***
Утро выдалось не из легких. После вечернего разбора полетов по телефону от бабушки, Хикари практически сразу завалилась спать. И это было весьма опрометчиво, учитывая наличие ядреного смоки-айс, тонны тоналки и какой-никакой прически. Только взглянув на себя в зеркало, Хикари дернулась от испуга. В таком виде она вполне могла сойти за мертвую девочку из ужастиков. В ванную Сайто пробиралась, как ниндзя, опасаясь вызвать сердечный приступ у слабой здоровьем Ясуко-сан. К счастью, ей это удалось, и, закрыв дверь на щеколду, девушка принялась тщательно, но не очень быстро умываться. Воспоминания о прошлом вечере обрушились на нее головной болью. Обратились в абсолютную пустоту внутри, будто открылась черная дыра, которая затягивала в себя любые другие эмоции. Уже сидя в наполненной ванне, девушка пыталась отыскать в себе хоть что-то, что могло определить ее отношение к произошедшему. И, соответственно, решить, что с этим дальше делать. Хикари наблюдала за тем, как от капель слез образуется мелкая рябь на воде. Вместо собственных мыслей — только слова Аомине. Вместо собственных образов — вид довольной Ооцуби на пороге его дома. Вместо истерики — текущие сами по себе слезы и полнейшее ничего в душе. Стук в дверь заставил ее вынырнуть из забытья. — Ты там хвост еще не отрастила, русалочка? — поинтересовался Рик. — Вылазь давай на сушу, простым смертным надо на работу собираться. — Выхожу. Хикари вылезла из ванны, замотала волосы в полотенце и, надев халат, вышла, сталкиваясь почти вплотную с братом. Его обеспокоенный взгляд — первое, что она заметила. — Выглядишь не очень. — Угу. Она прошла мимо Рика, направляясь к себе в комнату. Но уже на лестнице ее окликнула Ясуко-сан: — Ты разве не будешь завтракать? Перед школой тебе нужно поесть. — Я не голодна. Не сказав больше ни слова, девушка вернулась в свою обитель. Села на кровать, а уже через полминуты рухнула на нее, не чувствуя в себе сил даже выйти из дома. Но одна мысль все же посетила ее голову — она не хочет идти в школу. Не хочет видеть Аомине Дайки. Не хочет отвечать на вопросы Сацуки о том, почему они в очередной раз поругались. Не хочет лицезреть надменную морду Ооцуби. Сейчас ей нужен был покой, рефлексия и, возможно, немного сладкого. Для себя Хикари отказалась воспринимать это, как слабость. Ни в коем случае — как опущенные руки перед лицом проблем внешнего мира. Всего лишь один день на то, чтобы привести себя в норму. Большего не требовалось. Рик не был против. Хикари была невероятно благодарна брату и за отсрочку от школы, пусть и всего на день, и за то, что он не пытался устроить ей допрос. Сейчас Хикари и не стала бы отвечать на вопросы. Хотя бы той причине, что ей самой требовалось найти на них ответы для себя. Выпроводив Оками на работу, Хикари, из уважения к труду Ясуко-сан, все же согласилась позавтракать. — Ты совсем без настроения сегодня, — поражала своей проницательностью женщина, ставя перед девушкой тарелку с ароматным омлетом. — Знаешь, иногда разговор по душам помогает решить множество проблем. — Знаю, — хмыкнула Хикари и закинула в рот кусочек. — Для этого у меня есть психотерапевт. Домработница оставила этот выпад без комментариев. Лишь продолжила суетливо перемещаться по кухне. Сайто стало немного стыдно за свою резкость и, прожевав, она произнесла уже более миролюбиво: — Я бы поделилась, но пока не знаю, чем. — Ах, юность, — с тоской по лучшим годам жизни улыбнулась Ясуко-сан, — первая любовь, дружба… — Ясуко-сан, — вернула женщину с небес на землю Хикари, — я бы на вашем месте так не тосковала по подростковым годам. Когда ты с гормонами до конца разобраться не можешь — во всем остальном тоже бардак. Женщина вновь улыбнулась, на этот раз — с пониманием. Сайто осознавала — с высоты своего немолодого возраста, переживания семнадцатилетней девочки кажутся ей чем-то забавным. Возможно, когда-нибудь Хикари и сама будет наблюдать за этим со стороны и лишь улыбаться. Но сейчас она была слишком истощена, чтобы смотреть на ситуацию с позитивной стороны. — Я понимаю, что тебя что-то тревожит. И ты