Поплачь, станет легче

      По возвращении в город, у Шерил появилось много дел в школьном совете. Конец семестра никого не щадил. Она уже битый час сидела в своем небольшом импровизированном кабинете президента школьного совета и занималась документацией, которую ей передал директор. Она устало потянулась и зевнула, когда дверь открылась. Девушка собиралась уже крикнуть, чтобы ее не отвлекали, как родной голос тихо произнес: — Так- так, президент школы Ривердейла, вот где вы, — Тони закрыла за собой дверь и подошла к столу. — И тебе привет, — устало сказала рыжеволосая. — Шер, ты видела время? Ты обещала быть в пять. А уже почти шесть. — Ох чёрт, Ти-Ти, прости, я тут совсем заработалась, — Шерил прикрыла глаза и потерла их руками. — Давай я помогу тебе, — мулатка уже стояла в ожидании поручений. — Ладно, вот тебе средний балл учащихся и ноутбук, просто вбей эти цифры в электронные карты учеников. — Хорошо.       Спустя минут сорок работа была сделана, Топаз отложила документ и папку с нескончаемыми цифрами. Шерил пыталась размять затекшие мышцы спины. — Устала? — тихо спросила Тони, уже опуская свои сильные руки ей на плечи и слегка сжимая мышцы. — Ау, — вскрикнула Блоссом, — очень.       Девушка продолжала свой импровизированный массаж, пытаясь облегчить боль рыжеволосой. Но в какой-то момент она просто развернула ее лицом к себе и нагнулась, опаляя ее алые губы своим ровным дыханием. — Шер, у тебя дверь закрывается на замок? — Да, — на автомате ответила та, и сразу же спохватилась, — а зачем тебе?       Но вопрос остался пока что без ответа, только раздался щелчок замка, оповещающий, что девушек никто не потревожит без предупреждения. Топаз быстро вернулась на место и нежно поцеловала такие желанные губы. Ее руки опустились на обнаженные ноги и слегка подняли платье. — Тебе не кажется, что пришло время отвечать за свои действия? — слишком пошлая интонация заставила Блоссом покраснеть. — Что ты этим хочешь сказать? — А то, мисс президент, что вы будете жестоко наказаны прямо сейчас, — смуглые руки уже ласкали внутреннюю поверхность бедра, вызывая мурашки. — Тони, мы в школе… — А тебя это когда-то останавливало? — Топаз приблизилась прямо к уху своей девушки, — просто признай, что ты давно мечтала, чтобы тебя трахнули на этом столе, просто стеснялась сказать, — от последних слов у Шерил перехватило дыхание. Но она промолчала, что было расценено как согласие. Резким движением девушка была усажена на стол, с которого предварительно с грохотом были сброшены папки, листы, ручки и прочая дребедень. — Тони, это же важные бумаги, что ты творишь? — Важнее тебя сейчас нет ничего, детка. И уж поверь на полу они будут целее, — губы опускаются на тонкую шею и начинают сладко целовать. Шерил теряет контроль. После многочасовой работы это было приятным бонусом и она не могла отказаться от наслаждения. Да и в самом деле, где-то глубоко в душе, она подумывала, как было бы здорово на этом столе со своей девушкой… Топаз беспорядочно одаривает поцелуями шею, оголенные плечи и пухлые губы. Она задирает подол платья повыше, открывая вид на кружевное белье красного цвета (как банально, скажете вы, опять красный), которое уже успело намокнуть. Она ухмыляется и стягивает их, отбрасывая в кресло. Она притягивает возбужденную рыжую бестию ближе к себе и страстно целует. Тони чувствует, как напряжение в помещение возрастает, а их нервы натягиваются как струны. Топаз проводит руками по плечам, переходит на талию, рисуя на ней что-то неясное. Она чувствует, как тело отзывается на все эти касания. Наконец пальцы достигают заветной цели. — Оу, меня