***не бечено***
— Сони, иди в дом, сейчас ливанёт! Тарен пытался перекричать раскаты приближающегося грома, но поняв бессмысленность своего действия, спустился с крыльца. Сони мог быть где угодно — запирать конюшню, возиться в сарае с выкупленным у соседа телёнком, проверять парники, или накрывать саженцы тряпками. Растеряно оглядевшись, Тарен поковылял за дом, где Сони за сравнительно небольшое время успел организовать неплохой огород. — Сони, где ты?! Накатившая внезапно паника на секунду дезориентировала. Тарен схватился за опору беседки, и пару раз глубоко вздохнул, пытаясь справиться с эмоциями. Он не хотел выглядеть слабаком в глазах мужа, но периодически случающиеся панические атаки, сопровождающееся предобморочным состоянием и острой нехваткой кислорода, никак не хотели проходить. И чем дальше в этот момент оказывался Сони, тем тяжелее было справиться, а чем ближе — тем более стыдно становилось Тарену перед мужем. Он думал, что переехав в глушь, и начав жить заново, они забудут обо всём, что приключилось в городе, и смогут не оборачиваться назад. Как выяснилось — выполнять план на отлично удавалось только Сони. Тарен же и здесь подкачал. Постоянное чувство вины, кошмары, и грызущие сомнения — имеет ли он теперь право находиться рядом с Сони, рушили всё. Тарен несколько раз умудрился напиться, но когда в последний загул Сони молча убрал бутылки, уложил Тарена на диван, а потом разрыдался, желание пить как отрезало. Ещё большее чувство собственной никчёмности Тарен просто не вынес бы. Снова громыхнуло, совсем близко. Тарен усилием воли смог погасить паничку, и вышел во внутренний двор. Вопреки ожиданиям, мужа не было и здесь. — Сони! Детка, вернись в дом! Все грядки были укрыты, а сарай заперт — Сони явно побывал здесь, и успел навести порядок. Оставалась только конюшня, но добраться до неё для Тарена было сродни подвигу. Сейчас категорический отказ от костылей и палки казался не такой удачной идеей, но упрямым в их семье был не только Сони. Шаг, второй, третий… Тарену приходилось считать их, чтобы немного отвлечься. Странно — раньше он считал деления на спидометре, когда брал рекорды на мотоцикле, а теперь вот шаги, и за руль — что машины, что мотоцикла, он вряд ли когда-нибудь сядет, банально не позволят врачи. — Малыш… Когда Сони, уже под тяжёлыми каплями дождя, выскочил из конюшни Тарену навстречу, альфа испытал невиданное облегчение. Такая малость: муж ушёл всего лишь на час, и рисковал попасть под дождь, а у Тарена уже сердце не на месте. Наверное, страх снова потерять Сони и оставить его без поддержки, будет преследовать Тарена всю жизнь. Сони ещё не знал, но Тарен попросил нотариуса подготовить документы на оформление дарственной на всё имущество, и открыл счёт на имя Сони, куда ушли остатки денег от продажи квартиры. Туда же Тарен будет складывать все деньги, когда снова начнёт зарабатывать. — Ты зачем вышел под дождь, я же никуда не денусь! — Но можешь промокнуть, а я этого не хочу. Ты где задержался? Сони взял Тарена за руку, и потянул за собой. — Сейчас покажу! Он удивительный, Рен! Пришлось сделать над собой усилие, чтобы поспеть за Сони, но Тарен постарался, чтобы не расстраивать мужа. В конюшне пахло свежим сеном и совсем немного лошадиным потом. Сони содержал всё хозяйство в идеальной чистоте, что одновременно восхищало Тарена, и заставляло чувствовать себя ущербным. Альфа как мог прибирался в доме, но Сони обычно ласково бранил его за это и настаивал, чтобы Тарен больше времени тратил на упражнения, и занимался собой. — Я даже не подозревал, как может быть приятно найти общий язык с конём, смотри! Сони подошёл к загону, и здоровенный гнедой жеребец по имени Чарли доверчиво уложил голову омеге на плечи. — Мне продавец рассказывал, что его прошлый хозяин лупил почём зря, я даже не думал, что у него может вернуться доверие к двуногим. Угости его яблоком, только на раскрытой ладони давай, он не укусит. Тарен с опаской подошёл к жеребцу, и вынул небольшое яблоко, отложенное в отдельную кормушку. Конь повёл носом, и, не убирая головы с плеча Сони, аккуратно взял яблоко губами, тут же оглушительно им хрустнув. Почему-то в этот момент Тарен почувствовал себя особенно счастливым, и поверил — они со всем справятся.***
Тарен проснулся от сладкого, кружащего голову запаха, любимого им со школы. Когда он первый раз почуял аромат Сони, то сразу понял — этот омега будет только его, и никто не сможет помешать им быть счастливыми. С тех пор прошло много времени, жизнь подбросила ворох проблем и испытаний, но Сони показал себя сильным духом омегой, и Тарен ещё больше уверился в их предназначении друг другу и безусловной любви. Поднявшись с постели, и довольно твёрдой походкой, которой почему-то безумно гордился Сони, пошёл на запах. Мужа Тарен застал уже в дверях. Сони выглядел нервным, и слегка дрожал. — Куда ты собрался, любимый? Судя по чудесному аромату, что меня разбудил, выходить на улицу, а тем более куда-то ехать, тебе точно не следует. Глянув на Тарена как вор, которого застали на месте преступления, Сони сунул руки в карманы, и прошептал, едва позволяя себя расслышать: — У меня нет здесь подавителей и противозачаточных, я… не подумал об этом. Тарена как током ударило. Он не задумывался раньше о причинах