Сказка о Красном Лыжнике

      За горами, за лесами, за широкими полями, на берегу Варяжского моря находился замечательный город. Носил он имя одного лысого дяди, которого глубоко почитали и которому ставили памятники по всей Руси-матушке. Сей стольный град был известен своими ростральными колоннами, мостами, дворцами, а также «сосулями» и «гречой с курой».       Ленинград в тот зимний вечер наклонялся набережными к холодной Неве, желая напиться ледяной воды. Река вряд ли была довольна таким раскладом дел и наверняка пылала желанием затопить всё к чёртовой матери, но тиски льда заставляли её молчать и терпеть. Если опустить праведный гнев Невы, то можно сказать, что в целом день заканчивался неплохо для большинства ленинградцев. Люди спешили домой, где их ждал остывший обед, горячий ужин. Кто-то красный и растрёпанный, кто-то мечтательный и рассеянный, кто-то усталый и радостный — всякие люди есть. Где-то по Невскому прогуливаются пары в пальто и шапках. Где-то на Васильевском в шарф кутается строгий мужчина. Тот бурно возмущается на тему бескультурья молодёжи, так как минуту назад к нему подошёл какой-то «нахал» в очках со своей бестактной болтовнёй. Где-то разбрасывает снег восьмиклассница, пиная маленькие сугробики сапогами старшей сестры. Ленинград целился в ночную птицу и стрелял в нее раскалёнными ночными огнями. Открывались сотни и тысячи дверей. Пора бы уже. Зажигались фонари, лампы, софиты, заступая на ночное дежурство. Люди тянулись к этим огонькам, как светлячки, стремясь оказаться в маленьких мирках квартир. Там город и продолжал жить.       Границы маленьких миров определялись стенами: бетонными, стеклянными, деревянными. Где-то стен или окон не хватало, но примерная суть оставалась та же. В одной из таких квартир громко вещал телевизор. Говорили что-то про странные края Советского Союза, в частности, про Камчатку. В кадре показывали сосны, растущие на морском берегу, камни и старые товарные вагоны. Пейзажи истинно романтические, но для программы не подходящие.  — Почему не покажут каких-нибудь зверей или птиц по телику? А то снимают одни сосны, камни и вагоны, как будто это и есть представители камчатской фауны, — недовольно произнес юноша, сидя перед тем самым телевизором. Сегодня целый день по телевизору показывали какую-то дрянь. Этим наш герой был искренне возмущён, а посему решил выключить ненужный электроприбор. Щёлк! Изображение на выпуклом экране мигом погасло, сплюснувшись в яркую полоску. Молодой человек лениво встал с мягкого кресла, откинув клетчатый плед. За окном тянулся и опадал зимний вечер.        Решив согнать с себя остатки сонливости, молодой человек отправился на кухню. Неожиданно, мизинец левой ноги юноши страстно и пламенно поцеловался с ножкой низкой тумбочки. Айкнув, юноша стал прыгать на месте, держась тёплыми ладонями за ступню. Вся безъядерная зона содрогнулась. Со стороны могло показаться, что в квартиру привели лошадь — так сильно молодой человек топал ногами. Ну, а что же ещё сделаешь — больно до чёртиков!        Неожиданно, в окно со стороны улицы что-то тюкнулось, прошелестев. Это был какой-то бумажный самолётик с серебристым крылом. Вполне справедливо полагая, что творится что-то интересное, юноша отпустил ступню и подошёл к окну. Порыв зимнего, колючего ветра ворвался в комнату, взбаламутив занавески. Отряхнув самолётик от снега, юноша обнаружил, что на листочке, что-то написано. Повинуясь законам суровой мужской логики, он раскрыл его и прочитал следующее:

«Дорогой Сашка. Пишет тебе твой старый друг — Небесный Пастух. Дело срочное есть, а мне нужна твоя помощь. Так как ты КМС по лыжному спорту, то ты сможешь быстро достать, то, что нужно. Не волнуйся, здесь нет никакого криминала. Не буду растекаться мыслью по древу — в 22:00 по ленинградскому времени ты должен быть на ближайшей окраине Ленинграда. Одевайся и обувайся так, как будто ты собираешься на долгую прогулку на лыжах. Подойди к красному фонарному столбу и жди. Там к тебе придёт человек с белым номером на рукаве. Он даст тебе красную шапку, шарф, мазь для лыж, термос и дальнейшие инструкции. P.S. Ни с кем не разговаривай и никуда не сворачивай.»

       Прочитав письмо, юноша несколько раз глянул в окно. Не увидев там ни одной знакомой звезды или лица, он лишь пожал плечами и начал собираться. На часах было без десяти девять, а за окнами всё так же клубился, опадал и шуршал зимний вечер.