! Озеро! Вот тебе и триггер! Все трое переглянулись и до каждой дошло осознание. Ну конечно! Как можно было забыть, что последняя встреча близнецов была на воде, что тело Джейсона достали из воды, что сама Шерил пыталась покончить жизнь в воде, провалившись под лед в пучину холода и мрака? Как Тони могла упустить такой важный момент. Да, несомненно, Шерил любила сидеть на их месте у реки, но это было другое. Она просто сидела на безопасном расстоянии, а не собиралась прыгать в объятия воды. Повисло тягостное молчание. — Всё будет хорошо, — прошептала Вероника, положив руку на коленку мулатки, которая грустно смотрела на свою девушку. Даже сейчас ей казалось, что ее тело слегка дрожит. — Мы пойдем заканчивать накрывать на стол, если что — зови, — Бетти поднялась и они вышли. Прошло около часа, лучи уже практически исчезли из комнаты, спустился легкий сумрак, когда Шерил зашевелилась и открыла глаза. — Ти-Ти, — неуверенно позвала она, ощущая, что лежит на чьих-то коленях, а настойчивая рука гладит ее по голове (это всегда ее успокаивало). Тони тут же выпрямилась и посмотрела на лицо девушки. — Привет, Шер, — ее тихий голос ласкал слух, она наклонилась и нежно прикоснулась губами носика. — Что случилось? — Блоссом с трудом поднялась и села рядом, оглядываясь вокруг и снова замечая омерзительный пузырек капель. — У тебя случилась паническая атака, милая, ты не помнишь? — Шерил сморщилась, конечно, она помнила, как у подножия обрыва ее окутал страх, особенно, когда смуглое тело оказалось под водой. Она прекрасно помнила, как ей перестало хватать воздуха, как земля уходила из-под ног, казалось, что сейчас она умрет, что паника поглотит ее полностью и не даст шанса вырваться. — Мне так жаль, что я сорвала праздник. — Эй, ты чего? Не говори глупостей, это мы виноваты, что притащили тебя на озеро. Всё нормально, ребята уже почти закончили накрывать на стол. Завтра мы позвоним твоему врачу и всё наладится. — Нет, прошу. Давай позвоним, когда вернемся в город. Я, правда, хочу отдохнуть. Я хочу побыть здесь, здесь очень хорошо, — ее глаза выражали мольбу. Тони вздохнула и кивнула в знак согласия. — Откуда ты узнала, что это паническая атака? — внезапно спросила Шерил. — У моей мамы такое было. — Прости… — За что ты извиняешься? — Тони, ты можешь врать кому угодно, но только не мне. Я вижу, как тебе больно. — Ей не дали договорить. — Всё нормально, Шер. Правда, я просто переживаю за тебя. Идем к ребятам, нас ждут, — очередной раз, когда Тони прячет свои истинные переживания очень глубоко. Она не хочет, чтобы ее жалели, только не сейчас. Ужин сначала был немного напряженным, ребята чувствовали небольшую вину, так же как и Шерил, хотя на самом деле виноватых не было вовсе. Но по мере выпитого сидра, они становились всё более разговорчивыми. К концу вечера они уже смеялись во все горло, распевали песни и перекрикивали друг друга в жарком споре. Идиллия. Молодость. Счастье. Ребята окунулись в старые воспоминания со школы, они все, кроме Вероники и Тони, учились вместе долгое время. Они рассказывали множество забавных историй про их приключения. Шерил по началу было забавно это слушать, но ее подсознание как будто шептало ей «а что ты можешь вспомнить? А тебе даже нечего! Ты же только обзывала ребят, унижала и всячески ставила палки им в колеса, когда они проворачивали свои выходки». Но компания ловко упускала все негативные моменты с Шерил, из их рассказа можно было подумать, что они учились в разных местах. — Почему в ваших рассказах совсем не фигурирует Шерил? — вопрос от Вероники породил неловкую паузу. — Мы просто не так близко дружили, у Шерил была своя компания, — Бетти взяла инициативу в свои руки, пытаясь сменить тему разговора. — Нет, кузина, зачем врать, — голос рыжеволосой прозвучал слишком неожиданно, — Ронни, дело в том, что я была отпетой сукой в школе, даже при живом брате. Я уничтожала все на своём пути, и эту компанию тоже. Несколько раз я самолично сдавала их директору или учителям. Просто потому что я всегда была одна, ни с кем не дружила. Безусловно, моей единственной компанией был Джей-Джей, но у него были и свои друзья. Я была ужасной. И мне правда очень жаль. Я же могла просто попробовать подружиться с вами, а вместо этого привлекала внимание совершенно неправильными способами, — ее рука крепко сжимала смуглую, ища в ней поддержку, — я правда хочу извиниться перед вами, ребята. Мне не стоило так себя вести, не стоило быть такой грубой. — Шерил, всё хорошо, правда, мы не обижаемся, — Бетти тепло улыбалась, — мы любим тебя, ты ведь совершенно другая, ты смогла измениться, а точнее смогла снять свою маску. И мы очень рады, что теперь мы можем быть вместе и поддерживать друг друга. — Ох, все заслуги этой милой красотки, — и Шерил указала на рядом сидящую змейку. — Да, девчонки, правда, мы очень рады, что вы нашли друг друга. Более подходящих людей, я еще не встречал, — подхватил Джаг. — Звучит, как тост! — и вслед за этим было поднято шесть бокалов и раздался веселый звон. Они осознавали, как им все-таки повезло быть вместе, быть друзьями, защищать друг друга и знать, что они просто рядом.***
Когда наконец все уснули, в том числе и беспокойная рыжеволосая девушка, Тони выскользнула из спальни. Она бесшумно спустилась вниз и вышла на веранду. Ее обдувал свежий ветерок, но это придавало сил. Она оперлась руками на перила и грустно всматривалась в блики воды в бассейне. Вся сегодняшняя ситуация безусловно подняла в ней бурю эмоций, тех самых, которым она запрещала подниматься из глубин души. С момента, как она потеряла родителей, она ненавидела, когда к ней испытывали жалость. Она не могла найти объяснение. Возможно, потому что жалость от взрослых мужчин и неотесанных пареньков ее возраста была слегка неуместной или потому что каждый пытался ее пожалеть. Она не знала. Но запрещала проявлять слабость на людях. Она всегда предпочитала бороться с горем наедине, хотя на это уходило безмерное количество сил. Иногда она просто не выдерживала и срывалась. Как и сейчас. Стоя босыми ногами на деревянном полу, окутанная мраком ночи, она расплакалась. Слезы ручейками стекали по смуглой коже и неприятно щекотали ее шею. Она поспешила их вытереть. Но боль изнутри съедала ее. И еще больше ее добивало то, что скоро лето, а значит один из самых нелюбимых дней в году непременно наступит. Почему она не поделится этим с Шерил ? - спросите вы. Причин было несколько. Она слишком переживала за свою любимую и не могла взвалить на ее плечи еще один психологический груз. Вторая ( и более весомая) причина заключалось в том, что Тони просто была не готова открыться настолько и признать ( в первую очередь самой себе), что ей нужна помощь, что ей больно. Ей всегда было проще разыгрывать несокрушимого воина, хотя это и разрушало ее с каждым днем всё больше.