знаешь, что если тебе нужен будет человек, с которым захочешь поговорить об этом — я всегда рядом. Девушка лишь кивнула. Доела свой завтрак и, забрав кружку с кофе, вернулась в комнату. Она уже скучала по утреннему вакууму в голове, потому что теперь мозг натурально походил на пчелиный улей. Слишком много мыслей, и ни одной — внятной. Взгляд случайно зацепился за школьную сумку. «Хороший способ отвлечься. Хоть и скучноватый», — решила она и, достав учебники с тетрадями, села делать домашнее задание, на которое вчера вечером благополучно забила. Но стоило перед глазами появиться учебнику английского языка — эмоциональная стабильность Хикари скоропостижно скончалась. Настолько скоропостижно, что мощная волна воспоминаний о нескольких занятиях с Дайки затопила сознание девушки, заставляя руку с карандашом задрожать. «Да что же это такое?! — возмущалась про себя Хикари, вновь утирая слезы. — Кто он мне такой, чтобы я из-за этого придурка ревела?!» Но слезы продолжали дорожками стекать по ее щекам. Хикари поняла — чем яростнее она пыталась сопротивляться, тем сильнее эмоции рвались наружу. Атури-сан ведь говорил ей плакать, если хочется. Да и в комнате она была, к счастью, одна. Она позволила себе выплакаться. Позволила эмоциям найти выход, перестать рвать душу на части. С каждым новым приступом рыданий, Хикари чувствовала, как проясняется сознание, как это мерзкое чувство обманутости прекращает тисками сжиматься вокруг ее сердца. И когда слезы кончились, как и силы, она медленно подошла к зеркалу и взглянула на себя. Оттуда на нее смотрела зареванная бедняжка, которой разбили сердце. С мокрым от слез, опухшим лицом; с тоской в изумрудных глазах. Сайто стало противно. Невыносимо видеть себя такой. Еще и из-за кого? Какой-то тупоголовый баскетболист, с которым она знакома всего ничего, смог стать причиной вот «этого»? Бред, да и только! Черты ее лица в отражении стали жестче. В глазах загорелся огонь — злость на саму себя. Она вытерла лицо руками и шумно выдохнула. Еще раз взглянула на свое отражение и ухмыльнулась, мысленно поздравив себя с возвращением. Теперь, когда мысли, наконец, упорядочились, настало время рефлексии. Она легла на кровать. Закрыла глаза, в деталях воспроизводя ту сцену. Восстанавливая в памяти диалоги дословно, чтобы не упустить ничего. И это позволило вспомнить еще и контекст, в котором были произнесены все слова. Вот, она доводит Дайки своим ложным восхищением Акаши. Это важно, потому что именно это стало ключевой точкой, где их относительно спокойный разговор стал превращаться в конфликт. Тогда она ушла в азарт, потеряв связь с реальностью и наслаждаясь его бешенством, но сейчас, словно видя ситуацию со стороны, она задумалась — с чего вообще слова об Акаши заставили его слететь с тормозов? «С тормозов», — повторила про себя Хикари, а затем резко распахнула глаза, садясь на кровати. Именно. Ярость Дайки напоминала поезд без тормозов. В таком состоянии — она знала из собственного опыта — теряется связь разума и языка, и приоритетом становится желание посильнее уязвить. Даже если это будет неправда. С ней ведь в тот момент произошло то же самое. Разумеется, это его не оправдывало. Дайки знал, куда бить, чтобы победить в этой «схватке». Дело было еще и в гордости. Хикари вспомнила, что за минуту до этого оскорбила его, пусть и заслуженно, а затем начала тыкать носом в дерьмо, как котенка. Припоминая, как сама абсолютно потеряла контроль над собой в библиотеке, стоило ему сказать что-то оскорбительное, она не могла исключать варианта, что то же самое случилось и с Аомине. Ведь в плане гордости они друг другу не уступали. Да, все это звучало как сплошная попытка отбелить его в своих глазах. Сделать заложником своих эмоций. Но Хикари никак не могла сопоставить воспоминания о приятных моментах с Дайки с «просто одноклассницей». Ну не стал бы он делиться чем-то личным с той, кого действительно считает никем в своей жизни! С одноклассницами, с которыми иногда общалась и Сацуки, он не то, что не откровенничал — вообще игнорировал их существование! Они оба