Небо идеально покрытое синяками

Я проснулся и обнаружил себя почти полностью лежащим на Чейзе. Пот будто склеивал нас, и от этого не совсем приятного ощущения, мне сделалось дурно. Окно было открыто нараспашку, но солнце пекло с таким рвением, что дело принимало самый что ни на есть жаркий оборот. Стоило чуть приподняться и отлепить свое тело от тела парня, как Хадсон неохотно разомкнул веки. — Ангел, почему бы тебе не включить кондиционер? — хрипло пробормотал он, отворачиваясь к стене. Я послушно встал, закрыл окно и позволил искусственному прохладному воздуху потихоньку пробраться в помещение. — Поспишь со мной ещё полчаса? — едва внятно пробормотал парень, не глядя протянув ко мне руку. Бросая легкое одеяло на пол, которым до этого я кутал своё нагое тело, ответил: — Я очень потный и липкий, мне нужно в душ. Чейз лениво отмахнулся, но глаз так и не открыл. — Хочу тебя любым. Его слова вызвали у меня улыбку и подняли настроение. Поэтому, когда я принял прохладный душ и переоделся, то снова юркнул к нему в кровать, обнимая парня сзади. Он довольно прохрипел и уснул. Потрогав за все возможные места на его прекрасном теле, я заскучал и полез в телефон. Когда глянул на время, то чуть не вскочил с кровати от шока. — Чейз, вставай! Уже час дня! — потряс его я. — Никто из твоих родителей не знает, что я здесь, так что можем полежать ещё немного, — тихо выдал он, видимо, снова засыпая. — А вдруг кто-то заходил сюда, пока мы спали?! — в панике выпалил я. Теперь Чейз окончательно проснулся. Он повернулся ко мне и, поцеловав в щеку, заверил: — Никто сюда не заходил. Я бы услышал. К тому же твои родители когда-нибудь вламывались к тебе без стука? Я покачал головой, понимая, что в его словах есть здравый смысл. — Ну вот и всё. А я уйду так же, как и пришел. Никто ни о чём не узнает. — Это, конечно, прекрасно, но что мы будем делать, если Зоуи и Гейдж постучат прямо сейчас? Хадсон закатил глаза и лениво выполз из кровати. — Я бы сейчас предложил, — наконец ответил он, — но боюсь, что ты не оценишь мои умения фантазировать. — Не говори ерунды. — Тогда не спрашивай. Мой взгляд невольно скользнул по его телу, татуировкам. Теплое покалывание зародилось в животе, спускаясь все ниже. Сглотнув, я поспешил отвернуться. — Оденься. На удивление Чейз не стал никак комментировать мимолетный осмотр своего тела, хотя определенно его заметил. Он двинулся в душевую, на ходу подбирая с пола одежду, разбросанную ночью. — Долго ты будешь по углам бегать? — спросил он приглушенным голосом от потока бьющейся о пол воды. — Бегать? — не смог скрыть своего раздражения в вопросе, прекрасно понимая, что он имеет в виду. — Твои друзья уже знают о нас. — И что? Думаешь, раз они всё знают, то можно трахаться у них на глазах? — Ноен, не выворачивай смысл моих слов. Ты понял, что я хочу сказать. Сложив руки на груди, я прислонился к столу. Раздражение снова поднималось к легким, заставляя их впитывать кислород чаще. — Я не собираюсь ничего говорить своим родителям. — Отлично, а теперь ответить на мой вопрос. Я злился. Злился из-за того, что считал абсурдом объяснять ему очевидное. Как он может не понять, что ещё слишком рано говорить с родителями о таких вещах? Они недавно узнали, что я расстался с Барбарой, а теперь ещё и отец догадался о причине. Если я расскажу им о Чейзе, то всё станет ясно. Они всего-навсего сложат в голове два и два. Боже, я умру от стыда. — Они думают, что ты только с девушками… — Ничего они не думают, — отмахнулся я от его идиотского вывода. — Дело вообще не в этом. Вода продолжала барабанить о кабинку душевой. Хадсон все молчал. Я уже было подумал, что он обиделся и не станет отвечать мне, но, услышав тихий смех, который едва перебивал поток воды, замер. — Ты смеёшься надо мной, — решил я, расстроенно сжал губы. Чейз выключил воду, продолжая тихо посмеиваться. — Ангел, ты