Дикий, дикий Заккар

Есть расхожее мнение, что в момент смерти перед глазами проносится вся жизнь. Но Николас никогда в это не верил. Насильственная смерть всегда прозаична. Это дикий ужас, потеря контроля и боль, боль, от которой нет спасения. Когда советника ударили прутом, страх парализовал его так, что он потерял контроль больше чем полностью. Он почти ослеп от боли и на несколько секунд оглох от собственного крика, но одно почувствовал совершенно отчётливо - рывок рукой выдернул из стены крюк, за который была привязана левая рука. Какая жуткая ирония судьбы! Случись это раньше, у него остался бы шанс освободиться и спастись. Он подумал об этом, прежде чем потерять сознание, а когда очнулся, в подвале с ним никого не было. С возрастающим недоумением Николас понял, что самая сильная боль исходит от вывернутых на крючьях рук. Опустив голову, он увидел на темном дощатом полу окровавленный штырь. Мозг пытался справиться с потрясением и вычислить нанесённый телу урон. Очевидно, эти твари изобразили казнь для Зэйро, а на деле вырубили его, ударив железякой плашмя. Только поцарапали зазубренным краем, отсюда и кровь на арматуре и на животе. Сколько всего там внутри отбили, сейчас неважно. С этим разберёмся потом, не здесь. Советник подергал левой рукой. Крюк заскрипел между старыми серыми кирпичами, но устоял. Николас с силой уперся ногами в пол, натянул верёвку на правой и всем телом навалился на крюк. Застонал от злости и тупой изнурительной боли в каждом сантиметре разбитого организма. Могучий крюк, наверное, видевший за годы не одного пленника, с зубодробительным звуком наконец пополз из своего гнезда, вылетел и звякнул где-то на полу. Советник с ужасом посмотрел на свою левую руку, посиневшую, затекшую от тугих веревок. Пальцы почти потеряли чувствительность, совсем, как у Зэйро. Николас зарычал от охватившей его звериной тоски. Сжал и разжал пальцы, и ещё раз, и ещё. Стал торопливо распутывать правую руку. О нем могли вспомнить в любую минуту, а он все ещё привязан и не вооружён. Быстрее, Торн, быстрее. От адреналина разболелся живот, горечь обожгла горло. Николас яростно задергал рукой, злясь на самого себя. Пальцы не слушались, тугие верёвки не поддавались, только сильнее затягивали надёжный узел. Николас почувствовал, что в глазах темнеет. Только бы не свалиться в обморок, это полностью лишит его любого шанса на спасение. Советник прижался виском к ледяной стене, глубоко вздохнул, как учил его психотерапевт. Медленно выдохнул. Стало немного легче, и он снова взялся за верёвку. На этот раз он не торопился - медленно, аккуратно растягивал неподдающийся узел, шевелил рукой, сгибал и разгибал пальцы, чтобы восстановить кровообращение и чувствительность. Он почти распутал узел, когда за дверью послышались шаги. Сердце подпрыгнуло, Николас, в последнем яростном усилии сдирая кожу, выкрутил кисть из узла и на нетвёрдых ногах доковылял до двери. Голова панически просчитывала варианты, спина покрылась липким потом, перед глазами поплыли круги. Шаги замерли у двери, в замке провернулся ключ. Николас взял обеими руками кусок оставшейся на левой руке верёвки. У него был всего один шанс на спасение. Дверь открылась без скрипа. Кто-то вошёл, остановился, удивлённо оглядывая подвал. Николас дождался, когда вошедший выйдет из-за двери и решительно перекинул ему через голову верёвку. Он никогда в жизни никого не душил и даже не подозревал, как это трудно. Его жертва, крупный мужчина средних лет, яростно сопротивлялся. Бил руками и ногами, запрокидывал голову, норовя затылком ударить в нос, ломал ему пальцы и топтал подошвами ботинок босые ноги бывшего пленника. Николас захрипел от усталости и злости, все сильнее стягивая верёвку на чужом горле. От ярости он почти не чувствовал боли, но когда