***
Подав документы, мне разрешили побродить по университету, чтобы научиться в нем ориентироваться. Приемная комиссия сказала, что у меня все шансы поступить на бюджет, так как у меня довольно высокие баллы. Мне оставалось только молиться, чтобы пройти хотя бы на одно из восьми бюджетных. Стать учителем русского языка и литературы — мечта моего детства. Слова приёмной комиссии подняли мне настроение. От этого я пребывала в легкой эйфории, гуляя по коридорам высшего учебного заведения. Направляясь к выходу, я притормозила, так как услышала довольно интересный разговор. Выглянув из-за поворота, я увидела двух мужчин. В одном я узнала ректора данного института, а другой был похож на студента. — Ты чуть не завалил сессию, — строго сказал ректор. — Паша, если ты не возьмёшься за ум, то я сделаю так, что баскетбола в нашем университете больше не будет. Тебе и так делают поблажки, потому что ты мой внук. Так бы ты уже давно вылетел, и никакие деньги твоего отца тебя бы не спасли. — Да, я понял, — в голосе этого Паши не было никакой заинтересованности. («Ну, понятно, внук ректора, значит…») Он лениво рассматривал стены, запустив руку в свои темные волосы. — Я надеюсь, что ты понял, — голос мужчины был довольно суров. Но то ли от непрерывной речи, то ли от чего-то ещё он делал паузы в своём монологе и пытался прокашляться. — Тебе осталось доучиться два года. Я уже договорился с ректором из города А, чтобы тебя взяли туда на магистратуру, и тебе все двери буду открыты. Пускай, тебе это не надо, но я больше чем уверен, что твой отец абы кому свой бизнес не отдаст. Он в свое дело сильно много вложил, чтобы передавать его такому бездарю, как ты… Я, пытаясь четче слышать, о чем идет речь, чуть не потеряла равновесие. Кое-как устояв на ногах, я услышала, как о пол ударилась ручка, которая выпала из моего блокнота. Я быстро её подняла и заметила взгляд двух мужчин на себе. — Доброе утро! — как можно правдоподобнее улыбнулась я. — Доброе, милочка, — ответил ректор. — Я так понимаю, вы документы подавать… — Я уже подала, — перебила я мужчину. Наступило неловкое секундное молчание, поэтому я продолжила свой словесный поток, — Мне сказали, что у меня очень хорошие баллы, и я, вероятней всего, пройду на бюджет. — Значит, вы наша будущая студентка, — улыбнулся он. — Что же, я Виктор Михайлович… — Я знаю, вы ректор, — опять я его перебила. Ну ничего не могу я с собой поделать. Всегда, когда нервничаю, я начинаю тараторить, перебивать и нести чепуху. — Да, я смотрю, вы изучали наш сайт… — кивнул мужчина. Было видно, ему не понравилось то, что кто-то смеет прерывать его речь. Он поморщился, а потом кивнул своему внуку, — Паш, проводи девушку до остановки. Павел, не проявляя никакого интереса к нашему диалогу, стоял и рассматривал стены. Услышав, что к нему обращаются, он лениво перевел на меня взгляд и развернулся в сторону выхода. Попрощавшись с Виктором Михайловичем, я стала догонять этого странного молодого человека. — Как же ты быстро ходишь! — крикнула я ему, пытаясь отдышаться, ведь догнала я его только на улице. Мои длинные волосы липли из-за пота ко лбу и из-за гигиеничной помады к губам. Я кое-как отлепила их от лица. — Тебя не учили, что надо ждать того, кого тебя попросили проводить? — Не слышал такого правила, — без какого-либо интереса ответил парень. — Да уж, воспитанности тебе не занимать, — фыркнула я. — Меня зовут Вероника. — И зачем мне эта информация? — Мало того, что невоспитанный, так ещё и грубый, — я взяла и откинула волосы с плеча, направляясь к выходу с территории университета. Я уже почти дошла до ворот, как