☆☆☆☆☆☆☆
《POV. Автор.》 Шло обычное дополнительное занятие. Люба отжималась за очередной промах и слушала причитания «любимого» тренера. — Сколько раз я должен тебе повторять, как правильно целиться? Про правильную стойку, дыхание? Это не в первый раз, у тебя всё те же ошибки! До этого еле живая девочка подскочила с земли. — Слыш ты! Мне это надоело! Да, я не первоклассный лучник и с клинками у меня не ладится, но я пытаюсь! А ты только кричишь, критикуешь и заставляешь что-то делать! Я не железная, я живая! И вообще, я теоретик, а не практик! Понял?! — громко говорила девочка, а после тихо добавила. — Мудак. Только девочка собиралась покинуть тренировочную площадку, как ей прилетел, хороший такой, увесистый, подзатыльник. — Ты что ахуе… — договорить девочке не дали, а схватили за ухо, потянули в комнату, (благо коридоры пустовали и по пути им никто не встретился) и поставили, угадайте куда? Правильно, в угол. Возмущению Любы не было предела «Меня и лицом в угол?», — в голове возмущалась девочка. «Я не ребёнок! Я никогда в углу не стояла и не буду! Он мне не мама и не папа!», — хотела развернуться и выйти из комнаты, но её повернули, влепили ещё один подзатыльник и сказали стоять, думать над своим поведением. Через десять минут Леголас, сидящий на кровати девчушки, подозвал её к себе. — И что это было, юная леди? — строго начал он, — такое поведение не допустимо для маленьких эллет! — А я не маленькая! — Да-а? А какая ты? Только ребёнок мог закатить истерику десять минут назад. За взрослыми я такого, знаешь ли, не наблюдал. — Да ты дальше своего носа никого и ничего не видишь! — Ещё одно оскорбление, и ты получишь по тому месту, на котором принято сидеть. — Мне не семь, чтобы пугать меня таким не гуманным способом воспитания! И ты мне не мама и не папа, чтобы воспитывать! — Я ручаюсь за тебя. Потому я и имею право тебя воспитывать. — Ты слишком жёстко меня воспитывашь! Хотя бы угол! Это унизительно, я не маленькая! — Маленькой ты перестанешь быть, когда станешь вести себя, как взрослая, а сейчас ты маленькое капризное дитя. — НЕ ПРАВДА! — Не повышайте на меня голос, миледи. Не доросла ещё! — Бе-бе-бе, — начала кривлятся девчушка. — Прекрати, — с напором сказал эльф. — Прекарти! — начала передразнивать его девочка. — Молчи! Маленькая несносная девчонка! — громко сказал наставник. У девочки всплыли в голове воспоминания об отце, который говорил точно такие же слова, а потом ушёл навсегда. Оставив только раны на сердце матери и дочери. — Сам молчи! Ты мне никто! Видеть тебя не хочу! Эльф встал и молча направился к двери. — Неделю без лошадей, — холодно сказал он и вышел. Это было, как ножом по сердцу. Лошади на время помогали Любе отвлечься от всего. Почувствовать ветер в волосах, трёхтактная дробь копыт, чувство полёта… Но больно было не только от слов, но и от тона. Он был пугающим. Она хотела извиниться, но переступить через себя, было сложнее, чем пробежать двадцать кругов на тренировке. Несмотря на всё желание, Люба не ходила на конюшню. Не то что бы за ней вели слежку, нет. Но она почему-то всё равно туда не ходила, хоть и хотела. Была молчалива, как в воду опущенная. Вот, что бывает если у человека, заболевшего лошадьми отнять лошадей. Думали все. На следующей неделе, после конюшни, девочка стала прежней, как по волшебству. У всех это вызвало огромное удивление. — Вот это я и называю любовью к своему делу! — торжественно сказал Гимли. — Она аж светится! А то молчала, ходила, к конюшням не подходила. Эт ты, остроухий, чего ей наговорил? — Воспитательный процесс. Всё в порядке, — спокойно отвечал эльф. Вскоре, эльф и маленькая эльфийка простили друг-другу те слова, сказанные вечером в комнате девочки. Нельзя сказать, что пререкания или же мелкие ссоры прекратились, но они больше не воспринимались так болезненно. Люба стала послушней, научилась хорошо стрелять. Леголас теперь был мягче с девочкой, подробнее объяснял, что он от неё хочет, не так часто критиковал. Конец《POV. Автор 》☆☆☆☆☆☆
《POV. Люба》 Это было в начале второго месяца, а уже скоро его конец. Так же мы делали одинаковые успехи на уроках Линдира. Я думала, это будет самое скучное, что есть на свете, но нет. С Линдиром бывало веселее, чем с хоббитами. Он рассказал интересные истории иногда даже пел, рассказывал стихи. Ох, об этом даже есть история, послушайте.☆☆☆☆☆☆☆
