Поплачь, станет легче

      День Благодарения у каждой из девушек начался достаточно рано: от части потому что они не могли уснуть, но по большей — потому что надо было много сделать. К обеду всё было готово, аккуратно упаковано и сложено в пакеты. Шерил подкрашивала губы у зеркала и поправляла свое клетчатое пальто, а Тони тем временем уже ехала по шоссе, стараясь унять свое беспокойство. Минуты шли. Блоссом уже подхватила пакет, как вспомнила, что ключи остались на втором этаже. Она зло выдохнула и побежала за ними. Это дало Тони время свернуть в нужный переулок и подъехать к воротам. Блоссом спускается и закидывает ключи в сумку, Топаз поднимается по ступенькам на крыльцо. Один, два, три. Шерил нажимает на ручку от двери вниз, а Топаз нажимает на кнопку звонка. Секунда. Удивленный взгляд. — Тони? — Шерил?       Они еще около 30 секунд стоят в недоумении и разглядывают друг друга, легкое смущение пробегает у них по лицу. Шерил делает шаг назад, как бы приглашая свою внезапную гостью внутрь, домой. Мулатка неуверенно заходит, ногой толкая дверь позади себя. Ее пакет с глухим стуком опускается на паркет, так же как и пакет в руках напротив. Девушки двигаются навстречу друг другу, их разделяет пару сантиметров. Смуглые руки ложатся на родную шею, притягивая ее ближе. Шерил поддается вперед, руками обвивает крепко талию. Еще секунда и их губы сливаются. Наконец. Всё стало на свои места. Они дома, обе. Они прижимаются друг к другу сильнее, они пытаются быть еще ближе. По щекам начинают стекать слезы, от счастья. Топаз слегка отстраняется, руками проводит по бледному лицу и улыбается. Она опускает руки ниже и расстегивает пуговицы от пальто. Но Блоссом не нравится такой расклад и она возвращает губы в исходную позицию французского поцелуя. — Ты куда-то собиралась? — сквозь нежные прикосновения губ шепчет Тони, слегка кусая верхнюю губу своей девушки. — Да, туда, где уже не ждут, — выдыхает рыжеволосая, а руками зарывается в локоны розового цвета. — Почему не ждут? — Потому что уже здесь, — она вдыхает поглубже родной аромат ванили и орехов. Как же она скучала. Как обе они сильно скучали. — Я принесла запеканку с фасолью, — Тони расстегнула последнюю пуговицу и скинула пальто на пол. — А я собиралась нести тыквенный пирог, — она потянула за змейку на куртке. — Я думаю, это сможет подождать, — голос был слишком низким для такой ситуации. — Я тоже, — их почти захлестнула страсть. Куртка с таким же успехом упала рядом на пол. Они переступили через одежду и пакеты и направились в сторону дивана. Поцелуй углублялся. Шерил толкнула свою девушку в мягкие подушки, а сама резво села к ней на колени, попутно стягивая свитер. Было слишком жарко в этой комнате, чтобы оставаться в уличной одежде. То ли камин слишком разгорелся, то ли любовь подогревала все вокруг в геометрической прогрессии. Руки скользили вдоль тела, изучая каждый изгиб. Казалось, за эту ночь они успели забыть. Каждый сантиметр нежной кожи встречался с губами, на смуглой коже оставались красные следы от помады. Это было так правильно. Всё было на своих местах. Не имея красной помады, Тони оставалось только делать красные метки на бледной коже, заставляя ее обладательницу томно вздыхать и извиваться. Они растворялись друг в друге, отдавались полностью и телом, и душой. Странно было начинать День Благодарения не с молитвы. Однако, здесь как посмотреть. Думаю, что шепотом произнесенное множество раз имя «Тони» можно тоже счесть за молитву. Слова вырывались внезапно, бесконтрольно, также как и руки сжимали талию, оставляя на ней следы. Здесь не было никакого контроля, просто желание и страсть. Поцелуи спускались ниже, заставляя сильнее разгораться пожар внизу живота. Одежды становилось все меньше, также как и дневного света в комнате. Пламя из камина отбрасывало причудливые тени на стену от тел, которые сливались воедино. Треск поленьев, жаркие и влажные поцелуи смешивались с хриплыми голосами, твердившими слова любви. Они обе осознавали, что собирались поговорить, обсудить важные вещи, но ни одна не в силах была прекратить этот поток нежности и сладкой ласки. Они по очереди отправляли друг друга в сладкое забвение, каждый раз проделывая это новым способом. Они не виделись всего одну ночь, но причина была не в этом. Напряжение между ними накапливалось достаточно долго. А этот внезапный перерыв, инициатором которого была Тони, стал хорошим двигателем к светлому будущему. Как говорится, после ночи всегда наступает рассвет.        