Pork Soda

Если быть честным — Ди никогда не любил ни чёрный цвет, ни метал. Но он родился и рос в семье, где без любви к этим двум вещам ты был бы странным. У него просто не было выбора. На самом деле он любил поп и блюз, розовые, милые вещи, различные платьица в пастельных цветах. В общем, все вкусы Ди прекрасно подходили противным девочкам лет двенадцати, которые смотрят на мир сквозь свои заляпанные розовые очки. Но это не мешало ему изучать окружающий его мир. Он просто этот обожал. Из-за чего он лишил себя возможности лицезреть мир детским, невинным взглядом, сразу перейдя в состояние шока, от огромного количества неприятной информации о жизни, которую он, к сожалению, узнал слишком рано. И к его любви ко всяким милым вещичкам прибавилось бухлишко с сигаретами, и не такие уж и редкие сходки в каких-то левых барах с его «друзьями» из класса. Родители заметили изменения в своём сыне слишком поздно. Поэтому Ди и стал чаще посещать различные мероприятия, прикрываясь помощью ребятам с уроками или же своей несуществующей девушкой. Таким же образом он оправдывал следы от помады на своей одежде, засосы и другие различные следы бурного секса. Ведь он до жути любил отдаваться каким-то парням постарше, которые были пьяны настолько, что даже и не обращали внимания на то, что Ди выглядит вовсе не на восемнадцать. Порой Ди мучила совесть и душил здравый смысл. Пускай и не так часто, как хотелось бы, но всё-таки. Он ведь не сможет скрывать весь этот «цирк уродов» своей жизни до конца своих дней. В какой-то момент он проколется и его спалит младший брат, который снова зашёл в комнату без стука, пока сам Ди будет стоять в своей комнате в короткой розовой юбке и чёрных колготках в сеточку, собираясь в очередной раз уехать на другой конец города. Пару раз совесть мучила его настолько сильно, что он уже стоял напротив гостиной и подбирал слова для того, чтобы рассказать родителям о своих «странностях». И даже не смотря на то, что мама и папа не раз говорили о том, что какие бы ни были его предпочтения, они никак не будут меньше любить его. Но каждый чёртов раз, когда Ди пытался рассказать родителям о своих вкусах, к горлу подступал противный ком, руки начинали дрожать, а в голове заместо мыслей оставалась какая-то каша. Пускай ему и не составляло сложить в голове два плюс два и понять, что эту панику он раз за разом вынуждает себя чувствовать, и что ему уже давно стоило бы открыться. Но он не может. Это безосновательное ощущение, что сковывает всё его тело каждый раз, как он попытается открыть рот портит ему всю и так не долгую жизнь.

и это его ломает