перегнули палку. Оба соврали в пылу «сражения» характеров. Оба наговорили друг другу гадостей. У обоих было, на что обидеться. Но идти первой на примирение она не могла. Пусть и понимала, что спровоцировала этот конфликт. Да, слова про Акаши были определенно лишними, но, черт побери, она все еще злилась за те обвинения в кафе! И если подумать, именно эта злость заставила ее выводить на эмоции и Дайки. Так что, как ни крути, первым извиняться стоило ему. С этой уверенностью она сходила на кухню за мороженым, вернулась в комнату и, включив сериал на ноутбуке, принялась с упоением следить за приключениями главных героев-охотников за нечистью. Ближе к вечеру девушка случайным образом обнаружила, что телефон был выключен все это время. Вспомнила, что он разрядился еще прошлым вечером, и она так и не поставила его на зарядку. Стоило аппарату включиться — тут же посыпались, как из рога изобилия, уведомления и пропущенных звонках и смс от Момои. Похоже, подруга сильно волновалась, и не успела Хикари прочесть все сообщения — поступил новый звонок. Сайто взяла трубку и первое, что услышала — гневно-взволнованную тираду Сацуки. Девушка молча выслушала претензии подруги, на всякий случай чуть отдалив динамик от уха, а затем, когда та затихла, произнесла: — Прости, что заставила нервничать, Момои-чан. Забыла поставить телефон на зарядку. — Что с тобой? Ты заболела? Или это из-за Дай-чана ты в школу не пришла? — затараторила Момои. Хикари поморщилась — от такого обилия вопросов и возмущения разболелась голова. Но было все равно приятно, что Сацуки так переживала за нее. — Плохо себя чувствовала с утра, — отмазалась Сайто. — Уже все в порядке. Завтра буду. В трубке послышалась какая-то возня и помехи. А затем в динамике зазвучал голос, услышав который, Хикари захотелось тут же сбросить: — Из-за тебя Сацки сожрала мне весь мозг. Сайто молчала. Просто не могла ничего ответить. Ком обиды снова заворочался в горле, мешая ей говорить. — Какого хрена ты заткнулась? — поинтересовался недовольно Аомине. Хикари так же слышала возмущение Момои и просьбы отдать телефон. — Эй, ты там сдохла, что ли? — Отдай телефон Момои, — потребовала Хикари. Грубость Дайки сейчас бесила больше обычного. — О, ты, оказывается, умеешь говорить, — Хикари слышала, как он усмехнулся. — Извиниться не хочешь? Сайто аж захлебнулась собственным негодованием. Она-то должна извиниться?! — Нет. Мне не за что извиняться. Если это все — дай мне поговорить с подругой. Послышался тяжелый вздох. А затем неожиданно Аомине спросил: — Прогуляемся? «Да как только наглости хватает?!» — Зачем? — вопреки собственному возмущению, на кой-то черт поинтересовалась она. Хотелось стукнуть себя по лбу. — Хотя нет — не отвечай. Я не хочу тебя видеть. — Сайто, мы оба знаем, что ты врешь, — Хикари почти видела, как он самодовольно скалится. — Хорош комедию ломать. — Комедию ломаешь ты, Аомине, — зарычала Хикари, вновь теряя самообладание. — Я уже сказала, что не хочу тебя видеть. Оставь меня в покое и отдай телефон Момои. — Зайду через час. Лучше оденься поудобнее. — Ты глухой?! — взорвалась Хикари. — Отвали от меня, чертов придурок! — Он ушел, — ответил ей уже голос Сацуки. Звучало почти как приговор. — Сайто-чан, что у вас снова произошло? Ты все еще злишься из-за того разговора в кафе или… «Он ничерта ей не рассказал!» — то ли удивилась, то ли возмутилась Хикари. Поразительно. Такие близкие друзья, а он не считает нужным посвящать ее в свои дела. — Мы встретились после этого, когда я забирала свои вещи, — решила пролить свет на суть их с Дайки конфликта Сайто. Раз уж он отмалчивается — почему бы ей не рассказать, какой на самом деле лучший друг Момои козел? — Он наорал на меня и сказал, что я — просто одноклассница и твоя подруга. Больше значения я в его жизни не имею. Момои помолчала несколько секунд, а затем раздраженно процедила: — Идиот. — Полностью согласна. — Сайто-чан, — виновато начала она, — я знаю, что это очень сложно, но не придавай такого большого значения его словам. В гневе он говорит всякое… но это совсем не значит, что он