Последняя из Слизеринов. Книга IV

Прошедшие три дня казались мне самыми трудными и нескончаемыми. Я потеряла покой, сон и аппетит, а каждый час, каждая минута тянулась неимоверно долго. — К чему эти сложности? — взвыла я, устав выжигать рунные цепочки, сигилы, круги призыва и прочие символы, необходимые для ритуала. — Словно я высшего демона собралась призывать или самого Люцифера! Мне уже хотелось лезть на стену от осознания того, что время уходит. Но отец был непреклонен — необходимо все проверить, ибо для вызова Вечной Леди у меня будет лишь один-единственный шанс. — Поверь, Смерть ничем не лучше демонов, — ответила мне другая Венера, хоть и разговаривала я не с ней. На время подготовки к ритуалу пришлось перенести портрет отца, а вместе и с ним эту раздражающую меня ведьму. — Она хитра, — продолжила Венера. — Любую, даже самую незначительную, сделку и просьбу она может переиначить на свой манер. Хоть сказка о трёх братьях осталась для вас сказкой, но это были реальные события, пока их не украсили красивым слогом. Тщательно проверяя символы на каменном полу, я усмехнулась. — К тому же, — вмешался отец, — ритуал и слова призыва были созданы, чтобы выказать почтение Смерти. Ну, и немного обезопасить тебя: никогда нельзя быть уверенным, что всё пойдёт по плану. — Подбодрил, — буркнула я, а потом обратилась уже к своей тёзке: — Ты-то прекрасно с ней знакома, верно? — Да, мне довелось вернуться, — кивнула она. — Но это не столько моя заслуга, сколько моей матери. Отец молча наблюдал за нашими перепалками все эти дни, предпочитая, как и сейчас, не вмешиваться. — Признаться, я бы и сейчас была не против вернуться, — задумчиво произнесла ведьма. — Прожить ещё одну жизнь, начать все сначала… — Ты так говоришь, словно это просто, — фыркнула я, понимая, что от знаков у меня уже рябит в глазах, казалось бы, прикрой я глаза и всё равно буду их видеть. Они словно отпечатались на обратной стороне век. — Для меня — возможно, — спокойно заявила Венера, игнорируя предупреждающий взгляд Салазара. — Это ещё почему? — выпрямившись, спросила я. Венера легкомысленно пожала плечами, словно речь шла о платье или украшениях, а не извращении законов мироздания. Впрочем, не мне о них спорить… — Потому, что у меня здесь есть якорь, — прищурившись, ответила она. — Не забывай, что твой отец вырвал часть моей души, а вместе с ней и магии. И соединил её с твоей душой. Это не крестраж, но очень близко к нему. А имея якорь, вернуться на эту сторону гораздо проще. — А зачем ты вообще это сделал? — спросила я у отца, уже не реагируя на это известие так остро, как прежде. — Потому, что Венера прокляла меня и мой род, — с лёгкой улыбкой ответил он. — У меня рождались мертвые сыновья. Твоя сестра Марго — была первым младенцем, пережившим роды. Мне нужен был сын, но они, пусть и наследовали сильную магию, но, угнетенные проклятием, не выживали. Поэтому, пока твоя мама носила тебя под сердцем, я проводил множество таинств, чтобы укрепить ребенка. Признаться, я был удивлен, что снова родилась девочка… Мне даже было немного обидно… Так, самую малость. Хмыкнув, я прекратила это бесполезное занятие — проверять все приготовления в десятый раз. — Значит, эта женщина прокляла тебя и весь твой род, обрекая его на вымирание? — просто для протокола спросила я. — И после этого ты называешь её любимой? Мне было странно осознавать, что отец любил женщину, которая не была моей матерью. Почему-то я чувствовала какую-то обиду за Аделаиду. Хотя что Елена, что сам Салазар твердили, что у них были довольно теплые отношения, построенные на понимании и уважении. К тому же, отец был гораздо старше мамы. — Он обманул меня, а потом убил, вырвав кусок души и магии, — хмыкнула