Вдвоем — неразрывно — навеки вдвоем! Воскреснем? Погибнем? Умрем?
***
Люцифер расслабленно улыбается одними уголками губ, его темные ресницы подрагивают, и на впалых бледных щеках танцуют длинные причудливые тени от приглушенного света огня, бушующего в настенных факелах. Грубую кожу и огромные багровые крылья, вальяжно раскинувшиеся на высокой дубовой кровати, ласкают прохладные шелковые простыни. Тихое умиротворение нарушает раздосадованное шипение, которое доносится с противоположной стороны комнаты: — Дьявол! Люцифер лениво приподнимает веки и тихонько усмехается. — Да-да? — Хриплый голос заставляет Вики вздрогнуть от неожиданности и уронить кисть на мраморный пол. Она сидит в жестком кресле с высокой спинкой и широкими подлокотниками. Хмурит светлые брови и неуверенно проводит тонкими бледными пальчиками по полотну. — Нет… Ничего, — тихо шепчет в ответ Вики и качает головой, обреченно зарываясь ладонями в взъерошенные белоснежные кудри. Люцифер встает с постели, оборачивая вокруг рельефного торса мягкое одеяло, и направляется к ней, приказывая себе игнорировать ее бархатный халатик, который так соблазнительно сбился, открывая вид на идеально белую кожу. Вики часто жалуется ему, что ее кожа стала болезненно белой, почти серой. Люцифер же только отмахивается, жадно целуя ее такую белоснежную, тонкую и хрупкую. — Нет вдохновения? — Он наклоняется и руками обвивает ее шею и острые плечи, зарываясь в пышную копну носом и вдыхая цветочный аромат, ставший таким родным. Вики выпутывается из его стальной хватки и завороженно смотрит на холст, словно загипнотизированная. — Я не могу. Не получается! — Она нервно запахивает полы своего пурпурного халата и принимается бродить по комнате. Дьяволицу, кажется, совсем не волнует, что на дворе глубокая ночь, и им обоим нужно набираться сил перед очередным тяжелым днем. Впрочем, и Люцифера это не особо заботило, когда вечером он торопливо стягивал с нее одежду и брал прямо на ледяной поверхности стола. Люцифер садится в ее кресло и переводит задумчивый взгляд горящих глаз с женской мечущейся фигуры на незаконченную работу. Грубые пальцы бесцеремонно касаются гладкой поверхности набросков, и Дьявол хмурит темные брови и недовольно кривит губы. — Ты пыталась написать ангела, — не вопрос, утверждение. Голос его тверд и холоден, а глаза вспыхивают угрожающим пламенем. И действительно: лицо мужчины, изображенного на ее набросках, выражает мягкость, благополучие, мир. А еще оно кажется до ужаса знакомым. Он смотрит в небо, сложив совмещенные ладони на груди. У ангела нет крыльев. Вместо них на его обнаженной мощной спине зияют два огромных кровавых рубца. — Пыталась, — Вики падает на пушистый черный, как смоль, ковер и прижимает дрожащие пальцы к задумчивому лицу, — я пыталась, но… — ее бледные губы дрожат, а огромные янтарные глаза наполняются слезами, — я не хочу писать то, что с ним случится. Он… он сгорит в Адском пламени и превратится в пепел, — хрупкие плечи дрожат. А Люцифер плотно смежает веки, кулаки сами собой сжимаются до хруста, и он умоляет себя сдержаться и не начать переворачивать мебель от раздирающей злости на ангельское отродье и жгучей ревности, что вновь просыпается где-то глубоко в груди, утробно рыча. — Тебе жаль его? — Спрашивает он, словно и правда заинтересованно, выгибает бровь и натягивает на лицо маску напускного спокойствия. Вики резко вздрагивает, отнимает руки от лица и будто перестает дышать, мгновенно вспоминая, кто перед ней. Она медленно оборачивается и впивается в темную фигуру настороженным взглядом. Обхватывает себя за плечи в попытке согреться и пальцами нервно теребит ткань халата. — Люци, ты же знаешь, я… — Жаль или нет? — Он грубо обрывает ее тихий лепет. Люцифер одним только взглядом заставляет ее не отводить глаз. А Вики чувствует себя рядом с ним такой хрупкой, такой маленькой и слабой, что на мгновение становится тошно от самой себя. — Нет. Тихий ответ удовлетворяет Люцифера, и он чуть ли не мурлычет от удовольствия. Им обоим прекрасно известно, кто изображен на этой злосчастной