Последняя из Слизеринов. Книга IV

— Кто осмелился призвать меня? Слова, произнесённые на латыни, эхом пронеслись по залу. Постепенно факелы снова разгорались, рассеивая окружающую тьму. Лишь в центре ритуального круга она приняла какие-то очертания, похожие на высокую фигуру в чёрном балахоне. Не знай я, кто это, решила бы, что передо мной дементор. Фигура была ростом почти два метра, но рассмотреть очертания не получалось. Клубы чёрной тьмы струились возле её ног, а лицо было спрятано под капюшоном, от одного взгляда на который меня начинал бить озноб. Слова застряли в горле, а язык, казалось, прилип к нёбу. Осознание медленно накатывало — у меня получилось. Дары сработали, и передо мной стояла Смерть в своём вечном земном воплощении. — Моя госпожа, — в лёгком поклоне произнесла я на латыни, напрягая память и не зная, как лучше обратиться к этой силе. — Благодарю, что откликнулись на мой зов. Это великая честь, узреть ваше обличие, вид которого обычно заканчивается для смертных печально… Я сделала глубокий вздох, готовясь продолжить. Было немного боязно, как отреагирует Смерть на вызов и привязку к ритуальному кругу, из которого она не сможет исчезнуть. Мы рискнули довериться мифам и легендам, в которых Вечная леди — ангел, посланный богом и наделённый огромной силой. Поэтому наш круг призыва давал защиту от её гнева, и, пока все стояли на своих местах, она не сможет прорваться сквозь него. — Твои речи сладки и льстивы, — прошелестел голос, который я бы не отнесла ни к женскому, ни к мужскому. — Но вы, юная леди, заманили меня в ловушку… Хотя, признаться, я довольна уважением, которое вы выказали мне. Голова повернулась к Дарам Смерти, сложенным воедино на пьедестале. — К тому же, вы собрали мои Дары, чего не делалось уже много столетий, — продолжила Смерть. Послышался шелестящий звук, похожий на глубокий вздох, от которого задрожали стены. — Я польщена, — произнесла Смерть, переходя на английский язык. — И заинтересована, поэтому выслушаю тебя чуть более охотно, моя дорогая Утренняя звезда. Я вздрогнула от такого обращения, когда-то я уже слышала о подобном едва уловимом сравнении с Люцифером. Факелы зажглись ярче, а холод и тьма отступили, и я смогла рассмотреть нашего потустороннего гостя. Теперь я с полной уверенностью могла заявить, что Смерть носит женское обличие. Это была очень высокая женщина. Бледная кожа обтягивала слишком худые руки, которые виднелись из-под чёрной накидки, сделанной словно из лёгкой струящейся ткани с серебристым отблеском. Капюшон отбрасывал тень на половину лица, а та его часть, что освещалась огнём, была похожа на иссохший череп, покрытый сморщенной кожей. Руки медленно поднялись и, взявшись за капюшон, спустили его вниз. Взгляд белых глаз, словно подёрнутых пеленой, устремился прямо мне в душу. — Что тебе понадобилось от меня, дитя? — спросила она, выводя меня из какого-то ступора. Пора выдать заранее подготовленные фразы, но как же это было трудно! — У меня к вам три просьбы, — едва контролируя голос, произнесла я. — Одна просьба взамен на один Дар. Смерть усмехнулась. — Никто больше не сможет воспользоваться ими, — пожала плечами я. — Как бы то ни было, эти вещи — данные вами добровольно, а значит, через них умелый волшебник мог бы привязать вас, навязать свою волю. Послышался хриплый смех, отчего я испуганно замерла. — Не стоит верить в детские сказки, дитя, — отсмеявшись, сказала Смерть. — Qui colligit dona erit dominus mortem, — произнесла я. — Собравший дары станет ей повелителем. Вы сами дали эту силу в руки людей. Этот круг не позволит вам покинуть наш мир. Я могу прибегнуть к магии крови и заставить вас, привязать к миру живых. И привязать собственной кровью к себе, разделив одну смертную жизнь. Могу сломить волю, заставив сделать то, что мне нужно, стать повелительницей Смерти. Осквернить вашу сущность… Смерть больше не смеялась, замерев неподвижно напротив