почувствовала, что кто-то меня погладил по волосам. Я дернулась и заметила, как на землю летит парашютик от одуванчика. — Павел, — он наклонился ко мне и дунул белый одуванчик мне в лицо. Зажмурившись, я начала отмахиваться и чихать. — А ты не Вероника, ты вредина и коротышка, — усмехнулся парень. — Повернешь налево, пройдешь триста метров, найдешь остановку, — кинул он мне, уходя совершенно в противоположную сторону. Фыркнув, я решила поправить волосы. Коснувшись их, я поняла, что это было за касание. Этот чёрт размазал парашютики от одуванчиков по моим длинным волосам… — И как ты мне это предлагаешь расчесать?!***
И вот я поступила. Было много радости, криков, прыжков. Я даже прохожих целовала. Родители настояли на том, чтобы они мне снимали квартиру. Сказали, что рано мне ещё быть достаточно взрослой. Да и вообще, взрослой я ещё успею побыть. Но на самом деле они просто не хотят, чтобы я жила в общежитии. Месяц учёбы прошел спокойно. Всё было так в новинку. Я чувствовала себя первоклассником, который только начинает вливаться в школьную суету. Я была очень рада, что моя хорошая знакомая, Машка Соколова, поступила со мной в один институт. Только я была на филологическом факультете, а она — на художественно-графическом. Будущий дизайнер, как-никак. Также я начала неплохо общаться с одной девушкой. Её зовут Аня, и она учится на факультете истории и права. В институте мне нравилось абсолютно всё, кроме одного: я была ниже всех. Вот серьезно, в мире столько высоких людей, так почему они пришли именно в этот университет ущемлять мои полтораметровые права? Каждый знакомый считал своим долгом указать мне на это. Даже Машка иногда меня стебала насчет этого. Но больше всего меня бесила баскетбольная команда. Эти напыщенные… Когда-то у нас физическая культура была вместе, мы играли в стритбол, и меня чуть не затоптали. Этого им оказалось мало, поэтому каждый раз, когда они проходят мимо меня, они считают своим долгом пошутить про мой рост. Ух, как же они меня раздражают. — Эй, слышали про тусовку, которую устраивают мальчики из баскетбольной команды? — к нам подбежала Аня, когда мы с Машкой собирались уже идти домой после пар. О да, эти тусовки… Как же я могла забыть рассказать про них? Говорят, что на этих тусовках собирается чуть ли не вся элита, там можно найти всё запрещённое и не только… Ещё ходит слух, что попасть туда крайне сложно. Хотя у кого не спросишь, все там были. Но также нельзя исключать того факта, что некоторые могут просто врать. — Бельская, мне кажется, про них слышали абсолютно все, — вздохнула Машка, поправляя ободок на своих кучерявых волосах. — Если ты пришла поныть, что туда хочешь, а тебя не берут, то это не ко мне. Я не в настроении. — Вот знаешь, Соколова, ты умеешь отбивать всё желание делиться радостями, — надула губки Аня. — Какими радостями? — спросила я, натягивая кожаную куртку. — Ника, ты меня одна любишь, понимаешь и поддерживаешь, — обняла меня Аня. — В общем, рассказываю, — засияла блондинка, — помните Вику Елагину с моего факультета? — Ну, — Машка уже заинтересовано повернулась к ней. («Эх, Машка, за любую сплетню душу продать готова…») — Так вот, оказывается, что она встречается с Павлом Беркутовым, — зашептала Бельская, — уже больше месяца. — Да ладно? С самим капитаном? — Соколова уже слушала во все уши. — С внуком ректора, раз на то пошло, — продолжала Аня. — Ну, его будущее уже давно спланировано, а диплом так, для украшения, а она дочка прокурора. Это выгодно для двоих сторон, статус, все дела, но не суть. В общем, я успела во время с ней подружиться! — Как бы тебе такая дружба боком