такой глупый. — Да? Раз я такой глупый, то почему остался здесь? — А почему я должен отказываться от этого? — в его вопросе проскальзывала улыбка. — Ладно. Давай начистоту? Почему ты решил спать со мной, зная, что я в отношениях? Не думай, что я перекладываю на тебя ответственность — это не так. Мне просто интересно. Одетый Чейз появился в дверях, потирая влажные волосы полотенцем. — Повторюсь: а почему я должен отказываться? Мне плевать кто с кем встречается. Об этом думать положено не мне. Я хочу — я делаю, а решения остальных людей меня не касаются. Я опустил голову и принялся разглядывать ворсинчатый ковёр под ногами. В голове возник невероятно неприятный вопрос, и мне хотелось бы получить на него ответ, но спросить было очень страшно. — Чейз… — решился я, пытаясь успокоиться и тем самым избавиться от жара во всём теле, — а если бы я поступил с тобой так же, как с Барби? И тут произошло нечто неожиданное, что повергло меня в шок: Хадсон пожал плечами. Я бы не поверил в искренность этого жеста, да вот только он сделал это слишком непринужденно, продолжая сушить волосы. Мне стало как-то дурно. — На самом деле, хорошо, что ты спросил об этом. Конечно, я бы предпочел, чтобы мне не изменяли, но ведь я не могу повлиять на мысли и действия других людей. За мной остаётся лишь одно — навсегда вычеркнуть этого человека из своей жизни. Больно? Возможно. Смотря на то, какие отношения нас связывают. Буду ли я иметь претензии к человеку, с которым мне изменили? Определенно нет. Вероятно, он сделал это по той же причине, что и я в случае с тобой — ему плевать на отношения других людей. Отношения, в которые легко может пролезть третье лицо, — не отношения вообще, а дерьмо полное. Однако мне приятно осознавать, что ты воспринимаешь меня всерьез и думаешь, что переспи ты с кем-то другим, то это будет считаться изменой. Изменять мне или нет — дело твоё. Узнаю — разбежимся. Волосы на моих руках встали дыбом. — Все так просто? Значит ли это, что ты тоже можешь изменить? Чейз не раздумывая покачал головой. От его уверенности в таких вопросах голова шла кругом. — Если я хочу быть с человеком и говорю ему об этом прямо, то какой мне смысл искать людей на стороне? Тебе не кажется это нелогичным? Я рассмеялся. — Логика в твоих словах есть, вот только если бы все придерживались этой логики, то измен попросту не было бы. Хадсон улыбнулся, откинул полотенце и подошел ближе ко мне. — Измен в большинстве случай не было бы, если бы люди перестали выбирать себе в партнёры тех, кого не видят в этой роли. Ты не любил Барбару, вот и позволил себя трахнуть. В остальных случаях изменяют только идиоты. А я не отношусь ни к тем, ни к другим. Я не смог удержаться от желания прикоснуться к его телу и провел рукой по животу Чейза вниз. — В таком случае, что ты сделаешь, если разлюбишь того, кого выбрал в партнеры? — Не думаю, что такое возможно, — задумался он. — Но если уж тебе нужен точный ответ, то я просто объясню всё этому человеку. Изменять я не буду никогда. Я усмехнулся. — Ты прямо-таки Дева Мария. — Здравые рассуждения теперь так называют? Я снова не удержался от смешка и легонько толкнул его кулаком в плечо. — Думаешь, я изменял Барбаре только потому, что не любил её? Мне кажется, я отношусь к категории тех самых идиотов. Чейз снова пожал плечами и обхватил руками мои бедра, прижимая их к своим. Я прикусил губу, ощущая, как мой стояк прижимается к его ноге. — Я не могу знать наверняка, почему ты сделал это. Думаю, я просто понравился тебе больше. Ты с детства повернут на мне. Теперь уже мои руки легки на его бедра, прижимая Чейза плотнее. — Глупости. — Не глупости, — покачал он головой, просовывая палец под резинку моих боксеров. — Бегал за мной хвостом, ныл вечно и обижался. Раздражал невероятно. — Не выдумывай. Ты души во мне не чаял. Потакал моим капризам и все делал, что я скажу. — А