***
POV Виктор — Как по мне, — начал я, рассматривая медальон Слизерина, — нам невероятно повезло, что наша затея вообще удалась. Раздобыть медальон сейчас казалось мне невероятным везением. Впрочем, не обошлось и без осложнений, но потерянное убежище в виде дома Блэков и не смертельная рана Рона — это не самая большая цена. — Давайте попробуем его уничтожить, — предложила Гермиона, когда я передал вещицу ей в руки. — А никто не мог уничтожить его после того, как Кикимер выпустил медальон из рук? — с надеждой поинтересовался Рон, заставив меня усмехнуться. — Я хочу сказать, мы уверены, что крестраж ещё тут? — Думаю, да, — откликнулась Гермиона, взяв у меня медальон и внимательно оглядев. — Если бы крестраж уничтожили с помощью магии, наверняка остались бы какие-то следы. — Не обязательно, — пожал плечами я. — Но я тоже уверен, что он здесь. Разве вы не чувствуете магию, исходящую от этой вещицы? Три пары глаз уставились на меня с непониманием. Ну, ладно. Две пары глаз. Гермиона смотрела лишь выжидающе, с толикой любопытства, которое всегда появлялось в ней, стоило ей услышать что-то, о чем она ещё не знала. — В Дурмстранге у нас были уроки, на которых нас обучали обращаться с темномагическими артефактами, — пояснил я. — И первым делом учили чувствовать магию в заколдованных предметах. Это что-то вроде эманации. Даже среднестатистический волшебник при должном обучении может этому научиться. Гермиона разочарованно хмыкнула. Как-то раз у нас был занятный разговор, касающийся обучения в Хогвартсе. Я был уверен, что знания, которые там давались, были весьма поверхностными и неполными, по крайней мере, насколько я мог судить из её рассказов. Поэтому со многими традициями магического мира волшебники в стенах школы не знакомились, не говоря уже о таких серьёзных дисциплинах, как артефактология, ментальная магия и ряд других, которые считались «тёмными». Медальон переходил из рук в руки, и каждый пытался его открыть. Все, кроме меня. Что-то мне подсказывало, что мне не понравится то, что может оказаться внутри. — Но ты ведь чувствуешь его? — негромко спросил Рон, сжав медальон в кулаке. — О чем ты? — сведя брови к переносице, спросил Гарри. Рон возвратил медальон Поттеру, а через несколько мгновений тот тяжело сглотнул, смотря на украшение как на клубок змей. Мне даже стало казаться, что он хочет его зашвырнуть куда подальше. — Гарри? — окликнул я. — Ты что-то чувствуешь? — Он… — неловко начал Поттер. — Он словно пульсирует в моих руках. Сейчас я будто понял, что скрыто внутри. Думаю, именно там спрятан кусочек Его души, и, несмотря на потраченные силы, мне хочется поскорее избавиться от него. Я промолчал, ощущая тревогу от услышанных слов. — А вы? — спросил я у остальных. — Вы чувствуете что-нибудь? Рон и Гермиона неопределённо пожали плечами. — Нам придётся выяснить, как открыть медальон, только тогда мы и сможем уничтожить крестраж, — блеснул неплохой идеей Гарри. — А пока будем носить его по очереди. Гарри надел медальон на шею, спрятав его под свитер. Возражений не последовало, и каждый погрузился в свои мысли. В моей голове всплыло воспоминание о том, как Венера открыла свой медальон, оставленный ей отцом. К слову, медальоны были схожи, отличаясь лишь размером и материалом, из которого они были сделаны. Разумеется, я имел в виду то, каким был медальон Слизерина до того, как стал крестражем. — Я видела похожий медальон, — подала голос Гермиона. — У Венеры ведь был похожий, верно? Гарри раздражённо взглянул на неё, явно недовольный, что она вообще заикнулась о моей сестре. Но я не обратил на него внимание, лишь кивнул. — Да, был. И она тоже не сразу смогла его открыть, — ответил я, вспоминая, в каком подавленном состоянии была сестра, когда увидела образ своих родителей. — Венера открыла свой кулон, использовав кровь. — Но Венера — дочь Слизерина, — поджав губы, произнесла она. — Никто из нас не находится с ним в кровном родстве. — Не стоит забывать, кому принадлежала эта вещь до того, как её осквернил Вы-Сами-Знаете-Кто, — я постарался довести до них свою мысль. Парни не выглядели заинтересованными, в отличие от Гермионы. — А что, если это не единственный способ, — воодушевившись догадкой, продолжил я. — И, даже если забыть про медальон, то вы ведь уже сталкивались с тем, чтобы открыть что-то, созданное Салазаром Слизерином, ведь так? — Тайная комната, — хором воскликнул Гарри и Гермиона. — Ты тогда использовал парселтанг! — воскликнул Рон. — А что, если ты и сейчас попросишь его открыться? Было приятно видеть, что их мозги начинают работать. Но вот оставался вопрос: как именно уничтожить то, что внутри? Насколько мне известно, способов уничтожить крестражи не так уж и много. — Правда, вот