его мучитель упал, потеряв сознание, советник без сил рухнул рядом и почти минуту дышал широко раскрытым ртом. Он не был уверен, что задушил этого типа качественно, поэтому из последних сил дотянулся до валявшегося на полу крюка и с размаху засадил острием в горло, целя в сонную артерию. Попал. Тело выгнулось, захрипело, бестолково задергались руки, Николас выдернул крюк, чтобы добить наверняка, и его окатило отвратительно теплой кровью. Советник отпрянул, поспешно встал, брезгливо стирая с лица липкие капли. Нужно было выбираться. Он снова через силу наклонился над теперь уже трупом и забрал кобуру с пистолетом "Карат", рацию, жвачку со вкусом мяты и пачку презервативов. Подумав, Николас снял с мертвеца ботинки и куртку. Ему они больше не понадобятся, а ночи стоят холодные. *** Покинув пыточную, советник закрыл дверь на ключ и сунул его в карман брюк. В здании была тишина, но его ни на минуту не посетила надежда, что мертвец был единственным, кто его стерег. Николас проверил обойму пистолета, снял его с предохранителя и, стараясь не топать, двинулся по лестнице вверх. Ему стоило бы поучиться у Зэйро искусству бесшумного перемещения. Когда они снова встретятся... Мог ли хоть один из них подумать этим утром, что встреча будет под большим вопросом. Николас ускорился. Он должен любой ценой предупредить Зэйро, пока тот со своим фантастическим бесстрашием не сунул голову в петлю. Только бы не было поздно! Советник остановился на верхней ступеньке лестницы, прижался к стене, вслушиваясь в тишину. Обострившееся чутье подсказало, что он находится среди дикой природы. Судя по шорохам и крикам ночных птиц - в лесу. Больше у него не было сомнений, где он находится. Это Орима, владения Руперта Вайса, любителя и защитника, мать его, живой природы. В помещении, которое отделяло Николаса от свободы, находились двое. Торн отчётливо слышал два голоса, два дыхания, различал два разных аромата сигарет. Его задачей было снять их так, чтобы они не успели вызвать подмогу. Николас размял пальцы. Чувствительность почти восстановилась, но руки все ещё подрагивали. Он взял пистолет обеими руками и, задержав дыхание, вышел из-за своего укрытия. Двое мужчин, беспечно сдвинув маски на макушку, курили на небольшой, увитой каким-то колючим вьюном террасе. Они ничего даже не успели предпринять. Первого советник уложил выстрелом в грудь. Второму всадил пулю в плечо - рука дрогнула. Раненый закричал, прижав руку к дыре, из которой хлестала кровь, Ник выстрелил ему в голову, чтобы прекратить крик, который понесся по ночному лесу гулким эхом. Пуля разбила череп, как гнилую тыкву, труп рухнул на пол, разбрызгивая кровь и сероватые жирные мозги. Стало тихо. Николас не удержался на ногах и упал на колени, закрыл рот рукой, сдерживая едкую тошноту. Он чувствовал себя слабым и беспомощным, как во сне, где каждый шаг требует неимоверных усилий. От леса, обступившего охотничий домик Вайса, тянуло холодом. Николас задрожал. Горячка боя отступила, разум постепенно вытеснял ужас плена, осталось только всепоглощающее желание выжить. Выжить и вернуться домой, к своему морфоиду. Николас заставил себя встать, приблизиться к трупам и обшарить карманы. Его усилия были вознаграждены: он нашёл ещё один пистолет, пару обойм на двенадцать патронов, пачку сигарет с зажигалкой, коммуникатор и ключи от машины. Правда, сам автомобиль ещё предстояло отыскать. Но пока - позвонить Зэйро и убираться отсюда как можно скорее. Николас включил ещё тёплый от рук предыдущего хозяина коммуникатор. Набрал знакомый до последней цифры номер. Сердце сжалось от волнения и надежды, что сейчас он услышит протяжное "Нииииики". - Кто это? - прозвучал жёсткий голос. Советник не сразу узнал командора Райта. - Николас Торн. Что с Зэйро? Повисла потрясенная