не вышла… — вздохнула я, проверяя оповещения на телефоне. — Об этом я подумаю потом, сейчас выгода на первом месте, — улыбнулась Бельская. — Так вот, она дала мне три билета на эту тусовку баскетболистов. Сказала, приводи, кого хочешь. И я решила, что вы мне очень много с чем успели помочь, поэтому вы идете со мной, — блондинка полезла в сумку, вытащила два пригласительных и протянула их нам. — Кондакова, ты обязана идти, — обратилась ко мне Бельская, — а то сидишь дома, как… — Аня, ты идешь? — сзади послышался голос вышеназванной Виктории Елагиной. Меня она немного напрягает. Она вроде дружелюбная, приветливая, общительная, но Машка как-то, наслушавшись сплетней, рассказывала, что Вика ещё та стерва. Такой двуличной барышни ещё поискать надо. Все её бывшие убегали от неё, как от самой настоящей ведьмы. Говорят, что она хороший манипулятор, на человека очень грамотно давить умеет. — Иду, Викуль! — помахав нам рукой, блондинка убежала к своей новоиспеченной подруге. — Ника, тебе это интересно? — спросила Машка. — Конечно, мне интересно, с кем меня хотели сравнить, — кивнула я. — Я сижу дома как кто? Как кот? Кто ещё дома сидит целыми днями? Но коты спят, а я нет… — Слышишь, кот, я про эту «крутую» тусовку, — эти слова Соколова словно выплюнула. — Ну, в принципе можно, — кивнула я, внимательно изучая листок с приглашением, — она как раз сегодня. А сегодня пятница, если что, то завтра можно будет отоспаться. Мы с Машкой вышли из университета. Я её пошла провожать до остановки, так как моя квартира на соседней от университета улице, а Машка живет в общежитии. Обычно она ходит пешком, но сегодня она была какой-то слишком уставшей, поэтому решила поехать на автобусе. Я посадила Машку на маршрутку и двинулась в сторону дома. Так как всю ночь лил дождь, мне приходилось перепрыгивать через лужи. Я шла ближе к проезжей части и, видимо, зря. Какой-то ненормальный на большой скорости решил припарковаться прямо в лужу. Я лишь увидела большое количество капель мокрой грязи, которые летели в меня на огромной скорости. Я не успела бы отбежать, поэтому я повернулась спиной. В следующую секунду я почувствовала, как холодная вода обдала меня с ног до головы. Я кинула злобный взгляд на виновника всего этого инцидента. Из машины вышел третьекурсник Семён Светлов, член баскетбольной команды и лучший друг капитана. — Ох, прости, не заметил, — рассмеялся шантрет, закуривая сигарету. — Я надеюсь, ты не будешь шутить про мой рост и извинишься, как все адекватные люди, — я подняла глаза на парня, пытаясь выжать хоть чуть-чуть грязной воды со своих длинных каштановых волос, которые уже всё благополучно впитали, как губка. — Что? О, нет, это слишком низко, нужно быть выше этого! — Семён голосил на всю улицу. Ржёт, как конь, вот честно. Раздражает. Пропади ты пропадом, Светлов. — Я думала, ты за это время хоть чуть-чуть поумнел, что-нибудь прочитал и увеличил не только репертуар шуток, но словарный запас. Ах да, прости, забыла, ты же способен читать только то, что написано на ценниках в алкомаркетах и табачных, — фыркнула я, поправляя куртку и двигаясь дальше. Было видно, мои слова его задели. Он что-то кричал мне вслед, но я уже завернула в подворотню.***