это нам ничего не даёт, — осадил я их пыл. — Остаётся одна проблема — уничтожить крестраж не так уж и легко. Насколько я знаю, самый простой способ — Адское пламя или яд василиска. Первое чертовски сильно опасно, и даже я не рискну пользоваться этим заклинанием, тем более, что я не очень силён в стихийной магии. А второе очень редкое, поэтому не думаю, что у вас завалялось пара бутылочек с ядом василиска. — Адское пламя, значит, — задумчиво произнесла Гермиона. — А что, если… — Никто из вас не будет использовать это заклинание! — оборвал её я, вспомнив, насколько ужасающими могут быть последствия. Гермиона выглядела немного задетой. — Я и не думала. Я знаю, что это за магия. А ещё я знаю того, кто прекрасно им владеет, — пожала плечами она. — Но этот вариант нам точно не подходит… — Это точно! — хмыкнул Гарри, поднимаясь со стула, который облюбовал в последний час наших дебатов. — Не хватало нам ещё связываться с предательницей и убийцей! Я лучше отрежу себе руку, чем попрошу Слизерин о помощи! Рассекая воздух широкими шагами, он вышел из палатки, рывком откинув полог. Некоторые вещи оставались неизменными, например, ненависть Поттера к Венере. Впрочем, я мог понять его… — Да, эта идея не очень, — задумчиво сказал Рон, почёсывая свою почти зажившую руку.***
Время безжалостно ускоряло свой бег, а двадцать четыре часа в сутки определённо казались мне ничтожно малыми. — Венера, ты не можешь каждую ночь покидать Хогвартс, — попыталась воззвать к моему здравому смыслу Дафна. — Ты почти не спишь, ничего не ешь, от тебя осталась лишь тень, пустая оболочка! Ты так совсем скоро себя загонишь в могилу! Одарив подругу недовольным взглядом, я продолжила свои сборы. Сегодня мне предстоял важный день. Мне пришло известие от Сивого, что ночью с внушительной частью великанов Реддла будет покончено. И, если уж я хотела использовать это себе во благо, то должна быть там, когда это случится. — Обещаю, сегодня последняя ночь, — сказала я. — А потом я сделаю небольшой перерыв. Возможно, я была честна лишь отчасти. Покидать замок я действительно пока не собиралась. Но вот покидать спальню по ночам мне все же придётся: имелась необходимость как-то поговорить с Серой Дамой. Я не могла отказаться от призрачной надежды, что она как-то поможет, натолкнёт мысль о том, где мне следует искать диадему её матери. Верилось, конечно, с трудом, но я не могла отказаться от этой идеи просто за неимением других, более логичных. В остальные ночи я продолжала посещать кладбища, а также и братские могилы, которых в некоторых городах Европы было с лихвой. Нужно было лишь знать, где искать. Поэтому моя личная армия полнилась, с трудом умещая инферналов в подземельях Нигрумкора. — Почему ты нам ничего не рассказываешь? — разочарованно спросила Дафна. — Мы ведь обещали помогать, помнишь? — Пока вы не можете мне чем-то помочь, — поджала губы я. — Сомневаюсь, что кто-то из вас сможет поднять инфернала. И, признаюсь, я не хочу, чтобы кто-то вообще пытался. Это не самое приятное занятие, поверь мне, Даф. Дождавшись, пока наступит отбой, я выскользнула из гостиной Слизерина, направившись к уже известному мне тайному проходу. Оказавшись в «Кабаньей голове», я использовала портал, который мне передал Сивый. Когда мои внутренности перестали пытаться закрутиться в узел, как бывало каждый раз, когда я пользовалась порталами, я огляделась. Кругом была горная местность. А по большому количеству поваленных и обломленных деревьев было видно, что здесь обитал кто-то большой. Самое подходящее место для племени великанов. За моей спиной послышался треск, отчего рука с палочкой тут же взметнулась вверх, готовая обрушить проклятие на любого недруга. — Спокойно, — раздался знакомый голос одного из оборотней Сивого. — Фенрир оставил меня, чтобы я встретил тебя. Идём, мы уже добавили яд. План устроить массовое отравление всего племени великанов, которые перешли на сторону Реддла, был до безобразия прост. Оборотни несколько дней добавляли разные яды в озеро, которое племя использовало в качестве источника пресной воды. В горной местности, куда они себя загнали, воды было не так уж и много. Мелкие ручьи не слишком подходили таким громадам, что упрощало нам задачу. Пусть великаны и были невосприимчивы к магии и некоторым зельям, но даже на самое большое существо найдётся своё средство. Было даже не важно, что приготовление нужного яда в необходимом количестве стоило едва ли не половины запасов хранилища в Нигрумкоре. Оборотень привёл меня на вершину скалы, откуда открывался прекрасный вид на низину, в которой расположилось племя великанов. Оборотни, скрытые под магией, наблюдали за ними, не боясь оказаться обнаруженными. — Есть новости? — спросила