they say don't open old wounds but you're still brand new
горячие руки скользят вверх по талии, скомкав и дёрнув вверх края лёгкой летней рубашки и открывая вид на молодое подтянутое тело. губы отчаянно хватаются за чужие, словно за последнюю надежду. вокруг двоих человек — шторм, яростно бушующее море и ни мысли о том, чтобы выбраться, спастись, нет. они — причина этого шторма. они — стихия. в маленьком пространстве машины душно, липко, неудобно от слова совсем, но какая вообще разница, когда держишь в руках самое драгоценное? когда можешь каждый миллиметр тела покрыть влажными поцелуями, клеймя собой, мечтая пропитать своим запахом. наверное, это, в какой-то степени, не слишком нормально. то, как они любят. напоминает лёгкую степень безумия, растущего и расширяющегося в геометрической прогрессии до размеров вселенной. и каждый знает, что бывает, когда воздушный шар переполняется воздухом или когда вода достигает краёв стенок стакана. тэхен шумно дышит, пытаясь оставаться в сознании, пока чонгук на его бёдрах, кажется, делает всё возможное, чтобы старший продолжал балансировать на грани. той самой, что разделяет ясность ума и чистое безумие. стихию не остановить, она будет поглощать всех и всё на своём пути, погребая под своими волнами, на корню обрубая любую возможность её избежать. спасаться нужно было как можно скорее. как жаль, что никто из них двоих не догадался об этом раньше.***
тэхен не был здесь с незапамятных времен. шесть... может, даже семь лет он не вдыхал родной горько-солёный воздух маленького городка у моря. здесь, между прочим, остались родители, девятнадцать лет жизни и тонны воспоминаний, самых разных, приятных и не очень. как этот замечательный двухэтажный домик рядом с небольшим парком был куплен его родителями; как семилетний тэ-тэ помогал своему папе таскать коробки с вещами из грузовика (конечно, лишь те, что удавалось оторвать от кузова); или, например, как мама после водных процедур надевала на сына халат с яркими жёлтыми уточками и читала сказки на ночь, укутав в большое мягкое одеяло; чуть ли не ежедневные прогулки у моря и частые походы в близлежащий лес; ужин по пятницам у бабушки дома и обязательно её фирменный вишнёвый пирог на десерт. это место, кажется, насквозь пропитано лёгкой и приятной ностальгией по тогдашним денькам. но не по всем. первый урок, первая двойка, первая драка. именно здесь, в этом городке, многое произошло впервые. тэхен ухмыляется своим мыслям. он произошёл. они познакомились спонтанно. как ещё могут познакомиться соседские мальчишки? окно спальни тэхена, что находилась на втором этаже, выходило прямо на окно дома по соседству. значение этому факту не придавалось вплоть до момента, пока в том самом окошке не появилась растрепанная макушка мальчика с глазами, как у оленёнка из мультика. тэхен помнит, что тогда даже испугался слегка: он абсолютно точно не ожидал увидеть кого-то, приветственно машущего ему рукой из окна соседнего дома. вот так, ни с того ни с сего, внезапно. — привет! я чон чонгук! — во весь голос закричало лицо с глазками бэмби, активно размахивая обеими руками. мальчишка даже перевесился через подоконник, чтобы его было лучше видно. секундное замешательство — и тэхен тут же открывает собственное окно, впуская в комнату зябкий осенний воздух. он смотрит на чон чонгука и расплывается в квадратной улыбке — у папы точно такая же — и машет рукой в ответ. — привет! меня зовут ким тэхен! ...