Небо идеально покрытое синяками

С Зоуи я познакомился в университете. Эта встреча была совершенно обыкновенной, но как оказалось, являющейся для нас с ней одним из ключевых моментов жизни. Впервые я увидел эту потрясающую девушку у палисадника, в кругу расставленных по периметру скамеек. Жара, солнце, кругом стонущие от перегрева студенты, ждущие свою очередь заселения в общежитие. Этот палисадник с навесом из кроны деревьев был единственной нашей надеждой не растаять от палящего солнца. Начало учебного года всегда было устрашающим явлением, об упоминании которого содрогались не только студенты, но и их родители. Поэтому они обычно не приезжали сюда вслед за своими, теперь уже самостоятельными птенцами, и ждали дома добрых вестей от них. Но мама Зоуи была исключением. И, думаю, Джонс не привлекла бы моего внимания, если бы приехала одна, ну, по крайней мере, не сразу. С ней была ее мать. Да-а, эту женщину все помнят, как легенду, устроившую скандал в первый же день заезда. Никто так и не понял, что послужило причиной яростной ругани матери Зоуи, да и сама девушка рассказывать позже не стала, но уже тогда я осознал, что мать Зоуи — экстраординарный, мягко говоря, человек, и накричать она может не ссылаясь на какие-либо причины. Но до конфликта я этого не знал. Можете назвать меня наивным тупицей, но я не поверил, что мать станет кричать на свою дочь в окружении её нового коллектива. Моя мать бы точно так не поступила, поэтому подобного опыта в отношениях с родителями у меня не было. И по незнанию я предположил, что к девушке пристала ненормальная. Но знаете, не во многом я ошибался. И как человек, борющийся за справедливость, я поспешил на помощь к будущей подруге. В общем, в тот день досталось не только Зоуи. День знакомства мы часто вспоминаем с улыбкой, потому что именно благодаря фееричному появлению Зоуи Джонс, она стала известной во всем университете, как «девушка-скандал» (именно так один из студентов в инстаграме нашего университета прокомментировал совместное фото, где были изображены поникшая Зоуи и её злая мать). С Гейджем мы тоже познакомились благодаря известности Зоуи. Он нашёл нас, когда мы сидели в столовой и подсел со своим подносом, чтобы познакомиться поближе. Так и сформировалась дружная компания Зоуи-Гейдж-Барбара-Ноен, где Барбара была единственным отстранённым её участником, потому что более привлекательным вариантом ей казалось зависать в обществе новых подружек из своего факультета. Зоуи многое значила для меня. Я солгу, если скажу, что она была со мной в трудные минуты моей жизни, потому что не хочу утрировать. Не было в моей жизни трудных периодов, переживаниями о которых я бы хотел с кем-то поделиться. Взрослея, я понимал, что живу довольно-таки нормально для школьника старших классов, после — студента. И если бы я не был знаком с Зоуи, то вряд ли бы смог поделиться впечатляющими деталями из студенческой жизни. Джонс — невероятная, умная, харизматичная, уверенная в себе девушка, и быть её другом — подарок для меня. Случилось как-то, что она спасла меня от домашнего ареста за отстранение от учебы на две недели. Родители, когда узнали о моем наказании, а после и о том, из-за чего я его отхватил, моментально приняли меры и закрыли меня дома. В прошлые годы я любил проводить время в шумных компаниях, под хорошую музыку и крепкий алкоголь. Последнее и стало причиной моего отстранения. По рассказам знакомых на студенческой вечеринке я вышиб окно лабораторного кабинета на втором этаже главного корпуса университета. Сам я, конечно же, этого не помнил, но все же мог ожидать от себя что-то такое, ведь в период алкогольного опьянения мне всегда сносило крышу (но отхожу довольно быстро, стоит заметить). В общем, Зоуи позвонила