The world was on fire and no one could save me but you It's strange what desire will make foolish people do I never dreamed that I'd meet somebody like you And I never dreamed that I'd lose somebody like you No, I don't wanna fall in love No, I don't wanna fall in love With you Ursine Vulpine feat. Annaca — Wicked Game
Было темно, относительно тихо и спокойно. Только голова со спиной почему-то жутко ныли. Я постаралась открыть глаза, но с первого раза ничего не вышло. Вдруг послышались сначала тихие, но потом всё более громкие, словно приближающиеся голоса, от которых голова разболелась ещё сильнее, но именно они придали мне больше сил, и мне удалось наконец поднять по ощущениям многотонные веки. Первое, что я увидела, кроме ярко-голубого неба — красивое обеспокоенное лицо в обрамлении золотистых волос. — Я умерла и попала в рай? Женщина надо мной с беспокойством и тревогой покачала головой. Что-то холодное коснулось моего лба. Я тихо выдохнула от этого приятного ощущения. — Тогда почему я вижу ангела? — Ты в порядке? Как тебя зовут? Как ты здесь оказалась? — тихо поинтересовался «ангел». Кто-то, кого я сразу не заметила, помог мне сесть. Я громко втянула воздух через стиснутые зубы. Спина резко дала о себе знать. Было такое ощущение, что кто-то хорошенько ударил по ней пару раз хлыстом. — Прости, можешь повторить, пожалуйста? И чуть помедленнее, — так же тихо попросила я, потирая голову руками. Боль потихоньку исчезала, и в голове начали проявляться воспоминания. Я моргнула пару раз и внимательно посмотрела на женщину перед собой. «Так. Стоп. Что за?!» — я помотала головой из стороны в сторону, закрыв глаза. Затем ещё ущипнула себя для верности. «Вроде не сон…» — Так, — уже вслух медленно произнесла я, ещё раз внимательно осматриваясь и узнавая довольно примечательный интерьер, затем снова повернулась к белокурой женщине, — Я явно не совсем в порядке, так как не понимаю, как здесь оказалась. — Ты знаешь, где ты? — снова поинтересовалась женщина, сев рядом со мной на плитку и вглядываясь мне в лицо. Я поджала губы, не зная, как правильнее всего ответить. Я знала, где нахожусь, но не знала, как мне эти знания объяснить. Тем более как объяснить то, что знаю, кто передо мной, если она сама меня никогда не видела. Я втянула голову в плечи и нервно взъерошила свои длинные волосы, а затем так же нервно и беспомощно улыбнулась. — Тяжело объяснить, но я, кажется, догадываюсь, — явно почувствовав мою неловкость и нежелание обсуждать данную тему, женщина отступила. — Хорошо, расскажешь попозже: думаю, тебе надо отдохнуть. Ты, кстати, так и не сказала, как тебя зовут, — Донна, а это была именно она, помогла мне подняться. Я тяжело вздохнула, когда всё тело отдалось болью. — Лилиан, — тихо проговорила я. — Такое ощущение, что меня хорошенько обо что-то приложили. Сбоку от меня одна из женщин что-то тихо и с тревогой проговорила на греческом. Я сначала вопросительно посмотрела на неё, а затем перевела взгляд на Донну. Та прикусила нижнюю губу, явно не зная, как точнее перевести сказанное на английский. — Она говорит, что будто бы видела, как ты возникла из ниоткуда, и словно свалилась то ли с дерева, то ли с неба. Наверное, поэтому тело и болит. От удара о землю. — Всё интереснее и интереснее… — тихо пробормотала я и закрыла глаза. Только чудес мне в жизни сейчас не хватало. О том, как я тут очутилась, подумаю когда-нибудь потом, но вот зачем… Вообще без понятия. — Ты ведь Донна Ш… Шредиан? Шери… О, точно! Шеридан, — полувопросительно-полуутвердительно произнесла я, стараясь при этом размять болевшее правое плечо. — Да… — она удивлённо на меня посмотрела. — Можно я просто где-нибудь лягу и выпью воды, а потом можем постараться всё обсудить. Я точно так же, как и ты, без понятия, что здесь происходит, ангел. — Я не ангел, — тихо ответила женщина, а затем развернулась к трём другим женщинам вокруг нас и что-то быстро сказала им по-гречески. — Ангел-ангел. Но если не хочешь им быть, буду звать богиней, — я тихо рассмеялась, смотря на её удивлённое и слегка порозовевшее лицо. — Лучше уж ангел, — она улыбнулась в ответ на мою улыбку, а затем, аккуратно положив руку мне между лопаток, повела в сторону кухни. — Пойдём, думаю, поесть тебе и мне сейчас не помешает. Ты появилась как раз к обеду, — мы одновременно рассмеялись над тем, как идеально сюда походит эта фраза. — Я попросила, чтобы тебе пока подготовили комнату. Мой отель закрыт сейчас, так что свободные апартаменты точно найдутся. — Но я не хочу вас стеснять… — Ну и куда ты пойдёшь тогда? — хмыкнула женщина, открыв дверь на кухню. — Резонно, — я тяжело вздохнула и, отбросив назад упавшие на лицо пряди волос, приняла из рук Донны тарелку и приборы. — Спасибо. И за комнату тоже. Не знаю, как я могу отплатить. Может, я могу чем-то помочь. Ну, не знаю, с уборкой, готовкой? — Не говори глупостей, Лилиан, ты гостья, — Донна достала с верхней полки два стакана и налила нам обеим холодной воды с лимоном. — В такую жару это лучше всего, — я кивнула, соглашаясь с её последним заявлением. — Но я настаиваю с помощью. Просто я не уверена, что вообще смогу куда-то пока пойти. Не думаю, что у меня есть хоть какие-то вещи с собой, кроме меня самой. Я ведь даже без понятия, как здесь оказалась… — тихо закончила, отрезая и накладывая себе на тарелку тушёного лосося и овощи. Мы молча закончили приготовления к обеду, а затем вышли обратно во двор, где сели за один из уютных столиков в тени навеса. — Давай поговорим об этом вечером, — предложила Донна, когда мы наконец-то поставили тарелки со стаканами на стол. — Я после обеда покажу, где ты будешь пока жить, а потом мне надо будет съездить вниз, к порту, за поставкой. Если хочешь, то могу взять тебя с собой, заодно покажу дорогу до пляжа. Если захочешь, сможешь искупаться. Тааак... Думаю, у тебя с моей дочерью будет примерно одинаковый размер, хотя она явно недоедает. Может, что-то из более свободного подойдёт. Я посмотрю с остальной одеждой ещё. У меня тоже должно было что-то остаться, — я смущённо уткнулась в свою тарелку. Не могу не согласиться с тем, что обладаю некой страстью к еде, хотя в последнее время всегда старалась себя контролировать. Даже умудрилась похудеть с 42 до 40 размера джинс и уже шагала семимильными шагами в сторону 38. — Спасибо ещё раз, ты не должна… — я замолкла под её пронзительным взглядом. — Хорошо. Спасибо. И я с радостью съезжу с тобой, только нужно будет как-нибудь потом искупаться, а то спина всё ещё побаливает. Я лучше помогу с погрузкой, ну, или где может пригодиться моя помощь. — Боги, я совсем забыла про твою спину, я могу позвать доктора, если хочешь, — обеспокоено произнесла женщина, пристально оглядывая меня: явно искала признаки того, что мне плохо. — Нет-нет, уже потихоньку становится легче. Не думаю, что есть смысл… Но спасибо за заботу, — я коротко коснулась пальцами её сцепленных на столе рук. — Я очень признательна. За всё. И то, что ты помогаешь совершенно незнакомому человеку, который и здесь-то оказался волшебным образом… Ты хороший человек, Донна. Больше. Ты прекрасный. Для меня честь познакомиться с тобой лично, — я прикусила губу, внимательно рассматривая женщину перед собой. Волнистые золотистые кудри были собраны сзади коралловой заколкой. Лишь несколько прядей выбились из её плена и спадали на лицо, которое выражало глубокую задумчивость и растерянность, но на щеках, рядом со смеющимися морщинками, появился лёгкий румянец от неожиданного комплимента. Хозяйка отеля подняла голову и посмотрела на меня бездонными серо-голубыми глазами, в которых читалась жажда разгадать загадку. Ну, или по крайней мере решить сложный вариант судоку. Женщина вздохнула и на мгновение закрыла глаза: явно пыталась придумать, как ответить, пока что не задевая тему, которую мы решили отложить до вечера. — Что ж, Лилиан, тогда я рада познакомиться с тобой, — она протянула мне руку для рукопожатия. Я с улыбкой ответно пожала элегантную кисть. — Я тоже. Спасибо за обед, кстати, еда просто великолепная. Давно не ела свежую рыбу, — я хихикнула в кулак на приподнятые брови собеседницы. — Ну, то есть свежевыловленную. Конечно, я ела свежую рыбу. Ну, то есть готовую свежевыловленную. Чёрт, глупо-то как получилось, — я снова взъерошила волосы на затылке, как делала всегда, когда была чем-то смущена или чего-то не понимала. — Я поняла, — рассмеялась прекрасная женщина передо мной, вставая из-за стола и сразу собирая нашу посуду. Но я тут же перехватила и сама всё взяла. Мне было плохо от того, что она и накормила, и место жительства предоставила, а я так ничем и не отплатила. Мы