с того дня все и началось. чонгук оказался ровесником тэхена, разве что, на пару месяцев младше. тэхен никогда не чувствовал себя с ним некомфортно. кроме того, они разделяли, казалось, миллион общих интересов и идей (реализация которых иногда заканчивалась очень и очень плачевно) и были похожи даже какими-то внешними чертами, а зачастую и манерой поведения. из-за этого в школе их первое время по ошибке принимали за родных братьев. тэхен с радостью мог назвать чонгука своим лучшим другом. они отлично дополняли друг друга. куда один — туда и второй. чонгука и тэхена невидимыми нитями связала крепкая дружба, о которой многие люди зачастую осмеливаются лишь мечтать. в этом огромном, шумном, безумном мире найти продолжение себя сродни отыскать иголку в стоге сена: возможно, но почти невероятно. тэхен с радостью мог назвать чонгука своим лучшим другом. младший принимал все его стороны, особенности, даже самые непредсказуемые и странные. отчасти, из-за того, что и сам такими чертами обладал. да и чувство эгоцентричности у чонгука было абсолютно атрофировано за ненадобностью: более внимательного и отзывчивого человека тэхен в своей жизни никогда не встречал. тэхен с радостью мог назвать чонгука своим лучшим другом... до определённого момента. дети растут. дети взрослеют. дети меняют свои взгляды на многие вещи, предпочтения, мнения. дети формируются как личности, учатся анализировать, наблюдают за миром своего времени, чтобы полностью прочувствовать, ощупать почву и понять, откуда стоит начинать поиски своего места в жизни. и как исход всего процесса — дети, в какой-то неизбежный момент, просто перестают быть детьми. так произошло и с ними. тэхен помнит, будто это случилось совсем недавно. им обоим по шестнадцать. чонгук для тэхена всё ещё лучший. за исключением, разве что, слова «друг». нет, конечно, они до сих пор дружат, этим чувством дорожат и берегут как зеницу ока. не целенаправленно, но по наитию, неосознанно, как и бывает с настоящими друзьями. только вот... что-то не так. что-то, что заставляет внутренности тэхена трепетать и сжиматься до размера щекочущих нутро бабочек при виде младшего. что-то, что было всегда, но почему-то именно сейчас начало расцветать и разрослось до размеров, которые стало невозможно игнорировать. потому что физически тяжело, неприятно, неудобно. будто воздух, который они с чонгуком разделяют, внезапно стал другим. будто что-то изнутри давит на грудную клетку, и бронхиальная астма здесь совершенно не при чём. — тэхен-а, зайдёшь сегодня проект доделать? — шепчет чон, поглядывая на учителя математики, стоявшего у доски с учебником и объяснявшего новый материал. тэхен и сам намеревался прийти. чонгук, как и всегда, залез к нему в голову и прочитал мысли. они часто одновременно начинают думать об одной и той же вещи или выражают вслух одни и те же мысли. обычное дело. — да, конечно, — шепчет ким в ответ. чтобы потом сидеть на его кровати и переживать это непонятное чувство снова и снова: что-то. не. так. и, конечно же, не находить тому разумных объяснений. проект по экологии продвигается с умопомрачительной скоростью. и чонгук, и тэхен в этой теме разбираются хорошо, так что отличным и самым удобным решением было завершить его за один день. что младший и планировал, а тэхен поддержал. тэхен смотрит на пушистые ресницы, на родинки на носу и под губой, на лицо, что сейчас так близко к его собственному. чон сейчас объясняет что-то о парниковом эффекте, предлагает упомянуть в проекте, а тэхен смотрит. впитывает каждую черту лица напротив и сам себе удивляется: как он мог не замечать такой красоты в первозданном её виде буквально у себя под носом? чонгук, бесспорно, красив. казалось бы, разложи черты его лица по отдельности — и будут посредственные глаза, рот, нос. зато вместе они сочетаются в такой гармоничный ансамбль, что взгляд оторвать абсолютно нереально. да и зачем, если смотреть не запрещено? — тэ, ты спишь, что ли? — чонгук щёлкает пальцами перед глазами старшего, недоумевая, в чём дело. тэхен внезапно отмер, отрываясь от созерцания мягких черт лица младшего. — а? нет, просто задумался, — хрипит в ответ. чонгук сладко протягивается на стуле, разминая шею, и предлагает: — давай лучше сделаем перерыв. — хорошо, — тут же соглашается тэхен. они сидят на кухне, куда через большое окно проникает вечернее, почти предзакатное солнце, из-за чего комната будто окутана тёплым уютным свечением. съеденные сэндвичи напоминают о себе