картине. Этот ангел — не просто падший незнакомец без крыльев, коих из ночи в ночь полно в ее снах. На языках крутится имя: такое горькое, ненавистное, отвратительное — для Люцифера и нежное, родное, давно забытое — для Вики. Война между Небесами и Адом идет вот уже несколько долгих, кровавых десятилетий, а она все не может забыть ангела, который так трепетно и трогательно за ней ухаживал. Даже в Великий день посвящения, когда ее серые крылья вспыхнули и окрасились в кроваво-красный, он все понял. Улыбнулся печально и отпустил ее в объятия Дьявола, прощая все. Люцифер был в неописуемом восторге, когда она принимала его сторону. И ведь, правда, было время, когда они жили счастливо. Люцифер готовился принять трон и стать Правителем Ада, Вики почти все свободное время проводила либо на Земле, искушая людские души, либо запиралась в своих покоях, самозабвенно расписывая бесконечные полотна. Ей безумно нравилось писать Ад. Мраморные стены, испещренные мелкими, почти изящными трещинками. Высокие потолки с великолепными люстрами. Мрачные неприветливые статуи, застывшие в причудливых позах на каждом шагу. Вики впервые свободно вздохнула: рядом не было докучливого Фенцио, она не встречала сурового Кроули, ее окружала своей жизнерадостностью Мими, бывало, она встречала Геральда в библиотеке, несколько раз они с Ади спускались на Землю разгромить пару казино и баров. А когда Люцифер лично взялся за ее обучение, она была вне себя от радости. Он тренировал ее, не позволяя поблажек, изнурял трудными заданиями, но Вики становилась сильнее, и он мог этим гордиться. А потом все рухнуло. Словно по чьему-то небрежному и легкому щелчку пальцев. Играючи и дразня. Хрупкий мир между Небесами и Адом был расторгнут, а равновесие каждую секунду металось из стороны в сторону. Начались жестокие, кровожадные, беспощадные битвы. В самые первые дни войны Люцифер изъявил желание, чтобы Вики не покидала его покоев. На следующее утро она проснулась в его постели, заключенная в железных объятиях. Война душила Вики. Ей не нравились ее картины, она боролась с желанием бросить их в огонь. С каждым днем они становились все темнее и мрачнее. Разумеется, Люцифер полностью оградил ее от войны и битв. Кажется, она не поднималась наверх целую вечность, окруженная кистями, красками и пожелтевшими полотнами. Но ей хватало того, что она каждый раз видела в его глазах, как он возвращался домой. Люцифер мог месяцами не появляться у нее. Слишком много дел было у Правителя Ада. А потом проявился ее дар. Вещие сны. Так она думала, когда ей приснилась жестокая, извращенная смерть Мими. Потом смерть Геральда. Ади все говорил, что дар Сэми с его погибелью перешел к ней. Но Вики знала, что ее дар существенно отличался. Она видела не просто вещие сны, она видела смерти, много смертей. И вероятно, будет видеть их все свое существование. Люцифер облегченно выдохнул, когда она рассказала ему о снах. И окружил ее слугами. Его Провидица должна быть в безопасности. Она кричала во сне, наблюдая смерть очередного ангела или демона. Она слезно умоляла Шепфа забрать ее дар, прекратить войну между своими детьми, в конце концов, вернуть ей ее прежнего Люцифера: властного, самодовольного и саркастичного. Она не узнавала того демона, в которого некогда влюбилась: он был жесток и беспощаден, убивал армии ангелов, не поведя и бровью. Она умоляла его остановиться, но он пресекал все ее попытки одним лишь суровым взглядом. — Когда он умрет? — Вопрос Люцифера, заданный непринужденно и равнодушно, выдергивает из тяжелых раздумий и бьет Вики сильнее пощечины, она задыхается от душащих горло рыданий. — Скоро, — хрипло шепчет она, отворачиваясь и пряча подступившие слезы, — очень скоро. Люцифер довольно улыбается, но так, чтобы Вики не видела этой алчной улыбки. Медленно подходит к ней, обводя голодным взглядом точеную фигурку дьяволицы, и кончиками пальцев касается ее оголенной шеи, отодвигая занавес длинных шелковистых волос в сторону. Дьявол мягко целует Вики за ушком и улыбается ей в шею, когда дрожь пронзает все ее тело. — Я