《POV. Автор 》 На обычном уроке эльфийского языка, ребята выпросили Линдира спеть им что-нибудь. Тот, немного погодя, согласился и спел им песню про про Оссэ. Осторожно — хочет Оссэ Вновь на море шторм устроить. Но зачем его бояться, Разве «Оссэ» значит «страх»? Зла не знает славный Оссэ, Корабли нас учит строить, Корабли он наши носит На волнах, как на плечах. На волнах, как на плечах. Ты смеешься, Оссэ, Оссэ, Ты своей гордишься силой. Буря для тебя — забава, Не вражда и не война. Твое имя, Оссэ, Оссэ — Как кораблик белокрылый, Твое имя, Оссэ, Оссэ — Парус, мачта и волна. Парус, мачта и волна. Для тебя лишь, Уинэн, Уинэн, Волны он плясать заставит, Твои косы разметает Лишь для шутки, не со злом. Погоди немного, Уинэн, Пусть он силой поиграет, Потанцуй с ним, Уинэн, Уинэн, Усмиришь его потом. Шторм затеян не на горе — Это лишь веселье Оссэ, А не злое торжество. Не сердись, Владыка Ульмо, Пусть танцуют Оссэ с Уинэн — А не то пределы моря Станут клеткой для него! * Дети зааплодировали, и Линдир шутливо поклонился. — Может, теперь вы мне споёте? Или расскажите стих? Мне интересно, какие песни и стихи у вас на родине. Первая начала Даша. Твой взгляд глубже, чем Байкал — Символ зарева где-то в Сибири. В тебе залежи изумруда Или девичьих слёз, как минимум! Одет в чёрное, ты — ночь; Или сволочь, не знаю. Мне все хотят с тобою помочь, Но я пока не разобьюсь, летаю. У нас была нелюбовь — это было насилие. Твои чувства холоднее, чем погода в России. Решил выстрелить первым — теперь по снегу неси меня. Мои руки холоднее, чем погода в России. Твои чувства холоднее, чем погода в России. Твой смех — подсолнухов букет. Под солнцем легче смеётся. Июль и золотистый цвет Сгорает в пепел, и им остаётся. Зима, а я в красивом пальто Дрожу, ночью не спится. В России поселилась смерть, Приходит в гости — повеселиться. Это была нелюбовь — это было насилие. Твои чувства холоднее, чем погода в России. Решил выстрелить первым — теперь по снегу неси меня. Мои руки холоднее, холоднее… У нас была нелюбовь — это было насилие. Твои чувства холоднее, чем погода в России. Решил выстрелить первым — теперь по снегу неси меня. Мои руки, мои руки холоднее, холоднее… Это была нелюбовь… У нас была нелюбовь — это было насилие. Твои чувства холоднее, чем погода в России.** — Ваш голос приятен, как свет звёзд, леди Даша, — улыбнувшись сказал учитель. Девочка покраснела и села на место. Следом должны были идти либо Максим, либо Люба. Решив на «камень, ножницы, бумага!», чем удивив ничего не понявшего Линдира, решили, что это будет Макс. — Так как пою я не очень и стих знаю только один, — заранее начал Макс, — и тот я рассказываю не очень. Короче… соболезную вам. Мороз и солнце; день чудесный! Еще ты дремлешь, друг прелестный — Пора, красавица, проснись: Открой сомкнуты негой взоры Навстречу северной Авроры, Звездою севера явись! Вечор, ты помнишь, вьюга злилась, На мутном небе мгла носилась; Луна, как бледное пятно, Сквозь тучи мрачные желтела, И ты печальная сидела — А нынче… погляди в окно: Под голубыми небесами Великолепными коврами, Блестя на солнце, снег лежит; Прозрачный лес один чернеет, И ель сквозь иней зеленеет, И речка подо льдом блестит. Вся комната янтарным блеском Озарена. Веселым треском Трещит затопленная печь. Приятно думать у лежанки. Но знаешь: не велеть ли в санки Кобылку бурую запречь? Скользя по утреннему снегу, Друг милый, предадимся бегу Нетерпеливого коня И навестим поля пустые, Леса, недавно столь густые, И берег, милый для меня.*** Всё! Максим говорил быстро, при этом, активно жестикулируя, чем и вызывал тихое хихиканье девочек. — Мae, mae! ****– тихо хлопая сказал Линдир. Настала очередь Любы. — Я расскажу стих, он не очень весёлый, но довольно красивый. Шёл третий день соревнований, И высился препятствий ряд. Потели кони от стараний, и нервы всадников звенят. Вот кто-то снялся, две закидки, Второй маршрут весь разобрал, Тот не доехал до калитки, Четвертый — лишь один повал. Вот всадник следующий тихо На поле рысью выезжал. Махнул он каской судьям лихо И шенкеля к бокам прижал. Красавец жеребец бодрился, Огнём горят его глаза. И над препятствием он взвился, И следующий барьер был взят. С восторгом люди наблюдали, За мастерством этих двоих, Аплодисменты грохотали, Но этот грохот быстро стих… Ошибся всадник — растерялся, Но конь доверился ему, Над тройником он оборвался, И не подняться никому… И человека кровь смешалась, С кровью верного коня. Одним лишь вздохом им дышалось, И угасали краски дня. Они друг другу все простили, И были вместе до конца. В одну минуту прекратили стучать их верные сердца. А в полночь на конкурном поле, Ведь люди зря не говорят, Противясь страшной своей доле, Две тени к тройнику летят…***** — Ты права, грустно и красиво одновременно, –сказал Линдир. — Diola lle, дети другого мира. Конец 《POV. Автор 》☆☆☆☆☆☆
《POV. Люба》 Этот месяц был довольно тяжёлым, несмотря на все интересные истории. Мы много тренировались, не будем скрывать того, что тренировались мы для того, чтобы отвлечься от мысли, что всё, что было с нами в том мире, пропало бесследно. Но мы были вместе, от этого было немного легче. Это были два месяца в Ривенделле. Завтра мы отправляемся в самый опасный и, возможно, последний путь…