приятной тяжестью в желудке, а остывшая чашка зелёного чая перестала согревать отчего-то замёрзшие пальцы. тэхен с утра смотрел прогноз погоды, кстати. сегодня плюс двадцать шесть градусов по цельсию. — хён, что с тобой? ты в последнее время сам себе на уме, — младший внезапно отодвигает чашку, поднимая серьёзный взгляд на сидящего рядом с собой тэхена. тот, в свою очередь, поддавшись секундной панике, начинает нервно теребить подол свитера. если бы только он знал ответ на этот вопрос, то непременно поделился бы с чонгуком. но ответов нет, как не осталось и оправданий. — да я просто устал, гук-а, — с прекрасным осознанием того, что младший на такое не поведётся. — я же вижу, что ты что-то не договариваешь, — тэхен настолько очевидный или чонгук уже по глазам читать научился? — что случилось? нет, ну серьёзно? слишком много вопросов, на которые разумных ответов не подобрать. случилось нечто ужасное, непоправимое, то, что может разрушить их дружбу подчистую, то, что не поддаётся контролю. но тэхен решает послать всё, в том числе и контроль, к чёрту. — ты. вполне ожидаемое непонимание в стиле мне послышалось или?.. в глазах чонгука медленно превращается в замешательство, постепенно сменяющееся осознанием. тэхен даже не знает, понравилось ли ему наблюдать эту градацию чувств. сейчас и так всего слишком много: страхов, переживаний, непонимания и неопределённости. много чонгука, который большими глазами, не моргая, смотрит прямо в упор на старшего. — я? — озадаченно, с долей удивления. — да, ты. не знаю, что со мной, гук-а, — тэхен жаждет, буквально мечтает о том, чтобы оторвать, ну, или хотя бы остановить свой длинный язык, но безуспешно. прорвало. — всё будто не так, как было раньше. я смотрю на тебя и словно вижу кого-то другого. я совсем спятил, да? — виновато улыбается. что ж, ну всё, сейчас уже бежать больше некуда. тупик. тэхен самостоятельно на блюдечке подал свои чувства чонгуку, не подумав, а каково же сейчас противоположной стороне. отчаянный. — в каком плане другого? — чонгук потемневшими глазами смотрит на старшего, улавливая каждую мельчайшую деталь мимики и изменение языка тела. тэхен, прикрыв веки и начав тереть глаза ладонями, с опозданием понимает, что всё же, стоило отложить эту тему до***
тэхен трясёт головой, чтобы избавиться от наваждения. вдалеке уже виднеются коттеджи городка, окутанного утренней дымкой. тэхен опустил стекла всех окон в машине, и салон тут же наполнился свежим воздухом, пропитанным влажностью и такой знакомой солёностью, что аж поджилки трясутся от предвкушения встречи со своим прошлым. кажется, именно так и накрывает ностальгия. ким подъезжает к дому, в котором в неизменном виде сохранились его детство и юность. они, в виде больших и маленьких воспоминаний, прячутся в каждом углу, в щелях между досками пола, за занавесками. некоторые из этих воспоминаний больше никогда не отыщутся, некоторые запылились и почти забылись. но есть и те, что до сих пор возникают в памяти, как бы напоминая о том, что когда-то всё было вот так. легко и непринуждённо, наполнено солнечными лучами и пушистыми облаками. не грозовыми тучами и спёртым воздухом, из-за которого трудно даже сделать вдох. в какой момент всё пошло вниз по накатанной? как жаль, что некоторые моменты не могут длиться вечно. как жаль, что вечность существует где-то обособленно от людей, коим время неподвластно. тэхен глушит мотор, останавливаясь прямо напротив окон дома своих воспоминаний, и гулко выдыхает, накрыв руль руками и положив на них голову. на часах на приборной панели — четыре часа двадцать пять минут. небо подсвечено розовыми и персиковыми красками, будто кто-то случайно разлил акварель пастельного цвета на дымчатый холст. если прислушаться — слышен шум волн ещё не проснувшегося моря и пение ранних пташек. всё, как и было когда-то тогда, откуда родом по-прежнему живые воспоминания, будто произошло вчера. тэхен от чего-то чувствует себя ничтожно маленьким.