Жизнь взаймы.

И как бы тяжко бремя не давило бы на плечи, Сохрани в душе всю тишину. И не кричи.

      Первым ощущением с утра стала головная боль. События минувшей ночи ярко характеризовали спутанные волосы, опухшие глаза и недопитая бутылка саке. — О, доброе утро! — Ино выглядела гораздо свежее и ни капли не уставшей. Она поспешно подняла с пола подушки, которые упали с дивана и села рядом с подругой. — Доброе, — отозвалась Харуно. — Как себя чувствуешь? — блондинка похлопала Сакуру по плечу, понимая, что такое похмелье, умноженное на истерику и поздний подъем. За окном переливалось солнце, март был в самом разгаре. Полуденные лучи отражались от металлических украшений и крыш домов Конохогакуре. — Бывало и лучше, — Харуно окончательно поднялась с постели и направилась к первому попавшему в поле зрения зеркалу, чтобы оценить степень урона её внешности. — Цунаде-сама дала тебе принудительный отпуск, так что ближайшее время ты отдыхаешь, — Ино произнесла эти слова осторожно, чтобы не вызвать знаменитый гнев подруги. Но, вопреки её опасениям, никакого гнева и не последовало, лишь разочарованный вздох. — И чем ты предлагаешь мне заняться ближайшее время? — Сакура пыталась расчесать запутавшиеся волосы. — Поехать на горячие источники! — с энтузиазмом воскликнула голубоглазая. — О нет, Ино... Только не это. Я не смогу до конца расслабиться, пока буду думать о Какаши и противоядии. И сколько же продлится этот принудительный отдых? — Всего два дня... — Яманака понимала, что для их случая, это довольно большой срок. — Целых два дня! — разочарованно воскликнула Сакура. — Послушай, подруга, — Ино приобняла зеленоглазую за плечи, их взгляды встретились в отражении зеркала, — я отлично понимаю, что ты хочешь спасти его. Но пока ты в том состоянии, в котором находишься сейчас, ты не сможешь помочь никому. — Мне полегчало, — сразу же возразила Сакура. — Возможно, но это совсем не значит, что ты в состоянии работать. Я уверена, что Цунаде-сама понимает, как рискует, но ведь ты знаешь, как она дорожит тобой. Более того, если она решила, что это сильно не скажется на нашей работе, значит продумала всё заранее, — в голосе Ино почувствовались ревностные нотки. Для Сакуры не было новостью, что Ино хотела бы быть на её месте, когда Пятая взяла её под своё крыло. Многим казалось, что это гонка за силой и навыками — гонка за вниманием Саске. На самом же деле, это была гонка за материнской любовью, которую могла подарить Цунаде. Порядки Конохи не позволяли матерям сильно опекать шиноби, а Ино с отцом общалась даже лучше, чем с мамой. Поэтому, когда она вчера услышала просьбу Цунаде, внутри зашевелился комочек ревности, который так давно стих. — Ино, послушай. Я понимаю, что счёт идёт на дни и мы можем упустить возможность. Но если Сакура сейчас примется за работу, то дальше будет только сложнее вытащить её из этого состояния. Она пытается заглушить эмоции и чувства работой, она пытается скрыть свою боль. Но я отлично понимаю, насколько ей сейчас больно. И опасаюсь, что если сейчас она не проживёт все, что чувствует, то дальше это превратиться в подавленные эмоции и уже никто не сможет достучаться до неё, — Цунаде прикрыла глаза, будто произнести эти слова было столь трудно, что после того, как они прозвучали, ей стало физически легче. — Я понимаю, Цунаде-сама. Чем я могу помочь? — Яманака опустила глаза, чувствуя, как испытывает давление ревности где-то глубоко внутри. — Я отстраню её от работы на пару дней. Организуй, пожалуйста, для неё возможность отдохнуть. Что-нибудь, что позволит ей остаться наедине со своими мыслями и делиться ими с тобой. И, если получится, то не топить горе в саке, — женщина горько усмехнулась, понимая, что это её личная проблема — пристрастие к алкоголю в попытках спрятать чувства. — Я думаю, что это в моих силах. Сделаю всё возможное, чтобы помочь ей, — в этот раз девушка всё же осмелилась поднять взгляд на собеседницу. — Ино, будь помягче. Ей сейчас сложно. Я знаю, что лучше тебя мне не найти для неё утешения. Ты отлично поймёшь её, потому что знаешь, что такое любовь к Саске, ты с ней справилась и я уверена, что сможешь помочь ей, — Пятая по-матерински сжала плечо блондинки. — Хорошо, Цунаде-сама, я не подведу, — Яманака положила руку поверх руки женщины и слегка сжала. — Я так понимаю, выбора у меня нет, верно? — наконец справившись с колтунами, Сакура принялась собирать свои волосы в хвост. — Думаю да, ты сможешь вернуться в больницу только через несколько дней, — Ино положила руку на плечо подруги, — Я всё понимаю, мы зайдем попрощаться. Еле заметная улыбка отразилась на губах ученицы Пятой, но она сразу же постаралась скрыть её. — Что ж, горячие источники, так горячие источники. Когда отбываем? — как ни в чем ни бывало, спросила Харуно. — Сегодня вечером, вернёмся завтра. Послезавтра можем отправляться в лабораторию, — ответила Ино сразу на все вопросы, которые могла бы задать любопытная ирьенин. На самом деле, Сакура и сама понимала необходимость отдыха. Она не привыкла показывать слабость. Но когда она убежала от боли на тренировочные поля, она