Монстрофилия

      — Сынок, нам надо поговорить, — сказала Андрею мать однажды утром. — Одна моя знакомая видела тебя с какой-то цыганочкой. Это правда?       Поперхнувшись горячим кофе, Андрей пожал плечами:       — Она не цыганка.       — Но она чернявая?       — Да.       Мать повысила голос:       — Ну почему ты связался именно с ней?! Неужели нормальных не нашлось?       — Мама!       — Андрюша, пойми, пожалуйста, мы с отцом не хотим видеть в доме цыганку с табором её родственников. Вокруг столько хороших девушек, оглянись, выбери подходящую.       — Мать дело говорит, — изрёк отец, оторвавшись от чтения газеты.       Андрей разозлился:       — Не лезьте в мою личную жизнь. Не беспокойтесь, сюда я её не приведу. Знаешь, я раньше считал вас с отцом терпимыми.       Мать заморгала:       — Но, Андрюша, когда совсем чужой человек приходит в наш дом, это другое дело. Что люди скажут?       — Ага, что скажет княгиня Марья Алексеевна? — съязвил Андрей. — Не волнуйтесь, её родители против наших отношений. Мы с вами для них тоже совсем чужие. И больше я об этом слышать не хочу!       С этими словами Андрей хлопнул дверью. А ведь он когда-то подумывал пригласить Ануджу к себе домой. Жаль, но ни его, ни её родителей не переделаешь. Давно пора съехать из родительского дома, хотя в нём и хватало места. Всё, надо подыскать съемную квартиру, может Ануджа согласится прийти к нему туда.       Однажды вечером уставший Андрей плескался в тазу, смывая с себя пот. Вдруг в комнате появилась нагини, будто возникнув из-под земли. Андрей от неожиданности уронил полотенце, а девушка рассматривала его с откровенным восторгом — никто на него раньше так не смотрел. Со своей обычной непринуждённостью нагини заявила:       — У тебя такие мускулы! Совсем как у моих братьев.       — А они тоже ходят полуголыми?       — Нет, они вообще не носят одежду дома. Андра, можешь кое-что сделать для меня?       — Аня, я сделаю всё, что ты скажешь.       — Тогда не надевай футболку, пока мы будем пить чай. Я принесла жасминовый и ещё гулаб-джамун.       И они выпили чаю, болтая о всяких пустяках. Футболку Андрей не надел, и его самолюбие ласкали восхищённые взгляды Ануджи.       Нагини уже знала, когда Андрей заканчивает работу и появлялась в этот час. Но сегодня её не было. Он говорил себе, что повода для беспокойства нет, но всё-таки волновался. Каждый раз, когда она задерживалась, он места себе не находил — боялся, что она больше не придёт.       Из-за двери послышался голос — она звала его. Выбежав в коридор, Андрей ринулся в фойе, откуда доносился зов. Он ворвался в зал и застыл на пороге — перед ним расстилался ледник, снежные стены вздымались к синему небу, а на ледяном троне восседала Снежная королева. На её белом платье, высокой серебряной короне, в ушах и на запястьях блестели алмазы, серебром отсвечивал водопад длинных белокурых волос, а голубые глаза на бледном узком лице синели ярче арктического неба.       Не веря своим глазам, Андрей ошарашенно оглядывался и всматривался в незнакомку, пока не заметил, что Снежная королева едва заметно улыбается. Он выдохнул и произнёс:       — Аня, это впечатляет.       — И это всё, что ты можешь сказать? — надула губы Ануджа. — Может, тебе такое больше понравится?       Снежная королева махнула рукой, лёд и снег исчезли. Их окружил сосновый лес, на полу разлилось озеро, а посередине на камне появилась прекрасная русалка с зелёными волосами. Она шлёпнула серебристым хвостом по воде, и в лицо Андрею полетели брызги. Не долетев до него, капли воды сверкнули и исчезли.       Он вздохнул и побрёл по воде к камню. Озеро оказалось всего лишь иллюзией, так что брюки и обувь не вымокли. Дойдя до камня, он склонился к смеющемуся лицу русалки и потянулся к её приоткрытым пухлым губам. На этот раз поцелуй длился дольше.       