До вечера время тянулось мучительно долго. Я уже успела переделать абсолютно всё: принять ванную, сделать что-то из домашнего задания на понедельник, даже собраться на эту тусовку. Машка должна была заехать за мной в половину восьмого на такси. Я пыталась не думать, что это вечеринка неприятных мне людей. Я настраивала себя на то, что это просто приятное времяпрепровождение с Машкой. Я лежала на диване в красной юбке и белой блузке без рукавов, надеясь, что хотя бы один из моих локонов распуститься и мне придется накручивать его снова, чтобы скоротать время. Но ничего не происходило; укладка лежала очень даже хорошо. Даже одежда помяться не хотела. Я просто лежала на кровати, бездумно листая ленты социальных сетей. Но вот, наконец-то, долгожданный звонок раздался и я побежала надевать красные туфли на каблуках. Не всегда же мне казаться мелкой. Выходя из квартиры, я подмигнула своему отражению в зеркале. Ну, веселиться мне же никто не помешает.***
Ехали мы довольно долго. Город остался далеко позади, а перед нами стал открываться частный сектор, находящийся в каком-то поселке. Наконец, такси остановилось возле какого-то коттеджа. Это был не обычный загородный домик, а целый трехэтажный особняк. вероятно, он принадлежит очень состоятельным людям. Вечеринка была в самом разгаре. Люди общались, веселились, пили. Некоторые даже умудрялись залезть в бассейн, хотя на дворе уже был октябрь. Мы с Машкой вышли из машины. Соколова поправила свой пудровый костюм с шортами. Она потёрла виски. Было видно, эта громкая музыка давила ей на голову и она хотела вернуться домой. — Ну, наконец-то, вы приехали! — Мы обернулись и увидели Аню, которая стояла возле входа. На ней было маленькое черное платье. Бельская подбежала к нам, схватила за руки и потащила во двор. Мы прошли некий фейс-контроль и оказались по другую сторону изгороди. Музыка орала на всю и для того, чтобы разговаривать, нам приходилось перекрикиваться. Аня что-то увлеченно рассказывала Машке, а та лишь фыркала. Я отбилась от них, потому что засмотрелась на цветы. Возле дома росло очень много кустовых роз. Интересно, чем их напичкали, что они цветут в октябре? Бедные цветы, наверное, страдают от того, что они подвергаются постоянной химической обработке. Я присела возле одного куста и начала их рассматривать. Они были очень красивыми и пышными, но такое чувство, что совершенно неживыми. Я прикоснулась к одному бутону, и тот от моего прикосновения рассыпался. Я отдернула руку и молча уставилась на лепестки. — Согласись же, такое бывает и с людьми… — Сбоку раздался мужской голос, на который я обернулась. Рядом со мной сидел капитан баскетбольной команды. Одетый в серый костюм с жилеткой, он пытался поймать мой взгляд. — Что ты имеешь в виду? — я стала смотреть на его пальцы, которыми он поднимал лепесток с земли. — Цветы отцветают потому, что им нужно некоторое время, чтобы восстановить силы. Но потом они возвращаются и предстают перед другими уже в иной красе, которая была не такая как прежде. Так же и с людьми: им иногда надо залечь на дно, чтобы отдохнуть от всего. Если с них требовать постоянно и много, как от этих цветов, то они будут «осыпаться» от малейшего нежного прикосновения. — Знаешь, а в этом есть доля правды, — я поднесла палец к губам, обдумывая его слова. Вдруг я почувствовала прикосновение к своим волосам. — Что ты делаешь? — Одуванчики в волосах тебе шли больше, — усмехнулся баскетболист. — Эй! Хватит трогать мои волосы! — я вскочила и стала отряхивать их от лепестков. Павел тоже встал, и тут я почувствовала, какая же всё-таки у нас огромная разница в росте. — Да уж, — протянул капитан баскетбольной команды, — ты и на каблуках остаешься всё такой же мелкой. — Хватит про мой рост! — Паш, а что ты тут делаешь? — позади нас раздался женский голос. О Боже, только не Елагина, пожалуйста. Вот кого-кого, а её я сейчас вообще видеть не хочу. Я пришла веселиться, а не портить себе настроение. Я повернулась, и, как на зло, там стояла Вика. Рядом