моим родителям и сказала, что произошла ошибка и окно разбил вовсе не я. Не знаю к каким волшебным способам прибегла подруга, но это сработало, и они ей поверили. После она ещё полгода корила меня за то, что ей пришлось солгать. Она всегда хранила мои тайны и всегда помогала выкрутиться. Как бы сложно ей не было. Лёжа в кровати и сжимая в руках телефон в ожидании звонка, я в сотый раз убедился в том, что не хотел бы потерять друга, на которого можно положиться и доверить любые секреты, и человека, имеющего двушку в моем сердце. Я любил её слишком сильно, чтобы не беспокоиться о ней. Я понимал, что Гейдж должен быть с Зоуи прямо сейчас, и переживал за него так же сильно, как и за подругу, однако Бурек не знает всего того, что знает Джонс, а значит у него нет причин намеренно отдаляться от меня. И всё же я не думаю, что Зоуи стала бы поступать так. Она бы не бросила меня. Мои друзья — самые лучшие люди, с которыми мне повезло пересечься в жизни, и не будь у них причины, они бы не динамили меня второй день. — Ждёшь звонка от кого-то? — голос Чейза холодной дрожью коснулся кожи. Он стоял у окна, обращённый ко мне боком и глядел вверх, будто разглядывал облака. Мы не спали всю ночь. Тут многие, конечно, могут предположить, что я и Чейз все это время изливали друг другу души, вспоминали прошлое, делились старыми фотографиями, а какой-то извращенец и вовсе выдвинет теорию о бесконечном механизме в виде соития наших тел, но, спешу огорчить и ответить на все это одним «нет». Эта ночь действительно была бы прекрасной возможностью поговорить и поделиться друг с другом своими проблемами, но все мы знаем Чейза, который отказался ею пользоваться. Поэтому мы просто провели время в компании тишины и… переживаний о родных. — От своих друзей, — промямлил я, окидывая взглядом профиль Чейза. — В такое раннее время? — Он заинтересованно повернулся ко мне. Было около шести часов. Светать начало только-только. Я поёжился и натянул одеяло до подбородка. — Холодно очень. Чейз закрыл окно и сел на край моей кровати, не отводя от меня своих пронизывающих глаз. Как можно стоять возле распахнутого окна в самый разгар зимы? Я тронул его оголенное плечо, но тут же отнял руку. От холода тело моментально покрылось неприятными мурашками. — Ты ненормальный, — бросил я, пряча руку под одеяло. — Тебе об этом мой психиатр говорил неоднократно. Сказать, что до тебя долго доходит, — ничего не сказать, — ответил он, хохотнув. Я пнул его ногой. — Не шути с этим. Я всё ещё не понимаю, где здесь правда, а где ложь. Он криво улыбнулся и отвёл взгляд. — Я тоже. Мои глаза бегали по лицу парня, впитывая каждый его миллиметр. Нагруженный, тяжёлый взгляд демонстрировал усталость, а губы все так же продолжали улыбаться. Ох, я был бы счастлив, если бы эта улыбка была по-настоящему счастливой, вот только понимал, что никогда бы не стал её причиной. Но оно и к лучшему, так ведь? Если бы Хадсон был положительным героем моей истории, то… я бы бросил всё на свете, чтобы быть с ним. Тряхнув головой, я сел в кровати, и, смело обхватив руками лицо Чейза, прижался губами к его губам. Он не стал медлить и ответил мне, мягко располагая руку на моей спине. Несвойственная ему нежность кольнула в сердце, распространяя кипящую кровь по венам быстрее. Мне нравилось целовать его. Забывать обо всем и просто целовать. Это отвлекало от всего мира и бушующих в нем проблем, дарило секунды спокойствия. Коснувшись языком свежей ссадины на его губе, я вспомнил о сегодняшней ночи, о той причине, почему он сейчас рядом. Чейз медленно отстранился, вздёрнув уголок своих губ. — Что это значит? — спросил он, насмехаясь. Я невинно пожал плечами, продолжая глядеть в серо-голубые глаза. — Мне показалось, что ты грузишь