меня. Вытащив кинжал из-за пояса, я подошла к Дарам Смерти и, полоснув по ладони, занесла руку над ними. Крупные капли крови закапали на Мантию, окрашивая её в алый. — Мне сделать это? — с вызовом спросила я, мелко дрожа. С этой дрожью бушевала и магия, грозя выйти из-под контроля. — Нравишься ты мне, — задумчиво произнесла Смерть. — Ладно, считай, что я сегодня в хорошем настроении. Говори, что тебе нужно. Подозреваю, что это как-то связано с этим мёртвым мальчишкой, который слишком крепко привязан к миру живых… Сердце взволнованно застучало, но я не могла озвучить свою просьбу. Мне было страшно услышать, что её исполнение — невозможно. Проигнорировав её слова, я повернулась к Поттеру. Гарри стоял на границе круга и, широко распахнутыми глазами, смотрел на Смерть. Все краски схлынули с его лица, а по лбу струился пот. Я пока могла бороться с неприятными ощущениями, но остальным это, похоже, было тяжело. Елена шумно дышала, тоже мелко дрожа, а Грин-де-Вальд выглядел так, словно у него начались очень сильные головные боли. Магия Смерти угнетала всех в этом зале, но я уже была с ней знакома. — Ты чувствуешь его душу? — спросила я, склонив голову набок. — Разумеется, — кивнула Смерть. — Как и другую часть, которой там не должно быть! И не только в мальчишке. Я ощущаю здесь ещё три частицы этой души. Давно я наблюдала за мальчиком, который рвал свою душу, пытаясь отсрочить неминуемое… Раздражение, промелькнувшее в её голосе, меня порадовало. Значит, Вечной леди не по душе, что кто-то играет с силами, которые им неподвластны. Никто не должен жить вечно. И никто не должен пытаться обхитрить саму Смерть. — Ты можешь её забрать? — с надеждой спросила я. — Отделить кусочек чужой души от Гарри? Смерть заинтересованно посмотрела на меня, словно что-то разглядев. Что-то, что её заинтересовало. — Любопытное дитя, — задумчиво произнесла она. — Не ищешь лёгкие пути… Ходишь по острию ножа, на границе огромной пропасти, опасно балансируя. Послушался очередной глубокий вздох, отдающий смирением. Наступило молчание, нарушаемое лишь моим сердцебиением и треском факелов. В голове мелькнула мысль, что такими темпами, моё сердце скоро остановится — уж слишком много в последнее время я заставляла его работать на износ… — Я могу сделать это, — огласила свой вердикт Смерть. — Но это будет больно… очень больно. Слишком сильно и долго этот паразит жил в нём. На этих словах Поттер побледнел ещё сильнее. — Гарри? — позвала я. — Ты готов? Признаться, я думала, что он струсит. Бросив взгляд на своих друзей, он словно молил их о подсказке. Гермиона была готова открыть рот, но Виктор коснулся её руки и помотал головой. Так как они находились за пределами круга, им нельзя было вмешиваться. Это золотое правило магов, занимающихся демонологией. Гарри прикрыл на мгновение глаза, явно проверяя моё терпение на прочность, а оно, к слову, уже трещало по швам. — Да, я… я готов, — срывающимся голосом ответил он. Смерть довольно усмехнулась и выжидающе уставилась на меня. Сделав шаг к Дарам, я взяла Мантию и протянула её Смерти. — Один Дар — одна просьба, — напомнила я. Смерть коснулась Мантии, и едва это произошло, как она начала рассыпаться. Серебристая пыль упала к ногам Вечной Леди, тут же сдуваемая невидимым потоком воздуха, непонятно откуда взявшимся. — Плата получена, — вздохнула Смерть, а после неуловимым глазу движением оказалась перед Гарри и крепко схватила его за голову. Вокруг этих двоих заклубился черный дым — словно сама тьма пыталась поглотить их. Поттер пронзительно закричал, а его ноги подкосились, но Смерть не дала ему упасть, а, наоборот, подняла чуть выше, отрывая от пола. Стены ритуального зала задрожали, а я вместе с ними, ощущая какая сила плещется прямо передо мной. Невольно залюбовавшись бурей магии смерти, я едва заметила, как Гарри, словно мешок с картошкой, рухнул к ногам Смерти. — Гарри! — пронзительно закричала