тут очень ждут, — смеясь, шепчет она на ухо Шерил, которая сдерживает стоны, как может, ведь настойчивые пальцы слишком умело ласкают ее между ног, проникая всё глубже. Движения медленные и плавные, что совершенно не устраивает «королеву драмы». — Пожалуйста, — умоляющий шепот — именно то, чего добивалась Топаз. — Что? — спрашивает с детской наивностью она, замедляясь еще сильнее. — Пожалуйста…давай…быстрее… — слишком громкий выдох выдает все чувства. Но змейка не сразу исполняет просьбу, ей нравится дразнить. Но пальцы все-таки начинают сильнее и глубже проникать в горячее и заведенное тело. Казалось, еще пара толчков и наступит долгожданная разрядка, дыхание рыжеволосой уже участилось. И тут в порыве страсти она задевает ногой статуэтку (полученную буквально пару месяцев назад на соревнованиях по черлидингу), которая с грохотом падает вниз. Они замирают на несколько секунд. И когда мулатка снова берется за дело, раздается настойчивый стук в дверь. — Мисс Блоссом, всё в порядке? — голос директора возвращает Шерил из затуманенного состояния. Она рывком спрыгивает со стола, одергивая платье. — Твою мать, — шепчет она, — спрячься под стол.       Она слышит, как директор дергает ручку двери и в недоумении снова зовет ее по фамилии. Блоссом оказывается у двери и щелкает замком. Пока она преодолевала расстояние от их места преступления до двери, в голове уже родилось оправдание. — Да, мистер Уэзерби. Всё в порядке. Извините, — ее щеки красные, а зрачки расширены до предела. Он странно смотрит на нее. — Я просто услышал грохот, — он смотрит через ее плечо и, конечно, замечает хаос, который сотворила Тони буквально пару минут назад. — Я уронила стопку папок и все бумаги разлетелись. А дверь заперла, потому что меня отвлекали постоянно. Совершенно невозможно работать, — ее актерское мастерство заслуживает Оскара. — Ладно, много тебе еще делать? — Пустяки. Думаю, через час я точно уйду, — она улыбается самой обворожительной улыбкой. — Я скажу охраннику, что ты еще будешь здесь. Я просто еду уже домой. Спасибо еще раз, что помогаешь со всем этим, — директор улыбается и отступает назад. — Это моя работа. Хорошего вечера! — И тебе!       Наконец Шерил закрывает дверь, а из-под стола раздается смешок. Блоссом всё еще прислушивается к затихающим шагам в коридоре, когда ее девушка резко прижимает к стене и закрывает дверь на замок. — Господи, ты напугала меня, — лицо Шерил встречается с прохладой стены. — Ты такая актриса. Ты с ним так разговаривала, будто в самом деле работала, не покладая рук. Как будто никто не трахал тебя буквально за пару секунд до, как будто ты не стояла перед ним без белья и как будто не горела от гнева, что нас прервали. — Закончила? — зло прошептала Блоссом, пытаясь развернуться. — Ну нет, детка, не закончила, — она посильнее вжала тело в стену, а рукой уже поглаживала стройные ноги, — мы продолжим здесь.       Тони больше не церемонилась и резко вошла в свою девушку, сорвав с ее губ стон. — Тише, Шерил, — она слегка прикусила ее шею, оставляя багровое пятнышко. Рыжеволосая девушка закусывает губы, на которых почти не осталось помады. Она хочет большего, тело напряжено и требует немедленного освобождения от этого узла возбуждения внизу живота. Поддаваясь своему желанию, Шерил начинает насаживаться на тонкие пальцы, ощущая, как по телу проходит ток. Она еле удерживается на ногах, хотя и прижата к стене. Она забывает, что всё происходит в школе, где есть как минимум охранник, стоны становятся слишком громкими и пошлыми. — Не вздумай кончать, — это было любимым приказом Топаз, пусть и таким банальным. Она чувствовала, как