Обняв зеленоволосую нагую красавицу, Андрей прижал её к себе. Та закрыла глаза, а он запустил руки в водопад шелковистых волос и поцеловал девушку в щёку, спустился чуть ниже. Едва губы Андрея прикоснулись к стройной шее, а его рука робко притронулась к груди девушки, как Ануджа дёрнулась и исчезла. Миг спустя она появилась в другом конце зала. Все декорации испарились. Нагини махнула ему рукой и пообещала:       — Завтра я станцую для тебя.       С этими словами она вновь исчезла, а Андрей выругался и с досадой оглядел пыльный зал.       На следующий день он потратил час на то, чтобы подмести и прибраться в фойе. Сосредоточиться на работе удалось с трудом, и когда вечером из фойе раздался тихий зов, Андрей почти побежал туда.       Фойе превратилось в древний индийский храм с каменными стенами. Толстые колонны терялись где-то во тьме наверху. В бронзовых курильницах горел огонь, пахло благовониями. Разглядывать рельефы и роспись на стенах Андрей не стал, потому что в центре зала стояла Ануджа в чёрном сари, вышитом золотыми узорами. Под сари виднелась короткая алая кофточка, тоже расшитая золотом. Немыслимо тонкую талию девушки охватывал широкий золочёный пояс. В пряжке пояса пламенели красные камни. Золотые браслеты с алыми камнями блестели на руках и ногах, такое же ожерелье облегало шею, в ушах сверкали серьги с алмазами и рубинами. Голову нагини венчала диадема из двух переплетённых золотых змей с рубиновыми глазами.       Ануджа поклонилась Андрею, сложив ладони лодочкой, подошла к нему и игриво ущипнула за ухо:       — Приди в себя, Андра, и садись.       На полу появился ковер с пёстрыми подушками, и Андрей уселся на них. Нагини поставила на ковёр резную тёмную шкатулку, открыла её. В ней на лазурном шёлке лежало несколько цветных полупрозрачных кристаллов размером с яйцо. Ануджа перевернула один розовый кристалл — зазвучала музыка. Под чёткий ритм барабанов и нежные голоса неизвестных струнных инструментов нагини начала двигаться.       Стремительно менялись позы индийского танца, руки девушки то плавно взмывали вверх, то опускались, как крылья. По-змеиному гибким движениям танцовщицы вторил тонкий перезвон браслетов. Иногда Ануджа бросала на Андрея лукавый взгляд и озорно улыбалась. Её извивающееся тело и экзотическая музыка гипнотизировали. Он невольно стал раскачиваться в такт музыке, не сводя глаз с грациозной танцовщицы, словно это он был змеёй, а она факиром.       Нагини порхнула к шкатулке, крутанула розовый кристалл, и музыка стихла. Тонкие девичьи пальцы перевернули другой кристалл густо-лилового цвета. На этот раз музыка звучала медленная, тягучая, а движения танца завораживали своей плавностью и отточенностью. Женственность Ануджи притягивала к себе, яркая и обжигающая, как пламя. От неё невозможно было отвести глаз.       Прекрасная танцовщица замерла. Медленно она приблизилась к Андрею и плавно опустилась на колени, склонив голову. Казалось, что её тело струится как вода. Подавшись вперёд, Андрей нежно приподнял её лицо обеими руками и поцеловал полураскрытые розовые губы. Всего несколько мгновений девушка была покорной, затем она прижалась к нему, и её язык скользнул в его рот.       Самозабвенно целуясь, они освободились от одежды. Её упругое тело цвета бронзы было совершенным, а глаза сияли. Казалось, что в их глубине можно утонуть. И он тонул, целовал, обладал податливым девичьим телом. Ануджа не выказывала смущения, сама тянулась к нему. Он с трудом заставлял себя быть осторожным, но от нетерпения излился слишком быстро и вспыхнул от смущения. Нагини не огорчилась, покрыла его лицо поцелуями, ласкала плечи, перебирала волосы.       