скучал, Вики, — произносит он. Сильные руки обвиваются вокруг ее тонкой талии, тянутся к полам пурпурного бархата и резко распахивают их, оголяя стройное тело. С губ Вики срывается растерянный выдох, когда прохлада комнаты касается ее кожи. Широкие ладони мужчины тянутся к ее животу, скользят по ребрам и накрывают грудь. Люцифер грубо разворачивает ее лицом к себе и впивается губами в ее губы, сразу проскальзывая горячим языком во влажную тесноту. Вики опускает веки, не в силах больше выносить терзающего взгляда ангела с белого полотна и отвечает, запуская пальцы в жесткие пряди и медленно перебирая их. Дьявол прерывает поцелуй только лишь для того, чтобы подхватить ее под упругие ягодицы и, в пару широких шагов достигнув кровати, бросить дьяволицу на постель. Мгновение он наслаждается ее нескромным видом: длинные белоснежные кудри разметались по шее, плечам и ключицам змейками, янтарные глаза возбужденно блестят, а сама она тянется к нему. Вся. Целиком. Полностью и без остатка. Кто бы мог подумать, что такой тихий демоненок как она, такая горячая, отзывчивая и неугомонная. Люцифер наваливается сверху, вжимает ее своим тяжелым мускулистым телом в мягкие простыни и крепко держит в одной руке хрупкие женские запястья. Намного крепче, чем следовало бы, потому что Вики шипит от боли и тихо шепчет: — Люци. Он понимает ее с полуслова, с недовольным рычанием отпускает женские руки и позволяет им нежно обвиться вокруг широких плеч. Он целует и кусает ее шею, в тот же миг зализывая маленькие ранки. Люцифер на одну короткую секунду отстраняется, хмурит темные брови и рассеянно отгоняет от себя настойчивую мысль о том, что Вики в самом деле похудела, с щек исчез привычный жаркий румянец, а кожа действительно слишком бледная и холодная. Все размышления улетучиваются из головы, когда Вики медленно ведет тонкими ласковыми руками по его груди, напряженному животу и ниже, к краю одеяла. Хриплый стон касается слуха Вики, когда она издевательски медленно скользит ладонью по возбужденному члену мужчины. Дьяволица улыбается, и Люцифер в ответ клыками впивается в ее плечо. — Играешь с огнем, — горячо шепчет он, обводя губами напряженные соски. Дьявол прекрасно понимает абсурд всей своей фразы, потому что, по его мнению, она и есть огонь. Яростный и беспощадный. Вики выгибается и цепкими пальцами стискивает горячие простыни. Ей кажется, что это сон. Не тот, в котором кто-то вновь должен умереть. Нет. Этот сон в тысячи раз лучше, потому что здесь, рядом с ней, ее любимый супруг, не деспот, не воин, не убийца. С ней он по-своему нежен и ласков. И Вики позволяет себе даже на секундочку мысль, что ее он, возможно, любит. Не так, как она его, разумеется. Вики любит Люцифера так сильно, что не может выразить словами. Поэтому только игриво прикусывает кончик его носа и в следующую секунду льнет к его губам. Люцифер резко входит в нее на всю длину, выбивая из легких воздух и вырывая из груди громкий стон. Не позволяя опомниться, он вбивается в хрупкое податливое тело грубыми, чувственными толчками. — Люцифер, — выдыхает Вики, впиваясь ноготками в широкую напряженную спину. Его длинные пальцы от ягодиц скользят выше, оглаживают талию, ребра, грудь. Одна ладонь властно ложится ей на шею, сжимая, а вторая упирается в простыни рядом с ее головой. Люцифер жадно смотрит на Вики, не отрываясь, не желая упустить ни единой детали: страстно зацелованные губы, огромные распахнутые янтарные глаза с кошачьим прищуром, в которых плещется чистая любовь и преданность, щеки, вспыхнувшие ярким румянцем. — Моя дьяволица, — его хриплый шепот на ушко становится для нее последней каплей. Женское тело содрогается в неземном наслаждении, и Вики вскрикивает, руками судорожно пытается прижать сильное тело Дьявола, как можно ближе. Она словно боится, что он исчезнет, оказавшись мимолетным воспоминанием или несбывшейся фантазией. К ее счастью, Люцифер все еще с ней, вжимает в огромную кровать, грубо двигается и, заглушая свой стон болезненным укусом в ее шею, кончает. Вики улыбается одними уголками губ: это еще один его