Гермиона, и бросилась к нему, но её поймал Виктор. — Нельзя, — его голос был тверд, хоть глаза с беспокойством осматривали Поттера. — Мальчишка жив, — равнодушно бросила Смерть и взмахом руки подняла бессознательное тело Поттера. — Думаю, никто не будет возражать, если он покинет наше весёлое собрание. Гарри буквально рухнул в руки Рона и Виктора. Но брат не спешил уходить отсюда. Сказав что-то Рону, он переложил вес Гарри на него и, дав какое-то напутствие, отправил ребят в комнаты, а сам остался тут. Я не знала, с чем было связано его беспокойство, но не было времени в этом разбираться. — У тебя остались ещё два моих Дара, — напомнила Смерть, склонив голову набок. Руки затряслись, поэтому я сцепила их перед собой, чтобы унять дрожь. Сейчас на кону стояло многое. То, что поддерживало меня все эти годы, не позволяя оковам депрессии сомкнуться на мне. Мысль о мести были, конечно, приятными. Но отнюдь не она держала меня на плаву. Не из-за неё я заставляла себя жить. Лишь призрачная надежда на то, что каким-то невероятным образом я соберу Дары Смерти, и, в свою очередь, с их помощью я верну Геллерта. Именно он был моим якорем в этом океане боли, отчаяния и тьмы. И сейчас я не могла вымолвить ни слова, понимая, что скоро всё решится. Бросив отчаянный взгляд на ритуальный стол, где неподвижно лежал Геллерт, я растеряла все свои заранее заготовленные слова и лишь смогла вымолвить: — Умоляю тебя, моя госпожа, верните мне его… Повисшее молчание было сродни пыткам. Ожидая, что она ответит, я готовилась к самому худшему, из-за этого все мои внутренности словно перемещали и связали в один большой тугой ком. — Я могу забрать душу, — медленно произнесла она с каким-то странным огнём в глазах. — Но я не могу вернуть её. В груди что-то оборвалось. Я не хотела верить в эти слова. — Всегда есть исключения, — раздался мой голос будто со стороны, а потом я бойко заговорила на латыни, пытаясь убедить ее. — Я всё сказала, — соединив кончики пальцев, ответила Смерть. — Ладно, — ровно отозвалась я, чувствуя в душе небывалую пустоту. — Тогда уничтожь для меня кое-кого. Я хочу, чтобы она не существовала. Чтобы её кости развеялись прахом. Чтобы она исчезла из всех миров. Канула в небытие. Смерть прищурилась, не торопясь с ответом. — Отдам за это сразу и Камень, и Старшую палочку, — добавила я. — Венера, что ты творишь? — раздался тихий голос Грин-де-Вальда, но я упрямо смотрела лишь на Смерть. — Это я могу, — кивнула она. — Кого ты хочешь, чтобы я забрала с собой? — Забрала? — хмыкнула я. — Нет. Уничтожила, не оставив и следа. Ты меня поняла? Смерть недовольно скривила свои тонкие губы. — Ну, хорошо, — решила она, раздражённо взмахнув рукой. Я обошла Смерть по кругу и остановилась за её спиной. Взмахом руки, я приблизила предмет, накрытый плотной тканью. Когда он остановился прямо напротив нас, я помедлила. Затея была рискованная, но попытаться стоило. — Уничтожь её, — прошипела я на ухо Смерти, для чего мне пришлось подняться в воздух. А после я взмахнула рукой, сбрасывая плотную ткань с предмета, который оказался большим зеркалом в полный рост. Сама отошла, чтобы не отражаться в нём. — НЕ-Е-ЕТ! — раздался вопль, полный отчаяния и злобы. — Уничтожь себя! — рявкнула я. — Я собрала твои дары! Вещи, так неосмотрительно данные людям! Ты подчиняешься мне сейчас! Смерть пыталась отвернуться. Её лицо и одежды стали рассыпаться пеплом. — Хватит! Хватит! — верещала она, опустившись на колени. — Верни мне моего Геллерта, — встав перед ней и смотря в ее обезображенное лицо, произнесла я. — И не будет больше ни у кого власти над тобой… — Хорошо! — выкрикнула она. — Как скажешь! Я отменила свою последнюю просьбу, которая была больше приказом. Конечно, я могла бы приказать ей вернуть мне Геллерта, но нужно было дать понять, что я её перехитрила. Это желание должно было быть добровольным, иначе могли быть последствия. Смерть не любит отпускать