Венера. — Но я вернулась. Признаюсь, немного вспылила, как и всякая обманутая женщина, пожалуй, действительно не стоило бросаться проклятиями… Но потом Салазар снова нашёл меня, убил во второй раз и запер на тысячу лет в этом портрете. Уж если кому и жаловаться, так это мне! Я переводила взгляд с отца на Венеру и обратно. Никто не выглядел обиженным, скорее наоборот. Венера смотрела на отца с лукавством, а он отвечал ей довольным взглядом, словно мы сидели за чашкой чая и обсуждали детские шалости. — Да, хорошее было время, — с ностальгией в голосе произнес Салазар. — Неплохо мы тогда разогнали маглов и едва ли не разрушили целый город… — Напомни, в какой из разов моего убийства это было? — притворно задумавшись, спросила Венера. — Пожалуй, в оба, — мягко рассмеялся отец. — Бр-р-р, — вздрогнула я. — Жуть какая. И после всего, что было, вы говорите, что сохранили чувства друг к другу? Я скептически подняла бровь, так и не понимая, какие взаимоотношения связывают этих двоих. В том, что их история была запутанной и непонятной, я уверилась уже очень давно. — Знаешь, когда у тебя есть в запасе не одно столетие, есть время переосмыслить некоторые вещи, — немного грустно ответила Венера. — Признаться, я тебе даже в чем-то благодарна, — задумчиво произнесла я. — Не вмешайся ты, возможно, я бы могла родиться парнем. Или не родиться вообще… Я снова вернулась к проверке ритуального круга, а отец с Венерой предались воспоминаниям, лишь изредка отвечая на мои вопросы. Проверив Круг и символы, я прочитала ещё раз заклинания. Посмотрев на время, поняла, что его ещё много — сейчас был полдень, а ритуал пройдет на закате. Было довольно сложно рассчитать время так, чтобы заклинания закончились с последними лучами солнца. Сегодня была особенная ночь, нам повезло со временем, ибо для ритуала, по заверениям отца, не подошёл бы любой день. Не успей мы всё подготовить в ближайшие несколько дней, и пришлось бы ждать до Самайна. Повезло, что сейчас еще длился старинный праздник Йоль, который для обычных людей канул в лету. По традиции Йоль длится тринадцать ночей, которые называются Ночи духов. Эти тринадцать ночей — от первого заката солнца и до последнего рассвета — брешь между двумя годами, сакральный период, в течение которого нет ни привычного времени, ни привычных границ, когда вершится жребий богов и вращается веретено богини Судьбы. Сегодня мы используем его, чтобы вырвать с помощью той, что умело забирает пропащие души, переправляя их на другую сторону, одного-единственного человека. Много споров крутилось вокруг Вечной Леди, как называли её многие волшебники, изучающие Смерть и всё, что с ней связано. Если существование демонов было доказано волшебниками, то о самой Смерти мало что было известно. Кто-то считал, что нет никакой силы, приходящей по наши души, другие, наоборот, считали, что Смерть — это никто иной, как ангел, что был послан богом и наделён огромной силой. Как по мне, пусть это будет хоть сам Мерлин, но лишь бы помогло. Признаться, даже жертвоприношения не казались мне теперь такими уж страшными мерами. Последние три дня я старалась избегать брата и остальных. Отвечать на вопросы не хотелось, а рассказать правду сейчас было не слишком разумно — вся четвёрка пришла бы в ужас и началась бы новая ссора. Но сегодня утром я столкнулась с Поттером, который слонялся по замку в одиночестве. Мне было не жалко, пусть любуется на здоровье, главное, чтобы он не лез в Северное крыло. — Гарри? — удивилась я, прикинув, что обычно троица вставала гораздо позднее. — Что ты тут делаешь? Гарри выглядел немного помятым, словно он и не ложился в постель. Впрочем, не мне об этом ему рассказывать, я сама не могла сомкнуть