мышцы всё сильнее начинают сокращаться вокруг ее пальцев, она точно знала, чем это закончится. Поэтому недолго думая, змейка резко вытаскивает пальцы. — Тони! — кленовая принцесса возмущенно оборачивается, — я была …я …так была близка…зачем? — Нууу, — она тянет слова, — во-первых, ты громко себя вела, а в таком положении я не могу заткнуть тебя поцелуем; во-вторых, я же должна тебя наказать. Идем на стол, — и она потянула ее за собой. Как только задница Блоссом встречается с холодной поверхностью дубового стола, а Топаз широко разводит ее ноги и становится между, температура в комнате достигает максимума. Розововолосая крепче прижимается к разгоряченному телу, прикусывает губы, а два пальца без предупреждения входят в тело красавицы. Громкий стон тут же теряется в страстном поцелуе. «Безусловно, так тише», — мелькает в голове мулатки. Решив пожалеть свою маленькую девочку, она не останавливалась, а только быстрее продолжала ее ублажать. — Еще… Ти-Ти…еще немного…совсем… — это всё, что удается выдавить сквозь жаркие поцелуи и желание громко кричать. — Я знаю, детка. Я чувствую, — шепчет Ти-Ти. И в следующую секунду она ощущает, как по руке разливается влага, а тело несколько раз содрогается и полностью расслабляется. Она опускает Шерил спиной на стол, позволяя ей прийти в себя. Несколько секунд она просто рассматривает эту чудесную картину: раскрасневшаяся рыжеволосая девочка, локоны которой беспорядочно спутались, лежит на своем рабочем столе, тяжело хватая ртом воздух. « Это так грязно и эстетично одновременно» — мелькает мысль в голове с розовыми прядями, пока их хозяйка медленно опускается между стройных бледных ног. — О Господи, — шепчет обессиленная рыжеволосая, когда чувствует, как виновница всего этого проводит языком по влажным складкам. Она вылизывает свою девушку, пока та окончательно не восстанавливает дыхание.

***

— Ты как? — неловкий вопрос, сопровождающийся самым милым жестом — Топаз заправляет один из выбившихся локонов. — Я…я…у меня нет слов, — их и правда не было. — Я рада, что тебе пришлось по душе такое наказание. Теперь нам стоит здесь убраться.       Выжатая как лимон, Шерил поднимается и окидывает комнату взглядом. — Дерьмо, — констатирует она: на полу разбросаны бумаги, папки, ручки, карандаши, скрепки; за столом валяется статуэтка, на кресле лежат ее трусики, — подай, пожалуйста.       Тони хитро улыбается: — Я помогу надеть.       Они уже принялись за уборку, как в голову с рыжими растрепанными волосами пришла мысль. — Ти-Ти! Я такая идиотка! Я совсем забыла! Как там в банке? — Ох, Шерил, лучше бы ты и не вспоминала, — мулатка сидела на полу, подогнув ноги и раскладывала выпавшие бумаги по папкам. — Ну? — Шерил стояла у стола и складывала все письменные принадлежности по ячейкам. — Сбережения снимать с банковского счета еще слишком рано и не разумно. Да и их едва ли хватит на оплату первого года. Я просмотрела варианты их кредитов для студентов, — она показала кавычки в воздухе, — не знаю, для кого там они. Но либо слишком огромный процент, либо сроки оплаты мне не подходят. В любом случае я не могу взять ни один из них. Разве что работать какой-то стриптизершей, владеющей дополнительными услугами, — от этих слов Блоссом поморщилась и прервала ее взмахом руки. — Боже, не говори эти глупости. Никаких стриптизерш. — Ну или стать элитной проституткой … — Ти-Ти, что за вздор? Почему тебя так тянет в эту сторону? — Да шутка, шутка, выдохни, — она опустила глаза. — Так подожди, если ты не берешь кредит и не снимаешь сбережения, что тогда? — Тебе не понравится моё решение, Шер, — она уже выглядела