снова вернулись на кухню, где я быстро вымыла нашу посуду и не без помощи Донны расставила её обратно по местам. С первого раза мне, к сожалению, так и не удалось запомнить, где что должно находиться. Закончив, она махнула мне рукой, говоря следовать за ней. Я беспрекословно повиновалась, на ходу вертя головой во все стороны, стараясь как можно лучше всё рассмотреть. Везде были маленькие белые постройки, ходившие по своим делам греки, тихо о чём-то между собой разговаривающие, и огромное количество различной зелени. Всё создавало какое-то необъяснимое чувство уюта. Хотелось сесть где-нибудь в тенёчке в кресло-качалку, включить расслабляющую музыку и рассматривать это великолепие. Я поставила себе эту мысль на заметку: если у Донны или у кого-то вдруг найдётся лишняя бумага с карандашами, то, может быть, и нарисую себе пару пейзажей на память. И портретов. Обязательно пару портретов. Куда уж без них. Я счастливо вздохнула, а затем постаралась по возможности глубоко втянуть морской воздух в лёгкие. Как же давно не была на море. Как же тут всё-таки прекрасно. Я вернулась из своих мыслей обратно на землю, когда услышала, что моя проводница ко мне обращается. — Прости, я немного отвлеклась на всё… это, — я обвела рукой пространство вокруг нас, выделяя внимание на вид из окна, рядом с которым мы остановились. — Понимаю, именно из-за этого я здесь и осталась, когда сюда приехала, — Донна улыбнулась при воспоминаниях о первом посещении острова. — Я говорила, что моя дочь с её женихом сейчас в Афинах, прибудут через две недели. А через три недели… — У них свадьба, — закончила за неё я, понятливо кивая, но тут же стушевалась под пристальным взглядом женщины. У меня тут же возникло ощущение, что она мне в самую душу смотрит. — Разговор на вечер, — тихо добавила я, приподняв вверх руки. — Хорошо. И мне, наверное, уже стоит перестать удивляться, — больше для себя, чем для кого-то ещё произнесла Донна, когда мы продолжили путь. — Так. Вот, здесь её и жениха, Ская, комната. Напротив остановятся её подруги, которые тоже должны приехать через две недели. Дальше здесь две комнаты займут две мои хорошие знакомые, Таня и Рози. Ну и здесь осталась слева моя комната и напротив — одна свободная. Раньше тут жила Софи, когда была поменьше, но потом она захотела занять комнату, из которой можно было вылезать через окно по дереву, — мы вместе зашли в небольшую, но достаточно уютную светлую комнатушку с большим окном возле одного из шкафов. Я улыбнулась, представив себе это действие. Наверное, будь я лет на пять помоложе, тоже предпочла бы комнату с деревом-лестницей. Но сейчас… Вид на маленький городок и море вдалеке… Наверное, это — мой рай. — Есть ещё, конечно, комнаты на чердаке, но они требуют основательной уборки, так как мы их слегка запустили за последний месяц из-за того, что закрыли отель по причине… — женщина замолчала, не зная, как лучше объяснить то, что не сильно-то хотелось объяснять. — Ничего, я понимаю, — у меня у самой и до перемещения были огромные проблемы со средствами. Если бы отец не поддерживал, то пришлось бы совсем худо. — Да? Ах, точно… Ладно, проехали. Ну, а первый этаж пока весь занят. Другие здания я тоже сдала для рабочих. И для помощников со свадьбой. Пусть замуж выходит она и через три недели — много чего делать надо уже сейчас, — Донна открыла один из шкафов, стоящих у двери, и внимательно осмотрела всё содержимое. — Ты предпочитаешь шорты или платья? — И то, и то, понемногу, если честно. У меня это от настроения зависит, — я в качестве извинения пожала плечами, не зная, за что вообще извиняюсь. — Тогда это только упрощает дело, — она достала относительно большого размера песчаного цвета шорты и лиловую тканевую майку. Она поднесла их ко мне. — Думаю, пойдёт. Шляпы, если захочется покрыть чем-то голову от жары, лежат вот здесь, — привстав на носки, она указала рукой на несколько шляп и кепок, лежащих на шкафу. — Ботинки… У тебя какой размер? — Тридцать девятый, — я аккуратно приняла одежду из её руки и положила на кровать позади себя. — Ты выиграла лотерею. У меня тоже тридцать девятый, так что на первое время без ботинок не останешься. Тебе сандалии или кроссовки? — Без разницы, если честно, — я благодарно улыбнулась. — Хорошо, сейчас принесу, а потом оставлю тебя. Встретимся внизу через двадцать минут, — я молча кивнула напоследок, а затем медленно села в кресло у окна и закрыла глаза, вдыхая раз за разом чистый воздух. Не успела подумать о чём-либо, как Донна уже вернулась с парой сандалий и кроссовок в руках. — Я давно их не носила, так что… Вот, — она поставила обе пары около двери. — Если вдруг что-то срочное, я напротив. — Спасибо, — тихо, но вложив всю свою признательность, произнесла я, глядя в голубые глаза надо мной. — Это безумно много для меня значит, — женщина молча кивнула и вышла из комнаты, тихо закрыв за собою дверь.***
Когда я вытирала мокрые волосы полотенцем, вернувшись после довольно активного дня на пляже, то услышала тихий стук в дверь. — Одну секунду, — громко произнесла я, проводя пару раз между прядей, а затем собирая их в пучок. Сохнуть, конечно, будут дольше, зато пока мешать не будут. Повесив мокрое полотенце на спинку стула у окна и пошарив пару мгновений по кровати в поисках очков, которые зачем-то бросила туда перед душем, я подошла к двери и улыбнулась женщине, ждавшей меня за ней. — Привет, извини, что так долго. Душ, ванна, море и вообще всё, что связанно с водой — это моя слабость. — Могу дать машину, чтобы ты по вечерам ездила на море и мылась там. А то, боюсь, счёт на воду возрастёт в несколько раз, — тихо рассмеялась Донна, когда мы вместе направились вниз. — Там, вроде бы, даже где-то общественный душ есть. — Как бы заманчиво ни звучало предложение переселиться на пляж, позвольте отказаться, — сквозь смех выдавила я, но затем добавила более серьёзным тоном: — И, к сожалению, я ещё не сдала на права да и водить только мопед немного умею. Времени, желания да и, собственно говоря, необходимости не было. Мы вышли из здания, и я с удовольствием вдохнула прохладный вечерний воздух. Хоть на улице было всё ещё жарко из-за накопленного за день тепла, но было хотя бы не так душно, как пару часов назад. Духоту я никогда не любила и поэтому всегда старалась переждать солнцепёк где-нибудь в тени и прохладе. Сейчас же солнце зависло где-то над горами и стремительно склонялось к горизонту. — Если что, я тебе завтра покажу несколько свободных велосипедов, на которых ты можешь спокойно ездить. Карту острова… — Ты мне уже выдала. Спасибо, — я с признательностью коснулась её плеча. Она улыбнулась, одновременно с этим поправляя лямку джинсового комбинезона, которая сползла с левого плеча. — Хорошо, — она кивнула и открыла дверь на кухню, где находились две женщины, между собой что-то обсуждающие. — Με συγχωρείς, — произнесла Донна, вынимая откуда-то сбоку поднос и складывая туда всё необходимое. — Ты фрукты будешь? — она повернулась ко мне. Я подошла чуть ближе и осмотрела предложенный ассортимент. — Ммм, одну грушу, спасибо. Собрав всё необходимое на поднос и оставив доставку напитков к столику на меня, Донна вышла с кухни. Спустя пару мгновений, которые мне потребовались, чтобы разлить сок по двум стаканам, я отправилась за ней. Перед выходом я услышала, как одна из женщин со вздохом прошептала другой: «Συνέχεια συμβαίνουν περίεργα πράματα εδώ», — а та её о чём-то спросила: «Για ποιο πράγμα μιλάς?» Продолжения разговора так и не удалось услышать. Да даже если бы и услышала, то мне это ничего бы не дало. Так как знания греческого языка у меня равнялись нулю, ну, или близь этой отметки. Ну не считать же обучение латыни, полученное в школе годами ранее, за знания, которые можно использовать в разговоре. Тем более язык-то тот давно устарел. Да и греческий довольно сильно от него отличается. Когда я села за стол напротив Донны, то грустно вздохнула. Воспоминания о прошлом довольно в грубой форме напомнили мне, что этот ужин может пройти не совсем гладко. Потому что попробуй объяснить то, чего сама не понимаешь. — Я не знаю, с чего начать, — тихо сказала я спустя минут десять, не отрывая взгляда от салата с брынзой. Когда я прожевала ещё одну порцию, мне пришлось поднять голову и посмотреть на молчавшую передо мной женщину. — Может, по старинке? — Донна подняла брови в немом вопросе. — Ну… Ты задаёшь вопрос, а я стараюсь по возможности честно на него ответить? — Она так же молча кивнула, задумчиво посмотрев, и мне жутко захотелось заерзать на стуле от этого пронзительного взгляда. — Кто ты? — я не удержалась и хмыкнула пару раз. — Хороший