***
— Я не могу оценить всех рисков, такие случаи, как у вашего супруга, редкость и каждый тянет на отдельную научную работу. — Да-да, я много раз слышал — всего четыре процента имеют шанс на выживание, многие остаются инвалидами. Скажите мне что с Тареном? И что я могу сделать? И я хочу его увидеть, пожалуйста! Сони чуть не подпрыгивал от нетерпения и с трудом сдерживал себя. Он так долго ждал изменений в состоянии Тарена, так надеялся, что тот очнётся. А теперь врач тянет резину и не даёт пойти к нему! — Мы не закончили обследование, сейчас вашим супругом занимаются специалисты. Из выявленных проблем: нарушение двигательных функций, в частности, паралич ног частичного характера и утрата чувствительности кожного покрова в нижних конечностях. Также не до конца восстановились речевые функции, но занятия с нейрологопедом и неврологом должны улучшить ситуацию. Ему требуется трудотерапия, физиотерапия и работа с психологом. Сони кивал, впитывая каждое слово врача как губка. Где-то в глубине сознания ворочалась мысль — ему в жизни не заработать на такой уход. Но счастье от того, что Тарен пришёл в себя, затмевало все прочие думы. — Доктор Парсон, сделайте всё необходимое, я потом посмотрю калькуляцию. А пока могу я увидеть Тарена? Не могу больше ждать ни минуты!***
— Я знаю, ты терпеть не можешь кашу! Но придётся быть хорошим альфой и есть гадость, чтобы окрепнуть. Когда сможешь жевать и глотать, обещаю приготовить тебе стейк. А пока слушайся меня — я долго ждал и нуждаюсь в уступках с твоей стороны. Первое время для того, чтобы не реветь, Сони пачками глотал успокоительное. При одном взгляде на Тарена слёзы начинали течь сами собой. Дикая смесь счастья, сочувствия и облегчения не давала вздохнуть. Но страх напугать Тарена и расстроить его был сильнее. Разговаривать пока не получалось: Тарен больше мычал, чем произносил членораздельные слова и явно сам от этого страшно злился. Когда он попытался написать что-то — стало только хуже — тремор был настолько сильным, что ручка падала из рук. Сони обнимал Тарена, целовал в губы и шептал-шептал-шептал, успокаивая: — Будь сильным ради меня, мы со всем справимся. Ты нетерпеливый, независимый, самый лучший. Но сейчас нужно делать всё, как я говорю, слушать врачей и дать себе время. Ты пролежал почти год, Тарен, дай организму восстановиться. Помнишь, я обещал любить тебя всегда? Верь мне и знай — ты себя тоже должен любить. Потому что я побью тебя, если не будешь любить лучшего альфу на свете. Тарен в ответ пытался что-то говорить, злился и мотал головой. Но под ласковыми прикосновениями замирал, успокаиваясь. Сони понимал — бросать альфу надолго теперь нельзя — он должен ходить к нему каждый день. При этом работать было необходимо ещё больше, чем раньше. Или соглашаться на то, о чём и думать не хотелось. Увидев счета за реабилитацию, Сони едва не упал в обморок. На секунду показалось — стало плохо с сердцем. Двенадцать тысяч в месяц, которые раньше Сони платил за содержание, вдруг показались не такой уж большой суммой. — Восемнадцать?! Вы уверены, что всё это необходимо?! Когда врач начал перечислять, без чего можно обойтись и какие будут последствия, Сони сразу его остановил. На здоровье Тарена он экономить не собирался. Что придётся сделать, чтобы заработать столько — было страшно представить.***