себя. Хадсон рассмеялся, покачивая головой. — Хороший способ отвлечь. — Тебе действительно понравился? — решил подыграть ему я. — Конечно. — Тогда, может быть, потрахаемся? — Почему нет? Несколько секунд мы молча глядели друг на друга, но я не выдержал первым и начал смеяться. Это так глупо. Всё это. Мы оба знали, что не в настроении заниматься этим сейчас, так почему вообще находились рядом? — Ноен? Я поднял глаза. — Я правда не против. — Нет, Чейз, я вижу, что ты озабочен своими мыслями и тебе совершенно не до этого. Я согласен на секс с тобой в любое время, так что можешь не спешить. Он широко улыбнулся, демонстрируя глубокую ямочку на правой щеке. — Никогда бы не подумал, что ты, говнюк, откажешься от секса со мной. Я вздёрнул брови. — Повторюсь: у меня есть с кем спать. — Да что ты? У тебя не стоит ни на кого, кроме меня. — На тебя у меня тоже не стоит, придурок. — Я снова пнул его ногой, мысленно признавая то, что он прав. Спать я действительно мог только с ним. Меня тянуло только к нему. — Ого, а вот это уже проблема. — Да пошёл ты, — сказал я, толкнув его в третий раз. Откинувшись назад, я раскинул руки на холодной простыне, упираясь глазами в потолок. Имею ли я право бездействовать? Могу ли развлекаться, когда понятия не имею, что с Гейджем и Зоуи? Очевидно, нет. — Думаю, мне нужно будет отъехать на день-два в Шарлотт, — озвучил я единственное решение проблемной ситуации, пришедшее мне в голову. — Ладно. — Тогда… что ты планируешь делать с Долорес? Отпустишь её к родителям? Парень поджал губы. — Боюсь, у меня нет выбора. У Коула есть все основания забрать её у меня и при этом предъявить поддельные доказательства о моей невменяемости полиции. Тогда нам будет тяжело видеться. Я не могу допустить, чтобы Долорес забрали навсегда. Не позволю испортить ей жизнь. Я резко сел, ошарашено глядя на Чейза. — Ты думаешь, что Коул подделал документы с диагнозом? Поэтому ты на учете Логана? Но… зачем ему это? Хадсон нервно потёр ладони и медленно выдохнул. На долю секунды у меня возникла мысль, что он желает поделиться своими секретами с кем-либо, но что-то не даёт ему сделать это. Если бы я был на его месте, то не смог бы держать в себе тяжёлые мысли и рано или поздно рассказал обо всём тому, кто был бы готов меня выслушать. Он же, живя в вечном негативе, одиночестве и недоверии ко всем людям, разрушает себя окончательно, и это почему-то заставляет меня беспокоиться. — Ноен, не лезь в это, ладно? Тебе совсем не нужно становиться участником этой Санта-Барбары, чтобы иметь возможность трахаться со мной. — Тогда считай это любопытством. — Нет. Не хватает ещё твоей осведомлённости о моей жизни, чтоб назвать её полным дерьмом. — Чейз, — я снова сел и посмотрел на него, — я не понимал и по сей день не понимаю, в чем причина твоего враждебного отношения ко мне, но смею нагло заявить, что я этого не заслуживаю. Если ты боишься довериться мне… Он раздражённо прыснул. — Я не боюсь тебе доверять, Ноен. Я вовсе не собираюсь этого делать. Ты симпатичный, у тебя классное тело и член, но на этом всё, понимаешь? Между нами нет близких или дружеских отношений, — сделал он акцент на последнем предложении. — Почему? — сорвалось с моих губ прежде, чем я успел остановить себя. Он вскинул брови и усмехнулся. — Я нравлюсь тебе что ли? — Как человек, с которым можно провести время в постели, — да. Он качнул головой, но продолжал улыбаться. Эта улыбка вызвала неприятный отклик в моем сердце. Она была похожа на высмеивающую гримасу. — Кажется, ты одержим мною, ангел. — Вздор! Я качнул головой. Никоим образом я не могу быть одержим этим напыщенным, наглым говнюком. Что это он удумал? Даже если бы я проявлял симпатию по отношению к этому идиоту, то что в этом такого? Влюбляться