глаз из-за тревоги и проклятия, которое не ослабевало ни на секунду. — Не спится, — пожал плечами он, но я видела, что это не вся правда. — Реддл в последнее время стал слишком активным. Я напряглась, готовая услышать самое худшее. — Что ты имеешь в виду? — осторожно спросила я. — Ты что-то видел? Гарри потер шрам, словно тот причинял ему дискомфорт. — Он… Я не знаю, как объяснить. Его мысли запутанные, я не могу толком разобраться. Такое объяснение было далеко от того, что мне хотелось бы услышать. — Позволишь посмотреть? — мягко спросила я, а потом быстро добавила, увидев, как расширились его глаза от страха: — Тебе не о чём волноваться. Это будет гораздо аккуратнее, чем в тот раз, после Турнира Трёх Волшебников, обещаю. Но мои слова не убедили Поттера. — Вместе будет проще разобраться в том, чем он занят. Гарри шумно вздохнул. — Значит, ты не против этой связи между мной и Волан-де-Мортом? — Нет, — отмахнулась я. — Нужно использовать все средства. — Хорошо, — решился он. — Сделай это. Несмотря на готовность, он весь напрягся и пытался отвести взгляд. Взяв его за подбородок, я заставила смотреть мне в глаза и мягко скользнула в его сознание, стараясь сделать так, чтобы для него это произошло безболезненно. «Покажи мне», — мысленно произнесла я в его голове, а Гарри вздрогнул, похоже, даже не почувствовав, что находится не один. Перед моим мысленным взором замелькали воспоминания, а я старалась не смотреть их — все они были личными, поэтому я позволила Гарри самому выбрать, что мне показать. Когда он отыскал нужное воспоминание, я обратилась во внимание. Реддл метался по Малфой-мэнору. Я уловила в его мыслях раздражение и мельком образ младенца. Значит, с ним отчасти связано это раздражение. Ему не нравилось, что ребёнок слишком много плачет и кричит, не желая успокаиваться ни на минуту. Страх. Навязчивый, едва уловимый, он просачивался в его сознание. Мысль, что крестраж в Гринготтсе на месте, придавала спокойствие. Но ему нужно было проверить и другой — который находился в Хогвартсе. Судьбу остальных он не знал, но чувствовал, что с ними всё в порядке. Три крестража в безопасности, и не важно, что он не знал, где находится медальон Слизерина. Воспоминания о медальоне смешивались со злостью на меня. Он чувствовал, что я что-то замышляю. Он уже решил мою судьбу — мне нет места среди Пожирателей. И он отчаянно желал уничтожить Поттера. Он до сих пор был его приоритетной задачей. Чем глубже я погружалась в сознание Поттера, тем сильнее ощущала его связь с Реддлом. Было неприятно. Будь Гарри чуть более сведущ в ментальной магии — эта связь мешала бы ему жить, не говоря уже о том, что они бы могли делить одно сознание на двоих. Аккуратно вынырнув из его мыслей, я отошла на несколько шагов. Проклятие снова напомнило о себе, скрутив меня в новом приступе боли. — Что с тобой? — испуганно спросил Поттер. Я мотнула головой, давая понять, что всё в порядке. — Это проклятие, да? — тихо спросил он, опустившись передо мной на корточки. — Елена обмолвилась о нем… Я скрипнула от досады зубами. Не хотелось, чтобы кто-то видел мою слабость. — Оно самое, — ответила я. — Оно завязано на любых моих эмоциях. Чем сильнее они, тем сильнее боль, словно меня пытают Круциатусом. Не самые приятные ощущения. Я выпрямилась, стараясь взять себя в руки. — Но скоро это закончится, — кивнула я. — Сегодня вечером не опаздывай. Нужно будет ещё подготовиться. Ритуал было решено проводить в присутствии Поттера. Мне будут помогать Елена и Грин-де-Вальд, как самые сильные маги из присутствующих. Гарри тоже должен быть там, ведь, помимо Геллерта, нужно разобраться и с ним. Отец и Венера сказали, что вырвать частицу души Реддла собственными силами