Когда твой истинный ‒ мудак

      Близился конец учебного года. Тестовые экзамены я успешно сдал благодаря тому, что занимался вместе с Кенни у Двана. А вот нашим альфам такое ощущение, что даже готовиться не надо было. Из-за баскетбола некоторые предметы им зачли автоматически, а остальные они сдали, особо не напрягаясь. Даже немного обидно, ведь у них-то это выпускные экзамены!       Я сидел в новых фирменных шмотках за своим новеньким навороченным ноутбуком ‒ тот самый приготовленный для меня подарок Акея, и уже совершенно уверенно играл в любимую стратегию. Принять такой дорогой подарок даже от Акея далось мне не так-то просто. На его фоне новая купленная для меня одежда уже не казалась неприемлемой. Я конечно попытался донести до Акея, что не нуждаюсь в таком количестве вещей, да ещё и в супер брендовых, вот только мой альфа явно считал иначе. В итоге мне пришлось с ним согласиться, потому что он умеет убеждать…       ‒ Мал! ‒ выйдя из душа, позвал меня Акей. ‒ У меня сегодня в двенадцать последний экзамен, пожелаешь мне удачи?       Я тут же закрываю ноутбук и тянусь к своему парню. Я сам не заметил, как привык прикасаться к нему, когда и как захочу. Я целую губы, обвожу языком их контур, спускаюсь языком по шее. Мои руки срывают узкое полотенце с бёдер и откидывают его в сторону. Альфа реагирует мгновенно. Его член с готовностью вздымается, и я опускаюсь перед ним на колени.       ‒ Я вообще-то имел в виду пожелание словами, но так, бесспорно, гораздо лучше, ‒ хмыкает Акей, кладя руку на мою голову.       Я обхватываю широкий ствол руками и открываю рот. Я уже не помню то время, когда меня пугали размеры Акея. Теперь я просто не могу представить, чтоб на месте этого гиганта находился миниатюрный омежий член. И теперь я так же знаю, что мне будет катастрофически мало всех его скромных параметров.       Я сосу, помогая себе руками. Я уже знаю, как надо. Я уверен в своих действиях. Я привык.       ‒ Ох, Мал, ‒ рычит Акей, надавливая на мой затылок. Головка упирается в моё горло, но я не пускаю глубже. Пока я решил завязать с попытками горлового минета. Может быть, когда-нибудь в будущем, но точно не сегодня.       Я начинаю максимально возможно вбирать в свой рот член моего альфы, а потом медленно выпускать его наружу, придавливая губами и натягивая его крайнюю плоть на головку. Я раньше думал, что сосать надо быстро, соблюдая определённый темп и угол направления, но Акей на моём собственном примере показал мне, что я сильно ошибался.       Акей, гортанно зарычав, начинает кончать мне в рот, а потом быстро достаёт и продолжает изливаться на моё лицо. К этому я тоже привык. Я мог бы сказать, что мне это не нравится, вот только моя собственная жопа выдаёт меня со всеми потрохами. Все мои трусы промокли насквозь. Бля, надо было их снять в самом начале. Когда мне удавалось отсосать Акею и при этом остаться сухим?       Я чувствую на своём лице нежные поглаживания и расплываюсь в кривоватой улыбке. Акей, облизывая губы, водил своей головкой по моей коже, размазывая свою сперму. В основном он гладил по щекам, по носу, лбу и подбородку тоже досталось.       Я глотаю сперму, попавшую в рот, и вытягиваю губы «уточкой». Акей тут же сминает их скользкой головкой, водя по ним из стороны в сторону, и начинает дышать чаще. Его возбуждение ни капли не ослабло, несмотря на то, что он только что кончил. Ему всегда мало одного раза, вообще не представляю, как он раньше сдерживался. Похоже, именно поэтому он был такой хмурый и даже злой.       Я перехватываю инициативу и медленно, но крайне чувственно лижу от самых яиц к головке. А потом, резво поднявшись, я иду на кровать и становлюсь раком. Оказывается эта поза прекрасна, если твой альфа не сдерживает себя и одаривает всеми причитающимися ласками.       