отсутствия близости с мужем, принимая его версию о том, что врачи рекомендовали альфе не слишком перенапрягаться, в том числе в постельных играх. И хоть Тарену порой до безумия хотелось взять Сони, доказать, что он состоятелен, как альфа, и муж принадлежит ему целиком и полностью, он сдерживал себя. Но попытка Сони остановить течку уже не лезла ни в какие рамки. — Ты настолько не хочешь лечь со мной, Сони? Для чего травить себя таблетками? Я не развалюсь на части от секса, мне очень его не хватает. Нерешительно потоптавшись на месте, Сони стянул куртку и снял ботинки, как испуганный зверёк приближаясь к Тарену, явственно принюхиваясь. — Я… я думал, что тебе теперь противно думать о нас в одной постели. — Что?! У Тарена дыхание перехватило, и он опёрся о косяк, чтобы точно сохранить равновесие в процессе осознания собственной никчёмности. Выходит, Сони все эти месяцы мучали кошмары и сомнения, а Тарен не инициировал откровенный разговор. Хорош, ничего не скажешь. Дав себе мысленного пинка, Тарен сграбастал Сони в объятия, и ткнулся носом ему в шею. — Кто-то придумал себе невесть что, и этому кому-то я сегодня обновлю метку, а после не выпущу его из постели несколько дней, пока он не охрипнет от стонов, и не получит секса на год вперёд. Сони смог только невнятно простонать что-то одобрительное, и повис у Тарена на шее, явно отпустив себя, и дав течке накрыть с головой, прогоняя все остатки рациональности. Хотелось поднять Сони на руки, но страх уронить и навредить мужу взял верх. Тарен обхватил Сони за талию и довёл до кровати, в которую уронил и начал раздевать слегка трясущимися руками. Взять мужа хотелось до безумия, и долгое воздержание явно не способствовало выдержке. В первый раз Тарен кончил, когда целовал крепкие бёдра Сони, выводя языком узоры, и вырывая из горла омеги лучшую в мире музыку стонов. Было немного неловко, но Сони, мечущийся в горячке течки, кажется не заметил оплошности, а когда Тарен накрыл губами его член, и вовсе потерялся, почти сразу кончив в рот любимому. Целуя мужа после первого оргазма, крепко прижав к постели и шепча на небольших перерывах, призванных дать отдышаться, нежности, Тарен ощущал себя самым счастливым альфой в мире. Примерно так же он чувствовал себя в первую брачную ночь, когда лишил Сони невинности. Сейчас муж был для него так же чист и прекрасен, и Тарен хотел раз и навсегда доказать своему омеге — его не волнует прошлое, никого другого просто не было. — Любовь моя, мой красивый чистый мальчик, знал бы ты, как мне хочется никуда тебя не отпускать. — Не отпускай, хочу быть только для тебя. Сони обвил ногами бёдра Тарена, и сам притёрся к снова поднявшемуся члену альфы, дотягиваясь до него и направляя во влажную дырочку, насаживаясь с тихим счастливым стоном. Как же в этот момент было хорошо… Сони всегда знал — он любит и хочет лишь одного альфу, и сейчас, когда тот плавно и нежно двигался в его теле, выцеловывая на плечах и шее узоры, казалось, что всё в этом мире правильно. Тарен не хотел отрывать взгляда от искажённого гримасой наслаждения лица Сони. Наращивая темп он пощипывал соски мужа, гладил бёдра, находил чувствительные места на боку, и делал всё, чтобы Сони стало ещё лучше. Омега отзывался благодарными стонами, сжимал член Тарена внутри так крепко, как мог, и отдавался с абсолютными и безусловными покорностью и страстью. Когда Сони затрясло во всепоглощающем оргазме, он вцепился в Тарена что есть силы и, прогнувшись в спине, почувствовал как внутрь ударила струя спермы, а следом начал набухать узел. Запоздалая мысль о контрацепции растворилась в череде множественных оргазмов, и Сони мог только тихо стонать, и жаться к Тарену сильнее. Лёжа рядом с Сони, и нежно поглаживая его по животу, Тарен улыбался своим мыслям. Нервно сопящий омега, привычки которого Тарен знал на зубок, взволновал. — Что тебя тревожит, любимый? — Я… просто подумал, что мы не предохранились, и я могу забеременеть. Когда с тобой случилась беда, я жалел, что мы не торопились с детьми, хотел… Сони всхлипнул, и закрыл лицо руками. Перевернувшись набок, Тарен навис над Сони, и бережно отвёл руки, вглядевшись мужу в глаза. — Ты боялся не оставить в мире части меня, я понимаю. Но теперь всё в порядке, я рядом, и сделаю всё, чтобы ты больше не оказался в тяжёлой ситуации. А если в эту течку у нас не получится малыш, мы попробуем в следующую, и так до тех пор, пока результат не будет достигнут. — То есть… ты больше не против? — Я никогда не был против, но теперь я тоже не хочу ждать. Как мы с тобой выяснили, жизнь непредсказуемая и страшная стерва, и откладывать на завтра то, чего мы оба хотим, никак нельзя. К тому же… мне ответили на несколько запросов по поводу удалённой работы, я ещё не знаю условий, поэтому не говорил тебе. Но теперь у меня есть уверенность в том, что мы не пропадём. Я уж точно, с таким-то омегой. — Каким? — Сильным, верным, и целеустремлённым. Ты моё сокровище, Сони, никогда не сомневайся в этом, и никогда не меняйся. Сони не знал, что ответить, он просто чувствовал себя самым счастливым омегой, особенно когда Тарен накрыл его губы поцелуем, выражая в нём эмоции, которые невозможно передать словами. И Сони решил не искать подходящих красивых фраз, а показать всё делом, для начала в постели.