будет сложно и очень опасно для Гарри. Они считали, что в теории я могла бы проникнуть в его голову и лишь своими силами выкорчевать из него эту заразу. Но никто не знал, что могло случится с Поттером, если мы выберем этот путь. Вполне возможно, что он лишился бы рассудка или магии, а то и жизни. За шестнадцать лет часть Реддла слишком сильно срослась с ним. Последний час тянулся слишком долго — минуты казались мне вечностью, а я не могла усидеть на месте, и расхаживала по ритуальному залу, стараясь не смотреть на Геллерта. Сейчас заклинания, сохраняющие его тело, держались лишь на моей собственной магии, отчего я уже чувствовала, как силы уходят. — Они идут, — сказал отец, отвлекая меня от моих метаний. В ритуальный зал зашли Елена и Грин-де-Вальд. Оба были обвешаны защитными амулетами, а вот я не подумала об этом. В сознание проскользнула мысль, что я все плохо рассчитала. Что не учла всех мелочей, отчего тут же появилась паника. С силой прогнав эти мысли, я подошла к волшебникам. Дав последние наставления, бросила взгляд на время. Скоро уже нужно начинать, а Поттера всё нет. Когда я хотела послать за ним домовика, раздались гулкие шаги. — Наконец-то, — выдохнула я и напряглась, понимая, что он пришел не один. В ритуальный зал первым вошёл Гарри, а за ним и остальные — вся четвёрка была в полном составе. — Вам не кажется, что здесь становится тесновато? — раздался недовольный голос отца. — Молодые люди, вам тут не представление. Вы хоть понимаете, что будете мешать? Ребята с любопытством и опасением оглядывались. — Мы не могли оставить Гарри одного, — твёрдо заявил Виктор. — К тому же, не часто… Его взгляд зацепился за что-то за моей спиной. Конечно, я понимала, что именно привлекло его внимание. Он бы в любом случае увидел ритуальный стол, хоть я и старалась закрыть его спиной. — Какого хера? — воскликнул Виктор, от удивления переходя на родной язык. Я недовольно поджала губы. Этот разговор рано или поздно состоялся бы. Конечно, я рассчитывала, что это будет позже… — Нет времени сейчас на это! — отрезала я, отходя к кругу. Виктора такой ответ не устроил. — Что он тут делает?! — рявкнул Виктор. Но я не стала отвечать. Постаралась сосредоточиться и выбросить все мысли из головы. — Ради него ты искала Дары? — раздался голос Виктора. — Ты хочешь его вернуть? Виктор сделал несколько шагов к кругу, но был остановлен моим отцом. — Ни шагу дальше, молодой человек, — холодно произнес Салазар. — Не время для ваших истерик. Если вы не в состоянии себя сдерживать, покиньте этот зал. — Венера, это безумие! — воскликнул он. — Одумайся! Ты играешь с силами, о которых никто не имеет ни малейшего понятия! Мольбы брата остались без ответа. Я не могла себе позволить всё бросить. — Начинаем! — рявкнула я, понимая, что времени уже мало. Когда Елена и Грин-де-Вальд заняли свои места в круге призыва, мы начали читать заклинания. Проходя по кругу, я зажигала факелы, расставленные по углам пятиконечной звёзды. С каждым новым словом они горели всё ярче и ярче, а я чувствовала, что слабею. Когда все факелы были зажжены, я встала в центре круга. Беря в руки бузинную палочку, я положила её на небольшой алтарь в самом центре. К ней отправился Воскрешающий камень. И, наконец, мантия. Я не слышала собственный голос за грохотом сердца, набатом стучащего в груди. С последним лучом солнца стихли слова заклинаний, и наступила тишина. Несколько мгновений ничего не происходило. В какой-то момент мелькнула паническая мысль, что ничего не произошло. Но тут же ярко вспыхнули факелы, ослепляя, а после резко погасли, погружая зал в кромешную тьму. До моего слуха донёсся голос, от которого всё в груди заледенело: — Кто осмелился призвать меня?