забранные души. Хрипло дыша, Смерть поднялась. Её лицо медленно приходило в норму. — Ты играешь с судьбой, девчонка, — жутко улыбнувшись, ответила она. — С теми силами, о которых не имеешь понятия. — Это не важно, — упрямо мотнув головой, произнесла я. — Главное — результат. Остальное не важно… Последняя фраза была сказана шёпотом. — У всего есть цена, — мрачно сказала она. — Твоя душа, как и его, будет проклята. Ни один мир не примет вас больше, а ваши жизни будут связаны. Я пропустила её слова мимо ушей. — Я уже проклята, мне нечего бояться. Верни его, — приказала я, беря в руки воскрешающий камень. — Сейчас же! Сердце снова загромыхало в груди. — Я бы не могла этого сделать, — снова завела свою песню Вечная Леди. — Но тебе повезло, что у твоего мальчишки есть Якорь в этом мире. Сверху раздалось пронзительное карканье, от которого я вздрогнула. Из отверстия с потолка вниз спикировала какая-то черная тень. — Азраил? — удивлённо воскликнула я, вспомнив о вороне Геллерта. Птица послушно опустилась на согнутую в локте руку Смерти. Второй она забрала протянутый Камень. — Снимай свои чары, — велела Смерть. — Я уже и так слишком долго здесь задержалась… Я подошла к ритуальному камню, к Геллерту, чувствуя, как трясусь. Проклятие, надолго замолчавшее, снова напомнило о себе, пронзив всё моё тело болью, но я не проронила ни слова. Рассеяв магию, я отошла в сторону, чтобы не мешать Смерти. Вечная Леди коснулась второй рукой его головы и начала что-то шептать на неизвестном мне языке. Боль ослепляла, и зрение начало меня подводить. Как и сознание. Проклятие отбирало у меня жизнь, поэтому я старалась отстраниться от всего, что происходило вокруг. Я не сразу поняла, что Смерть перестала читать заклинание, но, нарушивший полную тишину судорожный вздох, я не могла не услышать.

***

POV Геллерт Мое сознание было где-то далеко. Я долго находился в подвешенном состоянии, не ощущая ни собственного тела, ни течения времени. Я не помнил даже собственного имени. Я не мог сказать, кто я: ветер, завывающий где-то рядом, свет, льющийся откуда-то, или нечто большее… нечто живое. Но всё разом прекратилось. Или же, наоборот, одновременно обрушилось на меня. Я начал ощущать собственное тело, о котором позабыл. Лёгкие горели, заставляя меня вдохнуть такой нужный и важный кислород, и я сделал это. Первый вздох. И я открыл глаза. Было странно ощущать себя. Я чувствовал каждый сантиметр своего тела, каждую неровность на каменном полу. Ощущал кожей прохладу комнаты. Слышал. Я слышал. Медленно поднявшись, я с удивлением осмотрелся. Люди, лица которых мне были смутно знакомы, смотрели на меня шокированно, словно не ожидали меня увидеть. Но одно лицо казалось мне очень важным. Мысли медленно возвращались ко мне, как и обрывки воспоминаний. За несколько секунд я вспомнил все. Родителей. Семью. Школу. Турнир Трёх Волшебников. Венеру. И… собственную смерть. Я умер. — Нет, — вытянув руки перед собой, произнёс я и не узнал собственный голос. — Нет. Нет. Нет-нет-нет. Этого не может быть… Я… Я поднял глаза на ту, что должна была объяснить, что тут происходит, но Венера, мазнув по мне безразличным взглядом, отвернулась. — Виктор, уведи его отсюда, — посмотрев на кого-то произнесла она. Взмах тонкой ручки, и меня словно сковало и, оторвав от камня, на котором я лежал, дёрнуло в сторону. Едва ли не врезавшись в стоящего неподалёку парня, я оказался на ногах, но они отказались меня держать. — Давай, дружище, — произнес Виктор, придерживая меня и забросив мою руку на плечо. Мне в спину донёсся холодный голос Венеры: — Остался последний дар… Я не понимал, что происходит, а мысли в голове маячили, словно пчёлы. — Виктор? — спросил я, с удивлением рассматривая старого друга, который изменился. — Что случилось? Я ведь… Мерлин всемогущий, я помню, как в меня летело проклятие. Авада… Неужели я выжил? Но как?... Я не понимаю. Я пытался собрать в кучу