тишина. Видимо, Дан отдавал приказ перехватить и отследить сигнал. - Где ты? - Я... В затылок ткнулось что-то твёрдое, и Николас замер. - Торн! - позвал командор. - Брось оружие и телефон, - приказали сзади, - и медленно опустись на колени. Советник выполнил, что сказали. - Руки за голову. Выше! Николас с трудом поднял руки. Растянутые мышцы отозвались ноющей болью, советник скрипнул зубами и тут же получил удар ботинком в правый бок. - Сбежать хотел, гадина? Я тебя, козла, сейчас живьём зарою! Лес большой, тебя тут никто никогда не найдёт. - Сто тысяч, - проговорил Николас, тяжело дыша после удара. Холодная злость поднималась внутри чёрной волной. - Что ты сказал? - Двести. Человек в маске обошёл его и встал напротив. Он тоже сдвинул свою маску вверх, так что она закрывала только глаза и нос, обнажая толстогубый, уродливый рот. На нем была чёрная куртка и джинсы с незастегнутой ширинкой. - Может быть, устроим аукцион? - ухмыльнулся он. - Кто даст больше: ты или мистер Вайс? - Сколько ты хочешь? - Предлагаю начать с полмиллиона, что скажете, босс? Этот человек уложил Майкла и Ронни. Черт! У него наушник, он говорит с Вайсом. - И я не вижу Морфи, думаю, он тоже "того". Так сколько вы заплатите за его голову, сэр? Тип в маске обнажил крупные зубы, делая вид, что доволен озвученной суммой. - Мистер Вайс готов торговаться, - сообщил он Торну. Чтоб ты сдох, Руперт Вайс! Чтоб тебя сожрала твоя гадина! - Что бы он ни предложил, я дам больше, - пообещал Николас. Сколько времени потребуется Дану, чтобы послать сюда отряд спецназа? Командор не раз нарушал установленные правила, но решится ли ввести своих людей на неприкосновенную территорию премьер-советника? И сделает ли это ради него, Торна? И где все-таки Зэйро? Почему его коммуникатор оказался у Райта? - Назови свое имя. - Зачем тебе? Допустим, Вуди. - Хорошо. Я дам тебе семьсот тысяч, Вуди. - Дёшево же ты ценишь свою жизнь, - издевательски протянул человек с расстегнутой ширинкой. Видимо, он находился в отхожем месте, когда услышал выстрелы и крик. Николас был преступно неосторожен и теперь жестоко платит за это. - Повторяю, я дам тебе столько, сколько скажешь. Назови сумму. - Пять миллионов, - прозвучало ошеломляющее требование. - Хорошо, - помедлив, ответил Николас, - но мне нужны гарантии. - Слышите, сэр, этот человек хочет гарантий, - рассмеялся Вуди. Он блефует. Если и говорит с кем-то, то точно не с Вайсом. После всего случившегося премьер-советник не выпустит Торна живым. Они болтают уже пять минут, его очередная зондер-команда была бы здесь раньше. - Машина с полным баком, навигатор, оружие, - чётко озвучил требования Николас. Советник понимал, что Вуди уже повёлся. Он поправил маску, поскреб ногтями щетинистую щеку. Дыхание участилось. Осталось немного надавить, и Николас сказал: - Вайс никогда не даст тебе столько, потому что он сидит в своём безопасном доме, а я здесь, под прицелом твоего пистолета. Улавливаешь разницу, Вуди? - Улавливаю, - ухмыльнулся тот, облизнув толстые губы, снял наушник и выбросил его в кусты возле дома. - Мы уберёмся отсюда вместе, с пятью миллионами ты сможешь купить в личное пользование небольшой мир. Заманчиво? - Чтоб мне сдохнуть, ещё бы! Ты настоящий змей-искуситель. Но где гарантия, что у тебя есть эти деньги? - У меня они есть. Где машина? - Иди за мной, - он махнул пистолетом в сторону выхода, - только без глупостей. Попробуешь удрать, пристрелю без колебаний, не будь я Вуди Стамбреккер. - Я - честный человек, - проникновенно уверил его Николас, поднимаясь на ноги. Второй пистолет в кармане брюк отозвался приятной тяжестью. Они миновали три ступеньки веранды и по мощеной дорожке дошли до гаража. Охотничий домик Вайса поражал размером и роскошью, хоть и был построен из дерева и экологически чистых