как не сделать, когда ты бегал за мной весь красный от ревности, когда я играл с другими детьми? Не удержавшись, я куснул его за подбородок. — А нечего было с ними играть. Ты мне принадлежал. — Ага, глупому мальчишке, который даже своё имя в шесть лет писать не умел. — У меня был ты. Зачем мне что-то делать? — Это ты понял тогда, когда я тебе «Гензель и Гретель» прочитал в четвертом классе, чтобы ты не утруждал себя? — Раньше. Намного раньше. — Насколько раньше? — В первую же секунду нашей встречи. — Ты помнишь день нашей встречи? Я качнул головой, теперь уже целуя его подбородок. — Это было, когда мы совсем мелкими были. — К сожалению, я тоже этого не помню, но с уверенностью могу сказать, что ты и тогда был засранцем. — А я с уверенностью могу сказать, что ты был таким же занудой. Хадсон хохотнул. — Когда это я был занудой? — Всегда, — усмехнулся я. — В библиотеку меня повел вначале семестра, миллион книг заставил прочитать и два миллиона уравнений решить. — Книги — святое. Приобщал тебя к культуре. Я глядел в эти прекрасные глаза и был готов смотреться только в них и ничего другого больше не видеть. Улыбка тронула мои губы и я, рискуя, произнёс: — Ты невероятно похож на свою маму. Чейз остолбенел. Его глаза заледенели. Я мог лишь гадать, о чем думает он в эту самую секунду. Но мои слова и правда стали для него неожиданностью. Через некоторое время Хадсон пришел в себя и опустил голову. Я уже было решил, что зря это сказал, и напоминать ему о матери не стоило, но в следующую секунду парень поднял глаза на меня вновь и вымученно улыбнулся. — Спасибо. Тепло в груди разрывало меня на части. Я хотел быть как можно ближе к нему, как можно крепче обнимать его, понимать, чувствовать. Я хотел быть рядом с ним столько же, сколько мы друг друга знали и в тысячу раз больше. Сейчас я не понимал, что значат все эти чувства, но знал одно — я безумно хочу его поцеловать. Я приблизился к его лицу, коснулся приоткрытых мне навстречу губ и выдохнул с облегчением, сминая их своими. Мне было так хорошо, что сердце, казалось, готово пробить дыру в моем груди и выпрыгнуть наружу от счастья. — Хочешь, я что-нибудь сделаю с этим? — он кивнул вниз, указывая на выпирающий бугор на моих штанах. — Не сейчас, — отдышался я, снова целуя его в уголок губ. — Тебе нужно зайти через парадный вход, и тогда я смогу угостить тебя завтраком. Он сжал губы в тонкую линию, а затем улыбнулся. Так улыбнулся, будто извинялся за что-то. — Прости, — в следующую секунду услышал я, — но я не смогу остаться на завтрак. В какой-то момент внутри меня что-то рухнуло. Эта новость вытряхнула из меня весь позитивный настрой. Обычно я легко расставался с Чейзом даже на несколько недель, но сейчас мне было отчего-то тяжело. — Ладно, — кивнул я, пряча глаза, в которых, уверен, отражалось всё как на ладони. Я чувствовал пристальный взгляд Чейза на себе, но поднять голову не мог — боялся сделать хуже. — У меня больше нет секретов от тебя, — вдруг заявил он. — Если хочешь знать, куда я собираюсь, то просто спроси. Скрывать от тебя не стану, лгать тоже. — Почему сам не скажешь? — мне наконец удалось поднять глаза. — Мои дела могут показаться тебе неинтересными. — Ладно. Куда ты собираешься? — прямо спросил я, не желая больше играть в кошки-мышки. — В два часа у меня встреча с Лолой, потом займусь пригнанным байком клиента. Думаю, до вечера управлюсь. Я кивнул. — С Долорес все хорошо? — Насколько это может быть — да. — Я рад. Надеюсь, ещё увижу её. Чейз покинул меня в скором времени, выбравшись через окно. Я ещё несколько минут посидел в комнате, чтобы обдумать наш разговор, а затем спустился в гостиную, где застал только Зоуи, сидящую на диване. Родители ещё утром уехали на работу, и я даже не ожидал их встретить. Но вот почему Гейджа до сих пор не было здесь, я понять не мог. Стало как-то неловко от того, что