мысли, но это было трудно. — Тебе нужно отдохнуть, — твердил Виктор, но и сам он выглядел так, словно увидел призрака. Мы шли по знакомым коридорам замка. Я не понимал, как оказался в Нигрумкоре. Вопросы множились в моей голове, словно снежный ком. — Мерлинова борода! — раздался удивленный голос, тоже знакомый мне. — У неё получилось… Мы прошли мимо Каркарова, в ступоре замершего посреди лестницы и рассматривая меня, как восьмое чудо света. — Я убью её, — ворчал Виктор. — Клянусь, придушу собственными руками. — Вик, что происходит? — спросил я. — Ты про Венеру? Объясни, что случилось. Я нихрена не понимаю. — Я тоже, — мрачно бросил Виктор. — Но давай доведём тебя до комнаты, хорошо? Я не стал спорить. И, признаться, был рад оказаться в комнате на мягком диване. Всё тело болело и ломило, будто я очень долго находился без движения. — Голодный? — спросил Виктор у меня, а потом, не дожидаясь моего ответа, сам же и произнес: — Конечно, голодный… Ещё бы ты был не голодным. Ведь… Чёрт возьми. Он сокрушенно покачал головой и, позвав домовика, попросил принести еды, да побольше. — И огневиски! — крикнул он вслед. — Нам определенно он пригодится! Он сел в кресло напротив меня. Какое-то время мы рассматривали друг друга, пока я снова не стал его забрасывать вопросами. — Полегче, приятель, — поднимая руки, произнес он. — Я сам увидел тебя только сегодня ночью. Он замолчал, словно размышляя, что мне сказать. — Я… — Говори, как есть, — попросил я, немного собравшись с силами. В голове до сих пор было шумно и всё запутанно, но я хотел, чтобы со мной поговорили, ничего не утаивая. — Просто не уверен, что именно я должен тебе это рассказывать… Он, словно до сих пор не веря, покачал головой, а потом, сложив ладони вместе, поднес их к губам. Какое-то время он сидел неподвижно, пока не явились домовики, накрывая стол прямо в комнате. Взяв бутылку с огневиски, Крам щедро плеснул в два бокала и протянул один мне. Я сделал небольшой глоток. Было странно: я не чувствовал голода, но стоило жидкости попасть в рот, как понял, что действительно проголодался. Домовики ушли, а Виктор поднял на меня взгляд. — Я видел тебя последний раз перед третьим испытанием Турнира, — начал он. — По крайней мере, живым… Бокал в моих руках задрожал, а я сам не мог поверить в то, что услышал. Сделав большой глоток, я поморщился. — Значит, я был прав, — тихо сказал я. — Меня убили… Я хмыкнул, понимая, что это абсурд. — Геллерт, — позвал Виктор. — Турнир Трёх Волшебников был три года назад… Я почувствовал, как грудь сдавило, словно тисками. Шумно выдохнув, я прикрыл глаза. — Я был мёртв все это время? — спросил я. — Но как? Почему я сейчас сижу здесь? Виктор покачал головой. — Это Венера, да? — догадался я. — Она что-то сделала со мной? Виктор пригубил ещё огневиски и, взлохматив свой короткий «ёжик» на голове, придвинулся на край кресла. — Она не просто «что-то сделала», — тихо произнес Виктор. — Она превзошла саму себя. Она вернула тебя с того света. Она… она собрала Дары Смерти, тем самым подчинив Смерть. Я откинулся на спинку дивана. В груди разлилось тепло, от которого хотелось улыбаться. И я не мог удержать эту улыбку. «Моя девочка… Какой же тебе пришлось пройти трудный путь», — пронеслась мысль в моей голове, но тут же улыбка на губах немного сползла. Я вспомнил, с каким безразличием и отстранённостью Венера отшвырнула меня к Виктору. С какой холодностью смотрела на меня. Что-то во всём этом меня напрягало. Виктор не сводил с меня глаз, отчего я немного растерялся. Не хотелось делиться с ним своими мыслями и тревогами сейчас. — Поешь, — сказал он и, одним махом допив свой напиток. — Уверен, тебе сейчас нужно прийти в себя. К тому же, не я должен тебе все объяснять… Виктор оставил меня. Посмотрев на еду, понял, что пока не смогу проглотить ни кусочка. «Три года. Был мёртвым три года», — эта мысль была настолько дикой, что я не мог в это поверить. Решив