вопрос, — я изобразила вид, что усердно думаю. — Ну, наверное, я человек, даже женщина, хотя, скорее, всё же девушка. Мне двадцать пять. Я недавно закончила институт по профессии филолога и сейчас пишу книгу. Полное имя — Лилиан Мария Дарлинг. Жила до того, как магическим образом оказалась здесь, в Австрии. И я без понятия, как это произошло. Последнее, что смогла вспомнить, — это то, что заснула у себя в студии на диване, когда… Хммм… А это уже интересно. Получается, я переместилась не только в пространстве, но и во времени… — я сцепила руки в замок перед собой и опустила на них подбородок. — Сейчас же 2008? — уточнила я, пытаясь вспомнить, вышел ли фильм в этом году или 2006. — Лето 2008. Точнее 28 июня, — с шоком на лице кивнула златокудрая красавица, до которой явно начал доходить масштаб данного… звездеца. — Мда, никогда бы не подумала, что такое возможно, но я переместилась сюда из 2012. Вау. Бог ты мой! — Но ведь… — тихо проговорила Донна, внимательно всматриваясь в меня. — Да, я знаю. Невозможно, — я кивнула, чтобы добавить весу своим словам, — но как говорится: «Невозможное возможно. Главное верить в то, что может случиться». Правда не помню, откуда это и так ли вообще это произносится, — я потёрла шею. — Не могу сказать наверняка, так как сама не знаю, но, похоже, меня закинуло в параллельную вселенную или что-то типа того, так как некоторые будущие события, включая свадьбу твоей дочери, у нас являются фильмом. Снятом в 2008. Ну и поэтому из него я знаю, кто ты такая, где я нахожусь, ну и что твоя дочь выходит замуж. Ну и о том, что ты и твои подруги создали группу Динамос. Это из тех событий, что я могу прямо сейчас вспомнить, так как я, кажется, заснула в самом начале фильма. День, да и вся неделя была жутко напряжённой с поиском подработки… — То есть ты фактически можешь рассказать моё будущее? — ровным голосом поинтересовалась Донна и отпила немного сока из стакана. С её лица уже сошёл первый шок, и она выглядела скорее задумчивой, нежели удивлённой. Ну, на её месте я бы тоже прихренела. — Ммм, только из того, что я запомнила, так как фильм я давно не смотрела и большая часть просто выветрилась из головы. Впрочем, как и всё, что я считаю ненужной информацией, — я наколола красный перец на вилку и, немного его повертев, съела. Одновременно с этим, решив не говорить то, что основной сюжет я помню. Да и ничего важного Донне тоже рассказывать не буду. Знание будущего по всем канонам книг и фильмов ни к чему хорошему не приводило. — Хорошо, постараемся тогда не задевать эту тему, — мы скрепили данное обещанием чоканьем стаканов. — Думаю, вопрос «как такое возможно?» можно опустить. Зачем… У тебя есть идеи? Я покачала головой. «Вроде спасти кого-то или совершить подвиг я не должна. Ну, или ради чего ещё люди обычно попадают в другие миры. Здесь всё, вроде, хорошо. Пусть и у Донны сейчас проблемы с отелем, но потом появится один из её бывших… Сэм, вроде бы. Так она за него замуж выйдет, и он поможет с содержанием.» Я терялась в догадках… — Пока никаких, может, потом пойму. Поймём, — я оторвала взгляд от тарелки. — Знаешь, меня поражает, как безумно нормально ты воспринимаешь эту всю… ситуацию, — я повела кистью вокруг себя. — Ну, не думаю, что есть смысл переживать или нервничать. По крайней мере мне, — она усмехнулась, глядя на меня с хитринкой в глазах. — Тебя уже вовсю обсуждает местное население. Боюсь, ты скоро станешь местной легендой и будешь отбиваться от настойчиво интересующихся. Многие здесь могут быть довольно… упрямыми, — Шеридан постаралась подобрать наиболее подходящее для её сожителей описание. — Спасибо, утешила, — я отпила ещё немного сока и перевела взгляд на море, которое выглядело безжизненным и тёмным из-за почти севшего солнца. — Раз самое интересующее тебя обсудили, наверное, надо решить, чем я могу тебе отплатить за предоставленные услуги пропитания и комфорта. — Мы это уже обсуждали… — И я повторю, — я перебила её почти сразу же, даже слегка приподняв свободную левую руку в знак протеста. — Я знаю, — сделав особое ударение на этом слове, продолжила, — что тебе точно не помешает пара рук помощи, тем более что и платить мне не надо. Зато у тебя будет больше свободного времени. И даже если я чего-то не знаю, то быстро учусь. Мне, главное, надо один раз показать, как правильно делать. Мы несколько минут смотрели молча друг на друга, но наконец моя собеседница опустила лицо в ладони с тяжёлым вздохом. — Боже, что за день… — И не говори, — я постаралась сдержать смех, чтобы не показаться бесчувственной особой, которой наплевать на эмоциональное состояние людей вокруг меня, но тихий смешок всё же вырвался на свободу. — Так мы договорились? — Хорошо, — она слегка выставила руки перед собой, показывая, что тема закрыта. — Я представлю тебя завтра твоей тёзке Марии, ответственной на кухне, в ресторане и в баре, она относительно неплохо говорит по-английски. Кстати, ты тоже. Я так поняла, он не твой родной язык? — Да, родной — немецкий, но английский у нас изучается уже чуть ли не в дошкольном возрасте, так что было время выучить его хотя бы на более-менее разговорном уровне, — прикусила губу, так как знала, что моё знание ох уж как далеко от идеала, но пока что я понимала всё, что мне говорили, так что мои собственные силы явно недооценивались. Словно прочтя мои мысли, Донна добавила с улыбкой: — Я даже бы и не заметила, если бы ты не сказала, что он не родной. — Пару лет практики и не такое творят, — я ей подмигнула, из-за чего, к моему удивлению и удовольствию, на её щеках возник лёгкий румянец. — Ладно, кхм, Фрэнк, который отвечает за техническое состояние отеля, приедет через три дня. Так что пока его нет, то случаи, если что-то сломается, порвётся, упадёт, взорвётся — да, и такое происходит — в моей компетенции. Как ты упомянула ранее, за годы практики и не только чинить сантехнику или красить стены научишься. — Ну, стены я уже умею красить. Я иногда разрисовывала свои стены, а потом снова закрашивала белой краской, — ответила я на вопросительный взгляд Донны. — Кстати, у тебя ненужные листы бумаги или блокнот не найдутся? Я просто хотела бы, раз есть время, начать писать, ну, или продолжить писать книгу. Это как посмотреть. Ну, а если есть чистая бумага и карандаши, то я тебя просто полюблю. Рисование — моё второе самое главное хобби после сна, ну, и после воды во всех её проявлениях, ну, и после еды… — Я поняла, — моя собеседница тихо рассмеялась, и я заметила по её слегка опустившимся плечам и свободной позе, что она наконец-то за весь день смогла полностью расслабиться. — Посмотрю, что смогу найти, но не могу ничего обещать. — Всё равно огромное спасибо. — Не помню, чтобы кто-то меня столько раз за день благодарил. Но не могу не признать, что это немного приятно, — она тихо засмеялась и начала складывать всю посуду обратно на поднос. Допив свой апельсиновый сок, я поставила стакан на поднос и опять таки взяла его, прежде чем его успела поднять Донна. — И ты заслуживаешь этого и гораздо большего, ангел, — Я подмигнула смущённой женщине и отправилась на кухню, насвистывая себе какую-то непринуждённую позитивную мелодию. Может, день и начался довольно странно, но закончился он определённо прекрасно.***
Дни проходили незаметно. И, к собственному и чужому удивлению, я довольно быстро влилась в местную тихую жизнь на маленьком греческом островке Калокаири. Приходилось вставать, по моим меркам, довольно рано, каждый день в девять утра, а не как обычно — в одиннадцать. Я винила во всём чистый морской воздух и мирную, ненапряжённую атмосферу. Я не помнила, когда позволяла себе в последний раз так расслабляться и заниматься не сильно напрягающей мозг работой. Ну, а чтобы тот не оброс мхом, я села за написание своей детективной книги. Скорее, пыталась вспомнить в мельчайших подробностях, что уже успела написать. Но этим я занималась в обеденный перерыв, если не пропадала на пляже или не чиркала в блокноте различные эскизы окрестностей. Донна, как и обещала, сразу представила меня Марии, которая стала своеобразным переводчиком между мной и остальными её помощницами. Хоть она и была скупой на общение женщиной, но являлась довольно доброй и объясняла непонятливой и совершенно ничего не понимающей в кулинарии мне, что нужно резать лук быстро и аккуратно. Тогда и слёзы ручьём течь не будут. И что мне не мешало бы вообще в нарезке попрактиковаться. А то я на обычную поджарку лука с чесноком и морковкой по полчаса трачу. Что уж говорить про более сложные блюда. Я так обычный овощной суп умудрилась приготовить за часа три или даже четыре. Хорошо