пунктик. Он обожает кусаться. Люцифер лениво приподнимается на локтях, нависая над ней, и касается своими горячими губами ее щеки в целомудренном поцелуе. Вики медленно прикрывает глаза и чуть ли не мурлычет от удовольствия. Дьявол вальяжно распахивает крылья на горячих простынях и утягивает Вики в свои железные объятия, будто боится проснуться и не найти ее подле себя. Он бережно укрывает ее тяжелым одеялом, а дьяволица обвивает его обнаженный торс, утыкается острым носом в сильную грудь и свободно вздыхает. Они лежат в кровати, с отвратительным трепетом в душах ожидая, когда вспыхнет кровавый рассвет, а вместе с ним и новая беспощадная битва. — Люци, — тихо зовет Вики, не решаясь поднять на него взгляд, — я люблю тебя. Его молчание убивает. Она уже и не ждет ответа, смиренно закрывая глаза и наивно надеясь, что сегодня во сне ей не явится чья-то мучительная смерть, как Люцифер тихо произносит ей в макушку: — Я знаю. Кажется, он засыпает быстрее, чем она, потому что тяжелое дыхание сменяется размеренным, и объятия уже не кажутся стальными. А Вики рассеянно вырисовывает бледными пальцами на его татуированных руках витиеватые узоры и еще долго смотрит на одиноко стоящую в темном углу незаконченную картину. Пронзительный и укоризненный взгляд ангела выворачивает ее душу наизнанку, внушая самые мятежные мысли и противоречивые чувства.***
Тишину ночи разрезает отчаянный вой. Вики кричит, раздирает воплями горло, срывает голос на глухие хрипы, надрывает глотку. А глаза открыть все никак не получается. Она не спит, уже нет, но в голове все еще вспыхивают отдельные картинки, как из жуткого кинофильма. Словно выжженный на внутренней стороне век, мимо проносится отголосок видения: хрупкая фигура, обессиленно склонившая голову, блестящая сталь кинжала, негромкий вскрик, тонущий в одобрительном рокоте толпы, изломанное тельце на сыром каменном полу и лужица багровой крови, медленно ползущая змеей по рельефным камням. Тяжелая отрезвляющая пощечина обжигает бледную кожу лица. Вики распахивает глаза, встречаясь с напряженным взглядом Люцифера напротив. Он хмурит темные брови и настороженно поджимает губы. Она растерянно смотрит на Дьявола и невольно замечает, что по ее щекам скользят ледяные дорожки слез. — Кто? — Люцифер крепко держит ее бьющееся в агонии тело за плечи, наверняка оставляя следы, но Вики и этого не замечает, утыкаясь стеклянным взглядом куда-то в пустоту. Только спустя минуту, она решается поднять на Люцифера испуганные глаза и дрожащими губами вымолвить: — Н-Непризнанный, — он долго и испытующе смотрит в ее лицо и облегченно выдыхает: до вшивого Непризнанного ему нет никакого дела. Он прижимает Вики к своей груди и успокаивающе гладит по растрепавшимся волосам, — умрет Непризнанный. Вики кладет голову на плечо Люцифера и проводит рукой по своему лицу, утирая слезы. Она не может удержаться и вновь дает волю глухим рыданиям. Дьявол так легко ей верит.***
Одинокая женская фигура блеклой тенью плывет по темным коридорам ныне пустого и забытого замка. Она воровато оглядывается и каждые пять минут поправляет спадающий с короны густых белоснежных кудрей капюшон мантии. Кроваво-красные крылья дрожат, но вовсе не от холода. Они плотно прижаты к напряженной спине своей хозяйки. Бесшумный, почти неуловимый для осязания звук заставляет фигуру в ужасе замереть на месте. Она резко оборачивается, замахиваясь сильным крылом, когда перед глазами предстает до трепета в груди знакомый ангел. Его энергия, теплая, нежная, родная и мягкая обволакивает, заставляя сердце забиться чаще. Ангел благодушно разводит руки в приглашающем жесте, и она без сомнений падает в его объятия. — Вики, — тихо произносит он в ее тяжелую копну длинных душистых прядей. — Дино, я хочу сказать… — Но Дино только крепче сжимает ее тонкие плечи, вдыхает забытый цветочный аромат и умиротворенно прикрывает глаза. И Вики все мгновенно понимает, потому что в следующий миг не тараторит, не оглядывается в испуге на каждый подозрительный шелест или тень, а сцепляет руки у него за спиной в замок и обнимает в