Няня

      Развивать причуду было… бессмысленно? То есть, ага, это просто пушка, что у меня с какого-то перепугу обнаружилась ранее не существующая магическая сила. Но как она мне понадобится в будущем? Я не собираюсь становиться героем (мне уже двадцать два! И что, я пойду в старшую школу, скажем, ЮЭЙ, и буду сидеть там до тридцати? Я понимаю, что японцы поздние пташки, однако не настолько же…), да и расчёт был на то, что это что-нибудь полезное в хозяйстве — регенерация, левитация и что-то вроде этого.       Управление собственной кровью… Какая глупость. Она поможет мне лишь в случае нападения какого-нибудь злодея с похожей причудой — я вскрою себе вены, и он снимет шляпу, мол, своих не бьём, зря быканул. Или я могла бы податься в Лигу Злодеев! Там с подобным квирком с ногами и руками оторвут, даже профессиональное образование не нужно.       Чёрт, буквально конечности оторвут. Я же жизнью рисковала, когда Тенко забирала с собой — пыталась уберечь от сами-знаете-кого, потому что тот мальчишке жизнь испортил бы ещё больше, чем уже есть. А я не только ребёнка спиздила, я и фамилию у него стащила… Лучше бы моей причудой оказалось незаметное воровство чужих фишек, мне бы подошло.        — Слушай, — мальчик поджал губы, наблюдая за тем, как я в сотый раз режу внутреннюю сторону своей ладони, а потом играю с загустевшей в мгновение кровью — выглядело действительно прикольно, нежели страшно и странно, — а оно тебе точно надо?.. То есть, причуда не всегда приносит лишь счастье и успех среди других людей. Зачастую это то, чего ты стыдишься, скрываешь и пытаешься укротить, явно не предмет для гордости.        — Ты же гордишься, — фыркнула я, смахивая с руки остатки капель крови и закуривая прямо на кухне. Дым пополз по потолку и начал медленно красться к окну, словно не зная, какое направление будет лучше для него — в вентиляцию или открытую форточку.       Горько запахло табаком.       Тенко посмотрел на меня серьёзным острым взглядом.        — Я презираю себя и свою силу.       Мне пришлось откашляться — дым попал прямым рейсом в лёгкие, поэтому горло тут же болезненно обожгло. Слишком серьёзные и неожиданные речи для такого шкета…        — Да ну ебать…       Я хотела было возразить, поддержать мальчишку — ну, серьёзно, ему же сказали, что через десяток лет его в ЮЭЙ будут ждать с яркими улыбками. С подобной причудой, если её, конечно, научиться контролировать, действительно можно стать прекрасным героем, не только злодеем. Нет плохих сил, есть плохие подачи и плохие хозяева. Поэтому любой и даже самый опасный квирк можно обратить во зло или добро. Звучит сопливо, но в этом правда.       А кто-то и наоборот действует… Читала я в газетах про злодейку, у которой была причуда эмпатии — она в аварию попала в детстве, и у неё, наверное, что-то в башке щёлкнуло. В общем, вступила на путь тьмы, и квирк свой, который можно использовать в медицинских целях — всё же, любую силу можно было развить, и та её, конечно, развила: направила в другую сторону и научилась ощущать не только чужие эмоции, но и боль, в последствии чего и управлять ими смогла — направила во зло. Здесь все люди Мэри Сью или лишь те, у кого в детстве игрушки к полу были прибиты?       Невовремя в дверь кто-то позвонил. Я вытряхнула пепел в открытые окно, понимая, что противного лысого соседа сейчас ждёт сюрприз, который свалится на его блестящую голову, и направилась в коридор, попутно возмущаясь — может, опять полиция? Те вечно приходили, чтобы удостовериться в нашем спокойном и безмятежном проживании. Похоже, злодея они нашли серийного, а не обычного воришку документов…       Ну, не мои проблемы! Я же не говорила им, что его просто-напросто не существует.        — Кого там принесло опять? Заебали, у нас квартира или проходной двор? Ой-ё… — я резко захлопнула едва успевшую открыться дверь прямо перед носом мужчины, который едва успел начать свою речь с пожелания доброго утра (он, кстати, договорить так и не успел: я услышала лишь «Добр…», после чего хлопок — и тишина). На пороге стоял… Всемогущий. Тот самый огромный Всемогущий, у которого плечи, как две меня. Надо аргументировать это испугом подобных… габаритов. Надеюсь, я не сломала ему нос?.. — Тенко, чёрт возьми! Быстро открой окна! И сам в шарф закутайся, а то заболеешь, помрешь, а он меня лично родительских прав лишит! — видя, как рванул в сторону Шимура, я постаралась восстановить быстрое сердцебиение и вновь открыла дверь, натягивая на лицо доброжелательную улыбку. — Всемогущий-сан… Как я рада вас видеть!       Мужчина неловко, но широко улыбнулся.        — Я принёс ваши документы, — он вытянул папку из небольшой сумки, которая висела у него на поясе (выглядело весьма комично) и протянул мне. Я по-быстрому сравнила и поняла… что ладонь у него больше, чем моя голова, в документах я все равно не разбираюсь от слова «совсем». — Мог бы отправить курьером или другими соответствующими службами, однако хотел удостовериться в том, что у вас всё хорошо, мисс Шигараки!        — Ох, благодарю вас! — я оглянулась и заметила Тенко — из лица у него были видны только глаза, что выглядело весьма комично, — который кивнул и показал большой палец. — Зайдете на чай? — скрепя сердцем, продолжила. Надежда на то, что мужчина откажется, таяла так же быстро, как улыбка расползалась по его лицу — а у него скулы не болят такую лыбу давить? — поэтому я просто приоткрыла дверь, надеясь на то, что он не пролезет со своими огромными плечами в дверной проём.       Да чтоб его. Ещё одного нахлебника чаем поить… Невезучий день.       Когда Всемогущий, наконец, собирается и уходит (он был у нас полчаса, а ощущалось как целые сутки), я едва сдерживаю себя от того, чтобы не вздохнуть с облегчением. Напоследок он долго смотрит на Тенко, из-за чего у мальчика вновь обостряется приступ нервного зуда, и говорит:        — Ты очень похож на внука моей… подруги, — я, кажется, понимаю, кого именно он имеет ввиду. Нана Шимура была его наставницей, поэтому с её семьей мужчина был знаком уже много лет, поэтому и Тенко, наверняка, где-нибудь да видел. Но мне несколько повезло — говорить так — просто ужасно, ведь за это время мальчик успел поседеть, да и текстуру кожи сменил. — У него такое же серьёзное, но доброе лицо!       Тенко отшатнулся от огромной ладони, которая едва успела лечь ему на макушку, чтобы растрепать волосы, и спрятался за мою спину.       Что же… Это намёк, Всемогущий. Мальчик теперь мой. И никакой он не Шимура Тенко. Теперь его зовут Шигараки Томура, и я — его опекун, а не кто-то там ещё. Чувствую даже гордость за себя. Какая же я всё-таки классная няня.