я бросил подругу совсем одну. Джонс нервно трясла ногой и быстро перелистывала каналы с помощью пульта. Я встал рядом с ней, но она никак не отреагировала на моё появление, глубоко погрузившись в собственные мысли. Не заметить её нервозность было невозможно. — В чём дело? — спросил я, потихоньку перенимая взволнованное поведение девушки. Она вздрогнула и испуганно глянула на меня. Тут я насторожился ещё больше. Такое поведение не было характерно для той Зоуи Джонс, что я знаю. — Я не услышала, как ты подошел. Я сел рядом с ней на диван. — Где Гейдж? — Спит. Ее пустой взгляд, обращенный в пол, показался мне слишком рассеянным. Закусив костяшки пальцев, она снова начала трясти ногой. Телевизор сделался забытым, как только пульт выскользнул из рук подруги. Я наблюдал за ней некоторое время и, поняв, что пора вмешаться, снова обратится к ней: — Зоуи, что случилось? — У меня огромная проблема, Ноен, — её глаза, наполненные ужасом, нашли мои. Тут-то я осознал, что дело очень серьезное, и на ум пришло только одно имя. Коул. Развернувшись к девушке всем телом, я взял её за руки. — Расскажи мне, — едва сдерживая волнение, попросил я. Она выдохнула и безрадостно улыбнулась. — Господи, это просто ужасно… Моё сердце с каждой секундой билось всё быстрее. Я молился, чтобы обстоятельства Зоуи не были как-либо связаны с Коулом. — Мне кажется, что я залетела. — Залетела? Я нахмурился, немного растерявшись. Когда смысл её слов наконец-то дошел до меня, то я не знал, что должен чувствовать. С одной стороны я был рад, что Коул не причинил ей никакого вреда, однако… — У меня задержка уже неделю. Каждый день я списывала это на частые разъезды и смену климата, но сегодня что-то меня накрыло. Скажи, что этого не может быть. Я качнул головой. — Этого не может быть. Ты же умная девочка и знаешь, как предохраняться. Она закрыла лицо руками и раздосадовано зарычала. — Я забыла принять всего одну таблетку. Я поджал губы. Очуметь, конечно, день. — Гейдж знает? Она с опаской глянула на меня и схватила за руки. — Нет! И ты не смей ничего говорить ему, пока я не узнаю наверняка. — Конечно, — успокоил её я, кивая головой. — Что ты планируешь делать? — Хотела попросить тебя отвезти меня в аптеку. — А если Гейдж проснется? Она усмехнулась. — Я жду тут с утра. Не хотела будить тебя и паразита рядом с тобой. Я расхохотался. — Ты заходила ко мне? — Ага. Я так запаниковала, что не могла ждать. Но твой спящий дружок дал понять, что у меня нет выбора. Кстати, где он? — Ушел через окно. Она вскинула брови. — М-да, до такой романтики нам с Гейджем ещё далеко. — Тогда вам стоит ускориться. Молодым родителям чаще всего не до романтики. Зу сердито выставила указательный палец передо мной в знак предупреждения. — Не шути так. Я поднял руки над головой в примирительном жесте, не переставая смеяться. — Прости. Мы съездили в аптеку, где Зоуи смогла купить тест. Пришлось заехать в магазин за хлебом, чтобы если что избавиться от лишних вопросов Гейджа. Когда мы вернулись домой, то с радостью обнаружили, что друг ещё спал. Минуты до того, как Зоуи вышла из уборной, длились вечность. Я реально переживал за нее, ведь знал, что она уж точно не планирует заводить детей сейчас. А из-за своего легкомыслия Гейдж станет упрямиться. Зу правильно сделала, что не решилась на разговор с ним. К моменту, когда она вышла, я уже успел прогнать все возможные сценарии последующих событий в голове, а увидев бледное лицо подруги, остановился на самом печальном. — Не может быть… — качнул головой я. Джонс даже не посмотрела на меня, только тихо сказала: — Мне нужно к врачу. — Когда? — Как можно скорее. — Ладно, но… — Что здесь происходит? — сонный, но встревоженный голос Бурека заставил нас с Зоуи как по команде вздрогнуть. Подруга вовремя спохватилась и спрятала тест в карман шорт. — Зу, у тебя что-то болит? Она попыталась выдавить