ответ, пытаясь вложить в эти объятия все несказанное. Только в это мгновение она вдруг понимает, как же сильно скучала по их дружбе. Столько времени прошло после ее обращения. А Дино за эти десятилетия побывал в стольких кровожадных битвах. И истинное счастье и удача, что они оба сейчас здесь. Ангел и демон. В объятиях друг друга. — Я должна предупредить, — мягко отстраняется и, наконец, произносит Вики, по-прежнему не открывая лица. Дино хмурит светлые брови и резко стягивает капюшон с ее головы. Вики чудится, что на мгновение он теряется, увидев ее истощенное лицо. Она спешно отводит смущенный взгляд, желает спрятать свой утомленный вид. Но ангел смотрит пристально и пронзительно. «Точно, как на моей картине» — думает она, и от этой мысли пробирает противная дрожь, Вики немедленно вспоминает, ради чего она здесь. Только не успевает произнести и звука, как Дино выдыхает: — Ты все так же прекрасна. И Вики не выдерживает его восхищенных слов: роняет первые слезы ему на грудь, сбивчиво и торопливо лепечет ему о своем видении. Цепляясь за его белоснежную рубашку, она чуть ли не на коленях умоляет его пропустить бойню, которая разгорится на рассвете, вот-вот, с минуты на минуту. — Люцифер не пощадит тебя. Не в этот раз, — она изо всех сил держит ангела худыми руками за плечи, словно страшится, что он растворится в воздухе, оставив ее сходить с ума наедине со своим отчаянием. Дино кривится от ее последних слов, в его небесно-голубых глазах мечется мятежный огонь. — Твои видения не всегда сбываются, Вики, — успокаивает он ее. Вики, словно обжегшись, отскакивает и дикими глазами прожигает в нем дыру. Ее вспыхнувший алым взгляд мечет молнии и, произнося следующие слова, она едва ли не шипит от гнева: — Если я тебе по-прежнему хоть немного дорога, ты услышишь меня и не явишься на битву, — Дино обреченно наблюдает, как она медленно натягивает капюшон на макушку, и каждое ее слово бьет хлеще наточенных копьев, — я умоляю тебя, — вновь взывает она. Из-под чернильной тьмы капюшона на ангела пытливо смотрят горящие золотом янтарные глаза. Он не успевает ответить: Вики на прощание едва касается своими ледяными губами его гладкой щеки и исчезает в мраморных развалинах некогда величественного коридора. Дино в последний раз глубоко вдыхает в грудь цветочный шлейф ее аромата и исчезает, растворяясь в закатном мареве. Распахивая белоснежные крылья, он думает о том, что Вики дорога ему. Она без сомнения ему дорога. И пока взволнованная дьяволица спешит в Преисподнюю, а ангел возвращается на Небеса, во тьме коридора на уродливом, испещренном язвами и ожогами лице расползается коварная усмешка.***
Сегодня ночью в Аду тишина. Мертвая и абсолютная. На Земле нет ни единого демона. Они все здесь, дома. И каждый из них трусливо поджимает крылья и отводит взгляд потухших глаз, потому что знает: сегодня состоится казнь их великодушной и милосердной госпожи. Слишком великодушной и слишком милосердной. Сегодня грозный правитель на глазах у подданных убьет свою Провидицу. Предателям здесь не рады. Демоны покорно молчат, потому что знают: их королева оступилась, она пошла против Дьявола, спасла жизнь ангелу за его спиной. Предала. Демоны почти стыдливо, исподтишка, кидают мимолетные взоры на некогда величественную, гордую королеву Викторию. Никто не решается что-либо произнести. Им проще спрятаться в приглушенном свете факелов, наблюдая ее смерть. А королева Виктория стоит посреди обугленного пепелища на коленях. На ней разодранное черное платье с длинным подолом и просторными, свисающими до пола прозрачными рукавами. Ее тонкие руки заломлены за спину и скованы в тяжелых цепях. Белоснежные кудри до безобразия взъерошены и в беспорядке свисают на правую сторону, кончиками касаясь пола. Ее огромные янтарные глаза широко распахнуты. Изломанные крылья обвиты стальным канатом, острые шипы которого впиваются мертвой хваткой, пронзая насквозь. С крыльев медленно и тягуче капает кровь. Взгляд у Вики хищный, дикий, непокорный. Дьяволица злобно рычит, когда молчаливый демон грубо швыряет ее к ногам