почувствовала острую необходимость взять паузу. Возможно, речь шла не о том, чтобы перестать думать о разрушившейся помолвке, тут скорее дело в том, что она отдала себя всю без остатка этим отношениям. Но, к сожалению, эта энергия ушла в пустую, потому что Саске воспринял её как должное, и лишь только она перестала стараться, их хрупкое равновесие дало сбой, а окончание этого ада под названием "помолвка" не заставило себя долго ждать. Ведь если посмотреть на всё это со стороны, то Харуно ничего не потеряла. Потерял Саске — прекрасную девушку, которая была готова ради него на всё. Его эгоизм вынудил её отказаться от идеи "идеального Учихи", но те последствия, которые оставили токсичные отношения теперь были налицо, а может и на лице. Симпатичная куноичи забыла о том, что такое отдых, спокойный сон, сбалансированная диета, уход за собой, релакс и простые жизненные радости. Её график сверхурочной работы, энергетические пилюли и тотальный отказ от заботы о себе, всё это превратило её жизнь в ненормированный рабочий день и хилые попытки возместить эту энергию, совсем не приносившие результата. Если сравнивать Сакуру Харуно пять лет назад и заместителя главврача главной больницы Конохогакуре, то можно просто сказать: Сакуры сейчас не существует. Она потеряла себя в своей погоне за спасением отношений с Саске и теперь напоминала лишь жалкую породию на сильнейшую куноичи. Если сравнивать её с цветком, то эта Сакура завяла и теперь ей предстояло расцвести снова. Вопрос лишь в том, что, ну или кто ей нужен для этого. — Что ж, как насчёт завтрака? — у Яманаки никогда не было проблем с гостеприимством, в отличие от самой Харуно. — С удовольствием, — Сакура ответила тёплой улыбкой. Несмотря на то, что голод совсем не мучил девушку, она понимала, что ей пора возвращаться к нормальному образу жизни. Всё же, некогда подтянутое тело куноичи было теперь похоже, если не на обтянутый кожей скелет, то близко к нему точно. Она мысленно вспомнила данное себе обещание, научиться себя любить. Но её взгляд зацепила синяя папка с документами. И она также мысленно отложила это обещание на потом. И видимо это "потом" было определено, как "когда Какаши будет в порядке". Пока её подруга хлопотала на кухне, Харуно уселась на диван и стала перелистывать отчёты и прогнозы. Перелистывая очередную страницу, она увидела знакомые цифры и буквы, которые отражали состояние крови после действия яда. Зеленоглазая долго выискивала глазами карандашную пометку "F3", но почему-то не нашла её... Она перепроверила ещё несколько раз, но не нашла её ни на одной из страниц. Медленно до неё стала доходить суть происходящего. Она отыскала ещё одну папку, идентичную той, что была у неё в руках и открыла на той странице, где вчера нашла пометку. На её месте ничего не было... Точнее был след от ластика, кто-то пытался скрыть запись, накануне замеченную Сакурой, причём делал это в спешке. Девушка ещё раз вернулась к первой папке и рассмотрела страницы. Следов от карандаша или подозрительных пятен не было. Где-то внутри зашевелилось подозрение, что здесь происходит что-то неладное. Но с мысли её сбил голос хозяйки дома: — Сакура, завтрак стынет! Давай на кухню. Подумав, Харуно решила не выдавать своих опасений и лишь крикнула в ответ: — Иду! Аромат домашней еды распространялся по всей кухне, а запах свежесваренного кофе приятно щекотал рецепторы. — Ино, ты волшебница, — искренне воскликнула Харуно. — Приятного аппетита, — с нотками благодарности отозвалась блондинка. Ученице Пятой было совестно нарушать этот безмятежный завтрак своими расспросами, но она всё же решилась уточнить одну деталь: — Слушай, меня волнует один вопрос, — осторожно начала девушка. Яманака прожевала пищу, проглотила и внимательно посмотрела в глаза подруге. — Что ж, задавай, — миролюбиво отозвалась собеседница. — Когда мы вчера смотрели отчеты... Ты не замечала карандашных пометок на листах? По реакции девушки, можно было сказать, что она недовольна темой вопроса. Но всё же ответ не заставил себя долго ждать. — Нет. Почему ты спрашиваешь? — недоверчиво отозвалась голубоглазая. — Ничего такого. Я просто подумала, что возможно кто-то до нас мог заметить изменение состава крови после действия филицианита, — пытаясь придать своему голосу непринужденность, ответила ирьенин. — Нет, думаю нет. Я обратила на эту страницу внимание лишь тогда, когда ты заговорила об этом, даже Цунаде-сама и Шизуне не заметили этого, — с искренним удивлением заметила Ино. — Что ж, тогда я думаю на ближайшие пару дней тема лечения Какаши-семпая закрыта, — с напускным облегчением выдохнула Сакура. Но на самом деле, теперь она поняла, что всё не так просто, как кажется на первый взгляд. А именно тот факт, что кто-то кроме них знает об ухудшении ситуации и отлично понимает в чем дело. Но хуже было то, что кто-то пытается запутать следы, стерев пометки в бумагах. Тот же это человек, его сообщник или может быть вообще третья сторона...? Какими же методами теперь бороться за жизнь Какаши Хатаке, если шиноби, который желает его смерти может оказаться тем, кому они доверяли?