немного взбодриться, я отправился в ванную. Стянув с себя одежду, с удивлением заметил, что находился все в той же форме, которую надел на третье испытание, а кое-где на руках виднелись следы грязи. Выбросив одежду, я встал под горячий душ. Сейчас это казалось именно тем, что мне нужно было. Горячая вода согревала тело и расслабляла скованные мышцы. Трудно было сказать, сколько времени я провел в душе, но, закончив с водными процедурами, я долго стоял перед зеркалом, рассматривая себя. Как бы глупо это не звучало, но было страшно узнать, что за эти три года я мог просто сгнить. Но я был именно таким, каким себя помнил. На руке даже осталась ссадина, которую я получил во время прохождения испытания. Значит, я всё это время был под какими-то чарами… Решив, что думать над этим сейчас очень странно, я вышел из комнаты. Я почувствовал её присутствие раньше, чем увидел. Венера сидела в кресле, где совсем недавно был Виктор. Сев на самый краешек, она обняла себя руками. Её взгляд был устремлён в окно, но мне казалось, что мыслями она далеко отсюда. Первым порывом было оказаться рядом, и заключить её в объятия. И никогда больше не отпускать. Но это было невозможно. Как минимум потому, что из одежды на мне было лишь полотенце, повязанное вокруг бедер. Не хватало ещё обниматься полуголым с четырнадцатилетней… Мысль оборвалась внезапно. Три года. В голове быстро пронеслось, что Венера за это время успела повзрослеть. И теперь, глядя на неё, я видел это. Она перевела на меня взгляд. Совершенно пустой и равнодушный, на мгновение что-то вспыхнуло в её глазах, но она тут же прикрыла их. Её реакция была подобна ушату ледяной воды. Прочистив горло, я отошёл к шкафу, где когда-то хранилась моя одежда. Я бывал частым гостем в этом замке, оставалось надеяться, что смогу найти хоть что-то, чтобы одеться. К моему удивлению, вся моя одежда была в шкафу — чистая и аккуратно сложенная. Бросив взгляд через плечо, я увидел, что Венера отвернулась, и воспользовался этой возможностью. Когда все мои стратегически важные места были прикрыты, я подошел к Венере, но она словно не замечала меня. Опустившись перед ней на колени, я коснулся её щеки. Веки задрожали, пряча от меня любимые и самые красивые глаза. Её лицо искривилось, словно от боли, а я убрал руку. Какое-то время она так и сидела, но все же открыла глаза. — Геллерт, — тихий шёпот сорвался с её губ. — Я рада тебя видеть. Дежурная фраза, словно я не воскрес из мертвых, а просто съездил в путешествие, разозлила меня. — Серьёзно? — хмуро спросил я, взяв её за подбородок. — Это всё, что ты можешь сказать? Смесь разных эмоций отобразилась на её лице. И снова она вздрогнула всем телом, словно ей было больно. Она рывком освободилась от моих пальцев и поднялась на ноги. Отвернувшись, она подошла к окну. — Сейчас всё сложно, — через несколько мгновений раздался её тихий голос. — Мне сложно объяснить тебе все, но обещаю, что сделаю это, когда придет время. Я не мог оторвать взгляд от ее хрупкой фигуры, желание просто обнять стало нестерпимым. Я сделал шаг, но Венера, словно почувствовав, что я приближаюсь, резко отскочила от меня, словно испуганный зверь. — Что происходит? — растерянно спросил я, гадая, что произошло за эти три года. Догадка поразила меня, болью отозвавшись в сердце. — У тебя кто-то есть? — мрачно спросил я, не в силах сдержать в голосе боль. Венера испуганно замотала головой, но подходить не спешила. — Геллерт, — тихо произнесла она, так, словно отвыкла от моего имени. — Нет же, это не так! Она снова зажмурилась, крепко вцепившись пальцами в подол своего платья. Пошатнувшись, она схватилась на подоконник. Я пытался найти какие-нибудь слова, объяснение того, почему у неё такая реакция. — Прошу, поговор… Но я не успел закончить, как она бросилась в мои объятия. Крепко обхватив моё лицо ладонями, она коснулась моих губ своими. Этот поступок просто кричал об отчаянии. Меня