улыбку, но вышла она какой-то кривой и неестественной. — Нет, все в порядке. Помнишь Мелани, мою однокурсницу? Она предложила мне сходить с ней в парную, а я со своим постоянно низким давлением обязательно должна проконсультироваться с лечащим врачом. Мои брови поползли вверх, стоило ушам услышать эту наскоро выдуманную историю про парную. Гейдж кивнул, явно расслабляясь. Возможно из-за того, что он только проснулся, и мозг его еще не был готов распознавать серьезные сигналы, разглядеть панику в глазах девушки ему не удалось. Но я был уверен, что в скором времени друг поймёт, что что-то не так. За это время нам нужно успеть съездить в центр и разобраться с этим. Видимо, Зоуи была того же мнения, потому что отправила своего парня в душ, заранее отказавшись от его помощи, и, подхватив меня под руку, увела из дома. — Ноен, это самая паршивая ситуация в моей жизни! — возмутилась девушка, когда мы подъехали к гинекологической клинике. Я улыбнулся, взял её за плечо и несильно сжал его. — У тебя всё получится. Никто ни о чем не узнает. Она покачала головой. — Мне нужно было ему сказать. — А какой в этом смысл? Ты для себя уже все решила. — Но я не хотела бы держать его в неведении. Расскажу ему обо всём, как мы вернёмся. Смотреть ему в глаза не смогу, если продолжу скрывать это. Рассудив, что у нее своё видение ситуации, я пожал плечами. Как по мне, Гейджу не стоило рассказывать обо всём после того, как Зоуи решила проблему без его участия. Ему будет очень непросто принять это. Но, уверен, Джонс и сама это понимала. Я ждал Зоуи около получаса. Она вышла из клиники все такая же бледная, но уже более расслабленная. Я помог ей забраться в машину и двинулся к дому. — Какая неделя была? — Четвертая, — выдохнула она. — Как же мне повезло, что отделалась таблетками. С этого момента никакого секса без презервативов! Я хохотнул, радуясь, что она чувствует себя лучше. Всю дорогу мы молчали, но думали над одним и тем же. По тяжелому взгляду подруги я решил, что она готовит речь, с которой предстанет перед Гейджем. Мне представлялось это самой сложной частью всего процесса. Шанс на то, что Бурек поведет себя по-взрослому был настолько мал, что оставалось только надеяться. Друг сидел за столом и уплетал тосты с арахисовой пастой. Завидев нас на пороге, он сразу же поставил Зу в неловкое положение. — Ну, что сказал врач? Парная в силе? Подруга на секунду прикрыла глаза, собираясь с мыслями, затем смело направилась к парню и села за стол напротив него. — Мне не нравится этот взгляд, Зу. Что-то не так? — отложив тост в сторону, осведомился он. — Прости меня. Я соврала. Гейдж непонимающе продолжал глядеть на нее. — Я не ходила ни к какому лечащему врачу за консультацией, а поехала в клинику. — Зачем? — Сделать аборт. Лицо парня вытянулось, рот распахнулся и единственное, что он выдавил из себя — это: — О… — Я не стала говорить тебе об этом, потому что не хотела усложнять. Ты ведь знаешь, что я всё равно сделала бы так, как посчитала нужным для меня. За это прошу прощения. Некоторое время Бурек просто смотрел на нее, но вдруг улыбнулся. Нет, эта улыбка определенно не была прощением или выражением слов «не парься». Она была натянутой и… полной разочарования? — Вот как? Зу тоже заметила эту переменившуюся обстановку и настроение парня, но продолжала стоять на своем: — Да. И если бы пришлось пройти через это вновь, то я поступила точно так же. Бурек перевел взгляд на меня, а после снова на свою девушку. Продолжая все так же улыбаться. Мне стало как-то не по себе. Я почувствовал на собственной шкуре каково скрывать правду одного друга от другого. И ситуация, когда ты становишься невольным участником чей-то драмы, оказалась до ужаса некомфортной. — Знаете что? Вы оба… просто… идите на хер, ладно? — он встал из-за стола и направился в комнату, в которой провел ночь. Я начал было