Топаз все еще удерживала хрупкое тело, которое дрожало от ее ловких навыков, она нежно проводила руками по бедрам, стараясь привести Шерил обратно в чувство. Когда их дыхание стало более — менее ровным, а похоть поутихла, осев по углам комнаты, когда поленья почти угасли, отбрасывая небольшие огоньки в полутьме гостиной, когда часы томно пробивали шесть часов вечера, они кое-как подобрали разбросанную одежду и укутались в одеяла. Пламя в камине снова заиграло, а чайник на плите оповестил о своей готовности. С кухни понесло ароматами разогревшейся еды, из столовой раздавался звон приборов, на фоне заиграла легкая музыка. Девушки сели у камина. По началу они обменивались комплиментами по поводу прекрасно приготовленной еды. Но потребность обсудить важные вещи взяла вверх. Они наконец окончательно угомонили свои руки и губы, придержав их при себе (но каждая надеялась на сладкое продолжение). — Шер, — Тони начала первая, так как чувствовала потребность извиниться и объяснить как-то свой уход, — прости, что я ушла вчера, что накричала, что не дала нам возможность поговорить. — И ты меня прости, — Блоссом не в силах была молчать, — мне тоже не стоило говорить обидные вещи и кричать, я люблю тебя и знаю, что ты любишь меня. Мне искренне жаль, что вчера я подвергла это сомнению...мои эмоции...я просто так переживала...я такая дура.. — Тони приложила палец к ее слегка припухшим после нескольких часов поцелуев губам. — Любимая, послушай меня и не перебивай, — она послушно кивнула, а смуглая рука скользнула по ее щеке вниз, — это стало маленьким испытанием для нас, но это и принесло плюсы. Мы сделали паузу, мы подумали о нас. Знаешь, что я поняла? — Шерил медленно кивнула, — я поняла, что безумно тебя люблю, точнее убедилась в этом. А еще в том, что я не готова просто взять и уйти. Это выше моих сил. Но самое главное не это. Самое главное, что я осознала: сила в единстве. Я была эгоисткой, утверждая, что вступление в змеи для тебя опасно. Это правда опасно и я буду переживать. Но ведь ты и так переживаешь за меня. Ты переживаешь вдвойне, потому что мы не рядом. Но дальше должно стать лучше, обещаю. И если ты все еще горишь желанием, мы можем это сделать. Я поддерживаю твой выбор.       Шерил открыла рот от удивления, из ее глаз покатились слезы от трогательности слов, услышанных в этой обстановке. Тони стала стирать мокрые дорожки с лица девушки и тихо прошептала заученную как молитву фразу « Поплачь, легче станет». Она привлекла Блоссом к себе, снова эти успокаивающие поглаживания по спине, легкое прикосновение к коже головы. Умиротворение. Спокойствие. Любовь. — Я просто боялась. Меня всегда держал страх, мои воспоминания про родителей. Но это все не имеет смысла. Мы будем вместе, мы сможем помочь друг другу и защитить. Всё будет хорошо. — Ти-Ти, — голос прозвучал неуверенно, Шерил уткнулась лицом в грудь своей девушки, а руками крепко сжимала ее предплечье, — а ты хотела насовсем уйти? — Нет, нет! Конечно, нет! Я вспылила! Но даже тогда в моей голове не было мысли, что я приду и заберу свои вещи. Я была все это время в своем трейлере, ко мне только Джаг заглянул, узнать, как я. Глупышка, я не уйду от тебя. Ни за что. Потому что ты моя, а я твоя, — момент был до безумия слащавый, но им это нравилось. Этого им не хватало последнее время. Нежный поцелуй подкрепил эти слова. — Тони, я все еще хочу стать змеем, — на устах заиграла легкая улыбка. Топаз ответила такой же улыбкой: — Завтра же решим этот вопрос и ты приступишь к своим испытаниям.       Окутанные спокойствием, любовью и заботой, они снова растворились в объятиях друг друга. Губы нашли свое применение, с каждой секундой поцелуй становился всё более страстным. Воздух вокруг сгущался, а одеяла уже медленно ползли вниз, оголяя молодые тела, которые искали больше точек соприкосновения. Они не пытались завоевать роль главенствующей стороны сегодня, они делали всё плавно, наслаждаясь друг другом. Девушки сидели напротив , прижимаясь обнаженными телами. Непослушные пальцы спускались всё ниже, проникая в горячую плоть глубже и вызывая стоны. Возбуждение достигало максимума, а похоть возродилась снова, поднимаясь вокруг легкой дымкой. Движения становились смазанными и слегка резкими, поцелуи терялись где-то на шее, на скулах, на подбородке, иногда переходя в легкие укусы. Музыка ,хоть и играла на фоне, но хриплые голоса совершенно заглушали ее. на телефоны обеих девушек пришли сообщения от Бетти и Джагхеда с одинаковыми вопросами "Ну как вы там? Помирились?". Молчание означало то, что сейчас они были в процессе примирения, слишком сладкого примирения. Тела инстинктивно прижимались ближе, ощущая скорую разрядку. Низ живота горел, требуя ускорить движения. Всего лишь пара толчков внутри, несколько укусов тонкой кожи на шее и они одновременно взорвались от удовольствия. Обессиленные, безумно влюбленные и счастливые они смогли только поднять одеяла с пола и мирно уснуть.