«22 июля. Ночь. Бар «Поцелуй кобры».
«Сиэтл. 1976 год.»
— Бармен, ещё один Кэнди-шот, пожалуйста… Лицо девушки украшает опьяненная улыбка и огонь в глазах, который в полумраке бара едва ли заметен. И в этот вечер именно он станет отправной точкой для девушки и сидевшего напротив неё мужчины. — Бармен, заказ девушки за мой счёт. Неожиданное действие со стороны незнакомца вкупе с его ласковым и доброжелательным флоридских акцентом не остается без внимания одинокой брюнетки, из уст которой вырывается короткая фраза: — Не стоило. Обращая свой взор на человека, сидевшего за другим концом барного столика, заправляя свисающую прядку волос обратно, добавляет: — Но спасибо большое. — Не за что. Можно составить вам компанию? — Конечно. Слабо улыбнувшись уголками губ, девушка замечает, как мужской силуэт начинает плавно пробираться к ней сквозь полумрак клубного освещения и, достигнув достаточно близкого расстояния, присаживается рядом. — Привет. Меня зовут Тед. Вблизи ты ещё красивее, чем я думал. Симпатичный и обаятельный шатен с вьющимися волосами, в глазах которого, кажется, отражалось бы дневное небо, заставляет брюнетку на мгновение смутиться и ощутить приятное чувство радости, ведь не каждый день ей доводится становиться объектом внимания, да ещё не абы кого, а столь милого молодого человека. — Привет, Тед. Я Меган, можно просто Мег. Ты тоже ничего такой. Странно, раньше я тебя не видела. Алкоголь дурманит голову, но вслед за ним опрокидывается ещё один шот. — Рад знакомству, Мег. Я здесь впервые. Не хочешь потанцевать? — Танцевать? Я плохо танцую, поверь мне. Кажется, мне на левую ногу наступил медведь, просто я не заметила, когда именно он это сделал. На лице мужчины появляется улыбка. Неужели его это забавляет? — Да быть не может, чтобы какой-то медведь наступил на такие прелестные ножки! Ты врешь! Встав из-за барной стойки и протянув Меган свою руку, Тед приглашает девушку на танец. Робкое прикосновение изящных пальчиков к мужской руке на мгновение зарождают внутри брюнетки чувство тревоги, словно всё это неправильно и быть так не должно. Вот уже вторая рука голубоглазого шатена ложится на талию Мег. В ее голове — воспоминания недавнего выпускного, и сама девушка проявляет инициативу в танце. — А говорила, что не умеешь. — Возможно, это единственное, что я умею. Двигаясь в медленном танце под джазовую музыку, девушка из Сиэтла прикрывает глаза, наслаждаясь моментом. Это становится неким нововведением в одинокие будни американки. — Не хочешь проехаться до побережья Селиша? Сегодня там очень красиво. Полная луна отражается в воде, и, если посчастливится, можно увидеть дельфинов. — Дельфинов? Я очень люблю их. Знаешь, как бы глупо не звучало, я во многом благодарна им. В моей жизни эти чудики занимают много места. Посмотрев на мужчину, девушка достаёт из-под воротника лёгкого платья золотистый кулон дельфина. — Три года назад умерла моя мама, с того момента всё изменилось. Некогда уютный дом, в котором я провела всю свою сознательную жизнь, превратился в пристанище тоски и одиночества. Мои взаимоотношения с отцом трещат по швам. Он погрузился в работу и практически не выходит из своей комнаты. Я не виню его за этот непростой шаг. Он и моя мама были очень близки и прожили в браке свыше двадцати пяти лет. Я знаю, что он любит меня, но мне так одиноко и, наверное, ему тоже. Это его способ побороть тоску. Одним ранним утром я просто не смогла сомкнуть глаз и решила пойти к побережью. Когда я, словно призрак, блуждала вдоль берега, меня одолевало такое опустошение, что про себя я подумала: «Господь, если ты есть, подай мне какой-нибудь знак.» И вот я всё иду-иду вперёд, смотря в серое небо, сквозь которое просвечиваются первые золотистые лучики, и вдруг прохладная морская пена выносит мне под ноги этот кулон дельфина. С тех пор я никогда не снимаю его. Мне кажется, что это был тот знак, о котором я молила. На глазах Мег появляются слёзы. В полутьме тесного бара она кажется слишком беззащитной. — Прости, я не должна была рассказывать тебе все это. Наверное, я слишком долго копила в себе всё это, чтобы вот так просто излить душу неизвестному красавчику из бара. Бред, верно? Бездонные голубые глаза, как гавань для одиноких дельфинов в душе Меган, притягивают к себе подобно магнитам. Обняв брюнетку двумя руками и одарив нежным поцелуем за ушко, незнакомец шепчет: — Всё хорошо. Ты все сделала правильно. Нельзя держать внутри себя всё то, что причиняет тебе боль. В конце концов, это может сломать тебя, и жизнь больше не будет казаться чем-то особенным, превратившись в тягостное существование. Короткая пауза перед тем, как мужчина добавляет: — Я этого не хочу, я помогу тебе справиться с этим. Прижавшись к мужчине сильнее, брюнетка тихо произносит: — Ты можешь отвезти меня на пляж, Тед? Я очень хочу увидеть дельфинов. Отстранившись от девушки и тепло улыбнувшись, шатен достаёт из кармана брюк ключи от машины. — Конечно. Ваше желание — закон. — Чего же мы тогда ждём? Расплатившись с барменом и выйдя из бара, мужчина вместе с девушкой направляются к машине бежевого цвета марки «Фольксваген Жук». Разблокировав машину и оказавшись рядом с водительским креслом, Меган опускает окошко, позволяя лёгкому ветерку проникнуть в салон автомобиля. — Расскажи мне о себе, Тед. У тебя южный акцент. Заведя машину и тронувшись с места, мужчина не спешит отвечать на вопрос девушки. — Тед? — Тебе правда так интересно? — Конечно. Обо мне ты уже знаешь достаточно. Я Меган-сумасбродка. Поплакалась о своей жизни, сев в машину к первому встречному парню в три часа ночи для того, чтобы посмотреть на дельфинов. Знаешь, на самом деле это очень романтично. Я благодарна тебе. — Оказывается, дельфины сближают. Я из Вермонта. В Сиэтл переехал из-за университета, здесь намного больше возможностей. Да и красиво, с этим не поспоришь. Мне нравится климат, и люди здесь доброжелательные. Ты, например. Положив голову на плечо мужчины, девушка тепло улыбается, после чего продолжает расспрос: — А девушка у тебя есть? — Девушка? М-м-м… да. Через стекло переднего вида шатен замечает, как в считанные секунды лицо девушки преображается. Спокойствие сменяется легкой агрессией с нотками разочарования. — Вот как, значит?! Тогда я попрошу тебя остановить машину! На глаза наворачиваются слёзы; схватившись за рукоятку, девушка ощущает резкое торможение Фольксвагена и то, как сильные руки обвивают её тело, прижимая к себе. — Это же просто шутка, не глупи. Нет у меня никого. — Н-не смешно как-то… Солёные слёзы стекают по щекам Мег, заставляя мужчину возбудиться. — Не надо плакать. Проявляя акт нежности, Тед начинает целовать лицо девушки, попутно слизывая стекающие уголками рта слезинки. Возбужденная брюнетка, выгнувшись подобно кошке, целует голубоглазого в губы, пытаясь взять контроль над ситуацией в свои руки. Посасывая бархатные губы Меган и углубляя поцелуй, Тед прижимает брюнетку к сидению и, нависнув над ней, вглядывается в опьяненные то ли от алкоголя, то ли от любви зелёные глаза девушки. Скорее, первый вариант вероятнее. — Ты действительно такая тупая или только прикидываешься? Не успев ничего понять, брюнетка ощущает сильный удар по лицу. Схватив Мег за волосы и намотав упругие локоны на запястье, некогда дружелюбный мужчина превращается в зверя. — Отпусти меня, псих! Пытаясь оттолкнуть от себя сильного мужчину, зеленоглазая начинает кричать и брыкаться. Насильник же рывком открывает бардачок, доставая оттуда длинные нейлоновые чулки. Когда цепкие руки шатена переключаются на тонкую лебединую шею парализованной от страха жертвы, перед глазами Меган проносится вся жизнь. Детство и юность. Как часто мы слышим по телевизору о том, что жизнь проносится перед глазами в те моменты, когда от смерти нас отделяет всего лишь шаг? Как часто мы думаем, что с нами не произойдёт ничего такого, что произошло с этими несчастными людьми? Часто. Очень часто. Так почему же мы забываем об этом и становимся уязвимы? Потому что мы так и не научились видеть и чувствовать зло в тех вещах и людях, что кажутся нам прекрасными. «Мег, ты умираешь!» — отчаянно звучит внутренний голос девушки. С каждой минутой дышать становится всё сложнее и сложнее, как бы не пыталась брюнетка сопротивляться своему мучителю. «Папочка, мне так страшно. Я не хочу умирать вот так. Мамочка, забери меня в свои объятия.» Некогда прекрасные изумрудные глаза наливаются кровью, закатываются за веки, и из груди вырывается последний тяжёлый вздох. Проходит всего лишь мгновение, отделяющее некогда живую девушку от бездыханного трупа. Теперь же перед глазами убийцы находится идеальная девушка. Податливая кукла, которая больше не будет кричать, кусаться или же царапаться. Игрушка, с которой самые страшные греховные желания обретают новую форму. Отложив в сторону нейлоновые чулки, мужчина поправляет свою прическу и, окинув взглядом свое отражение в зеркале переднего вида, трогается с места. Тяжело дыша, голубоглазый шатен кладёт свою свободную руку на бедро мертвой девушки, и, медленно залезая под юбку, произносит: — Ты не должна была сдохнуть так быстро. Я не успел насладиться гибелью твоих дельфинов, но мы это исправим, малышка. Бежевый Фольксваген жук растворяется во мраке, увозя внутри своего салона страшную тайну июльской ночи.«24 июля 1976. 9:30 утра.