материалов. Кроме подвала, где держали Николаса, в нем было три этажа с балконами и мансарда. Советник с удовольствием представил, как во все это великолепие врезается управляемая ракета и разносит его до самого фундамента. - Быстрее, сюда, - позвал Вуди. Николас услышал шум приближающихся машин, над головой застрекотала очередь, посыпались срезанные пулями ветки деревьев. Думать было некогда, и он, пригнувшись, рванул в лес. - Ах ты, сука! - заорал ему вслед Вуди. - Я до тебя доберусь и выпущу киш... Очередная длинная очередь заглушила его крики. *** Николас бежал, не раздумывая, не выбирая дороги, продирался через кустарники, путался ногами в сухой траве. Он давно не слышал звуков погони, но не допускал даже мысли, что люди Вайса оставят его в покое. Здесь, на его территории, Николасу не спрятаться. Но и найти его в ночном лесу будет непросто. Нужно тянуть время и надеяться, что командор Райт рискнет ради него карьерой и местом в совете. Окончательно выбившись из сил, Николас перешёл на шаг и остановился, уперев руки в колени. Тело ломило, болели ребра и живот, хотелось лечь, но холод и перспектива снова оказаться в плену не давали шанса на отдых. Николас поднял голову и посмотрел на небо, ища в просветах сосен хоть одно знакомое созвездие, однако небо, утром такое ясное, затянули серебряные облака. Нужно было идти. Всё равно куда, лишь бы не замёрзнуть до того, как придёт помощь. И советник пошёл вперёд, гадая, скоро ли наступит утро. Довольно скоро он почувствовал, что ботинки невыносимо натерли ему ноги. Пока бежал, он не обращал на это внимания, теперь же едва заставлял себя сделать очередной шаг. Чтобы отвлечься, Николас стал вспоминать, как они с Зэйро побывали в Нарголле. Это была рабочая поездка, во время которой должна была решиться судьба закрытой зоны, охраняемой сборным оримским гарнизоном. Нарьяги хотели молиться своей горе и просили убрать ограждение и вернуть их народу святыню. Стояла жуткая жара, Николас с трудом переносил такую погоду, к тому же его угораздило надеть в поездку новые ботинки. Они гуляли по городу, Зэйро вертел головой, разглядывая уродливые красноглавые храмы и бесконечные сухо бренчащие бубенчики. Николас мечтал дожить до шаттла, снять проклятущие ботинки и смазать несчастные ступни заживляющей мазью. Воздух плавился и превращался в зыбкое марево. В полдень гид воскликнул, что им страшно повезло: началась молитва Нар-Шине, божеству нарьягов. Все храмы забренчали бубенчиками, взвыли на разные голоса. Зэйро внимательно выслушал гида и изъявил желание посетить какой-нибудь храм. Николас натянуто улыбнулся, вынужденно соглашаясь - до встречи ещё оставалось время. Мега увлек его в сувенирную лавку при главном храме, долго о чем-то торговался с продавцом на нарьяжском. Результатом торга стали... тапки. Две пары расшитых бисером и блестящими нитями темно-красных тапок без задников, которые Зэйро торжественно вручил Николасу. - Тебе какие больше нравятся? - улыбнулся он своей фирменной открытой улыбкой. - Я не стану их надевать, - скривился Торн, представив, как заявится в этих тапочках на встречу с командиром гарнизона и заведующим лабораторией. - Станешь. Здесь все такое носят, - возразил Зэйро, - давай, Ники, я не могу смотреть, как ты страдаешь. Он без колебаний стянул собственные ботинки и сунул ступни в мягкие войлочные "руаны" - так их называли по-нарьяжски. Николас вспомнил сладостное ощущение лёгкой тёплой шерсти на измученных ступнях и короткое, почти робкое прикосновение губ к губам. Как же тебя не хватает, Зэйро! Как мне тебя не хватает. Ночь полнилась звуками: шорохом листьев, треском сучьев, криками птиц. Но, остановившись, Николас понял, что к этой тревожной какофонии примешалось угрожающее дыхание. Выхватил пистолет, оглянулся, кровь застучала