хоть по совету Марии начала заранее. Обед запоздал всего лишь на полчаса. Фрэнком же оказался очень милый пожилой мужчина с усиками и лысиной, который провёл мне ту же экскурсию, что и Донна в мой второй день пребывания здесь, только он показал все места, требующие пристального внимания и аккуратности, и объяснил, как здесь всё работает и кто за что отвечает. Он рассказал, что был тут ещё тогда, когда Донна впервые здесь появилась и поселилась, а потом и переняла управление отелем от одной пожилой пары. Я с удовольствием и интересом слушала различные забавные (и не только) истории о «Мисс Донне», как её всегда называл Фрэнк, что меня безумно умиляло. Когда я разговаривала с женщиной, сидя в один из вечеров у неё в комнате с чаем, она призналась, что Фрэнк стал ей за долгие тридцать лет знакомства почти отцом. Я тогда поперхнулась чаем и оценивающе осмотрела женщину с головы до ног. Я уже как-то и забыла, что ей где-то в районе пятидесяти. — Да ладно?! Ну не может быть тебе около пятидесяти. Ну, я считаю, что где-то в этом районе. Потому что до восемнадцати ты вряд ли смогла бы одна куда-то уехать. Прибавить тридцатник — получится сорок восемь. Ну это примерно… — я, конечно, понимала, что эта не та тема для разговора, которую любят обсуждать женщины. Сама не люблю, но почему-то мне это показалось безумно важным в тот момент. — Пятьдесят три. — Что? Да не может такого быть! Ты выглядишь лет на сорок. Максимум. Честно, — я закрыла в шоке распахнутый рот и, моргнув пару раз, снова прошлась взглядом по сидевшей по-турецки на кровати женщине и остановилась на её лице. Конечно, морщины вокруг глаз и рта выдавали её возраст при близком рассмотрении, но ей не может быть за пятьдесят. Как?! — Что за магия? — незаметно для себя произнесла я вслух. Поджатые до этого губы дамы напротив меня сложились в широкую улыбку. Она отпила немного чая, не сводя с меня весёлого взгляда. Я не знала, что мне сказать. Честно. Я как-то не задумывалась об этом. И вправду, разве возраст — это помеха общению и, наверное, какому-то подобию дружбы между людьми? Наверное, нет. Так что я постаралась выкинуть данную мысль из головы и сосредоточиться на чём-то другом. Но прежде… — Ну могу сказать, что среди всех женщин, которых я встречала, а ты поверь — их было достаточно много — ты выглядишь симпатичней всех, — я подняла свою кружку с жасминовым чаем, салютуя ей. — Как тебе тогда в жизни не везло, — парировала она. По трясущимся кончикам губ я поняла, что она едва сдерживает смех. Что ж, я уж точно свой сдерживать не буду. И оказывается, мой смех может быть заразным.***
День летел за днём. Неделя за неделей. Я уже не вспоминала каждый день о своей «прошлой» жизни и просто наслаждалась настоящим. Зачем думать и переживать, что произойдёт в конце, если оно всё равно произойдёт, когда в то же время можно наслаждаться различными вещами. К примеру, самодельным молочным клубничным коктейлем. Боги, у него просто невероятный вкус. Марта, так звали одну гречанку, имела целое море грядок с клубникой и земляникой. И вот, я у неё выпросила личное ведёрко клубники в обмен на помощь в саду. И да, наверное, просто от переизбытка свободного времени из-за неимения никакой электронной связи с внешним миром я смогла уговорить Донну давать мне по полчаса-часу в день уроки греческого. Всё зависело от степени занятости женщины. Временами, когда у неё даже было свободное время, но выглядела она не лучше восставшего из могилы мертвеца, я приходила к ней в комнату на час, включала какую-нибудь расслабляющую музыку, садилась в кресло-качалку и рисовала, тихо что-то бормоча себе под нос. Донна иногда, когда были ещё какие-то силы, разговаривала со мной о разном. Будь то, что она или я делали сегодня, что ей писали дочь или подруги или что она хотела бы ещё сделать. Я с улыбкой слушала её тихий тёплый голос, иногда даже засыпая раньше, чем она. Что меня больше всего поражало — так это то, что женщина никогда не высказывалась против моего пребывания у неё в комнате, хотя я каждый раз специально уточняла у неё, потому что знала, что могу быть достаточно… навязчивой. Я, конечно, не находилась у неё с утра до вечера и не каждый день… Раза два-три в неделю. И чтобы хоть как-то отплатить за вечерние часы обучения и меня-терпения, я предложила обучить её немецкому, но она со смехом отказалась, ссылаясь на то, что в её возрасте язык выучить гораздо сложней, да и вряд ли ей он когда-нибудь пригодится. Но согласилась подумать об этом после свадьбы. Потому что Софи ей писала, что они со Скаем хотят попутешествовать, и у неё появится свободное время, которое раньше она тратила на общение с дочерью. Женщина не сказала, но мне было понятно, что она рада, что кто-то будет потом рядом, потому что даже среди толпы людей иногда бывает одиноко. И, если честно, я была безумно счастлива, что смогла найти кого-то в этом странном мире, с кем можно было спокойно посидеть и насладиться звуками природы. Ну, или же музыкой. А ещё обсудить такие вселенские вопросы, как то, что рыба Κύριε Антонио будет повкусней, чем у Κύριε Нейта. Что удивительно, ведь ловят они её одну и ту же, но первый явно лучше овладел навыками мариновки. Вот так незаметно пролетели две недели, и в одно утро я столкнулась с ещё одной блондинкой на втором этаже. От неожиданности даже подскочила и приложила руку к сердцу: — Бог ты мой, какие люди! И все любят появляться неожиданно, — наверное, Донна рассмеялась бы, услышав, кто и что говорит. Ведь именно я-то и возникла тут неожиданно. А Софи здесь как раз живёт. Я знала, что она должна появиться со дня на день, но как-то потеряла счёт времени и теперь внимательно разглядывала красивую стройную девушку перед собой, которая была меня всего на пару лет младше. — Привет, — я протянула руку в приветствии шокированной девушке. Она продолжала молча стоять и рассматривать меня как восьмое чудо света. Я оглядела себя с головы до ног. Вроде, выгляжу нормально. Одета, конечно, в один из старых джинсовых комбинезонов Донны и светло-голубую футболку, которую купила в одном из маленьких магазинчиков в городке. Женщина, несмотря на мои протесты, выдала мне немного денег, аргументируя это тем, что я с лихвой их восполняю, помогая следить за отелем. Поспорив тогда минут десять, я всё же сдалась, но и начала нагружать себя различной работой ещё больше. Но тут до меня наконец дошло, почему я могу вызывать такое удивление. Донна решила переложить со своих плеч рассказ о моём появлении на мои. «Вот спасибо…» — я отложила думы о мести на потом, обворожительно улыбнулась блондинке передо мной и снова протянула руку. — Привет, Софи. Я Лилиан. Как понимаю, твоя мама тебе про меня ничего не рассказывала, — протараторила я и, аккуратно приобняв стоящую в ступоре девушку за плечи, повела вниз, как меня когда-то сама Донна. Из собственного опыта теперь знаю, что новая информация отлично усваивается за едой. С едой вообще и солнце ярче, и вода прохладней, и трава зеленей. — Обалдеть… — это было первое, что я услышала от Софи после краткого пересказа того, как я тут оказалась, кто я и чем тут занималась последние две недели. — Кстати, да… Поздравляю с помолвкой, ну, и скорой свадьбой. Я могу надеяться, что Скаю ты сама всё расскажешь, так как у меня нет ни желания, ни сил пересказывать одну и ту же историю раз двадцать. Своим подругам можешь тоже спокойно всё, что сочтёшь нужным, рассказать… Только не думаю, что твоя мама сама расскажет Тане с Розой. Думаю, опять всё на меня повесит, — я задумчиво почесала шею. «Надо и вправду придумать наконец-то более короткую версию произошедших событий, а то обедать отдельно с каждым интересующимся… Брр.» Я передёрнула плечами. — О, а, может, я расскажу обо всём на свадьбе, где будут все? — с наигранной надеждой в голосе поинтересовалась я, точно не собираясь этого делать. Софи пожала плечами, оставляя решение за мной и явно всё ещё пребывая в шоке от услышанного. — И как долго ты собираешься… — наконец взяв себя в руки, она внимательно посмотрела на меня. — Здесь оставаться? Без понятия. Наверное, до тех пор, пока Донна меня не выгонит. Кстати, у тебя прямо её взгляд. Ух! Прям мурашки по коже, — я допила свою воду, поставила стакан на стол и изобразила лёгкую дрожь. — Спасибо. Наверное, — она слабо улыбнулась, — знаешь, это очень тяжело воспринять адекватно, — произнесла девушка, не глядя на меня и сминая салфетку в руке. — Понимаю, — я положила правую руку поверх её спокойно лежащей на столе левой кисти, — я до сих пор иногда удивляюсь, как нормально твоя мама на всё отреагировала. И была всегда добра и вежлива со мной. Ну и