теперь плохо? Стыдно? По-моему, высмеивать эти базовые чувства плохо и стыдно. — Почитай о созависимости. Я думаю, тебе нужно иногда думать о чём-то, что не касается меня. Я раздраженно вздёрнул голову. — Прекрати делать это. — Делать что? — Внушать мне, что мои чувства неправильные. Этот трюк такой дурацкий, Чейз. — Так я тебе действительно нравлюсь? — Нет. Ты — мерзавец. Но я чувствую, что в моих силах помочь тебе. Хадсон оттолкнулся от кровати и встал. — Спасатель хренов. Я улыбнулся, понимая, что он вновь хочет избежать дальнейшего разговора. Ладно, пора отступать. — В любом случае я готов выслушать тебя, хоть ты и бесишь меня. Не забывай об этом. Продемонстрировав не совсем приличный жест рукой, Чейз вышел из комнаты. Вот и поговорили. Позже я вновь решил позвонить потерянным друзьям, и после того, как убедился, что они всё ещё не в зоне доступа, оставил пару гневных сообщений на почте каждого. Я привёл себя в порядок и спустился вниз, обнаружив, что Долорес уже проснулась. Она и Чейз шептались, сидя на диване, но заметив меня у лестницы, Долорес подняла голову и немного отодвинулись от парня, тем самым подавая знак, что они больше не одни. Хадсон обернулся и на секунду столкнулся со мной взглядом, затем вновь обратил внимание на девочку. — Как бы там ни было, тебе пора возвращаться, — сказал он ей теперь уже громко. — Я не хочу туд… — Довольно, Лола! — он резко встал. Лицо парня сделалось угрюмым и не терпящим возражений. — Я обещаю, что всё исправлю, а до тех пор, пожалуйста, веди себя хорошо. Девочка надулась и, сложив руки на груди, откинулась на спинку дивана. — Доброе утро? — Из-за повисшего неловкого молчания немного сконфужено произнёс я, отчего мои слова прозвучали как вопрос. Хадсоны проигнорировали мое приветствие, и вместо ответного пожелания всего самого наилучшего, Чейз спросил: — Когда ты уезжаешь? — Сегодня. Ближе к полудню. Он кивнул и не стал больше расспрашивать о моем отъезде. Приготовить поесть вызвался Чейз, так как посчитал, что слишком нагло будет просить меня сделать и это. Мне было несложно заниматься готовкой, однако упускать шанс попробовать стряпню Чейза, я не имел права, поэтому с радостью принял его предложение. Пока он нервно вздыхал на кухне и проклинал жаренные яйца на чем свет стоит, я подсел к Долорес, вместе с ней злорадствуя над мучениями её брата. — Он умеет только яйца жарить. Не жди от него чего-то вкусного, — насмехаясь, бросила Лола. Чейз, по-видимому, услышав её из кухни, выругался. Игнорируя его грубые слова, я обратился к девочке: — Ты в порядке? — А похоже, чтобы мне было плохо? — не упустила она возможность съязвить. — В таком случае я рад, что с тобой все хорошо. Лола задержала на мне взгляд. Такой колющий и изучающий, будто она пыталась что-то разглядеть внутри меня. Вздёрнув уголок губ, она заключила: — Ты мне не нравишься. Я удивился её неожиданным словам. Можно сказать, что они меня задели, ведь всё это время я старался вести себя с ней аккуратно, дабы лишний раз не травмировать. — Почему? — неловко спросил я. Мне ещё не приходилось чувствовать от человека прямого проявления антипатии. Это выбило меня из колеи. — Чейз никогда не сближался ни с кем. У него никогда не было друзей. А тут появляешься ты: весь такой заботливый и милый. Мой брат — не идиот, он не будет доверять кому попало, а значит, ты смог сделать что-то, что позволило ему положиться на тебя. Я знаю, что он всё сделает ради моей безопасности и никому не доверит меня, кроме себя самого. Но ты… Кто ты такой? Откуда взялся? Вы учитесь вместе полгода, и за это время успели так тесно поладить, что он решил привести меня к тебе? Чейз пренебрёг жизненным принципом верить только себе, ради… тебя? — Голос Долорес был