действительно так считает. Хикари вскинула брови. Чему тогда верить, если не словам? И почему Сацуки не разочарована в Аомине? Звучало так, будто оправдывала его. И это здорово раздражало. — А чему мне тогда верить, позволь уточнить? — пыталась не срываться на подругу Сайто. — Он ведет себя, как полный кретин. Его грубость уже поперек горла стоит! Момои печально вздохнула. — Поступкам. Он может говорить что угодно, но лучше всего говорят за него дела. Знаешь, я тоже часто обижаюсь за то, какую чушь он несет. Но я каждый раз прощаю, потому что по его действиям видно, что он, ну… извиняется. Хикари действительно задумалась. В частности, о том, что в ее окружении еще не было таких людей, чьи слова можно было бы ставить под сомнение. Наверное, именно поэтому она верила всему, что говорил Дайки — особенно на эмоциях. — Аомине очень гордый. Для него сказать слово «извини» — это удар по собственному эго. Но если он чувствует себя виноватым — он покажет это другим способом. Признаться, Сайто была заинтригована. Что еще за способы такие? Какие вообще поступки могли равняться извинениям? — Например? — осторожно уточнила Хикари. Она почти видела, как Сацуки улыбнулась, радуясь тому, что Сайто верит ей: — Ну знаешь… прямо сейчас он сделал первый шаг. — Поставив меня перед фактом после всего дерьма, что наговорил? — Звучит глупо, но да. Если бы ему действительно было плевать — он бы просто забил. Хикари поджала губы. Сацуки была объективно права. Аомине с первого дня знакомства производил впечатление пофигиста и грубияна, и ему действительно на многое было плевать. И он, и правда, с успехом мог игнорировать обиды Сайто и жить дальше в свое удовольствие, если бы не чувствовал за собой никаких косяков. — Ладно, обещаю не захлопнуть дверь перед его наглой мордой, — сдалась Хикари. Если честно, она и не смогла бы. Слишком интересно было, что Аомине собрался предпринять. Хотя того, что ее раздражала его беззаботная манера поведения, это не отменяло. — Спасибо. Уверена, ты не пожалеешь. — Даже не знаю. Хикари поговорила с Момои еще немного. Та вкратце рассказала про день в школе, про уйму домашки и о том, как прошла тренировка. Сайто улыбалась, слушая ее. Странно, но она даже немного соскучилась по парням из команды и их вечным препирательствам. Да и по Сацуки — тоже. Они завершили разговор, и Хикари пообещала прийти завтра. Как только Момои отключилась — Хикари переоделась во флисовый спортивный костюм и подошла к зеркалу. Следы недавних рыданий все еще красовались на лице, их срочно нужно было устранить. Если Дайки увидит, что она плакала из-за его слов — его эго покинет земные пределы. После нехитрых манипуляций с консилером, худо-бедно перекрывающим красные глаза, девушка спустилась на кухню, чтобы предупредить Ясуко-сан о своем уходе. Та обернулась, и улыбка тронула ее морщинистое лицо: — Тебе очень идет этот цвет. — Подходит глазам, — пожала плечами Хикари и взяла из холодильника банан. Этот костюм был одним из многих подарков брата. Свой выбор цвета — изумрудного — он аргументировал именно так. — Куда идешь? Хотя, — она хитро прищурилась, глядя в большое окно, выходящее как раз на ворота дома, — кажется, я и сама знаю ответ на этот вопрос. Сайто не нужно было смотреть туда, чтобы понять, о чем она говорит. Аомине уже был здесь, хотя до назначенного часа было еще десять минут. И Хикари не собиралась выходить раньше. — Не пойдешь к нему? — вкрадчиво поинтересовалась домработница. — Кажется, он тебя ждет. — Пусть ждет, — хмыкнула девушка и откусила еще кусочек банана. Ясуко-сан ухмыльнулась и покачала головой: — Ты напоминаешь мне свою бабушку. Она тоже никогда не бегала за мужчинами. Сайто навострила уши. Она не слишком много знала о Такаде. А вот Ясуко-сан работала в этом доме задолго до появления Хикари. — К слову, парень похож на того, с кем у нее был долгий роман, — задумчиво продолжила женщина. — Видимо, вкусы у вас тоже схожи. — Роман? — с нескрываемым интересом переспросила Хикари и решила съесть еще и йогурт. — Разве она не была уже замужем, когда вы начали работать