терпелива, — тихо рассмеялась, прикрыв левой ладонью губы. — Она это может, — наконец-то Софи широко улыбнулась, и я тихо выдохнула. Только сейчас поняла, что немного переживала за её реакцию на все события, но девушка явно переняла не только красоту от своей матери, но и доброе сердце. — Я ей поэтому даже прозвище дала. Ангел, — я довольно улыбнулась, закрыв на мгновение глаза от воспоминаний, как мило смущалась женщина и, как всегда на миг, словно маленькие звёзды, зажигались её глаза каждый раз, когда я к ней так обращалась. — Правда? Это очень мило, хотя удивительно, что она согласилась. Она не особо любит прозвища, но это ей точно подходит, — блондинка сжала мою руку своей освободившейся правой в благодарности. — Я очень рада, что ты смогла найти с мамой общий язык. Я знаю, она никогда не признает это вслух, но ей безумно одиноко, когда я куда-нибудь уезжаю. Поэтому я всегда старалась писать ей письма как можно чаще. Теперь могу экономить на бумаге, — произнесла девушка со смешинками в глазах и весельем в голосе. — Тогда твои письма обязаны быть в два раза длинней, — поучительным и серьёзным голосом ответила я, и мы обе рассмеялись. Наконец она отпустила мою руку, и я скрестила их у себя на груди. Пусть моя натура и была довольно общительной и легко шла на контакт с незнакомыми людьми, мне всё-таки нужно было личное пространство. Что иронично, так как чужим личным пространством я иногда с лёгкостью пренебрегала. — Что ж, надеюсь, ты познакомишь меня со своим женихом вечером, — я подмигнула ей, вставая из-за стола и собирая за собой посуду. — Я обещала помочь Фрэнку перетащить старые вещи и мебель в сарай. Которую мы потом с ним попробуем починить, — ответила я на вопросительный взгляд маленькой версии Донны. — Перед ужином я пойду на пляж, так что, если хотите, присоединяйтесь, — и, попрощавшись, я ушла в одно из своих любимых мест времяпровождения — на кухню. Когда я бросила взгляд через плечо, то увидела, что моя собеседница задумчиво наблюдает за мной. Но как только она заметила мои вопросительно приподнятые брови, то улыбнулась и перевела взгляд на бар неподалёку. Я пожала плечами и продолжила путь, насвистывая очередную ненавязчивую мелодию, которую услышала позавчера, когда проводила очередной вечер в обществе Донны. Софи с женихом на пляже появились чуть позже, чем я сама. И по парню можно было понять, что историю он услышал не только от своей невесты, но и от местных жителей, для которых я была чем-то вроде доброго трудолюбивого привидения. Появилась из ниоткуда, но работает неплохо. На лице у него была широкая ухмылка, когда я протянула руку для приветствия. Вместо рукопожатия он стиснул меня чуть ли не в медвежьих объятиях. — Скай, — полувозмущённо-полусмущённо произнесла блондинка, но на губах у неё сияла улыбка. Я закатила глаза. Эта парочка просто идеально подходит друг другу. — Вроде не приведение, — хохотнул он, когда наконец меня отпустил и я смогла спокойно вдохнуть воздух полной грудью. — Кхэ-кхэ, привет и тебе, человек-оборотень, — я потянулась и немного размяла руки и спину. — Теперь я знаю, что мне надо заняться спортом, а то даже от мужчин отбиться не смогу, — мы втроём рассмеялись и по общему согласию пошли в воду. Времени оставалось час с хвостиком, а ещё требовалось немного обсохнуть и, быть может, даже позагорать. Хорошо хоть летом солнце садилось позднее и был реальный шанс успеть всё до того, как станет прохладней. Пусть в моём воображении они получались не такими — в фильме мне они не очень понравились как персонажи, но в жизни они были куда приятней и веселей. Наверное, так было из-за того, что я давно не общалась с людьми моего возраста и успела соскучиться по озорству и непосредственности. Вот что мне как раз и не нравилось в жизни взрослого человека. Люди становятся более замкнутыми и редко позволяют себе расслабиться. Всегда следят за тем, что делают и что говорят. Не то чтобы это плохо. Это даже хорошо. Но большинство из тех, кого я встречала, явно перегибали с самоконтролем. Либо я просто ещё не доросла, чтобы проникнуться всем этим. Может, оттого я с Донной и нашла быстро общий язык. Потому что, несмотря на всю ответственность за дочь и отель, лежащую на её плечах, несмотря на трудности в её жизни, она осталась доброй и открытой ко всему новому. И никогда не отказывала себе в поводах повеселиться или расслабиться. Кстати, наверное поэтому женщина со спокойным и непроницаемым лицом съела на следующий день сладкий омлет, куда я вместо соли добавила сахар. Подумаешь, перепутала — с кем не бывает. Но за тяжкие полчаса разговора с её дочерью она заслужила съесть непривычный завтрак. Тем более я добавила совсем чуть-чуть. Я знаю. Наверное, это мелочно, но разве суть шалостей не заключается в том, чтобы поднимать людям настроение? Моё они так уж точно подняли. Особенно вид взлетевших на лоб светлых бровей, после того как женщина попробовала первый кусок омлета и медленно его пережевала. Моргнув пару раз, Донна склонила голову чуть вбок и подняла на меня глаза. Боже, какой чёрт тогда дёрнул меня ей чуть ли не нахально усмехнуться. Потому что всё оставшееся у неё на тарелки блюдо она съела, не сводя с меня пристального и нечитаемого взгляда. Уже на второй минуте мне пришлось почувствовать себя жутко неуютно и, когда я схватила свою чашку с кофе, удалось спрятаться за нею, время от времени поднимая взгляд и натыкаясь на синие, словно море в солнечный день, глаза. Я тут же отводила взгляд, так как от него отчего-то бежали мурашки по всему телу и хотелось спрятаться у себя в комнате и рисовать. Рисовать море. Небо. Всё, что такое же пронзительно синее, как и её глаза. Слава Олимпу и греческим богам, что мои мучения продлились всего пять минут. Донна тогда спокойно встала, сразу помыв за собой тарелку с приборами, а после вернулась с кружкой кофе, которая находилась там ещё с самого начала завтрака. Перед тем как уйти к себе, она наклонилась ко мне со спины и с тихим смешком проговорила: — Большое спасибо за завтрак. Сегодня он был особенно… ммм… сладок, — и она ушла, напевая что-то мне знакомое под нос. Да. Некоторые привычки особенно заразны. Бездумно улыбаясь и смотря на море вдали, я просидела за «нашим» столиком ещё минут десять, пока мой кофе окончательно не остыл. Выпив его остатки залпом, покачала головой. «Надеюсь, эти наши шалости не перейдут в длинную череду шуток и подколов.» И слава всё тем же греческим богам, не перешло. Но тогда я этого ещё не знала и проходила два дня, опасаясь какой-нибудь ответной шутки. И только потом до меня дошло, что такое следовало бы ожидать от моего ровесника: от того же самого Ская, или Софи, или её подруг, которые приехали буквально на днях и которым девушка сама пересказала краткую легенду моего здесь появления. Да, я уже стала чем-то вроде местной легенды, что было одновременно и забавно, и жутко. Как и предсказывала Донна, все, кто со мной ещё не был знаком лично, хотели познакомиться. Да так, что мне иногда приходилось сбегать посередине обеденного перерыва. В рабочее время никто не подходил, так как все ценили труд и упорство. В такие моменты мне помогала Софи, если та была рядом. Она отвлекала внимание людей на себя, позволяя мне скрыться, ну, или хотя бы вежливо отмазаться от общения под надуманным предлогом. За что моя натура прониклась к ней глубокой симпатией. Мы вообще умудрились быстро найти общий язык. С ней было почти так же просто общаться, как и с её матерью, хотя с последней у меня было, к удивлению, всё же больше общих интересов. Вот и тогда я снова сидела у Донны в комнате и раскачивалась в кресле. У нас только что закончился очередной урок базового разговорного греческого языка, и я смогла наконец-то за день расслабиться. Подруги Софи оказались на ужас разговорчивые, и им явно было нечем заняться, когда Софи уехала кататься со Скаем на катамаране. Вот они и решили со мной пообщаться. Никогда не думала, что встречу более прилипчивых людей, чем я. Не то чтобы я гордилась, что могу быть занозой в заднице… Но хотя бы знала чувство меры. Да и обладала банальной эмпатией и понимала, когда человек был настроен на общение, а когда нет. Зато из их бесконечной болтовни, хотя они, скорее, разговаривали сами с собой, пока я стирала скатерти, узнала, что Софи рассказала им про дневник Донны и про то, что она пригласила всех троих отцов. «Ну, поехали», — мои внутренние часы начали обратный отсчёт до момента, когда Донна узнает о том, что сделала её дочь. Я не знала, что мне чувствовать. Наверное, это должно быть захватывающе: попасть в фильм или мюзикл и испытать то, что ощущают остальные