Я беззастенчиво спускаю одной рукой свои трусы и призывно виляю бёдрами. Из ануса к боксерам тянутся липкие прозрачные «нити» смазки, распаляя Акея ещё больше этим непристойным видом. Мне нравится, когда Акей отпускает своего внутреннего зверя с поводка, поэтому я добиваю последние крупицы разума в нём, расслабляя мышцы ануса и показывая ему свою глубину. Благодаря ежедневным «тренировкам», теперь мне это не сложно. Похоже, моя дырочка уже никогда не будет прежней, но я об этом совершенно не жалею.       Акей, зарычав, как зверь, набрасывается на меня и вставляет с размаху, глубоко, до упора. Я тихо охаю и прогибаюсь в пояснице. Из моего члена вырывается струя спермы. Мне так хотелось, что в итоге я кончил только от одного проникновения.       ‒ Маленькая похотливая шлюшка, ‒ усмехается Акей, схватив меня за шею и поднимая к себе вертикально. Он находит мои испачканные губы и целует, поглаживая отстрелявшийся член, который явно хотел ещё.       Сильная рука отпускает мою шею, и я снова опускаюсь на четвереньки. Акей трахает меня жёстко, кусая и оставляя засосы. Мне безумно нравится, вот только раньше я представлял себе секс несколько иначе. Плавные движения, нежные поцелуи, эротичные переполненные истомой стоны… осторожное проникновение и постоянные вопросы о самочувствии. Сейчас мысли обо всём об этом на меня навевали скуку.       Я прижимаю руку к губам и облизываю пальцы. От сгустившегося запаха Акея я просто теряю голову. Сосу свои пальцы и в голос стону, с готовностью принимая в себя мощные толчки альфы. Я до сих пор ощущаю на языке привкус спермы, и мне хочется новой порции. Никогда бы не подумал раньше, что я испорчусь до такой степени. Я же отчётливо помню, что мне не нравилась эта горькая белая жидкость, но после течки всё изменилось… вкус, цвет, запах ‒ для меня теперь всё это необычайно хорошо. Хотя, возможно, всё изменилось после нашего с Акеем разговора, ведь именно после него я познал всю настоящую страсть и любовь моего истинного альфы.       Акей кончил в меня. Несмотря на то, что после этого сидеть на унитазе мне не доставляет удовольствия, но в процессе я это просто обожаю, как и то, что мой альфа нежно зализывает укусы на моей спине и шее.       ‒ Самое лучшее пожелание удачи, ‒ расплывается в улыбке Акей. Он не спеша выходит из меня и несильно шлёпает по ягодице. ‒ Блять, времени совсем впритык, даже не поваляться с тобой пять минуточек.       ‒ Если бы время ещё оставалось, ты бы явно потратил его не на валяние, ‒ хмыкнул я, осторожно поднимаясь с кровати и мысленно просчитывая маршрут до унитаза.       ‒ Ну, этого у меня не отнять, ‒ засмеялся Акей, направляясь снова в душ. Наскоро сполоснувшись, он схватил свою сумку и, глубоко поцеловав меня, до сих пор сидящего на толчке, быстро выскочил из дома.       Только я встал с унитаза, как мой телефон пропиликал. К нему я тоже уже успел привыкнуть, недаром говорят, что к хорошему быстро привыкаешь. Я смотрю на экран, а там сообщение от Акея: «Люблю тебя, моя сладкая попка». Сердце в груди наполнилось таким счастьем, что я несколько раз подпрыгнул на месте, прежде чем отправить ответ.       Тёплые струи душа нежно массировали мою короткостриженую голову, пока я намыливал утомлённое физической любовью тело. Я так и не решился спросить у Акея, хочет ли он, чтоб я отрастил волосы, как большинство омег. Я просто боялся, что он действительно захочет, а я за всю свою сознательную жизнь уже так привык к коротким волосам. Удобно и практично. Поэтому я просто брал бритву с насадкой под сантиметр и молча стриг себя сам. И хвала Акею, он никак это не комментировал.       Выйдя из душа и натянув чистые боксеры, я поспешил к своему ноутбуку. Но не успел я даже провести пальцем по тачпаду, как услышал в прихожей щелчок в замочной скважине. Неужели Акей что-то забыл? Или я так долго пробыл в ванной комнате, что он уже успел вернуться с экзамена?       Я, расплываясь в счастливой улыбке, бросился навстречу Акею, желая заключить его в объятия, даже если совсем на чуть-чуть.       ‒ Акей, ты забыл что-то! ‒ кричу я, вбегая в прихожую, и тут же застываю, словно попал под взгляд Медузы Горгоны.       На меня уставилось сразу три пары удивлённых и в то же время любопытных глаз. Родители Акея и его сестра вернулись.              