здесь? Ясуко-сан растерялась. Нож замер над куском мяса. Видимо, осознала, что сболтнула лишнего. — Была, — кивнула домработница. — Но ты и сама знаешь, какой это был брак. До замужества твоя бабушка долгое время встречалась с парнем по фамилии Аомине… Сайто поперхнулась йогуртом и закашлялась. Ясуко-сан тут же засуетилась и спешно предоставила юной хозяйке стакан воды. Хикари выпила его залпом и шокировано уставилась на домработницу: — Аомине? Вы ничего не путаете? — Нет, — растерянно качнула головой женщина, не понимая причин такого поведения Хикари. — К сожалению, я не помню его имени. Их отношения продолжились и после брака, довольно долгое время, а потом внезапно встречи прекратились. Сайто до сих пор была в шоке от этой истории. Теперь ей очень хотелось поговорить об этом с бабушкой. Они никогда не обсуждали ее личную жизнь, но сейчас, кажется, настало это время. Девушка доела йогурт, запила соком и взглянула на часы. Опоздала на две минуты. Самое время. — Я ухожу. — Хикари! — уже в дверях окликнула ее домработница. Сайто обернулась. Ясуко-сан стыдливо опустила глаза в пол. — Пожалуйста, не говори о нашем разговоре своей бабушке. Думаю, она разозлится, если узнает, что это я тебе рассказала. Сайто улыбнулась и кивнула. А затем вышла из дома, направляясь к воротам. Она уже видела спину Дайки, облаченную в школьный пиджак. К слову, именно из-за этой детали гардероба Аомине выглядел, как самый настоящий шкаф. — Две минуты, — раздраженно буркнул парень. Он удостоил ее лишь легким поворотом головы. — Ответственность распространяется только на школу? — в голосе послышалась усмешка. Хикари вновь наполнялась негодованием. Наговорил ей гадостей, теперь еще упрекать вздумал? — Ты позвал меня, чтобы проверить пунктуальность? — она сложила руки на груди. — Идем, — Аомине фактически лишил ее возможности выбирать. В конце концов, она бы вообще не вышла, если бы не было интересно. Сайто плелась позади парня всю дорогу. Ущемленная гордость неистово орала, что она — не уважающая себя идиотка, раз после всего пошла с этим нахалом куда-то. Будто верная собачка, которая, не смотря ни на что, все равно реагирует на команду «к ноге». И эти сравнения вызывали раздражение и желание принципиально делать все наперекор словам этого придурка. А когда они, наконец, остановились — Хикари не сдержала обреченного вздоха. Это была та же самая баскетбольная площадка, на которой они мирились в первый раз. Аомине себе и своей любви к баскетболу не изменял. — Лови. Девушка едва успела подставить руки, чтобы поймать потрепанный жизнью и капризами погоды баскетбольный мяч. Кто-то оставил его здесь еще до их прихода. — Зачем? — поинтересовалась Хикари. И хоть она прекрасно понимала, для чего ей дали мяч, она надеялась услышать хоть какую-то аргументацию, для чего вообще все это было нужно. — А не у тебя зачет по баскетболу на следующей неделе? — выгнул бровь дугой парень. — Это не имеет отношения к тому, зачем ты меня позвал. — Посмотрим, — хмыкнул Дайки и кивнул на кольцо. — Давай, покажи, что умеешь. Или чему я тебя научил, — он издевательски усмехнулся. Ведь ее попадания в кольцо были заслугой Дайки. — А если я не хочу? — пошла в отрицание девушка, спрятав мяч в подмышке. — До зачета еще много времени. А я не хочу быть тебе обязанной. Снова, — она сделала упор на это слово намеренно. Напоминая ему, что случилось в последний раз, когда Хикари решила ему довериться. Дайки закатил глаза. Очевидно, слова девушки попали туда, куда должны были. — Сдашь мне баскетбол — отвечу на все твои вопросы. Сайто поджала губы. Эти условия выглядели заманчиво, если бы не одно но — процент ее попаданий в корзину все еще был невелик. Следовательно, вряд ли получится нормально поговорить, и какой смысл ей находиться тут? Унижаться? — Я не собираюсь снова прогибаться под твои условия, — девушка швырнула мяч ему. — Свои ответы можешь оставить при себе. Если не собираешься сказать что-то дельное — я ухожу. Она развернулась на пятках, демонстрируя серьезность своих намерений. Сделала несколько шагов в сторону выхода с площадки, но