очень тихим, отчего слышать его мог только я, но острые слова, полные недоверия, придавали ему нотки стали, больно врезающейся в мои внутренности. Я медленно сделал вдох и так же медленно выдохнул. — На большинство твоих вопросов у меня нет ответа. Я и сам ничего не понимаю, поверь. Чейз… не делится со мной своими мыслями, и я не могу понять, почему он совершает те или иные поступки. Тебе нужно спросить у него. И, будь добра, поделись со мной, когда узнаешь ответ на них. — А что насчёт твоей наигранной жалости, которая сквозит буквально в каждом взгляде на меня? Ты так развлекаешься? Думаешь, можешь смотреть свысока на меня только потому, что ты избалованный, крутой парень и в твоей жизни не бывает трудностей? Пару секунд я сидел в недоумении. Почему она так говорит обо мне? Я ведь ничего такого не имел в виду, когда хотел ей помочь! Но потом меня осенило. Догадка заставила меня усмехнуться. — Что смешного? — А у тебя, я смотрю, язык подвешенный. Девочка остро зыркнула на меня, из-за чего улыбка моя сделалась шире. — Ты ревнуешь ко мне Чейза, Долорес? — принялся подначивать я её. — Какой же я дурак. И как же я сразу этого не понял! Еще и поверил тебе. Думал, а вдруг и вправду мое поведение можно было расценить как проявление высокомерия! Девочка разозлилась ещё пуще. — Что за бред ты несёшь? — сквозь зубы прошептала она. — Ты не нравишься мне вовсе не потому, что Чейз проводит время с тобой. Я буду рада, если ты окажешься хорошим человеком, но я сильно сомневаюсь в этом. — Ты слишком критична ко мне. Всё, что я делаю, я делаю из искренних и чистых побуждений. Не верить мне — твоё право, но выдавать вас я не собираюсь. Лола закатила глаза и снова посмотрела в сторону занятого беконом Чейза. — Что я могу сделать, чтобы ты поверила мне? — спросил я шёпотом, почему-то ощущая облегчение. Видимо, потому, что причина ненависти Долорес не осталась загадкой, а это значит, что мне не придётся искать причину по обычаю в себе. — Исчезнуть из нашей жизни. Только так я смогу быть уверена, что ты не подставишь моего брата. Я улыбнулся. — Прости, этого сделать я не могу. Она нахмурила светлые брови. — Почему? Это так сложно? И тут я решил сыграть по-крупному. Картина ревнующей Долорес казалась мне милой и забавной, и я отказался упускать момент повеселиться. — А что, если я скажу, что он мне нравится? Рот девочки разомкнулся от удивления. От былой злости на лице не осталось ни следа. Её щеки заалели, а через мгновение густой краской залилось всё лицо. Выпученные глаза Лолы замерли, глядя на меня, а губы бессильно подрагивали, в попытке воспроизвести звук. — Ты шутишь что ли? — едва слышно спросила она. — Вовсе нет, — ухмыльнулся я и перевёл взгляд на Хадсона, — может быть, и я нравлюсь ему, кто знает… Всё ещё красная от смущения и возмущения девочка вскочила с места и побежала к двери ванной комнаты. Это заставило меня рассмеяться громче, чем следовало, потому что через мгновение мой смех привлёк внимание Чейза. — Что случилось? Где Лола? Потирая глаза от выступивших слез, я указал пальцем на дверь ванной. — Там. — И что тебя так развеселило? — Твоя сестра. Она умеет поднять настроение. Чейз на секунду сощурился, задержав на мне подозрительный взгляд, а после глянул вниз на дымящуюся сковороду на плите. — Да, не сомневаюсь. После пятнадцати минут непрерывной борьбы за отвоевание бедной, чуть ли не сгоревшей насквозь сковороды, я всё-таки смог встать во главе кухни и перенять ответственность за приготовление завтрака у Чейза. Все было приготовлено и съедено тотчас. Долорес сидела напротив меня, покачивая свисающими, но не достающими до пола ногами в такт настенным часам в гостиной. Она всё ещё не могла поднять глаз и встретиться с моими, что умиляло и