я, кивком поприветствовав всех присутствующих. — Скоро передохнут, — усмехнулся Фенрир, указывая куда-то вниз. Проследив за его взглядом, я обнаружила несколько фигур, которые шатко направлялись к какому-то подобию лежбища. — Прекрасный яд, — раздался голос одного из оборотней. — Жаль, конечно, что безболезненный. Всего лишь заставит их уснуть крепким сном. Я бы даже сказал, что очень крепким. — Ага, вечным, — фыркнула я, наблюдая, как все больше фигур великанов клонится к земле. Присев на каменный выступ, я принялась ждать, одновременно считая, сколько голов в этом племени. Насчитала около двух десятков. — Почему их так мало? — спросила я у Сивого. — Ты ведь сказал, что почти все племена перешли на его сторону… — Войны, ссоры. У них стычки — это обычное явление. Мужчины друг с другом дерутся, остатки старых племён стенка на стенку идут. И зачастую из-за какого-то пустяка, — пояснил Сивый. — Кто-то не поделил место ночлега, а у кого-то костёр лучше. Глупые создания. Презрение так и сочилось в голосе вожака оборотней, наталкивая на мысль, что они не очень жалуют великанов. Такое отношение чем-то было похоже на то, как воспринимали волшебники тех же оборотней или вампиров. Каждый считал, что есть кто-то хуже, чем он сам. Кто-то глупее, слабее, менее значим. И ведь существовало множество волшебных народов, которые не слишком жаловали друг друга, но кое-что у них было общее: они не любили волшебников. А ведь, если поразмыслить, нас было за что не любить. Слишком много и слишком часто маги ущемляли волшебных существ, давая тем самым им почву, где те могли взрастить плоды ненависти, семена, которые зарождались из десятилетия в десятилетие от подобного отношения. Встряхнувшись, я постаралась отогнать эти мысли. Сейчас не самое удачное место и время, чтобы предаваться философским размышлениям. Сама того не замечая, я задремала, облокотившись на шершавый камень спиной. От усталости, которая стала постоянным моим спутником, едва ли не сдвинув с этого места боль от проклятия, камень казался мне вполне удобным. — Пора, — раздался довольный голос Сивого у меня над головой, отчего я вздрогнула. — Уже? — сонно спросила я, с удивлением замечая, что уже глубокая ночь, а сама я немного замёрзла. Сивый ничего не ответил, лишь с тревогой окинул меня взглядом, очевидно, подмечая все следы напряжённой работы и усталости. Я встала на ноги, отряхнув мантию и плотнее закутавшись в неё. Проверив амулет на запястье, я сделала шаг с обрыва, а магия мягко обволокла моё тело, бережно опустив на землю у ближайшего тела мёртвого великана. — Ну, что ж? — потирая руки, тихо произнесла я. — Проверим, Венера, действительно ли ты дочь своего отца… Сделав глубокий вздох, я принялась рисовать на более или менее ровном участке магический круг, подпитывая его рунной цепочкой, над которой я работала ни одну неделю, потратив слишком много сил и времени. Оставалось надеяться, что мои подсчёты окажутся верны для того, что я задумала. Мне понадобится очень много магии, скорее всего, придётся забрать её у природы. Когда с приготовлениями было закончено, я встала в центр круга и выпустила магию, которая, тут же почувствовав смерть, кинулась к огромной туше великана. И я принялась за то, чего никогда не делал ни один волшебник. Если мне удастся задуманное, то мою армию инферналов пополнят куда более внушительные экземпляры…***
Фенрир Сивый считал, что на своём веку повидал многое. И уже ничем его не удивишь. Но видеть, как почти семнадцатилетняя девчонка воскрешает мёртвого великана, делая из него верного слугу, заставила волосы на загривке оборотня встать дыбом. Он знал, что девчонка не обычная волшебница, но убедиться на деле и почувствовать отголоски магии, от которой буквально потрескивал воздух, это были две совершенно разные вещи. Старый оборотень мало что понимал в магических ритуалах, но не догадаться, что ведьма черпает силу из окружающей природы, было невозможно. Всё живое, что осталось на скудных скалах, словно выжгли огнём, оставив лишь чёрную мёртвую землю. — Что происходит? — с тревогой в голосе спросил Джон, один из приближенный оборотней Сивого. — Погода портится, скоро начнётся самое настоящее ненастье. Фенрир улыбнулся, наслаждаясь силой, которой насквозь был пропитан воздух. Он предвкушал бурю, которая обязательно грянет. И впервые за долгое время он верил, что ему и его стае удастся её пережить. — Наслаждайтесь, друзья, — произнёс Сивый, стараясь перекричать завывания ветра. — Сейчас вы увидите такое, что никогда не забудете. Со смесью уважения и ужаса Фенрир Сивый наблюдал, как семиметровый гигант преклонял колено перед маленькой хрупкой девушкой, а в его голове укреплялась мысль, что он выбрал правильную сторону.