почувствовала, как ее грубо схватили за толстовку. И только собиралась возмутиться, как ее слишком резко дернули назад, отчего Хикари не удержалась на ногах. Но вместо жесткого падения лишь слегка впечаталась во что-то твердое и теплое. Прежде, чем Сайто успела осознать происходящее, огромная ручища обвила ее поперек туловища, удерживая на месте. — Почему с тобой всегда столько проблем? — в голосе Аомине зазвучала усталость. Девушка сглотнула — стоять спиной к этому непредсказуемому парню было очень… опасно. И до безумия волнительно по этой же причине. — Отпусти меня, — ее голос слегка задрожал. — Ты не можешь меня удерживать. Хикари предприняла попытку хотя бы развернуться к нему лицом, но рука Аомине не позволила ей осуществить задуманное. Что там — даже на дюйм не получилось сдвинуться. — Как видишь, могу, — парень усмехнулся. Даже не видя лица Хикари, он понимал — девушка сильно нервничает. И, скорее всего, прямо сейчас краснеет. Он и сам тянул время. Давал себе шанс передумать, не говорить того, что хотел сказать еще после того, как за ней захлопнулась дверь. И не хотел, чтобы она видела его в момент внутренних терзаний. Одно слово. Одно драное всеми чертями слово, которое комом застряло в горле. Дайки не привык говорить — его действия всегда доказывали все лучше слов. Но так было с Сацуки, которая, пожалуй, знала его даже лучше, чем он сам. — И… долго мы будем так стоять? — поторапливала его Хикари. Это бесило. Неужели, ради такого события нельзя было подождать?! — Помолчи, а. — Помолчи? — возмутилась Хикари и снова попыталась вырваться из его хватки. Дайки закатил глаза. Ну, не дура ли? Он ведь сильнее ее раз в десять, откуда столько самоуверенности? — Если тебе вдруг захотелось обнимашек — найди себе другую жертву! Пусти меня, сейчас же! Она отчаянно забилась в его руках, и когда ее на удивление острые ногти впились в его кожу — Дайки зашипел и рывком развернул ее к себе лицом, прижимая спиной к сетке. На всякий случай Аомине зафиксировал ее руки, чтобы больше не вздумала царапаться. Их горящие взгляды встретились, моментально вступая в неравную схватку. — Угомонись уже, — грозно зарычал Дайки. Ее нетерпеливость и баранье упрямство невероятно бесили. И нравились, в равной степени. — Я пытаюсь сказать, черт тебя дери! Хикари притихла. Отвела взгляд и нахмурилась, не желая так просто признавать свое поражение. И неважно, что эти его рычащие интонации пропускали по ее телу разряды тока, заставляя кожу покрыться мурашками, а сердце — забиться чаще. — Прости меня. Аомине произнес это на одном дыхании и почти услышал треск собственной гордости. Он выдохнул сквозь зубы, сдерживая себя от того, чтобы сверху не наговорить на еще одно извинение в будущем. Глаза Хикари округлились. Она смотрела на него так, будто он ляпнул какую-то глупость, и Дайки буквально затрясло от желания осадить ее, наверняка взлетевшую до небес, самооценку. Он чувствовал себя сопляком, разбившим любимую вазу матери, и это чувство было ему противно. И ладно бы извинялся перед матерью, но перед девчонкой?.. — Что? — растерянно пролепетала Сайто. Она видела, как тяжело дались ему эти слова и боялась сейчас сказать что-то не то. Вкупе с нахмуренными бровями и сжатой челюстью, эти слова автоматически приобретали большую ценность, чем когда-либо имели из чьих-то уст. — Я не буду повторять, — отрезал парень, хмуро глядя ей в глаза. — Твои проблемы, если не услышала. — Почему?.. — Блять, какая же ты тупая иногда, Сайто! — моментально сорвался на нее парень. — Бесишь! Знай, это был первый и последний раз, когда я это сказал! Сайто изумленно наблюдала за этой внезапной вспышкой гнева. Она прикрыла рот рукой, очень стараясь не рассмеяться в голос. Потому что его яростная тирада сопровождалась едва заметным румянцем на щеках, и это было до невозможности забавно и мило. — Ты покраснел… — Потому что ты меня бесишь! — Конечно-конечно… Хикари не удержалась и расхохоталась. Дайки замер на месте, не в силах оторвать от нее взгляд. Ее смех был очень приятным, звонким, но не режущим слух. Мозг отключился. Он