герои, но я всегда воспринимала истории эмоционально через экран телевизора или через страницы книги. Пережить же всё самой и вместе с другими… Будет ещё более… занимательнее и тяжелее. Потому что мне было уже жалко Донну. Вспоминая, как она переживала в фильме… Я очень надеялась, что с моим приходом хоть что-нибудь упростится или улучшится. Но так как я решила в самом начале не вмешиваться в события, то промолчала тогда, с девочками; промолчала и тогда, сидя напротив женщины в её комнате и слушая французскую песню «Parce que tu crois». Когда мне наконец-то удалось закончить картину, начатую как раз сегодня, то я вытянула её в руках, глядя на творение рук своих с улыбкой гордости. Получилось вполне очень неплохо и даже похоже. Расслабленный взгляд пал с портрета на прототип, который уже явно видел десятый сон. Я положила картину на столик с зеркалом, где её завтра обязательно найдёт Донна. По крайней мере, я надеялась, что найдёт и что она ей понравится. Я вздохнула и положила свои очки рядом с портретом, и желание отдохнуть, откинуться на кресле, закрыть глаза и почувствовать облегчение на душе взяло верх. Рисование, особенно портретов, помогало мне сбрасывать некое эмоциональное напряжение. Сколько себя помню, я всегда изливала чувства на бумагу. Если не в виде рисунка, то в качестве истории. Поэтому и решила стать писателем по профессии, а рисованием заниматься в качестве основного хобби. Также я уже решила, что нарисую портреты Ская и Софи в качестве подарка на свадьбу. Надо будет только попросить у Донны в ближайшие дни найти их фотографии. Надеюсь, что сделаю вовремя. Если что, задержусь с подарком на день-два. Вроде, девушка говорила, что они только через три дня уедут, чтобы перед этим помочь маме с уборкой с остатками после свадьбы. Я встала с кресла и размяла затёкшие плечи. Затем, выключив тихо играющий магнитофон, встала слева от кровати, где спала с едва заметной улыбкой на лице белокурая женщина. Покачав головой с улыбкой на губах я аккуратно поправила одеяло, которое слегка сползло на пол. В то мгновение мне показалось, что сердце ушло в пятки. Она выглядела такой слабой, беззащитной и невинной, хотя уже давно разменяла свой пятый десяток. Я с болью сжала губы; знала, что всё равно всё закончится хорошо и небольшие испытания в жизни стоят лишь на пути к большим наградам, но именно в тот момент мне хотелось отгородить её ото всех. Обнять и сказать, что в конце всё будет хорошо. Потому что я понимала, что в ближайшие пару дней ей будет не до меня. И почему-то только от этих мыслей мне становилось ещё тоскливее. Обняв себя руками, я продолжила стоять и рассматривать спокойное лицо «ангела». Она так была на него похожа в этот момент. Белая льняная пижама, разбросанные по подушке золотистые кудри, к которым так и тянулась рука. Которые так хотелось расчёсывать и аккуратно собирать в заколку, как Донна делала каждый день. Сквозь которые хотелось проводить пальцами и расцеплять запутавшиеся пряди. — Нет, — слабо проговорила я для себя и сделала шаг назад, сильнее обхватывая тело руками, а после вышла из комнаты, бросая взгляд на женщину и аккуратно закрывая дверь. «Мне нужен чай. Мятный. Много чая. Холодный душ и сон», — поставив себе чёткие цели, я отправилась их исполнять. Потому что вряд ли в ином случае у меня сегодня получится заснуть.***
Проснулась я на следующий день, по ощущениям, чуть позже, чем обычно. Потому что та лёгкая усталость не чувствовалась, её всегда приходилось ощущать до самого момента, пока не выпьешь кружку кофе. Сегодня же я чувствовала себя на удивление бодро. Я пошарила сначала по тумбочке, а потом — по кровати рукой в поисках своих очков, но так их не нашла их. Встав со стоном с кровати, прошлась по комнате, сонно моргая. Понимая, что в таком состоянии мне ничего не удастся, я зашла в свою личную маленькую ванную комнату, где быстро умылась, почистила зубы и собрала растрёпанные волосы в не менее растрёпанный пучок, из которого волосы торчали во все стороны. «Пойдёт». Затем я снова прошлась по всей комнате, акцентируя внимание на тех местах, куда я обычно кидала свои окуляры. Даже под кроватью посмотрела. Ни следа этих предателей. Хотя я сама виновата и мне пора бы перестать кидать их куда попало и наконец-то завести футляр. С тряпочкой. Но вдруг меня осенило. Я же, вроде, их у Донны оставила. Ведь во время рисования я их снимаю, чтобы лучше сосредоточиться на рисунке и чтобы глаза не болели. И надеваю их обратно, когда надо сравнить с прототипом. Быстро переодевшись из своей новой чёрно-серой пижамы в полюбившиеся мне песчаные шорты и голубую футболку, я выскользнула из комнаты, чтобы в очередной раз с кем-то столкнуться. — Не коридор, а место знакомств какое-то, — пробурчала я, потирая ушибленный нос. Высокая брюнетка, стоявшая ко мне спиной, развернулась на каблуках и с интересом и удивлением осмотрела меня с пальцев моих босых ног и до макушки. Я тяжело вздохнула и закатила глаза. Слишком уж хорошо успела изучить этот взгляд за последние две недели с хвостиком. За ней притаилась маленькая, чуть ниже меня темноволосая женщина, с которой разговаривала Донна. До моего эпичного появления. Они явно здесь совсем недавно появились, так как у Шеридан, вроде, не было привычек долго разговаривать в коридоре: это жутко неудобно — приходится всё время стоять. Ну, либо я об этих привычках не знала. — Всем доброе утро, — я невольно зевнула, прикрыв рот рукой. Затем кивнула в качестве приветствия каждой женщине на этаже, — Таня, Рози, Донна. Кстати, я зайду к тебе на минутку? Я у тебя вчера, вроде бы, очки забыла. У себя я их найти не смогла. Шеридан вынула моё сокровище из своего нагрудного кармана и протянула с улыбкой. Я с благодарностью взяла очки и смогла наконец-то нормально рассмотреть лучших подруг Донны. Ну, выглядели они так же, как и на её фотографиях, и примерно так же, как были показаны в фильме. Если память меня с этим не подводит. — Спасибо тебе за портрет. Получилось просто замечательно, — я смущённо улыбнулась и пожала плечами. Но тут меня посетила просто гениальная мысль, и я подняла хитрый взгляд на Донну. — Не за что, но ты сама расскажешь Рози с Таней, — указала на молчавших и с интересом наблюдавших за нами женщин рукой, — одну занимательную историю. А я пойду помогать Марии с обедом. Я так понимаю, все, кроме меня, уже завтракали, — и, помахав женщинам рукой, я направилась прочь из здания, не удержавшись и напоследок подмигнув покачавшей головой Донне. Спустившись на первый этаж, я услышала приглушённый голос Тани, подкалывающей свою давнюю подругу: — У тебя кризис среднего возраста, дорогая? — Я тихо посмеялась над этим, представив себе удивлённое выражение лица женщины от такого вопроса. Затем я также услышала голос Рози, она просила показать портрет, про который мы говорили, и я ощутила лёгкий внутренний подъём от того, что Шеридан понравился мой маленький подарок, единственной платой за который был объяснительный разговор. Думаю, что скоро не только я, но и Донна выучим всю историю в подробностях наизусть. Хотя и учить там то и нечего. И почему людей ничто другое не интересует? К примеру, сезон спаривания акул или крокодилов. Как по мне, так очень интересная тема.***
Мне хотелось бы сказать, что я с замиранием сердца следила за всем происходящим и ждала неожиданного появления трёх бывших Донны, но это было не так. Постановив тогда для себя акт невмешательства, я просто продолжила заниматься теми вещами, что делала и до этого. Тем более, с приездом гостей и приближением дня Икс количество работы тоже увеличилось. Так что для меня стало шоком, когда спустя два дня после знакомства с полным составом Динамос я застала Донну сидящей со скрещенными ногами на кровати и бездумно глядящей в окно. Лёгкое покраснение вокруг глаз указывало на то, что ещё совсем недавно женщина плакала. Тихо закрыв за собой дверь и оставив рядом с ней свои сандалии, я аккуратно села с краю кровати и положила правую руку к женщине на колено. Я уже догадалась, что произошло. Когда Шеридан с тяжёлым вздохом и едва заметными дрожащими губами обернулась ко мне, я не раздумывая, села ближе и притянула её за плечи к себе, пытаясь предоставить тепло и комфорт. Устроившись поудобней у изголовья кровати, я продолжила молча и едва заметно проводить подушечками пальцев по её спине. Лично меня это всегда хорошо успокаивало. Спустя какое-то время я отметила, что лёгкая дрожь женщины прошла и дыхание стало более ровным. Убрав пару прядей её волос, которые лезли мне на лицо, я прошептала, стараясь не нарушить покой, воцарившийся в комнате: — Когда будешь