Няня

      Меня всегда удивляла глупость и недоверчивость человеческого рода. С самого детства мы сталкиваемся с этим: тебе сказали, чтобы ты не курил, но ты упрямо пиздишь кубинские дедовские сигары и палишься ночью на крыльце; тебе сказали, чтобы ты не задерживался допоздна на улице, однако ты делаешь вид, будто твои часы сломались и гуляешь до двенадцати, пока твои родители не находят тебя и не притаскивают домой, попутно давая ремня. То есть… что бы нам не говорили, что бы не запрещали, мы всё равно сделаем это назло другим, себе или своим внутренним демонам, независимо от конечного результата. Это был тот самый человеческий минус, из-за которого ты чаще всего лишаешься доверия.       Я вновь столкнулась с этим прямо сейчас: вместо рекомендованного врачом покоя и бездействия, мы с Тенко начали выявлять мою причуду самостоятельно. Это было сложно, больно, долго… И ничего у нас не вышло.       Хотя… если целью было навредить мне — то у нас получился фантастический результат, превзошедший все ожидания.        — Приложи ватку, — советовал тихо мальчик, бегая вокруг меня, словно нашкодивший пёс, который не может ни приластиться, ни просто убежать — и нельзя, и совесть давит. На Тенко же давила не только совесть, но ещё и никуда не исчезнувшая причуда, которая всё ещё была абсолютно бесконтрольной.        — Кто знал, что лёд — это не моё? — я болезненно зажмурилась, нащупывая пальцами внушительную шишку, вскочившую на лбу. Под кожей распалялся дикий жар, что у меня даже сомнений не возникало — будет огромный синяк, если не гематома. — Я же из России, холод всегда мне был по душе и всё такое… А он меня чуть не погубил!        — Скажи спасибо, что жива, — фыркнул Шимура.       Я тяжело вздохнула, поднялась со своего места, тут же жмурясь, когда коленные чашечки звонко хрустнули, и шикнула на мальчишку, взгляд которого так и кричал — что, старуха, старость не радость?        — Куда ты? — всё-таки решив не поднимать запретную тему для шуток, уточнил «Томура», а я отмахнулась от него:        — Пойду и приготовлю поесть.       На кухне, ожидаемо, ничего не оказалось, кроме апельсинов, которые я купила дня три-четыре назад. Я подхватила фрукт и подбросила в воздух, надеясь на то, что смогу красочно и картинно его поймать, однако рыжий поганец упал прямо на лоб, где находилась уже вскочившая шишка.       Я злобно уставилась на апельсин. Я тебя породила купила? Я тебя и убью.       Вновь взяв фрукт в руки, я угрожающе направила нож прямо на него и стала быстро разрезать его на большие дольки, даже не заботясь о том, что он был не очищен. Какая чистка, я ногти свои ещё в семнадцать сгрызла, а потом поступила в институт — а там денег вообще не стало…       Ножик вновь соскользнул и полоснул меня по руке, глубоко войдя лезвием под кожу и прокатившись по плоти, словно по горячему маслу. Подавив желание заорать от боли, я откинула нож в сторону, зато апельсин положила на стол аккуратно — не настолько уж и смертельна ситуация, чтобы разбрасываться продуктами.        — Блядь, — зашипела я под нос, надеясь на то, что мальчишка не услышал нецензурщину из моих уст. В прошлый раз это обернулось тем, что он просто-напросто начал… повторять эти слова и использовать в обычной жизни, словно в этом не было ничего такого.       Я внезапно остановилась, смотря на свою руку, по которой до этого едва ли не ручьями стекала кровь — скорее всего, задела артерию — и задержала дыхание.        — Тенко… — тихо позвала я мальчика, наблюдая за тем, как кровь твердеет и застывает в воздухе. — Т-Тенко… Шимура, блядь, Тенко!!! — заорала я.       Мальчик вылетел из гостиной и замер, смотря на повисшую на моей руке бурую… палку? Затвердев в полёте, кровь стала подобно извивающейся змее, которую заморозили в холодильнике, и выглядела, конечно, красочно… Если не забывать того фактам, что это всё ещё была моя кровь.        — Это что, — Шимура еще более испуганно, чем я, уставился на эту картину и подпрыгнул. — А! А-а-а! Это твой квирк!       А я прямо-таки не заметила. Я тяжело вздохнула и, давя желание упасть в обморок… всё-таки в него упала, словно героиня какой-нибудь сёзде-манги.