сам не понял, что случилось, но уже через секунду впился своими губами в улыбающиеся губы Сайто. Напористо, грубо, вжимая ее в эту чертову сетку и не давай ни единой возможности сопротивляться. Как она смела смеяться над ним сейчас?! Если бы она только знала, насколько сложно было извиниться! Он, блять, даже с Сацуки такого никогда не делал, а она еще и отнеслась к этому вот так! Хикари ошалела. Тело парализовало — она даже пальцем двинуть не могла. Замерла, как статуя, чувствуя, как Дайки терзает ее губы, как впиваются его пальцы в ее плечи… «Да что он себе позволяет?!» — пробилась в голову единственная мысль. И она, как красная кнопка, запустила реакцию. Хикари не позволит так обращаться с собой, никогда! Дайки почувствовал слабый толчок в грудь. Открыл глаза, встречаясь с горящим яростью взглядом Сайто, и лишь сильнее навалился, чтобы даже двинуться не могла… Но вопреки этому, мысли Дайки постепенно растворились в сладости ее губ, и вместо того, чтобы отпрянуть, выставив теперь ее крайней, как и хотел изначально, он мягко толкнулся языком в ее влажные, приоткрытые губы. Сайто без сопротивления впустила наглеца, позволяя ему вести в этой странной, безумно-чувственной партии. Она обмякла в его руках, позволяя парню проникнуть еще глубже, стать еще ближе, позволить его рукам быть еще нежнее… «Безумие», — подумала она. Да именно так, ведь сейчас прикосновения Аомине, каждое движение, заставляли Хикари содрогаться от удовольствия. Собственное сердце колотилось, как сумасшедшее, воздуха явно не хватало, но Сайто было наплевать. Она почувствовала, как Аомине подхватил ее и легко поднял. Сжал ее бедра пальцами, срывая с губ томный вздох. Он беззлобно ухмыльнулся ей в губы. Поймал ее подернутый пеленой удовольствия взгляд — изумрудный свет ее глаз, кажется, стал в разы ярче сейчас, несмотря на вечерний полумрак. «Так нельзя, — все еще пыталась прийти в себя Сайто. — Он же просто играется!» Но парень вдруг, словно прочитав ее мысли, отстранился. Отпустил ее и отступил на шаг, хмуро пялясь на носки своих ботинок. «Какого хрена?» — недоумевал Аомине. Пожалуй, он давно не ощущал такого странного волнения от обычного поцелуя. Сердце билось слишком быстро, будто он только что сыграл целый матч. — Зачем? — вопрос Хикари застал его врасплох. Он поднял взгляд на нее — все еще горящие глаза, чуть растрепанные волосы и припухшие губы. Дайки едва удержался от продолжения, лишь взглянув на это безумно сексуальное зрелище. — Ты слишком много болтаешь, — буркнул он, не найдя лучшего оправдания. — Надо же было рот тебе закрыть… — Таким способом?! — возмутилась девушка. Но тут же притихла и добавила: — Больше так… не делай. Мы с тобой — просто друзья… — Друзья, которые хотят друг друга? Не смеши, — скептически фыркнул парень, спрятав руки в карманы брюк. Он до сих пор не мог успокоиться — все естество буквально кричало, тянулось к Хикари в ожидании еще одной дозы удовольствия. Девушка поняла — если этот разговор продолжится — есть огромная вероятность того, что разум отключится окончательно и позволит этому мужлану делать все, что вздумается. — Это ты меня не смеши, — поэтому она собрала все остатки решимости и перешла к радикальным мерам. Дайки обратил на нее заинтересованный взгляд: — Я не собираюсь становиться в один ряд с твоими фанатками, — воспользовавшись его минутным замешательством, Хикари высвободила руки и уверенно шагнула вперед, оттесняя парня в сторону. Затем, сделав еще пару шагов, обернулась: — Итак, что там с зачетом? Ты сам вызвался мне помочь. «Упрямая, — парень довольно ухмыльнулся. — Но так даже интереснее. Посмотрим, надолго ли тебя хватит». — Разомнись сначала, дурная.***
