Когда твой истинный ‒ мудак

      ‒ Вот ты где! Уже спать пора ложиться, а ты всё турник насилуешь! ‒ Акей подходит ко мне вплотную и крепко обхватывает мои ноги под ягодицами руками, мешая мне тем самым подтягиваться.       ‒ Отпусти! Мне ещё один подход остался! ‒ тяжело дыша, прошу я.       ‒ А что мне за это будет? ‒ хитро сверкая глазами, спрашивает Акей, а затем вдруг высовывает язык и лижет мой напряжённый живот в том месте, где футболка предательски задралась.       ‒ Всё что захочешь, только дай закончить, ‒ быстро обещаю я.       От жаркого языка парня по всему моему телу сразу же побежали мурашки, разливаясь приятными волнами. Жопа тут же нетерпеливо сжалась, а руки на мгновение дрогнули, как и моя решимость продолжить упражнение.       «Нет! Никаких поблажек, Мал! Нужно всегда доводить дело до конца! ‒ зазвучал у меня в голове отцовский голос».       ‒ Я дам тебе закончить столько раз, сколько захочешь… только на моём члене! ‒ клыки альфы скользнули следом за языком, явно желая впиться в мою плоть.       ‒ Ну, Акей! Ну, пожалуйста, отпусти! Я быстро доделаю! ‒ умоляюще протягиваю я, не желая разжимать руки. ‒ А потом… можно и на другой снаряд перейти, ‒ уже лукаво добавляю я.       Акей вздыхает и разжимает руки. Он быстро отступает от меня на пару шагов, а потом слегка недовольно бубнит:       ‒ Я, когда заказывал спортивный комплекс на задний двор, не думал, что ты начнёшь тут пропадать чуть ли не с утра до ночи!       Я не отвечаю, потому что занят упражнением, но как бы то ни было, Акей явно сильно преувеличивал.       ‒ Это что, ревность? ‒ спрыгнув с турника, тут же спрашиваю я.       ‒ Я отказываюсь отвечать на эти провокационные вопросы без моего адвоката! ‒ Акей притягивает меня к себе, расплываясь в кривоватой улыбке.       Его губы быстро находят мои и собственнически сминают в поцелуе.       ‒ Ты закончил? ‒ вдруг выдыхает Акей в мой рот, как-то странно глядя на меня.       ‒ Да, это было последнее упражнение, ‒ киваю я, и снова тянусь к губам парня. Но стоило мне только до них дотронуться, как альфа тут же отстраняется и произносит:       ‒ Ну значит, время расплаты.       ‒ Расплаты?       ‒ Угу, ты же обещал, что сделаешь всё, что я захочу, буквально несколько минут назад. Помнишь?       ‒ И что же ты хочешь? ‒ улыбаюсь я, осторожно просовывая свою руку за ремень джинсов парня.       ‒ Я хочу… тебя… ‒ едва слышно выдыхает Акей, прихватывая зубами мочку моего уха, а потом он вдруг резко отстраняется и добавляет. ‒ Вот в этом! ‒ И его рука вдруг достаёт из кармана кусок какой-то чёрной ткани.       ‒ Что это? ‒ озадачено и слегка разочарованно тут же спрашиваю я.       ‒ Всего лишь спортивный купальник. Примерь?       Я неуверенно беру купальник из протянутой руки альфы и едва не вскрикиваю от возмущения.       ‒ Акей, это же сетка! Он прозрачный! И тут даже трусов нет!       ‒ Конечно нет, это же слитный купальник, трусы здесь и не нужны, ‒ невозмутимо отвечает парень.       ‒ Ты издеваешься? Я ТАКОЕ не надену!       ‒ Но ты обещал, ‒ напоминает альфа. ‒ Я тебя за язык не тянул.       Я медленно плетусь в дом, обречённо вздыхая и досадливо морщась. Так, Мал, берём на заметку: никогда больше не обещать «всё что захочешь»!       Я стою перед Акеем в этом нелепом развратном купальнике и чувствую себя крайне смущённым. Вот абсолютно голым быть гораздо проще, потому что уже привычно, а тут… От смущения я даже прикрываю руками свой прижатый сеткой к паху член, хотя уж его Акей давно рассмотрел со всех ракурсов.       ‒ Ну что застыл? Иди, сделай растяжку.       ‒ А? Обратно на внутренний двор? Но меня же там может увидеть кто-нибудь из соседей!       ‒ Не увидят. Все соседи в отпуска давно разъехались.       Я недовольно поджимаю губы, а затем делаю ещё одну попытку:       ‒ Растяжкой я занимаюсь по утрам.       ‒ Но ради меня сегодня ведь можно сделать исключение? ‒ альфа расползается в какой-то хищной улыбке, что мне тут же захотелось кинуть в него чем-нибудь тяжёлым.       Да, захотелось одно, но делаю я совершенно другое. Я разворачиваюсь и иду на внутренний двор. Что ж, раз этот озабоченный изврат хочет зрелища ‒ он его получит!       Запихивая стыд и смущение в дальний угол подсознания, я начинаю уверенно делать привычные для меня упражнения. И вот всё бы ничего, если бы этот чёртов купальник не стремился словно специально залезть мне в жопу.       Я в очередной раз отправляю руки поправить края этого смехотворного купальника, как вдруг Акей тоном, не терпящим возражений, произносит:       ‒ Не поправляй! Пусть останется так. И давай, активнее растягивай мышцы ног! И особенно таза.       ‒ Вот мудак! ‒ шиплю себе под нос я, убирая руки обратно и делая выпад вперёд.       ‒ Что-что?       ‒ Говорю: люблю тебя!       ‒ Я так и понял, ‒ усмехается Акей, ни на мгновение не отрывая взгляда от моей пятой точки.       Я весь тихо киплю от негодования, пока мой альфа откровенно наслаждается своей выходкой. Но что я мог сделать в этой ситуации? Ведь действительно пообещал же…       В голове тут же возник образ Ванессы. Она недовольно скрестила руки на груди и презрительно фыркнула:       ‒ Считается, что альфы ‒ победители по жизни. Чушь собачья! Где твой омежий стержень, Мал? Не можешь взять грубой силой, возьми хитростью! Тебе ведь всего-то и нужно, что правильно качнуть бёдрами, и охотник тут же превратится в добычу…       Всего-то? Органично качнуть бёдрами не так-то просто! У меня до сих пор иногда выходит это крайне неловко и нелепо…       Но раз я и так уже в достаточно нелепой ситуации, то почему бы и не попробовать?       Я замедляюсь и начинаю специально сильнее прогибаться в пояснице, больше оттопыривать зад, откровеннее выбирать позы… Короткий взгляд через плечо, и я с удовлетворением вижу, как приоткрылся рот Акея. Глаза его больше не излучали самодовольный блеск, их полностью поглотила тьма. Победа? Кажется, я на пути к ней…       Я раздвигаю ноги и начинаю медленно садиться в поперечный шпагат. С плеча сползает лямка, но я не поправляю её. Так даже лучше... Когда до пола остаётся несколько сантиметров, я останавливаюсь и начинаю раскачиваться, растягивая мышцы. Полностью я на шпагат никогда не садился, но теперь, кажется, я хочу научиться его делать.       Я приоткрываю рот и начинаю громко дышать, иногда переходя на тихие короткие стоны. Совсем осмелев, я вдруг отправляю одну свою руку себе на ягодицу и, словно невзначай, начинаю поглаживать её и там, где связки сильнее всего напряжены.       Чёртов купальник трётся о мою дырку, и я не удерживаюсь и оттягиваю неудобную ткань в сторону. Подушечками пальцев я осторожно оглаживаю края ануса и на мгновение полностью раскрываюсь, показывая парню свою глубину.       Слышится гортанный рык, а затем сильные руки быстро поднимают меня и перекидывают через плечо.       ‒ Акей, стой! Я не доделал ещё! ‒ довольно ухмыляясь, восклицаю я. Вот она ‒ сладкая, сладкая победа!       ‒ Доделаешь на мне! ‒ альфа звонко шлёпает меня по голому заду, а затем… я чувствую, как его пальцы скользят к моему анусу и быстро заныривают внутрь.       ‒ Аах! Акей!       Но альфа на мой возмущённый возглас ничего не отвечает. Потому что его рот оказывается плотно прижат к моей ближайшей ягодице. Я чувствую зубы на своей плоти и даже с предвкушением замираю.       Победить или проиграть ‒ какая разница? Если главный приз всё равно в итоге разделишь пополам…       Акей бросает меня на кровать и тут же наваливается сверху. Его жадные губы впиваются в мой рот, и я с готовностью ему отвечаю.       Руки парня тянут ворот купальника вниз, оголяя мои соски. Пальцы принимаются пощипывать мои крохотные бусинки, вырывая из моего рта неприличные стоны.       Голова Акея вдруг опускается вниз к моему паху, попутно задевая один мой сосок языком. Чёрная сетка преграждает путь к моему члену, но альфу это совершенно не смущает. Он обхватывает мой ствол через тонкую ткань и начинает облизывать. Мне мало. Хочу, чтоб Акей скорей заглотил моего небольшого дружка до самых яиц.       ‒ Акей! ‒ жалобно скулю я, ёрзая задом на кровати.       Больше мне ничего не пришлось говорить, потому что мой альфа и так всё понял. Он ухватился руками за купальник в области паха и в то же мгновение послышался треск ткани. Вырвавшись на свободу, мой член тут же ткнулся своей слюнявой головкой в подбородок парня.       ‒ Какой нетерпеливый, ‒ ухмыльнулся Акей, тут же заглатывая до самых моих поджатых яиц. Меня выгибает дугой, и я позорно кончаю. ‒ И вкусный, ‒ добавляет он, осторожно обсасывая головку.       Мои ноги вдруг летят практически к моей голове, и мой анус резко обдаёт жаром.       ‒ А-а-ах! ‒ кричу я, с головокружительным кайфом ощущая, как моя дырка заполняется до самых краёв.       И почему раньше такой финт ушами был чертовски болезненным? Сейчас мне это было уже непонятно. Сейчас мне очень даже хотелось, чтоб Акей так несдержанно и так самозабвенно трахал меня постоянно.       Мой альфа практически вбивает меня в матрас, оставляя на теле кровавые полумесяцы. Я кончаю, как заведённый, крепко вцепляясь в плечи парня. Что ж, признаю, может, и неплохая была идея с купальником…              

***

             ‒ Помоешь меня? ‒ едва ворочая языком, спрашиваю я у Акея.       ‒ Зачем? Ты прекрасен и так, ‒ ухмыляется парень, окуная два своих пальца в лужицу у меня на животе, а затем откровенно дразня, отправляет их себе в рот.       ‒ Согласен быть не прекрасным, но чистым. Ты вытрахал из меня все силы, так что бери теперь ответственность за это.       ‒ Ты всегда прекрасен. Но хорошо, только я тебе не обещаю, что не вытрахаю из тебя в ванне ещё чего-нибудь, ‒ довольно улыбается Акей.       ‒ Ты в курсе, что такими темпами, у меня не жопа будет, а сквозная дыра?       ‒ Кто знает, может, я именно этого и добиваюсь, ‒ невозмутимо отвечает альфа, сверкая своими синими и совершенно бесстыжими глазами. ‒ Думаю, вот прямо сейчас и продолжу.       Акей наклоняется ко мне и целует. Его пальцы ныряют в мой испачканный его же спермой анус и тянут в стороны. Мне сладко, и я мысленно уже смиряюсь с тем, что помыться я смогу только утром, как вдруг раздаётся громкая мелодия звонка.       ‒ Кому я так поздно мог понадобиться? ‒ тут же нахмурившись, альфа нехотя тянется к своему смартфону. ‒ Номер какой-то неизвестный. Не буду брать…       ‒ Подожди! ‒ практически кричу я, увидев цифры. ‒ Это номер Лютера!       ‒ Лютера?       ‒ Да! Отвечай скорей! ‒ я подскакиваю на кровати, тут же начиная дико нервничать.       Акей кивает и берёт трубку:       ‒ Алло? Лютер? У тебя что-то случилось?       ‒ Ну наконец-то! Да, случилось! Помоги… Акей… ‒ я даже со своего места слышу панический голос брата из надрывающегося динамика смартфона моего альфы.       ‒ Хорошо! Говори, что нужно?       ‒ Нужен доктор!       ‒ Тебе плохо?       ‒ Не мне, омеге…       ‒ Говори адрес, я сейчас пришлю за вами такси. А потом сразу же позвоню нашему семейному доктору. Он осмотрит омегу. За деньги даже не переживай.       ‒ Правда? Сейчас пришлю адрес! И… спасибо, ‒ Лютер кладёт трубку.       Мою усталость как рукой сняло. Пока Акей звонил доктору Свону и договаривался с ним, я принял душ. Мои мысли лихорадочно крутились возле Лютера и неизвестной омеги. То, что это девушка ‒ я почему-то даже не сомневался. Но что с ней могло случиться? Искренне надеюсь, что всё поправимо…       Я нервно мерил шагами комнату, пока Акей пошёл встречать доктора Свона, который доехал к нам быстрее Лютера. Но стоило только им обоим зайти в дом, как к нашим воротам подъехала ещё одна машина. Я практически прильнул к окну, желая увидеть брата и ту самую омегу.       Лютер быстро выскочил из такси, а потом очень бережно, словно это была какая-то особая хрупкая драгоценность, вытащил из салона кого-то, до макушки замотанного в одеяло. Брат сделал пару шагов к нашему дому, и вдруг один конец одеяла распахнулся, открывая моему любопытному взору чьи-то просто невероятной длины светлые волосы.       Лютер поднял колено, придерживая им тело омеги, пока его рука возвращала на место часть одеяла и рассыпавшиеся нереальным водопадом локоны. Снова закутав свою ношу до макушки, брат вдруг берёт и нежно прижимает свои губы ко лбу омеги. Вот это неожиданность?       Отлипая от окна, я мчусь встречать Лютера и его… девушку?       Спустившись со второго этажа на первый, я вижу уже входящего в дом брата. Его перепуганные глаза смотрят на доктора Свона с такой отчаянной надеждой, что у меня в груди щемит сердце.       В комнате для гостей к их приходу уже всё было готово.       Лютер осторожно опускает омегу на кровать, но не отходит, а присаживается рядом. Я чувствую чудесный запах свежескошенной травы и невольно вдыхаю полной грудью. Вот это я понимаю феромон! Запах моей чудо-зелени и рядом не валялся…       ‒ Давайте, я осмотрю омегу, ‒ доктор Свон подходит к кровати и присаживается рядом на стул.       Закусив губу и кинув недовольный взгляд на Акея, Лютер стал бережно разворачивать сооруженный им кокон из одеяла.       Акей нахмурился, явно не понимая, почему мой брат так на него зыркнул. Но вот проходит всего пара секунд, и мой альфа с тихим «Аа», выходит из комнаты прежде, чем оголились все интимные места омеги. Голое, абсолютно голое тело…       Я во все свои округлившиеся от шока глаза смотрел на это стройное бледное тело, покрытое кровавыми полумесяцами. Отпечатки зубов Лютера ‒ тут без вариантов…       Лицо омеги было невероятно красивым, даже в таком расслабленном состоянии. А рассыпавшиеся вокруг волосы удивительной длины превращали этого человека в сказочное существо ‒ в фея! Нет, не в фею, а именно в фея, потому что…       ‒ Парень, ‒ едва слышно выдохнул я, прикрывая рот рукой от шока.       ‒ Парень, ‒ подтвердил Лютер, поджимая губы. ‒ Ох, Мал, я, кажется, сошёл с ума…