Она нашёптывала ему на ухо слова любви и всякие глупости о том, что его волосы подобны соболиному меху, глаза, как вечернее небо, а руки такие сильные и нежные одновременно. Горячие губы девушки осыпали поцелуями тело Андрея так непринуждённо и ласково, что он вскоре воспрял вновь. В пляшущем свете курильниц они ласкали друг друга на ковре ещё долго и уснули рядом, держа друг друга в объятиях.       Следующим вечером Ануджа позволила Андрею самому выбрать кристалл с записанной на нём музыкой, и танцевала для него полностью обнажённой в лунном свете. Танец долго не продлился, потому что Андрей набросился на неё с пылом молодого льва, как потом, смеясь, сказала нагини.       Вспоминая эти минуты, Андрей думал о том, что Ануджа так прекрасна, что смотреть на неё порой мучительно: такой волнующей, таинственной была её тёмная красота.       Он снял двухкомнатную квартиру в Шахтовом посёлке, объяснив родителям, что ездить в центр города ему надоело, хочется пожить одному и ближе к месту работы. Те не пытались его удержать, да он и не изменил бы решения. В запущенной квартире пришлось переклеить обои и побелить потолки. Андрей показал квартиру любопытной нагини, и та, к его удивлению, взялась помогать ему делать ремонт. Разумеется, она почти ничего не умела, но искренне хотела помочь.       Правда, ремонт продвигался медленно, потому что они то и дело отвлекались, занимаясь любовью на широкой кровати, которую Андрей купил первым делом. В джинсах и его старой рубахе, с кистью в руках, Ануджа выглядела не романтичной красавицей, а обычной озорной девчонкой. И в таком образе она ему безумно нравилась. Её присутствие придавало заурядной обстановке особое, волшебное очарование.       Нагини увлекало обустройство его жилища. Андрей и оглянуться не успел, как шкафы в кухне оказались заполнены разнообразной посудой, а комод в спальне — благоухающим постельным бельем. Кровать украсило пурпурное шёлковое покрывало. Когда Ануджа оставалась у него на ночь, утром она варила кофе, а он жарил яичницу или омлет. Обоим нравилась игра в супругов. Даже резать салат или смотреть телевизор вдвоём было нескучно.       Ануджа пыталась помогать ему в мастерской, советуя, что изменить в эскизах вещей. Они вместе нарисовали флюгер в виде скачущего рыцаря с копьём наперевес и еще один, в виде пирата у мачты с подзорной трубой. Андрей подозревал, что подавшая ему эти идеи нагини вдохновлялась образами Джека Воробья и рыцарями из сериала «Игра престолов», который они смотрели вместе.       Как-то раз нагини явилась ему в образе Дейнерис из сериала. Большие голубовато-серые глаза, сияющая нежной белизной кожа, длинные белокурые волосы, серебристое платье с брошью на груди — Ануджа в точности скопировала Эмилию Кларк в этой роли, в сцене свадьбы с кхалом Дрого.       Они поцеловались и опустились на кровать, но Андрею чего-то не хватало. Он приподнялся и сказал:       — Аня, можно тебя попросить?       — Можно, я сделаю всё, что ты скажешь, о мой господин, — шутливо пообещала Ануджа.       — Тогда стань собой, пожалуйста. Я хочу видеть твоё настоящее лицо.       В глазах нагини мелькнуло удивление.       — Я думала, что так тебе будет интереснее.       — Мне очень интересно, но ты мне нравишься настоящая. Я люблю тебя, а не актрису.       Ануджа легко вздохнула. Через мгновение её волосы заблестели чёрным шёлком, а смуглая кожа начала благоухать особенным, только ей свойственным ароматом экзотических цветов. Андрей поднёс обе её руки к губам и поцеловал. Щеки Ануджи запылали, и она положила ему голову на плечо.       — Я люблю тебя, Андра.       Он бережно привлёк девушку к себе. Это счастье быть вдвоём, вместе, до тех пор, пока мир позволяет им это.