по-детски вызывало желание подшутить над ней снова. Хадсон мирно мыл посуду, даже не представляя о том, что происходит за его спиной. Девочку настолько потрясло, что её брат мог быть кем-то заинтересован, отчего лишилась дара речи; только изредка бросала на меня враждебные взгляды. Представляю, какая дискуссия ждёт их, когда они останутся наедине. Дьявольски усмехнувшись своим мыслям, я взял телефон со стола, чтобы приблизительно прикинуть по времени, когда стоит начать сборы в дорогу, однако то, что я увидел на экране, заставило меня подскочить. Сообщение от Зоуи. Я рванул наверх в свою комнату, оставляя позади себя растерянные взгляды Хадсонов. Не хотелось, чтобы они стали свидетелями нашей с Зоуи возможной ссоры. Только я зашёл к себе, как тут же закрыл дверь комнаты, попутно открывая сообщение. Та, Что Однажды Убьёт Меня: «Наконец-то смогла сбежать от Гейджа, чтобы написать тебе. Объясню позже. Не беспокойся. Всё хорошо». Я начал было набирать гневный ответ с обещанием убить их обоих, как только они попадутся мне на глаза, но нехотя стёр всё, оставляя им возможность объясниться. Должна быть причина, по которой они игнорировали меня три дня. Три, мать его, дня! Злостно сжав кулаки, я прикусил костяшки пальцев, желая разом скинуть с себя трехдневных груз тревоги. Если таким образом они хотели проучить меня, то должны были понимать, что… Действительно, что? Я поступил с ними точно так же, когда не ответил на звонок после той вечеринки в честь дня рождения Зоуи. Но ведь я извинился… Как бы там ни было, это глупо! Зоуи имеет мозг, а значит динамить меня, — это идея Гейджа. Придурок. Но с ним я ещё разберусь. Дверь в комнату осторожно открылась, и на пороге показался Чейз. — Стучаться тебя не учили? — рявкнул я. Он закатил глаза и с насмешкой бросил: — Боишься, что я увижу тебя голым? Я ничего не ответил, всё ещё пребывая в разгневанном состоянии, совершенно не имея желания подыгрывать ему или шутить в ответ. — Выглядишь фигово. Что-то случилось? — будто между делом поинтересовался он, непринуждённо расхаживая по комнате. Актёр Большого театра! — Нет. Уже нет. — А почему ты тогда выглядишь таким напряжённым? Я резко поднял на него голову и, хмыкнув, спросил: — А с какой целью интересуешься? Хочешь помочь снять напряжение? — Если тебе это нужно, — пожал плечами парень так, будто это было плёвым делом. Я саркастично вскинул брови. — Неужели? Не знаю, что он подумал в тот момент: может быть, Чейзу показалось, будто я бросаю ему вызов, а может, ему правда было легко сделать мне «приятно» здесь и сейчас; он уверенно подошёл ко мне, опустился на пол подле моих ног и развёл их в стороны. Я наблюдал за ним, заинтересованный его дальнейшими действиями. Только тогда, когда он потянулся к резинке на моих штанах, я очнулся и откинул его руки прочь. — Ты идиот? Я пошутил. — Пошутил? Будто ты этого не хочешь, — усмехнулся он, качнув головой. — Твоя сестра внизу, — напомнил я. — И что? Она же не за дверью стоит. Или ты планируешь до соседей докричаться? Я удивлённо покачал головой. — Ты… — я не нашёл правильных слов, чтобы выразить своё негодование в отношение этого придурка. — Не все проблемы решаются языком! Он на мгновение задумался, а затем запротестовал: — Ну, вообще-то… — Хватит! — остановил я Хадсона прежде, чем он начал бы доказывать мне, насколько круто уметь пользоваться языком и его многозадачностью. Пожав плечами, он встал с пола и произнёс: — Мне пора идти. Нужно вернуть Долорес домой до обеда. Я кивнул и отвёл глаза в сторону, ощущая на себе изучающий взгляд Хадсона. Он ещё пару секунд непрерывно глядел на меня, а потом двинулся к двери. — Чейз? — позвал я его, не оборачиваясь. — Что? — Моя поездка отменяется. Если что… я буду ждать тебя вечером.