готова, можешь мне рассказать, — я прикусила нижнюю губу, чувствуя, как внутри меня снова просыпается желание защитить дорогого мне человека. Никогда не думала, что будет так трудно воспринимать чужие слёзы. Чужие боль и страдания. Сама ведь никогда не понимала героев книг, которые всегда симпатизировали страждущим и нуждающимся в помощи людям. Женщина перехватила мою руку, после того как я заправила все пряди ей за ухо, и подняла на меня пронзительный взгляд. «Давно пора запретить их. Они просто жутки в их недосказанности и непонятливости. А ещё в силе, которая скрыта в них, в этих небесных глазах.» — Ты ведь знала… — и хоть это не был вопрос, хоть она не сказала, что именно имела в виду, я закрыла глаза и слабо кивнула; боялась, что сейчас последует осуждение из-за моих недомолвок, боялась, что она прогонит меня. Пусть даже это и было глупо с моей стороны. — Я так и поняла, — шёпот вырвал меня из раздумий, и мой взгляд опустился на макушку у себя на плече. Донна смотрела на столик с зеркалом перед кроватью. Я тоже решила понять, что же привлекло её внимание. К своему собственному удивлению, я заметила свой рисунок, вставленный в рамку, рядом с фотографиями Софи и самой Донны. — Донна, мне очень жаль, но я не думаю, что это в моей власти. Я не могу изменить ход вещей, которым было предречено случиться, — немного подвинув женщину, я высвободила затёкшую ногу из-под себя и с облегчением вздохнула. Разговор разговором, а ноги мне были нужны. — К сожалению, — едва слышно фыркнула мадмуазель и тоже устроилась поудобнее. Только в отличие от меня, которая полулежала-полусидела на кровати, она устроилась на мне же. Хотя не могу не признать, что на мне лежать довольно удобно. Моя хорошая подруга из прошлой жизни всегда это отмечала. — Так, — произнесла я, слегка отстраняя женщину от себя и слезая с постели, — давай ты сейчас устроишься поудобнее, а я пока схожу и сделаю твой любимый чай. Ну, а ты в награду мне потом расскажешь, как ты с этими умудрилась познакомиться. Ну и, конечно, весёлые и пикантные истории! Их я просто обязана услышать, — я взмахнула обеими руками, широко усмехаясь и надеялась, что это поможет Донне выйти обратно на нужный оптимистичный настрой. Когда я увидела слабую улыбку на её лице, то сама улыбнулась ещё шире, хотя не думала, что мои лицевые мышцы завтра одобрят сие упражнение. Последовав моему примеру, Шеридан встала со всё ещё застеленной постели и, взяв свою белоснежную пижаму, отправилась мимо меня в коридор, где была отдельная ванная комната, в которой имелись душевая и ванная. Проходя мимо меня, женщина покачала головой: — Знаешь, это очень странно. Обычно я так слежу за дочерью. Но сейчас ты за мной. И от этого я чувствую себя ребёнком, за которым следит собственная мать. Это при том, что я старше тебя больше, чем в два раза. — Не думаю, что это играет хоть какую-то роль, — я пожала плечами, идя за ней по коридору, — не только родителям присуще желание приободрить и поддержать других людей. Каждый человек заслуживает доброты и заботы. Не думаю, что есть разница в том, кто её предоставляет, — мы остановились около двери в ванной. — Может, ты и права, — она склонила голову к правому плечу, — может, для меня это просто непривычно, так как… — Не надо, — тихо проговорила я, качая головой. — Я подозреваю, что ты можешь дальше сказать, и не хочу вскрывать старые раны. Но если ты сама когда-нибудь захочешь обсудить эту тему — знай, я всегда буду готова выслушать, — внимательно вгляделась в её лицо, которое стало слегка более расслабленным. — Спасибо, — почти одними губами прошептала белокурая красавица и скрылась за дверью ванной комнаты. Я прислонилась головой к прохладной поверхности и закрыла глаза. «Почему с каждым разом разговоры становятся всё труднее и напряжённей? Почему всплывают такие темы? Почему нельзя вернуться обратно к той лёгкости, что была неделю назад?» — Что за глупости, — пробормотала я себе под нос и начала спускаться по лестнице, у которой было шестнадцать ступеней и по которой можно уже ходить с закрытыми глазами из-за частоты моих вечерних походов на кухню. Хоть мне и хотелось той беззаботности, я понимала, что она существует до тех пор, пока люди не знакомы. И возвращается лишь после того, когда они друг друга уже хорошо знают. А мы… Ну, а мы-то знакомы всего каких-то жалких три недели. Что за эти три недели можно было успеть, когда днями напролёт занят? К моему возвращению в комнату с двумя кружками чая Донна уже лежала в постели с книгой в руках и в очках для чтения. Я аккуратно поставила обжигающий чай с ней рядом на тумбочку, а свой — на другую. С той стороны, где я забралась к ней на кровать и обняла сзади, позволяя ей устроиться на мне поудобнее. Сделав пару глотков обжигающего горло чая из моей любимой большой синей кружки и поставив её обратно на тумбочку, я начала правой рукой гладить предплечье женщины, а другой — играть с несколькими прядями волос. Даже не замечая этого. Лишь только на следующее утро пойму, что в эту ночь совершенно спокойно делала то, от чего пару дней назад чуть ли не скоростью звука сбежала из этой же комнаты. Некоторое время мы сидели молча и я просто наслаждалась этим приятным ощущением, когда ты держишь кого-то дорогого у себя в руках. Спустя пару минут Донна начала тихо говорить про то, как встретила каждого из мужчин в короткий промежуток времени, и про то, что потом каждый из них исчез из её жизни. Лишь Софи осталась приятным напоминанием о тех временах. Затаив дыхание, я внимала каждому её слову, каждой её истории. И не могла не отметить силу воли, отвагу и самоотверженность женщины, которая смогла в одиночку родить и воспитать дочь, одновременно управляя бизнесом на маленьком островке, где в основном жили только местные, что, конечно, сказывалось на доходе, но что всё равно не смогло сломить… женщину? Нет. Богиню рядом со мной. За историями про Гарри, Билла и Сэма последовали маленькие забавные случаи из жизни Софи. Однажды, по словам Шеридан, она принесла с рыбалки, на которую ходила с Фрэнком, ещё живую рыбу и сказала, что хочет её сделать своим домашним питомцем. Полуметровым. И вредоносным. У Донны, по её же словам, тогда чуть сердечный приступ не случился. Она ещё долго удивлялась, как мужчина мог не понять, что от этого подвида рыбы, которых именуют змееголовами, следует немедленно избавляться. Спустя какое-то время по моим внутренним часам я могла сказать, что время близилось к двум часам ночи, Шеридан наконец-то заснула. Я широко зевнула и потёрла тыльной стороной ладони глаза. Размяв шею, я намерилась встать, но услышала тихий стук в дверь. Я на мгновение застыла, прислушиваясь, так как заподозрила, что мне тогда показалось из-за жуткого желания спать, но потом стук повторился. Я почувствовала лёгкую панику, так как не знала, что мне делать. Ведь, вроде, это не моя комната и посетитель явно не ко мне пришёл, но вдруг это что-то срочное. Взвесив все «за» и «против», я тихо произнесла, надеясь, что меня услышат: — Войдите, — сначала думалось, что меня либо не услышали, либо, не дождавшись ответа, уже ушли, но потом дверь тихо отворилась и в комнату проскользнула девушка со знакомой светлой шевелюрой, которая стала ещё более бледной в лунном свете, когда девушка попала в свет луны из окна. Надев лежавшие под рукой очки обратно на нос, я вопросительно посмотрела на Софи, которая молча взяла кресло-качалку и поставила её рядом с кроватью с моей стороны. Сев в него, она подняла на меня расстроено-обеспокоенный взгляд. По крайне мере, последнее читалось по её прикушенной губе. Этой вредной привычкой она целиком и полностью пошла в мать. — Не могла уснуть. Всё думала об этом. Я не хотела, чтобы она так узнала. Я вообще не ожидала, что она почти сразу об этом узнает, — дочь сжала пальцами края своей голубой ночнушки, — я хотела с тобой поговорить, но тебя в комнате не было, и я подумала, что ты можешь быть у мамы… — Я тебя поняла, — кивнула, невольно приобнимая женщину чуть сильнее, — но Софи… Ты же уже взрослая, без двух дней замужняя девушка, ты должна была понимать, что, если ты устраиваешь их в отеле, под самым носом у Донны, она скорее рано, чем поздно их обнаружит. Ты же её знаешь. У неё особый нюх на резкие и неожиданные изменения в жизни. — Да, но я надеялась… — чуть громче произнесла она, но тут же замолчала, когда женщина у меня в руках слегка пошевелилась. Мы обе замолчали, но Донна лишь повернулась на правый бок и, обняв мою правую руку, снова перестала шевелиться, — я хотела сама ей рассказать. Сделать сюрприз, — девушка опустила лицо в руки и тяжело вздохнула. В этот