словно поразила молния. Обхватив её за талию, я прижал к себе хрупкое тельце. Мне сносило голову от её близости. Впившись в пухлые губы поцелуем, я наслаждался этими ощущениями. Она отвечала не менее страстно, дрожа и вздрагивая всем телом. Я не понял, когда все поменялось. С громким стоном она отстранилась, а я, вне себя от переполнявших меня чувств, захотел ей сейчас же о них рассказать. Но руки, лежащие у меня на плечах, внезапно расслабились, а сама Венера обмякла в моих руках. — Венера? — позвал я, испугавшись за неё. Она потеряла сознание. Подхватив на руки, я отнес её в кровать и хотел бежать за помощью, но едва я отошёл от кровати, как раздался громкий крик. Сердце пропустило удар, я метнулся обратно. — Тихо, тихо, — бормотал я, пытаясь поймать её руки. — Венера, успокойся! Но она не слышала меня, металась в бреду словно от сильной боли, не прекращая кричать. Я не знал, что мне делать. Замер, словно вкопанный в землю столб. Крик оборвался так же резко, как и начался, но метания сменились судорогами. Подорвавшись, я бросился к двери, но она открылась раньше, чем я до неё добрался. В комнату ворвался мужчина и, мельком взглянув на меня, грубо отпихнул в сторону и кинулся к кровати. Незнакомец пытался удержать голову Венеры. — Держи её руки, — коротко бросил он. Мое тело среагировало быстрее, чем разум. Навалившись, помог мужчине прижать Венеру к кровати, и он, положив руку на её голову, начал читать заклинание. — Что вы делаете? — спросил я. — Кто вы вообще такой? Но мои слова остались без ответа. В комнату забежал кто-то ещё. — Мерлин, — горестно воскликнула Елена. — Геллерт, умоляю, скажи мне, что она не умирает! — Я не знаю, что… — Не умирает! — сквозь стиснутые зубы ответил незнакомец. — Давай зелья! Елена трясущимися руками протянула несколько пузырьков, а мужчина быстро влил их в рот Венеры, приподнимая её голову. Судороги быстро прошли, теперь она была без сознания, и проглотила зелья, давая нам понять, что жива. Тихо простонав, она слегка пошевелилась. Незнакомец снова коснулся её лба, что-то прошептав, и Венера расслабилась. — Она спит, — сказал он, поудобнее устроив Венеру на кровати и укрывая одеялом. — Говорил же, что это была плохая идея, но кого она когда-нибудь слушала? Вопрос повис в воздухе. Мы втроём молча наблюдали за теперь уже мирно спящей девушкой, а я не мог понять, что произошло. Собственно, этот вопрос мучил меня ровно с того момента, как я очнулся. — Может, кто-нибудь что-нибудь объяснит мне? — устало спросил я, посмотрев на двоих взрослых. — Геллерт, — устало выдохнула Елена. — Не уверена, что сейчас подходящее время… Я устал уже слышать эти слова. — А когда оно будет подходящее?! — рявкнул я, теряя терпение. — Остынь, парень! — положив руку мне на плечо, осадил меня волшебник, а после, повернувшись к Елене, обратился уже к ней: — Оставь нас. Она хотела что-то возразить, но передумала. Достав ещё несколько пузырьков с зельями, поставила их рядом с кроватью. — Ей нужно выпить это, когда придёт в себя, — сказала она мне. — Сумасшедшая ночь… Елена вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Волшебник отошёл к креслу, устало опустившись в него и жестом предложил ко мне присоединиться. Я не стал отказываться, надеясь, что он ответит мне хоть на какие-то вопросы, поможет прояснить ситуацию. Сейчас я мог рассмотреть его получше. Лицо старика мне казалось смутно знакомым, но я не мог припомнить, откуда это ощущение. Усталый взгляд холодных голубых глаз и темные тени под глазами говорили о сильной усталости. — Что ж, Геллерт, — произнеся моё имя, он мягко улыбнулся. — Уверен, у тебя сейчас в голове творится чёрт пойми что. Я хмыкнул. Это было ещё мягко сказано. — Я постараюсь ответить на некоторые вопросы, — серьезно произнес он. — Но позволь мне сначала представиться. Пожилой волшебник глубоко вздохнул, словно собираясь с силами. — Моё имя Геллерт Грин-де-Вальд…