в висках набатом. Матерый пес чёрной масти в три длинных убийственных прыжка настиг советника и, прежде чем тот успел выстрелить, рванул за плечо. До тела не достал, но от сильного рывка Николас свалился на спину. Затрещали кусты. Советник перекатился на четвереньки, но собака дернула за ворот куртки, не давая подняться, затрясла, как гончая зайца. Николас попытался извернуться и выстрелить, но тварь тренировали загонять добычу для охотника. И, Торн подозревал, охотился Вайс отнюдь не на зверей. А значит, следом за псом придут убийцы, и ему уже никогда не выбраться из этих лесов. Николас вжал голову в плечи, защищая от собачьих клыков основание шеи. Выдернул руку из левого рукава, перекатился спиной по хрустким колючим сучьям и выстрелил в истекающую горячей слюной морду. Теперь бежать, бежать, что есть сил, пока на выстрел не сбежались преследовали. Вон уже между деревьев мелькают лучи фонариков, слышны голоса, треск раций. Его загоняют, как дикого зверя. Николас снова побежал. В извечном, первобытном стремлении спасти свою жизнь. Впереди оказался овраг, советник сиганул туда и увяз ногами в топкой рыхлой почве. Потерял равновесие, упал на четвереньки, едва не выпустив пистолет. Рука погрузилась в мягкую, будто вскопанную землю. Испугавшись, что попал в болото, советник выдернул левую руку и ухватился за колючий куст. Сделал попытку выбраться, загребая ногами и вдруг оцепенел: в чёрной, плодородной земле виднелось что-то белое. Рука. Человеческая рука. Вуди не соврал ему, тут и правда хоронили людей. И Николас нашёл место захоронения. Возможно, лишь одно из многих. - Он где-то здесь, - раздался совсем рядом голос. Николас припал к земле, не дыша. Шаги прозвучали метрах в пяти от места, где он затаился. - Далеко не уйдёт, - откликнулся второй. Николас приподнял голову, пытаясь определить количество источников шума. В непосредственной близости от него был один, остальные двигались, прочесывая местность, на расстоянии восьми или девяти метров друг от друга. Тот, что находился рядом, уходить не спешил. Бродил туда-сюда по краю обрыва, шарил по кустам узким лучом фонарика. Советник прильнул к земле, чувствуя, как его медленно, но верно тянет к себе, засасывает податливая почва. Разум метался в поисках решения, но чувства внезапно отказали ему. Тело горело от холода, и Николас отчетливо осознал, что если прямо сейчас не переломит ситуацию в свою пользу, то умрёт в этом лесу. Дичь рано и поздно загоняют, это закон охоты. Николас ещё плотнее вжался в болотистый склон, нашарил рукой сухую ветку и со всей силы сломал её. Резкий сухой треск привлёк внимание преследователя. Он неуверенно пошёл в сторону советника, завозил по кустам фонариком. Луч высветил мёртвую руку в чёрной земле, бурые прелые листья, ботинок Николаса. Советник застыл, сжимая в правой руке пистолет, а в левой - обломок толстой сухой ветки. Самым трудным было не трястись от холода, но усилием воли он справился с постыдной слабостью. Преследователь увидел его неподвижное тело и остановился. Больше всего Николас боялся, что он доложит остальным о своей находке, но алчность победила. - Надо же, - вслух пробормотал он и стал спускаться. Затрещал вросший в склон оврага куст, рядом с лицом опустился в грязь ботинок. Преследователь присел на корточки и тронул Николаса за руку, потряс за плечо. - Бля, - сказал он, и советник узнал голос Вуди, - накрылись мои денежки. Он взялся переворачивать тело, но не удержался на скользком склоне, свалился на задницу. Выждав момент, Николас замахнулся и со всей силы воткнул обломок ветки ему в шею. Вуди оттолкнул его, рухнул на спину, Николас, собрав все силы и злость, подполз к нему и навалился, вжимая в топь, заткнул рукой рот, придавил коленом. Голова любителя халявных денег погружалась в