оправдываться, но парень меня перебил: — Завали, Юбэнкс. Просто заткнись. От тебя подобное дерьмо я мог ожидать, но ты, — указал он пальцем на Зоуи, — ты просто… — Гейдж, ты ведь понимаешь, почему я сделала это? Я не хотела, чтобы меня уговаривали и разубеждали в принятом решении! Он замер на месте и обернулся к девушке. — Мне смешно от того, что я слышу. Ты серьезно сейчас говоришь это или шутишь? — Ты бываешь иногда таким несносным! Что мне оставалось делать? Он покачал головой, улыбаясь, как дурак. — Зоуи Джонс… Мне кажется, что я больше не хочу тебя видеть. Я думал, что ты понимаешь и знаешь меня, но оказывается… — он хмыкнул. — Дело не в самом аборте. Дело в том, что ты не посчитала нужным поговорить со мной о том, что тебя беспокоит. Ты Ноену сказала, но мне решила солгать, думая, что я не поддержу тебя! Черт, да я бы принял любое твое грёбаное решение на этот счет! Я бы был рядом с тобой независимо от того, что ты сделаешь! Но вместо игры со мной на одной стороне, ты выбрала играть против меня. Неужели ты видела во мне проблему, а не человека готового встать рядом с тобой? Скажи, для чего я нужен тебе тогда? Зачем ты со мной, если боишься разделить свои трудности, рассказать мне о них? С каждым словом друга я видел, как лицо Зоуи меняет суровое и решительное выражение на виноватое. Честно, даже я был удивлен его словам. Я предполагал, что он взбесится именно из-за решения Зоуи не оставлять ребенка, а вот оно как вышло… — Гейдж… — Думаю, это бесполезно. Если за такой срок, что мы встречаемся, ты до сих пор не разглядела во мне поддержку, то… — Нет, я… Это не так, ясно? Стоило Зоуи сделать шаг в его сторону, как Гейдж развернулся и продолжил идти в комнату. Я не пошел за ними, давая им возможность поговорить и понять друг друга. Время близилось к вечеру, а это значило, что родители должны были вернуться с работы очень скоро. Пока Зоуи и Гейдж разговаривали у себя в комнате, я — безумно голодный — заказал пиццу. Этот день показался мне коротким, но невероятно эмоционально выматывающим. Хотелось поесть, принять душ и лечь спать. А ещё увидеть Чейза. Я всё ещё хранил надежду на то, что он поужинает со мной. Родители вернулись с работы практически в одно и то же время: мама оказалась дома быстрее на семь минут. Оба задались вопросом, где пропадают Зу и Гейдж, но я лишь указал на закрытую дверь и поджал губы. Им всё стало ясно и далее вопросов не последовало. Вдоволь наевшись, я раскинулся на диване в гостиной. Друзей не было слышно уже около часа, но вмешиваться я не собирался. Как видно, разговор вышел тяжелым. Я нашел неплохой фильм. Родители присоединились ко мне за просмотром, но спустя пятнадцать минут папа уже вовсю храпел, а мама не могла сдержать смеха от странной позы, в которой он лежал. Про фильм мы благополучно забыли и разговорились о таких простых, но очень нужных вещах. Темы сменялись со скоростью света, но ощущения от разговора оставались легкими и комфортными. — Надеюсь, у них все хорошо, — кивнула мама на дверь нижней спальни, когда темы для обсуждения закончились. — Думаю, да. — Что случилось хоть рассказать можешь? — шепотом поинтересовалась она. — Даже не знаю, с чего начать. Зоуи приняла очень важное решение, но не посоветовалась об этом с Гейджем. Ей была нужна моя помощь в этом деле, и поэтому она обратилась ко мне. Гейдж думает, что Зоуи ему не доверяет. — Бедный парень. Меня это тоже задело бы. Я кивнул. — Я тоже поступил так с ним однажды. Мне было очень стыдно. Мы поговорили и всё уладили. Но теперь Зоуи вновь обошлась с ним так, хотя вроде как их отношения всегда строились на доверии. — А ты что сделал? Я понял, что сказал лишнее и нервно сглотнул. Рассказывать ей об измене и Чейзе было бы очень неловко. Только представив это, я покрывался омерзительными мурашками. — Не хочу говорить об этом, — выдавил я, ковыряя обивку дивана ногтем. Мама