Люцифера. Дьявол сегодня в бешенстве. Искрометном и обжигающем. Его грозная фигура возвышается на высоком троне, а убийственный взгляд впивается в лицо Вики, встречая ответный. Только в ее глазах нет и малейшей доли раскаяния, мелькает лишь предвкушение, смешанное с азартом. Люцифер издает яростное рычание и щелкает пальцами. Безымянный демон стягивает путы цепей, усеянных острыми иглами, сильнее. Поистине адская, нестерпимая боль пронзает все ее существо. Хрупкое женское тело выгибается дугой, каждая его клеточка дрожит от дикой, невыносимой пытки. Однако дьяволица упрямо сжимает бледные губы, не желая кричать, не желая доставлять удовольствие видеть ее слабость. Единственная роскошь, которая ей теперь позволена — гордость. И ее она складывать к чужим ногам вовсе не собирается. — Предательница, — осмелев, шипит кто-то из толпы. Это слово наотмашь бьет Люцифера по щеке, он даже судорожно дергается в сторону. Зато Вики улыбается. Чужое обвинение звучит до смешного обиженно и капризно, словно, если бы ребенку отказали в очередной конфете. Люцифер ловит ее лукавую усмешку взглядом и, до побелевших костяшек сжав кулаки, велит демону продолжать. Сквозь отголоски болезненных ударов Вики презрительно кривит губы, скалит белоснежные зубы в довольной ухмылке. Сумасшедшая. Стоит на коленях, насильно подчиненная, закованная в цепи, избитая и израненная, улыбается в лицо своей смерти. А Люцифер смотрит на женщину, которую любит. Он смотрит на женщину, которая его предала. Он смотрит на женщину, в которой заключен весь его мир. Смотрит и признает: это его падение. Сокрушительное и безоговорочное. Он медленно поднимается с трона, не обращая внимания на почтительно склонившихся демонов, и подходит к ней, бьющейся в агонии судорожной боли. Сжимает в крепкой ладони ее впалые щеки, заставляет себя смотреть прямо в ее божественные глаза. И по-прежнему он не видит в них раскаяние, только мрачное торжество. — Ты умрешь сегодня, Вики, — рычит Люцифер ей на ухо, словно все еще пытаясь ее образумить, заставить умолять о пощаде, заставить отказаться от своей победы, заставить его пощадить королеву. Вместо этого она подается вперед, чуть ли не впечатываясь в него грудью и с хриплым смешком выдыхает: — Я знаю. Дьявола прошибает мгновенное осознание и понимание. Свободной рукой он проводит по своим смоляным взъерошенным волосам. Жест рассеянный и до боли отчаянный. Он почти усмехается. Разумеется, она знает. Знала уже давно. Люцифер перемещает руку на ее горло, с силой сжимает длинные бледные пальцы на тонкой окровавленной шее и плотно смежает веки. Вики нечаянно касается губами его щеки, когда торопливо шепчет: — Останови войну, Люцифер. Прошу тебя. Останови это безумие. Люцифер медленно качает головой и через силу заставляет губы искривиться в издевательской усмешке. — Ради чего теперь? — Ради нас, — твердый ответ и ясный взгляд падшей дьяволицы заставляют Люцифера ощутить беспомощный гнев и отчаяние. — Ты убила нас, Вики, — произносит Дьявол и выпрямляется во весь рост. Слуга подбегает к господину и преподносит острый серебряный кинжал. Люцифер с лютой ненавистью смотрит на слугу, когда тот вкладывает в его ладонь оружие. Железной хваткой обвивая кинжал, Дьявол кладет ладонь на женское плечо, сжимая, а в душе умоляет Вики закрыть свои огромные пылающие жидким золотом глаза, опустить всепрощающий и всепонимающий взгляд в пол. Толпа демонов напряженно рокочет, их багровые, угольно-черные крылья трепещут. Стены содрогаются, когда Дьявол резко пронзает плоть королевы острым кинжалом. Губы Вики распахиваются в немом крике, и Люцифер ловит ее последний вздох своими губами, по-прежнему неотрывно глядя в божественные золотые глаза. Демоны замирают, не дыша, во все глаза глядя на эту прекрасную и одновременно ужасную картину. И в один миг Ад погружается в дикий, оглушающий вой, когда тело Вики медленно оседает в руках Дьявола. И никто из демонов не замечает, как по холодной щеке их Хозяина скатывается одинокая слеза, а сам он хрипит в волосы своей угасающей королеве: — Что ты с нами сделала?