болотистую почву, где он сам недавно грозился похоронить Николаса. Вуди слабо сопротивлялся, пытался кусаться, вслепую махал руками. Николас чувствовал, что теряет силы, и не знал, сколько сможет продержаться ещё. Но тот вдруг булькнул в последний раз, уронил руку и обмяк. *** Когда Николас, цепляясь за злосчастный колючий куст, выбрался на твёрдую землю, охотники ушли далеко вперёд. Советник одернул куртку и натянул на лицо маску с прорезями для глаз. Новые ботинки были куда удобнее прежних, а тёплая, хоть и испачканная болотной грязью одежда села, как влитая. В кармане затрещала рация: - Доложите обстановку. Что там у вас? - Уоллес. Ничего, - отметился один из преследователей. - Бакли. Ничего, - ответил другой. Так по очереди все восемь человек доложили, что не нашли в лесу советника Торна. Николас прокашлялся и нажал кнопку передатчика: - Стамбреккер. Ничего. - Улизнул, тварь, - прорычал главный, - ничего, он от нас не уйдёт. Николас отключил рацию, сунул в карман и, не опуская пистолет, двинулся в обратном направлении. Настало время отыграться. Когда впереди показалась вторая цепь загонщиков, он не стал прятаться, а пошёл навстречу людям Вайса. Его заметили не сразу. Приборов ночного видения у преследователей не было, а налобные фонарики мешали в первую очередь им же самим. Николас отступил под крону дерева; человек, вооружённый автоматической винтовкой "Айша", прошёл буквально в двух шагах от него. Советник прицелился и разнес ему голову. Холодный ночной воздух разнес грохот выстрела по всему лесу. Николас присел на корточки возле трупа и поспешно обшарил карманы. В одном он нашёл большой десантный нож, в другом - маленькую плитку шоколада. - Эй, - крикнул выбежавший из перелеска охотник за человечиной, - кто стрелял? Ты его видел? - Да, - ответил Николас, - но взять не успел. В чащу сиганул, только пятки сверкнули. - Ты смотри, какой прыткий, - подходя ближе, проворчал человек в такой же, как и у него, маске. - Надо было пришпилить это животное к стенке, как и планировали. Он наклонился над трупом, перевернул своего товарища на спину, заглядывая в мёртвое лицо. Николас шагнул к нему, поудобнее перехватывая нож, дружески взял за плечо и что было злости засадил лезвие под ребра. Бронежилетов на преследователях не было - что мог им сделать безоружный беглец. - Пришпилить, говоришь? - прошептал Николас на ухо хрипящему мучителю. - Как животное, говоришь? - Тыыы... Николас выдернул нож, с трудом устояв на ногах, ткнул снова, и снова - короткими резкими ударами. Минус три. - Колби, что там у вас? Кто стрелял? - Я стрелял, - отозвался Николас, стряхивая с себя мёртвое тело. В эфире повисла тишина. - Это он. Валите его! Советник выкинул рацию подальше, перехватил винтовку, снимая с предохранителя, и нырнул в перелесок. Он отбежал на два десятка шагов, когда к тому месту, где он оставил трупы, сбежались другие охотники. Но теперь роли поменялись. Николас положил двоих, перебежками добрался до толстого раскидистого дерева, высунулся и снял ещё одного. Он действовал спокойно и расчетливо. Экономил силы и дыхание, слушал и впитывал шорохи и голоса, треск передатчиков, запах сигарет и едкого пота. Преследователи, наконец, пришли в себя после неожиданной атаки, залегли в кустах и потребовали подмоги. Что им ответили, советник не слышал, но предположил, что премьер-советник напуган и готов на все, лишь бы рассправиться с ним, Николасом Торном. Ждать было нельзя. Советник пригнулся пониже и побежал, на ходу расстреливая укрытие противника. Его отчаянный демарш заставил врагов высунуться. Один получил пулю в голову, ещё одного зацепило, но куда - Николас не увидел. За спиной шелест листьев - поворот, выстрел. Есть. Те двое, оставшиеся, разделились. - Прикрой меня, я возьму его! Небо стало