момент я поняла, что мне можно спокойно переквалифицироваться в семейного психолога. Так как я спокойствием и пониманием выслушивала семейные проблемы уже второй из рода Шеридан за последние часа три-четыре. — Я думала, она обрадуется. Что, может, она скажет, кто из них мой отец, раз я сама не смогла этого понять. — Обрадуется, увидев в одном месте троих бывших? — я не смогла сдержать усмешку и мои взлетевшие на лоб брови, — которые её бросили? Я бы таких сразу гнала куда подальше, но, слава богу, у меня был всего один парень, и с ним мы расстались вполне мирно. — Всего один? — Софи посмотрела на меня с широко распахнутыми глазами. Я пожала плечами, не видя в этом ничего удивительного. — Ну, ещё я встречалась с одной девушкой: вот она, кстати, меня бросила ради другой. Было обидно. Причём без объяснений. Также я познакомилась с одним парнем старше меня лет на пятнадцать, и я думаю, у нас всё медленно шло в сторону отношений, но я переместилась сюда задолго до того, как я всерьёз задумалась об этом. Ну, а теперь это уже бессмысленно. — Ладно, — она обхватила свои явно озябшие плечи и откинула назад упавшие на лицо пышные волосы, — я поняла тебя, — Софи снова потёрла лицо, а затем посмотрела на повёрнутую к ней спиной маму. — Но знаешь, они все оказались довольно милыми. — Догадываюсь, — я выразительно подняла брови. — Ох, точно… Ты же… — Да-да. Всё знаю, — не удержавшись и широко зевнув, продолжила, — но не переживай. Я только знаю до вечера свадьбы. Дальше мы уже будем в равных условиях. — А ты не исчезнешь после? — тихо поинтересовалась девушка, скрещивая под собой ноги, так как даже внутри здания ночью бывает довольно прохладно. — Вряд ли. Какой тогда был бы смысл моего здесь появления? — Наверное, это был самый часто задаваемый мною вопрос в последнее время. Я опустила глаза на белокурую макушку, тихо-мирно продолжавшую посапывать рядом со мной. — Ну, мама стала гораздо счастливей, — я улыбнулась кончиками губ и с лёгким вздохом покачала головой. Сначала я повернула голову к Софи, а затем несколько раз перевела взгляд от одной женщины к другой, и мои глаза невольно закатились. — Хорошо. Согласна. Не совсем, — она сцепила руки в замок на коленях, — Но я вижу разницу. Она всё же моя мать, и мне жаль, что всё так получилось… «Аллилуйя! Наконец-то мы вернулись к интересующей меня теме», — Не то чтобы я не уважала и не ценила такие тихие моменты не только с Донной, но и с Софи, но эта проблема требовала быстрого решения, так как желание спать побеждало меня. — Тогда поговори с ней. Думаю, это единственное правильное решение в данном случае, — я протянула ей свободную левую руку, которую она в благодарности сжала. — Завтра, — девушка прикусила нижнюю губу и посмотрела на меня с тревогой в глазах, — я переживаю, что она рассердится, если узнает, что это я их сюда пригласила, когда узнала про них в дневнике. — Зато урок на будущее: не лазить по чужим вещам и дневникам. Лично я свой вела с надеждой и уверенностью, что мои тайны останутся при мне, — девушка выпустила мою руку и с тихим стоном откинулась на кресло. — Знаю. Мне Скай уже это объяснил. Раз пять. И я поняла, как плохо поступила. — Ну, жених плохого не скажет, — я подмигнула Софи, усмехнулась и подвигала бровями. Блондинка смущённо засмеялась, но затем, не удержавшись, широко зевнула. — Но я не думаю, что тебе есть смысл переживать, — мы вернулись к прерванному разговору, — я уверена, что она поймёт и простит твою слегка необдуманную выходку. Она ведь безумно любит тебя. — Я её тоже, — тихо ответила Софи, бросив взгляд на маму. Я тоже посмотрела на неё. — Тогда не волнуйся. Всё будет хорошо, — я не сумела сдержать свой порыв и слегка коснулась губами волос чуть выше уха, — всё будет хорошо, — это было произнесено уже едва слышным шёпотом. — Тебе я верю, — спустя минуту немного неловкого для меня молчания промолвила девушка, и я незаметно выдохнула, так как боялась, что она что-то скажет по поводу произошедшего. Но ничего не последовало. Услышав тихо шуршание, я снова осмелилась поднять глаза на вставшую с кресла девушку, которая смотрела прямо на меня, — спасибо, — я кивнула. — Спокойной ночи, — и, вернув кресло на его привычное место у окна, девушка вышла из комнаты. — Спокойной… Несколько минут я сидела молча в наконец-то наступившей блаженной тишине и переваривала всё произошедшее и услышанное за день. Он оказался пока что самым богатым на события за… Всё моё пребывание здесь. Переплюнув даже мой самый первый день. Что ж, в любом случае день ни за что нельзя отнести в категорию плохих. В который раз за вечер я опускала глаза вниз и уголки губ расплывались в грустной улыбке. Пусть мне и хотелось остаться на подольше, лучше не стоит испытывать судьбу. Я и так сегодня переступила через многие, поставленные мною же границы дозволенного. Спустя ещё пару минут я всё-таки решила отправиться спать, но едва успела совершить небольшую попытку высвободить руку из плена тёплого тела, как её сжали ещё сильнее. Пришлось невольно дёрнуть чуть посильнее, но результат оказался таким же. К моему большому удивлению, я услышала тихо произнесённую просьбу: — Не надо. Останься, пожалуйста, — похлопала глазами и с открытым ртом посмотрела на женщину, которая перевернулась на спину и подняла на меня совершенно не заспанный, тёмный, словно море во время бури, взгляд. Я громко сглотнула и с отчаянием и растерянностью посмотрела на женщину рядом со мной, которая всё же отпустила руку и легла на подушку рядом, устремив свой взгляд в потрескавшийся потолок. Закрыв глаза в попытке восстановить сбившееся дыхание и успокоиться, я досчитала до тридцати. Затем снова их открыла и взглянула на молча наблюдавшую за мной Донну. — Как много… — я не договорила, уставившись на тяжёлый взгляд напротив. Я невольно скрестила руки у себя на груди, — всё? — Я чутко сплю, когда не очень хорошо себя чувствую. Ну, или когда расстроена, — быстро добавила она, едва я собралась спросить, всё ли в порядке. — Мне жаль, — тихо произнесла я, притягивая к себе колени и обхватывая их руками. Мой взгляд устремился в потолок. Ему явно сегодня повезло в плане внимания. — За что? — Что ты узнала так. — Мне тоже жаль, но, наверное, это и к лучшему. А то я не знаю, как Софи смогла бы начать этот разговор. Как бы смогла я. В этом плане она пошла в меня, — она замолчала на несколько минут, — может, это и хорошо. Я успокоюсь и переварю всё за ночь. Боюсь, завтра бы эта информация оказалась совсем ни к месту, — мы обе тихо фыркнули. Решив, что на этом разговор окончен и мне стоит наконец-то-таки убраться из этой комнаты и дать хозяйке отеля поспать оставшиеся часов пять, я начала слезать с постели, но меня остановила жёсткая хватка на запястье. — Пожалуйста, останься, — тихо повторила Донна, когда я перевела взгляд с двери сначала на её ладонь, а затем на неё. На её лице не удалось распознать ничего, так как оно почти полностью находилось в тени. — Я не могу, — тихо и с едва заметной мольбой в голосе прошептала я. — Почему? — наверное, лишь безумное отчаяние в голосе женщины заставило меня замереть и закрыть глаза на мгновение, принимая одно из самых тяжких решений за последнее время. — Моя пижама у меня в комнате, мне надо за ней сходить. А ещё принять душ, — было такое ощущение, что моё сердце быстро прыгает со скалы и взлетает обратно, заставляя меня чуть чаще делать вдохи и выдохи. — Я подожду, — в очередной раз закрыв глаза, я кивнула, а затем соскользнула со второго одеяла, на котором всё время сидела, и быстрым шагом направилась к себе, чтобы уже через шесть минут вернуться обратно. Я тихо скользнула под одеяло и повернулась на правый бок, чтобы встретиться взглядом с Донной, которая продолжала молча на меня смотреть. Её губы едва заметно шевелились, будто бы она вела с кем-то диалог, но слов я не слышала. Яркий свет от луны освещал её волосы сзади, создавая вокруг женщины едва заметный перламутровый ореол, делая из Донны какое-то неземное, но, несомненно, прекрасное существо. — Спокойной ночи, — я коснулась левой рукой её лежавшей между нами руки. Она перехватила мои пальцы и едва заметно сжала их, но тут же отпустила. — Спасибо… «Сегодня явно был мой день получать благодарности», — я усмехнулась про себя с некой светлой горечью. — Всегда пожалуйста, — края моих губ слегка взлетели. Лицо Донны тоже озарила едва заметная улыбка. — Сладких снов, Лилиан. Каждый раз, когда она обращалась ко мне по имени, я ощущала небывалую лёгкость где-то глубоко внутри. Издав что-то похожее на счастливый вздох, я закрыла глаза и прошептала повторное пожелание: — Сладких снов, ангел…