Полицейский участок №21.»
Готов поклясться, это был худший день в моей жизни. Девять тридцать утра. В нашем полицейском отделе раздаётся очередной телефонный звонок. — Полицейский участок округа Сиэтл слушает. На связи старший детектив полиции Егор Ракитин. Человек на другом конце провода молчал, периодически всхлипывал и, вероятнее всего, находился в шоковом состоянии. Я не сразу разобрал пол абонента. Лишь когда тот начал вести со мной диалог, я понял, что произошло нечто ужасное. — Пожалуйста? не молчите. Если вы не скажете мне, что случилось, я не смогу вам помочь! — Меня зовут Синди Андерсон. Я нахожусь на побережье Селиша. Здесь труп, и мне к-кажется, что это белая женщина, она сильно изувечен. Мне страшно подходить к ней близко. Прошу, приезжайте скорее! На минуту мне показалось, что я ослышался. «Этого не может быть» — подумал я. Это какой-то розыгрыш. В нашем тихом, уютном городке никогда не произойдёт нечто ужасное. Точно не средь белого дня, да ещё и на побережье моря. — Мэм, прошу вас успокойтесь. Вы точно уверены, что это труп, а не какой-нибудь манекен, принесённый подростками для розыгрыша? Голос на другом конце провода стих. Внутри меня зарождалось некое чувство тревоги по поводу всего происходящего. -Егор, кофе будешь? Брукс, мой коллега по цеху, ходил за кофе, в то время как я сидел за телефонной трубкой в ожидании ответа. Отрицательно мотнув головой, я держался за телефонную трубку подобно ребёнку, который держится за руку матери. И вот по ту сторону испуганный голос девушки, которая вот-вот перешагнет за грань к нервному срыву. — О господи… господи… я подошла ближе. это точно труп! Это не манекен! Это труп! — Мэм, действуйте моему указанию и покиньте пляж. Немедленно! Мои люди прибудут с минуты на минуту. Оставайтесь у входа и не пугайтесь, если к вам подойдёт человек в форме. Мы просто поговорим с вами, как с главным свидетелем. — Хорошо. Завершив напряженный звонок, я соединился с шерифом. — У нас убийство. Труп на берегу Селиша. Мы с офицером Бруксом выезжаем сейчас же. Шериф, предупредите остальных и проследите, чтобы было как можно меньше прессы. — Убийство? Парни, вы меня пугаете. Как прибудете на место, сообщите о том, что там, чёрт возьми, действительно произошло. Если всё так, как ты говоришь, то это чертовски плохо. — Я надеюсь, что это не так, сэр… Закончив разговор, я поднялся со стула и, подойдя ко столу Джейкоба, залпом выпил уже прохладный кофе. — Собирайся. Кажется, у нас убийство. Подойдя к вешалке, где висела моя фуражка, спиной словил на себе недоуменный взгляд офицера. Внутри что-то щёлкнуло, и я почувствовал напряжение, витающее в воздухе кабинета. — Я не ясно выразился? — Всё-всё, идём. Быстро встав из-за стола, высокий русоволосый юноша подошел к дверям, и мы спешно покинули полицейский участок. Сев за руль полицейского автомобиля и включив проблесковый маячок, я выехал на дорогу и, опустив одно из окошек, размеренно дышал свежим утренним воздухом. В зеркало переднего вида заметил отражение задумчивого Джейкоба. — Извини. Не знаю, что на меня нашло. Не самое лучшее начало утра, верно? — Забей, всё в порядке. Мы же копы. Появилось хоть какое-то разнообразие среди краж и угонов. — И то верно. Я и Брукс. Мы ещё не знали, что нас ждёт там. В такие моменты я готов поклясться наперёд, что никто не знает. И, чёрт возьми, неизвестность — действительно пугающая хрень.