светлеть. А может, он теперь видит в темноте, как кошка? Или как морфоид. Николасу всегда хотелось хоть отдалённо понять, каким ощущает мир Зэйро. Выкрутить все свои жалкие пять чувств на самый максимум. Приблизиться к нему, увидеть весь спектр цветов, который есть в природе, услышать звуки в диапазоне, недоступном человеку, почувствовать прикосновения так, как чувствует их Мега, и научиться давать ему ту же радость, какой он щедро одаряет слабого и несовершенного человека. - Вон он, Грэм, вали его! Николас никогда в жизни так не стрелял. Навскидку, на один только звук, со скоростью, на которую редко кто способен. Советник по безопасности знал, что он - весьма посредственный стрелок, слишком мало времени уделял этому полезному навыку. Но его хватило, чтобы Грэм и тот, кто его прикрывал, легли грудью в пожухлую листву выпестованного Вайсом девственного леса. Советник опустил руку с винтовкой и задержал дыхание, слушая громкую ночную тишину. Трепет листьев под порывами ледяного осеннего ветра, треск сучьев, крики птиц. *** Когда Николас был в гостях у Вайса, он запомнил, что трасса пересекает его владения с севера на юг. Едва небо начало светлеть, он пошёл в сторону восхода и через час или около того вышел к дороге. Огромный светящийся стенд уведомил, что он находится в частном заповеднике, где применение огнестрельного оружия категорически запрещено. Николас выбрался на дорогу и побрел, с трудом переставляя ноги. Плитка шоколада немного поддержала его силы, но голова кружилась от усталости и изнурительной жажды. Болело все, что только может болеть. Советник старался не думать о том, что будет, если Вайс отправит за ним новую команду охотников. У него не было сил даже поднять руку с пистолетом, не говоря о винтовке, которую он выбросил ещё в лесу. Когда восток окрасился розовым, Николас остановился на обочине и достал трофейную пачку сигарет. На глянцевом картоне остались бурые потеки крови. Николас закурил, затягиваясь осторожно, чтобы не растревожить ушибленные ребра. Минуту постоял, глядя в одну точку и снова побрел вперёд. Очень скоро вдали раздалось хищное рычание движка. Советник остановился, глядя на приближающуюся к нему черную точку. Байк мчался навстречу с немыслимой скоростью, но все равно слишком медленно. Николас улыбнулся. Мотоциклист промчался мимо него, обдав запахом горючки и ветра, резко заложил вираж, заваливая байк на бок. - Ники! - Зэйро спрыгнул с мотоцикла, подбежал к нему, хватая за руки. Взволнованный, взъерошенный. - Ники, я обыскался тебя! Николас смотрел в его лицо и не мог вспомнить, сколько времени прошло с момента их расставания. Меньше суток, а будто - целая жизнь. - Ники, скажи что-нибудь, - хмурясь, потребовал Зэйро, - что они с тобой сделали? Рванул на нем куртку, задрал рубаху камуфляжа и, зажмурившись, глухо застонал сквозь зубы. - Я убью их! Тех, кто это с тобой сделал... - Поздно, - улыбнулся Николас, - я их уже убил. Зэйро с укоризной покачал головой. Погладил по лицу, боясь задеть синяки и царапины. - Я чуть не рехнулся без тебя, - признался он. - Я без тебя тоже. В лучах рассвета Зэйро был просто неприлично красивым. В алых глазах светилось пламя, отражалось от длиннющих ресниц, по бледным скулам растекся румянец, как тогда, когда Мега пил виски в ресторане на набережной. - Больше никто. Никогда. Тебя даже пальцем. Не тронет, - очень твёрдо, как клятву, нет, как присягу, произнёс Зэйро. Николас кивнул, любуясь им. - Хорошо, - сказал он, чувствуя, что в голове появилась нехорошая пустота. Вцепился в плечо Зэйро. - Я люблю тебя, - сказал он и улыбнулся ободряюще. - Ники? - испуганно округлил глаза морфоид. - Тебе нехорошо? - Всё нормально. Просто... батарейка садится... На этих словах Николас уткнулся лбом ему в плечо и окончательно потерял сознание.