— С ума сошёл? Какое, нахер, «из ограничений только резинка»? У тебя на коже даже от грубой хватки синяки, а ты куда влезть собираешься? Гектор чуть ядом не начал плеваться и сдавать позиции явно не собирался. — Ты, если боль не любишь, выдержишь пару раз, а потом пойдёшь и вздёрнешься. Мне своего дерьма хватает, чтобы ещё и за это ответственность нести. Сони поболтал соломинкой в стакане с содовой и поднял на Гектора умоляющий взгляд. — Мне к Тарену каждый день нужно приходить. Как я ещё штуку в день заработаю, если и день станет короче, и на извращения соглашаться не буду? Гектор саданул кулаком по столу и зло глянул на Сони. Он не выносил чувство беспомощности, а сейчас не мог сделать ничего. — Продай квартиру, в конце концов. Оплатишь лечение, потом заработаете на новую. Сони покачал головой. Он рассмотрел уже и этот вариант, но была проблема — квартира оформлена в браке, продать её без согласия Тарена не выйдет, несмотря на то, что последние платежи делал Сони. В сравнении с вложенными мужем капиталами, те были ничтожны. С дееспособностью Тарена сейчас большие вопросы, да и не сможет альфа подписать документы — ручку в руках не удержит. — Гектор, я правда подумал обо всём и не вижу другого выхода. Тарену нужно восстанавливаться, без врачебной помощи он может остаться инвалидом, в больнице и так не уверены, что он начнёт ходить. — А ты инвалидом остаться не боишься, пока будешь убиваться? Обратитесь в фонд, в конце концов! — Я пробовал. Тарен не ребёнок, не очаровательный котик и не жертва нападения. Его история никого не растрогает, люди считают, что, если разбился на мотоцикле, значит, сам виноват. И тот факт, что дорога была скользкой, видимость плохой и из-за грозы на трассу упало дерево, никого не смягчает. — Да блять, а что делают другие? Те, у кого нет бабла и чья задница не продаётся за хорошие деньги? Сони сжал губы и посмотрел на Гектора так, что тот мгновенно заткнулся. — Они хоронят близких, потому что другого выбора у них не остаётся. А я буду делать что угодно, чтобы вытащить Тарена. Гектор оставил при себе жестокое мнение, что когда Тарен узнает, чем занимался Сони, то не простит его. Омега не был дураком и сам всё прекрасно понимал. Только вот, похоже, его это волновало гораздо меньше, чем благополучие мужа. Бывают же сумасшедшие на свете.***
— В каком смысле нужен ещё парень вместо Сони? Что значит он не будет танцевать? Мистер Роланд, и без того дёрганый в последнюю неделю, воспринял просьбу Гектора в штыки. — Если каждый разжалобивший тебя омега будет получать поблажки и лучшие условия работы — будет бардак! Ты представляешь, что будет, если парни узнают о том, почему Сони снят с танцев и берёт теперь только дорогих клиентов? Бунт мне решил устроить? Гектор нахмурился. Он не хотел влезать во всё это, думал обойтись своими силами, но чёртов Карл тут же донёс всё мистеру Роланду, и пришлось срочно идти к нему и отчитываться — якобы с небольшим опозданием из-за занятости. — Сони нужно получать хотя бы тысячу в день, если работать с двумя выходными. Я знаю, что чужие проблемы нас волновать не должны, но он же не просит поблажек, он хочет более сложной работы. — Для других это будет выглядеть как поблажка. Здесь я такое позволить не могу. Гектор покачал головой и начал прикидывать, что можно предпринять, когда мистер Роланд продолжил. — Есть у меня один знакомый. Пару раз пристраивал к нему омег, но никто больше месяца не выдерживал. Если Сони настолько нужны деньги, могу порекомендовать. От Сида как раз недавно сбежал омега. Тысяча, конечно, дороговато, но он пойдёт на это, если я пообещаю хотя бы пару месяцев спокойствия без смены партнёра. Предложение звучало заманчиво, но Гектор не сомневался: есть подвох. И, судя по тому, что говорил мистер Роланд, неслабый. — Он омег не калечит хотя бы? — Нет, физически с Сони всё будет в порядке. А его психика... если крепкий, то выдержит. — Хорошо, я спрошу Сони, мистер Роланд. Спасибо за помощь. — Я бы сказал — не за что. Но это не так. Будете мне должны.