не стала давить на меня, только кивнула и продолжила смотреть телевизор. Спустя несколько минут молчания, она задала очень странный вопрос: — Твои изменения как-то связаны с Чейзом? В одну секунду весь кислород в легких испарился. Меня слово под дых ударили. Как она пришла к такому выводу? Речь явно не об учёбе идет, потому что для родителей наставничество Чейза казалось очевидным фактом! — О чём ты? Она пожала плечами и улыбнулась, не отрывая взгляда от экрана. — Ты меняешься. — Спасибо, кэп, — посмеялся я. — Все люди со временем меняются. — Не так, как ты. Раньше в разговорах с тобой я чувствовала ребенка, своего маленького сынишку, — умилилась она своим же словам. — Но сейчас… передо мной прекрасный юноша. Наверное, только недавно я осознала, что ты взрослеешь. Я не смог не улыбнуться. — И все-таки я не понимаю: почему ты считаешь, что за всеми моими изменениями стоит Чейз? Женщина окинула меня взглядом, но не задержала его на мне. Общение с мамой у меня всегда складывалось прозрачным: я мог понять её, почувствовать в каком она настроении и уловить, как именно она относится к теме обсуждения. Сейчас я не чувствовал, что её слова имеют какой-то негативный подтекст, поэтому и не напрягался. Либо она ни о чем не догадывается, а спрашивает только потому, что ей просто интересно, либо понимает, что между нами происходит, но относится к этому спокойно. — Мне показалось, что у вас очень теплые отношения. Он хороший парень. — Это так, — утвердительно качнул головой я. — Вот только попроси его пользоваться парадным входом, если он захочет навестить тебя. Так. О чём это она? Я вздрогнул. Резкая волна удушливого стыда сковала моё тело. Проклятье. Она не то, что догадывается, она обо всём знает! Жгучий стыд призывал меня обхватить лицо руками и закрыть его от мамы. Я не знал, куда себя деть. Желательно куда-нибудь очень-очень далеко, подальше от её взгляда. — Мам, послушай, всё может показаться… Она замахала рукой перед своим лицом, давая понять, что не хочет знать никаких подробностей. — Это меня не касается. Но всё же не забывай, что наша спальня находится прямо над твоей. — О, Боже… — не сдержавшись, прикрыл я лицо руками, понимая, что скорее всего они слышали нас ночью. — Мне очень стыдно за это. — Не бери в голову. Я решила предупредить тебя сейчас, чтобы в дальнейшем ваши встречи не вызвали более неловких ситуаций. Если бы творец мира сего решил бы неожиданно забрать меня к себе, вызвав у меня при этом инфаркт, я бы не был так против. На моей памяти неловкость в разговорах между мной и мамой никогда не ощущалось. Все когда-то бывает впервые… — Как ты узнала, что он не через входную дверь вошел? — Твой отец утром заметил лестницу у окна, когда выезжал из гаража. — Так он тоже знает про это? — поморщился я, желая провалиться сквозь землю, чтобы меня расщепило от высокой температуры на микроскопические элементы. — А как же. Я прочистил горло и сел ровно, пытаясь придать своему виду собранности. — Чтобы ты не подумала ничего, скажу, что мы не встречаемся. — Милый, это не моё дело. Если захочешь поговорить об этом, то я всегда буду рядом, однако лезть в ваши отношения и комментировать их как-то я не буду. — Папа? — Он тоже. Думаю, он вообще забыл об этом. Если папа понял, какие отношения между мной и Чейзом, то понял и то, с кем я изменил Барби… Конечно, маме он ничего не скажет, но от этого не станет легче. — Есть что-то ещё, что мне стоило бы знать? — спросил я, пытаясь абстрагироваться от мыслей об этом неприятном разговоре. Она задумалась. — Закрывайте окно, когда захотите провести время вместе. Наше-то тоже открыто. Я вскочил с места, пылая, словно металл на солнце. Мы с Чейзом забыли об открытом окне вчера ночью! Родители слышали всё… Не желая больше испытывать это выворачивающее неловкое чувство стыда, я умчался прочь, слыша хихиканье мамы позади себя.