Children who have been through a lot

~~sleep~~

      — Лююба-а, — кто-то тихо зовёт меня из темноты. –Люба, — уже более настойчиво. Этот мне голос знаком, но почему он вызывает вспышку боли на душе? — ЛЮБА! — Уже кричит голос, и я снова вижу… вижу её… Дашу. Она стоит возле края и зовёт меня, просит помочь, кричит и плачет. Я пытаюсь подойти к ней, но конечности меня не слушаются, я как будто окаменела. Пытаюсь её позвать, но получается только какое-то мычание.       — Люба, проснись, Люба, — слышится уже другой голос. Голос, заставляющий успокоиться и вынырнуть из омута сна. Я резко села и встретилась взглядом с встревоженными голубыми глазами. — Люба, всё хорошо, всё хорошо, слышишь? — шептал мой наставник и поглаживал меня по голове одной рукой, другой притягивая ближе в свои объятия.       На душе была только пустота, смешанная со страхом и горечью от потери той, что была со мной и Максимом все эти годы…       Я оглянулась вокруг и увидела спящий лагерь у подножия этой ненавистной горы. Боже, как я возненавидела эту гору, Сарумана за то, что забрал её у нас, но больше всего - себя, себя за то, что не смогла уберечь её, а ведь обещала быть рядом. По щекам опять покатились слёзы. –Люба, Люба, посмотри на меня. — Леголас встряхнул меня, заставляя посмотреть ему в глаза. — Всё. Будет. Хорошо. Я не говорю, что ты не можешь скорбеть. Потерять кого-то близкого — всегда очень больно, но на этом жизнь не заканчивается, понимаешь? Сейчас идёт война, сотни гибнут, но надо держаться, надо быть сильными. Всё будет хорошо. Ты веришь мне? — спросил он. И знаете, я захотела поверить. Он говорил это всё с такой уверенностью, что сомнений просто не оставалось. –Верю, — тихо сказала я, — но она просила помочь, просила, понимаешь? А я... а я ничего не сделала, я не успела, я правда хотела ей помочь, но не успела, — сквозь всхлипы пыталась говорила я. — Мы обещали быть вместе всегда, втроём от начала и до конца… — Люба, не вини себя. Никто не мог остановить её, Саруман захватил её разум, Гэндальф не смог ничего сделать даже с помощью магии, а ты могла погибнуть вместе с ней. Не вини себя в этом. Храни память о своей подруге, но не копи вину и тревогу в своей светлой и невиной душе. — Я… Я… Спасибо тебе, Леголас. — Пожалуйста, а теперь поспи ещё немного. — Ой, нет, нет, нет. Я уже выспалась. А ты что это, тащил меня на себе всё это время? — Да, — как не в чём не бывало ответил Леголас. Пипец, он ещё и таскал меня, нет блин разбудить как-то или вообще там оставить. — А как Максим, он… — Он держится, ему безусловно очень сложно, поговори с ним, вы должны держаться друг за друга, что бы не случилось - быть в месте, — он немного улыбнулся в конце, это дало ощущение сказочной поддержки, поэтому я не удержалась и улыбнулась в ответ. — Да, мы будем помогать друг другу, — твёрдо сказала я и посмотрела на небо и увидела по истине алый рассвет… «Алый рассвет! Ночью пролилась кровь!» - вспомнилась мне цитата из фильма… да, пролилась и прольётся ещё очень много…       Завтрак прошёл в тишине, каждый окунулся в омут собственных мыслей и не собирался оттуда выныривать. Когда мы вышли в путь, я шла вместе с Максимом в конце нашего «строя». Мы переглядывались, посылали друг другу ободряющие улыбки, но разговор так и не хотел начинаться. — А помнишь… — начал Макс. — Помнишь, как мы летом гуляли… возле речки, по рельсам, в парке… со мной брата отправляли гулять… — Артёма… младшего. Я помню, а ещё помню, как она его крысёнышем называла, — я немного усмехнулась. — А ещё дитём кукурузы,— уже бодрее добавил Максим. — Как уроки прогуливали, географию и физику. Она ещё в красках описывала, что она об учителях думает… — Это дааа, а помнишь ещё… Так было на протяжении нашего пути. Мы вспоминали всё. Смеялись, плакали, иногда спорили. На душе стало легче, и мы пришли к общему выводу:       Мы будем помнить её, пронесём память о ней сквозь года. В истории Средиземья будет девочка Даша, merilin* братства кольца, маленькая волшебница и просто девочка с голубыми глазами. Мы будем помнить её, ведь человек умирает тогда, когда его забывают…