как провинившийся ребенок и предвкушала гнев рыжеволосой. — Ну же! Говори! — девушка спустилась рядом с ней на колени и взяла за руки. — В общем, Шерил, я приняла решение не идти в университет… Но я перееду с тобой в Нью-Йорк, пойду на работу… — Что? — карие глаза распахнулись от ужаса и удивления, — ты с ума сошла? С твоими то баллами! — А как ты предлагаешь мне это сделать? Меня отчислят за неуплату… — Я оплачу твое обучение. Полностью, — Блоссом резко встала на ноги, — и это не обсуждается. — Нет, Шер, чем я буду отдавать? Я не хочу быть твоей должницей до конца жизни. Я не… — Топаз! Не спорь со мной! Мне не нужны твои деньги! Главное, что сбудется твоя мечта! Почему тебе так сложно принять это? — Я не нуждаюсь в помощи, — розововолосая тоже встала на ноги, поднимая последнюю пачку документов. Она оперлась о стол и стала рассматривать пол, боясь поднять глаза на свою девушку. Да, ей было больно от осознания, что она не получит образование. Хотя она была высоко в рейтинге и приемная комиссия была в восторге от ее баллов по экзаменам. Но всё уперлось в деньги и рухнуло в один момент, она еле сдерживала слезы. — Детка, — Шер подошла к ней вплотную и положила руки на щеки, — посмотри на меня, — она подняла смуглое лицо и заглянула в карие глаза, полные отчаяния, — пожалуйста, позволь мне оплатить твое обучение. Почему ты всегда отказываешься от любой помощи, Тони? Это не выход и это не решение ситуации — не идти в университет. Твоих родителей нет. Но ты сама подумай, разве они были бы в восторге от твоего выбора? Разве они не сделали бы всё возможное, чтобы ты смогла получить профессию мечты? Пожалуйста, не молчи. — Сделали бы, — она готова была захлебнуться в слезах, — моя мама… — Поплачь, — Шерил обняла ее и прижала к своей груди, она видела, как та боролась со своими чувствами. Она не понимала, что останавливало Тони каждый раз в том, чтобы открыться окончательно. И ее это задевало, очень сильно, заставляя иногда думать, что она фиговая девушка. Она нежно гладила ее по спине, стараясь успокоить, пока Топаз давала волю слезам. — Моя мама всегда мечтала о том, как я буду учиться в университете. У нее не получилось в своё время. Она всегда говорила: «Антуанетта, старайся, тебе нужен высокий балл для поступления», — мулатка всё еще всхлипывала. — Ти-Ти, ты же не отправила им еще отказ, правда? — Нет… — Вот и хорошо. Ты пойдешь учиться. — Но… — Никаких но. Пожалуйста, мы перечислим деньги от твоего имени, если тебя это волнует. — Но когда я смогу их тебе вернуть? — Ти-Ти, для меня лучшей отплатой будет видеть тебя на выпускном с дипломом в руках, счастливую и радостную. Ты же хочешь быть фотожурналистом? — Да, — она почти прошептала это. — Ну вот. Обещаешь, что пойдешь в университет? — Блоссом уже крепко сжимала ее ладошки и с надеждой смотрела в глаза, еще слегка влажные от слез. — Обещаю. — Я люблю тебя, — рыжеволосая крепко обняла девушку, вдыхая полюбившейся с первой встречи запах ванили. — Шерил, спасибо тебе огромное. Правда. Я наверное никогда не смогу до конца отблагодарить тебя. — Глупышка, конечно, сможешь. Сегодня ночью, например, — она заливается смехом, хотя ее щеки слегка краснеют. — О Господи, ты можешь хоть минуту не думать о сексе, — Топаз слегка треплет рыжие локоны и целует пухлые губы, слегка прикусывая нижнюю (всё как любит рыжеволосая).       Когда кабинет вернулся в прежнее состояние, Шерил выключила свет и тихо закрыла дверь. Она поворачивала ключ, когда Тони стала тихо смеяться, прикрывая рот. — Что опять? — Мы лишили твой кабинет девственности, — ответом на такую умную шутку стало закатывание глаз.