— Мне казалось, вы с этим недо-янки не ладите. Хикари вздрогнула, не ожидая увидеть брата дома так рано. Рик поболтал виски в стакане и обратил взгляд на появившуюся в проеме гостиной сестру. — Ясуко-сан рассказала? — в целом, могла бы и не спрашивать. Рик не обладал даром видеть сквозь стены и не мог знать, что Дайки провожал ее до дома. — Хикари, он — хреновая компания для тебя, — решил быть прямолинейным парень. Он поставил на кофейный столик опустевший стакан и хмуро уставился на девушку: — Не говори, что ты втюрилась в этого…? — Аомине Дайки, — Хикари сложила руки на груди. — У него есть имя. Не нужно каждый раз придумывать новые оскорбления. — Вопрос остался без ответа. — Да с чего ты взял? — Сайто плюхнулась на диван рядом с братом и устало вздохнула. Дайки гонял ее по всей площадке почти два часа, и для нее, отвыкшей от физической нагрузки, было сложно не выплюнуть легкие прямо там. Напротив, она все время старалась делать вид, что для нее этот марафон — полная ерунда. — Не дури мне голову, — фыркнул Оками. — Этот Аомине мне не нравится. — Почему? — Сайто резко повернула голову в его сторону. — Потому, что выглядит, как бандит? Так от тебя так-то тоже люди шарахаются, уж без обид. Рик принял это, как резонный аргумент. Но парень на собственном опыте знал, как падки были девчонки на образ плохого мальчика. И помнил, сколько девичьих сердец разбил в старшей школе, когда застрял в переходной форме между сопляком и мужчиной. — Потому, что мне не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять — от него будут одни проблемы. — Не больше, чем от вашего горячо восхваляемого Акаши, — закатила глаза Хикари. — Дайки хотя бы честен в своих намерениях. Парень вздохнул и покачал головой. Он понимал, что нужно позволить ей самой принять решение. Понимал, что она должна совершать ошибки, чтобы становиться мудрее. Но так же он оставался старшим братом, который по-родительски пытался действовать на опережение. Оградить ее от проблем и трудностей, как маленькую, беззащитную девочку. И эти две позиции частенько вступали в бой внутри парня. — Если вдруг он тебя обидит… — Я знаю, — она кивнула и ободряюще улыбнулась. — Но он не так опасен, как ты думаешь. Если бы ты хоть раз с ним пообщался — ты бы это понял. — Мне было достаточно общения с ним на том вечере, — хмыкнул Рик, все еще терзаемый внутренними противоречиями. Хотя улыбка Хикари стала маяком в этом кромешном мраке мыслей. — Но я только рад, если с тобой он ведет себя по-другому. Хотя, учитывая твой вид сейчас… Хикари усмехнулась. Да уж, она давно так сильно не уставала физически. Давно не чувствовала этой, в какой-то степени приятной, боли в мышцах; не ощущала себя такой вымотанной и довольной одновременно. Но Сайто верила, что все это — не зря, и Дайки не стал бы так издеваться над ней, если бы в этом не было смысла. Хоть и проклинала его и его методы пару раз по пути домой. — У него свои методы подготовки к зачету, — пожала плечами девушка. Она поднялась с дивана и отправилась в душ. Теплая вода смывала с нее пот и впечатления от этого дня. Еще с утра она была на самом дне эмоциональной ямы, а сейчас готова была порхать, как бабочка. Слова Момои не прекращали звучать в ее голове. Никогда не извинялся перед лучшей подругой, но сделал это перед Хикари. Вопрос «почему», заданный ему, был, и правда, дурацким. «Какой же ты дурак, Аомине», — мягкая улыбка вновь возникла на ее губах. Она прикрыла глаза, восстанавливая в памяти это знаменательное событие. Его напряженное лицо, будто он в любви признавался, а не просил прощения. Хотя для него, вероятно, это было равноценно по степени приложенных усилий. Ну, и, конечно, этот спонтанный поцелуй… «Наверное, мне бы тоже нужно извиниться за свои провокации с Акаши, — заговорила в ней совесть. — С другой стороны, откуда ему знать, как все было на самом деле?» Но в голове снова всплыл его загоревшийся яростью взгляд, стоило ей сказать те слова про свое свидание. Факт в том, что до этого момента он будто бы еще старался сдержаться, был относительно спокоен и привычно задирист, но стоило той реплике прозвучать — Дайки в мгновение потерял самоконтроль. «Это была ревность или что-то другое?» — задалась вопросом Хикари. Но «что-то другое» совсем ее не волновало в действительности, а вот предположение по поводу ревности заставило ее глупо заулыбаться. Наверное, в тот момент ее подсознание сделало вывод самостоятельно, от чего она и испытала такую странную эйфорию… «Дураки. Оба».