***

      Я знал, что счастье не может длиться вечно. То, что у меня появился Акей ‒ уже невероятная удача, но его семья вряд ли примет такого, как я. Если уж мои собственные родители от меня не в восторге, то что уж говорить про чужих. Да и к тому же оказалось, что мама Акея ‒ женщина…       ‒ Вот это запах! ‒ пробасил отец Акея, и я тут же внутренне сжался. Как я только мог забыть, что у меня весьма специфический феромон. Конечно же, он не мог понравиться родителям Акея.       ‒ Не смущай мальчика, Виктор! ‒ мать Акея толкнула альфу локтем в бок, чем немало меня удивила.       ‒ Но если запах секса аж на пороге чувствуется, я что, виноват?       И тут до меня дошло, про какой именно запах говорил отец Акея, а ещё то, что я выскочил к ним в одних трусах. Мои щёки запылали огнём. Убейте меня кто-нибудь! Так дико опозориться при первом знакомстве с родителями своей второй половинки мог только я…       Строго посмотрев на своего мужа, мама Акея вдруг повернулась ко мне и приветливо улыбнулась.       ‒ А у моего сына губа не дура. ‒ Она быстро разулась и так стремительно меня обняла, что я даже сообразить ничего не успел. ‒ Ну до чего ж ты хорошенький, прям прелесть!       ‒ И она мне ещё что-то говорила про смущение мальчика, ‒ насмешливо фыркнул отец Акея, разуваясь и подхватывая одну из сумок. ‒ Я ‒ Виктор, рад знакомству, ‒ он протянул мне свободную руку для рукопожатия.       Я, пребывая словно во сне, несмело протянул свою руку и промямлил, запинаясь:       ‒ Я ‒ Мал, и я т-тоже… р-рад знакомству.       ‒ Нет, ну надо же, Акей впервые приводит в дом омежку и сразу такого красавчика. У тебя такие глазки, такие губки, а про этот изумительный пресс я вообще молчу!       ‒ Не, ма, ты как раз-таки говоришь, ‒ усмехнулась младшая сестра Акея, пристально разглядывая мой похваленный пресс.       ‒ Ох, малыш, прости, я тут болтаю, но ты наверняка и так прекрасно знаешь о своих достоинствах. Ладно, я пойду, помогу Виктору разобрать сумки, а потом, я надеюсь, ты расскажешь нам немного о себе. Ты явно какой-то особенный омега, раз Акей так спокойно тебя оставляет в доме.       Я смотрел вслед матери Акея и никак не мог прийти в себя. Это всё точно мне снится. А потом я наткнулся на внимательный взгляд Ванессы. Её же вроде так зовут?       ‒ Ты истинный, ведь так? ‒ Даже глазом не моргнула. Она меня уже пугает.       ‒ Как?..       ‒ У тебя вся спина искусана. И шея, ‒ тут же ответила она на мой невысказанный вопрос. ‒ Это, конечно, ничего не доказывает, но вот этот тонкий шрам, едва заметный под новыми укусами, говорит о многом.       Я неосознанно хватаюсь за шею и тупо хлопаю глазами. То, что я истинный Акея ‒ вроде не секрет, но мне всё равно было страшно об этом рассказывать без присутствия самого Акея.       ‒ Пойдём, расскажешь, ‒ практически скомандовала Ванесса, направляясь в комнату брата.       ‒ Расскажу что? ‒ не понял я, но всё равно пошёл следом.       ‒ О том, как круто быть омегой, конечно.       От удивления мои брови поползли наверх. Акей вроде говорил что-то подобное, что Ванесса считает омег круче альф, но до конца я в это не верил. Альфы ‒ хозяева этой жизни, разве можно по-настоящему желать быть их тенью?       ‒ Эх, ‒ досадливо вздохнула вдруг девушка, посмотрев на неубранную сбитую постель, на которой мы с Акеем совсем недавно занимались сексом. ‒ Ну почему я ещё не могу учуять запахи? Мне так интересно, чем пахнет ваша любовь.       ‒ Тебе… тебе разве не рано об этом думать?       ‒ Мне летом исполнится шестнадцать, так что я уже вполне взрослая, ‒ тут же вскинулась Ванесса, присаживаясь на край постели. ‒ Тебе самому-то сколько?       ‒ Семнадцать.       ‒ Ну вот, всего лишь на год старше, а ещё что-то там говорит.       ‒ Вообще-то на два, у меня тоже летом день рождения.       Ванесса закатила глаза, говоря этим красноречивее слов, что не велика разница. Я не стал её переубеждать, решив рассмотреть девушку получше. Как и следовало ожидать, сестра совершенно не отставала от брата. Смуглая кожа, длинные тёмные волосы, пухлые губки, упрямый подбородок и потрясающие синие глаза. Она ещё в силу возраста не до конца оформилась, но берегитесь, альфы, когда эта девочка переступит порог созревания.       ‒ Ну как, мой братец хорош в сексе? ‒ без лишней скромности вдруг спросила она, что я чуть не подавился воздухом. ‒ Ты чего так покраснел? Ты же уже не девственник. Да и сегодня точно был не твой первый раз.       ‒ Просто… разве об этом принято говорить? ‒ осторожно попытался выкрутиться я.       ‒ Ну с посторонними, может, и не принято, но ты-то теперь моя семья. ‒ Ванесса сказала это так уверенно, без тени иронии или сарказма, что я едва не прослезился. Неужели меня приняли? Вот так просто приняли в семью? Такого, как есть…       ‒ Но ты… ты же ничего обо мне не знаешь…       ‒ Блин, не тормози, Мал! Я именно поэтому и спрашиваю. Просто начала с самого для меня интересного. Тема секса ‒ моя любимая.       ‒ Почему?       ‒ Да потому что все, кто им занимался, говорят, что он просто потрясный! Главное, найти опытного партнёра. Вот мне и интересно, братец мой могёт или нет.       ‒ Акей самый лучший! И секс с ним тоже.       ‒ А сколько у тебя было партнёров до него?       ‒ Эм… нисколько.       ‒ Ну и как ты тогда можешь это утверждать?       ‒ Потому что он мой истинный. А с истинными самый крутой секс, об этом всем известно.       ‒ Ой, а вдруг это просто байки, ‒ небрежно отмахнулась Ванесса. ‒ Лично я собираюсь проверить это на личном опыте.       ‒ Если существует секс круче, то после него точно отправляются на тот свет. Потому что организм ещё большего кайфа просто не выдержит! Когда чувствуешь его член в себе, хочется на Луну выть от счастья, глаза закатываются сами собой, голова вообще не соображает, да и тело… ‒ тут я осёкся, встретившись вдруг с загоревшимся взглядом девушки.       ‒ Значит, правду говорят, что секс крут до такой степени! Ну когда мне уже там семнадцать! Так хочу высвобождение моего феромона, чтоб потом отправиться на охоту!       ‒ На охоту?       ‒ На охоту. За самым аппетитно пахнущим альфой.       ‒ Но ты же не сможешь почувствовать запахи, пока не придёт первая течка, ‒ напомнил я.       ‒ Да, блин! А если она придёт в двадцать! Я что, должна столько ждать? ‒ насупилась омежка, мило сморщив носик.       ‒ Ну, может, тебя раньше почует твой истинный и не придётся столько ждать.       ‒ Нет, Мал, ты не понял, я вообще не собираюсь ждать. Пока мой истинный где-то там шляется, я буду набираться опыта.       ‒ Но как же…       ‒ Слушай, ну давно не секрет, что всех омег уже давным-давно записали в шлюхи, ну так и чего тогда париться? Буду спать со всеми, кто мне понравится внешне, а когда наступит течка ‒ уже буду выбирать по запаху.       ‒ Не знаю, я бы так точно не смог. Мне кажется, что такие интимные вещи должны быть только по любви.       ‒ Рассуждаешь, как баба, ‒ насмешливо фыркнула Ванесса, покачав головой. ‒ А если я вообще не встречу своего истинного, что мне, до смерти старой девой ходить? В сексе столько всего интересного есть, и я хочу познать это на своём собственном опыте, пока я молода и прекрасна, а не выжимать из себя последние силы, стукаясь друг о друга дряблым телом в сотню лет!       ‒ Весьма оптимистично, ‒ вдруг расплылся в улыбке я. ‒ Тебе не кажется, что об этом ещё очень рано думать?       ‒ Не могу не думать. ‒ Ванесса впервые опустила глаза, тщательно рассматривая свои руки. ‒ Как представлю, что встречу истинного, с которым можно будет творить всякие такие штуки…       ‒ Ага, всё-таки истинного, ‒ улыбнулся я.       ‒ Это всё из-за того, что говорят, что с ними лучше всего, ‒ пробубнила девушка, а потом с вызовом добавила, пристально посмотрев мне в глаза: ‒ Но я это всё равно обязательно проверю!       Понятно, кажется, кто-то хочет любви, но слишком «брутален», чтоб признать это. Такая милаха, но совсем ещё ребёнок.       ‒ Слушай, Мал, ‒ осторожно начала вдруг Ванесса, ‒ а сложно… ртом?       Я удивлённо уставился на омежку, не зная, как себя вообще сейчас вести и что говорить, но потом я заметил едва виднеющийся румянец на её щеках и вдруг расслабился. Пытается быть взрослее, чем есть на самом деле.       ‒ Так, ‒ начал я, улыбнувшись с поджатыми губами, ‒ давай договоримся с тобой: если тебе действительно настолько интересна эта тема, то когда тебе исполнится хотя бы шестнадцать, я постараюсь рассказать тебе всё, что смогу. Идёт?       ‒ Идёт! ‒ Ванесса подскочила с кровати со своими сияющими синими глазами и так резво бросилась мне на шею, что я от неожиданности чуть равновесие не потерял. ‒ Какого крутого истинного природа подобрала Акею! Он тебя точно не заслужил! ‒ Ещё раз крепко обняв меня, она взяла меня за руки. ‒ Слушай, а подсмотреть за вами можно будет?       ‒ Ванесса, но это уже перебор.       Омежка грустно вздохнула, состроив мне щенячьи глаза.       ‒ Точно?       Я хотел ответить, что сто процентов, но потом я вспомнил, как беззастенчиво сидел и наблюдал за собственным другом, возбуждаясь с каждой минутой всё сильнее, поэтому смог в ответ лишь кивнуть.       ‒ Эх, жаль… А я думала, что ты сможешь уговорить Акея.       ‒ Я?       ‒ Ну ты же его омега, значит можешь крутить им, как захочешь.       ‒ Эм, Ванесса, мне кажется, что ты кое-что путаешь. Это альфы ‒ хозяева этого мира, а омеги лишь…       ‒ Большое заблуждение, ‒ не дав мне договорить, фыркнула девушка. ‒ Мой папа ‒ альфа. Он сильный, умный, успешный. Его уважают, а некоторые даже боятся, вот только стоит маме правильно вильнуть бёдрами, как он тут же идёт следом, махая хвостом. Понимаешь, о чём я?       ‒ Н-не совсем.       ‒ Ох, кажется, мне придётся поработать с тобой основательно. Эти «властелины мира» задавили в тебе омежий стержень, но ничего, мы обязательно его восстановим, ‒ решительно сжимая кулаки, пообещала Ванесса. ‒ Объясняю, для недогоняющих, мой папа ‒ альфа, но каким бы он там ни был крутым и сильным, стоит маме чего-то захотеть и она это получает. Папа ‒ главный, папа ‒ решает, но в итоге всё и всегда выходит по-маминому. И ты тоже так можешь, главное правильно «вильнуть бёдрами». Теперь понимаешь?       ‒ Понимаю, но я так не смогу. Я не хочу манипулировать Акеем. Это как-то неправильно.       ‒ Так, отдай их сюда!       ‒ Кого?       ‒ Крылья и нимб, ‒ усмехнулась Ванесса, глядя на моё озадаченное лицо. ‒ Мой братец точно не заслужил такого искреннего парня. Давай показывай, где твои недостатки? ‒ И она вдруг стала щекотать моё тело, делая вид, что что-то ищет. За ушами, во рту, подмышками… мне стало смешно и щекотно, я слабо отмахивался, извиваясь всем телом, а потом… я даже не успел среагировать…       ‒ Ух ты! Какой он прикольны-ы-ый… А у альф-парней такой же? ‒ Она совершенно беззастенчиво оттянула резинку моих трусов и заглянула внутрь.       ‒ Не такой же, у них в два раза больше. Но, Ванесса, вот так заглядывать к парню в трусы ‒ совершенно неприлично. ‒ Я осторожно убрал её руку от своих трусов и пошёл к комоду. ‒ Надо было давно одеться. Похоже, я слишком расслабился за то время, что мы жили вдвоём. Привык ходить полуголым.       ‒ Я не против, чтоб ты и дальше продолжал так ходить. Ты словно сошёл со страниц моей манги… А про неприлично ‒ ты зря. Мы же оба омеги, а значит, совершенно друг для друга безопасны.       ‒ Безопасно и неприлично ‒ немного разные понятия так-то, ‒ улыбнулся я. Такие странные её беспечность и фамильярность почему-то совершенно меня не отталкивали. ‒ А что за манга? ‒ Никогда таким не увлекался.       ‒ О, я тебе покажу, как только распакую чемоданы! ‒ Её глаза загорелись таким азартом, что мне стало интересно ещё больше, что же там такое у неё есть. – Блин! Так хочу ещё с тобой поболтать, но чемоданы реально сами себя не распакуют. Эх!       ‒ Ванесса, я никуда не денусь, ‒ улыбнулся я. ‒ Так что ты можешь спокойно разобрать свои вещи, а я как раз в это время уберу постель после нашего с Акеем… ну ты поняла.       ‒ Ага, поняла, ‒ кивнула она, вдруг быстро обнимая меня, а затем рванула к выходу. ‒ После вашего с Акеем жаркого секса! ‒ шкодно поиграв бровями, беззастенчиво выпалила она и скрылась за дверью.       Просто ураган, а не девчонка. Озабоченный-озабоченный ураган. Я хмыкнул себе под нос и расплылся вдруг в идиотской улыбке. И чего я её боялся? Реальность неожиданно оказалась куда радужнее, чем я мог себе представить даже в самом лучшем случае. Продолжая по-идиотски улыбаться, я поспешил к стиральной машине.