с ней стоял Светлов. Да что за комбо такое? — Ты видела её рост? — усмехнулся Беркутов, — Её же затопчут и не заметят. — Он развернулся и ушёл в другую сторону от Елагиной. Семён пошёл за ним, бросая на меня недобрые взгляды. — Значит, слушай сюда, Кондакова! — Вика взяла меня волосы и притянула к себе. — Держись подальше от моего Паши! Поняла? — А как же личное пространство? В Японии оно составляет девяносто сантиметров, — из-за того, что я начала волноваться, я несла всякую чушь. Мне было страшно, что она что-нибудь со мной сделает. Она была выше и крупнее меня, а ещё она ходила на дзюдо. Я же ей противостоять не смогу. Я сразу в нокаут. — Я не понимаю, что ты несешь! — Вика злилась всё больше, сжимая мои волосы сильнее. — Ты не ответила на мой вопрос! — А можно чуть-чуть послабее? Я понимаю, ты сейчас во мне видишь соперницу, но я тебя умоляю, что во мне видеть? А ещё я волосы отращивала не для того, чтобы мне их вырывали… — Викуль, что случилось? — к нам подбежала Аня, а за ней Машка. Елагина меня с силой оттолкнула от себя. — Ещё раз, и я за себя не ручаюсь! — фыркнула Вика и замахнулась для пощечины. — Елагина, отстань уже от неё, — грозно произнесла Маша, перехватывая её руку. Вика хотела съязвить, но её отвлек Егор Чарский, студент четвертого курса естественно-географического факультета и участник баскетбольной команды. — Елагина, хватит обращать внимание на мелочи, — сказал он, взяв её под руку и уводя в другую сторону. — Тебе не кажется, что для них слишком много чести? — Да, ты прав, — Вика показательно отвернулась от нас, поправив своё каре. Аня хотела было побежать за ними, но, увидев, как Маша меня успокаивает, решила остаться с нами. Я старалась не заплакать. Угнетало больше всего не то, что Вика «сделала мне замечание», а то, что они не понесут никакой ответственности, если что-то со мной сделают. Эта вседозволенность с их стороны и заставляла меня плакать. Я изо всех сил старалась сдерживать слёзы. Так, дома поплакать успею, а сейчас хватит об этом думать. Мне нужно отвлечься, я же сюда развлекаться приехала. Мы вошли в дом. Людей здесь было гораздо больше, чем на улице. Они танцевали и орали песни во всё горло. В воздухе летал сильный запах перегара. Мне кажется, находясь здесь, можно опьянеть, просто подышав этим воздухом. Аня потащила нас к барной стойке. — Девочки, этот бармен такой душка, — пропела блондинка, — он умеет делать всё! Кстати, два любых коктейля бесплатно, если у вас есть с собой пригласительный билет. — Тогда можно мне «Беллини», — не долго думая, ответила я. Бармен кивнул, дождался заказ девочек и стал готовить. — Ника, а что от тебя хотела Елагина? — спросила Машка. — Да я и сама не поняла, — я пожала плечами. — Сначала подошел Беркутов и стал говорить, какая я низкая, а потом Вика вцепилась мне в волосы. — Да уж, я всегда знала, что она психически не уравновешена, — вынесла вердикт Соколова. — Ну, ты как-то сильно резко о ней отзываешься, — протянула Аня. — Может, Вероника реально ей как-то насолила. А может, она заигрывала с Беркутовым, а нам сейчас вешает лапшу на уши… — Бельская, ты в своём уме? — Машка начала злиться. — Тебе прическа мозг не пережала? — Я просто предполагаю… — После этого Аня ушла от нас куда-то в сторону танцпола. Мы получили с Машкой свои заказы и просто наслаждались обществом друг друга, попивая коктейли. Она жаловалась, что в последнее время надо учить слишком много теории, практики вообще не дают. А она художник, она хочет творить, а не забивать голову ненужной, по её мнению, информацией. Но вдруг Машка сказал, что её позвала природа и ей надо ненадолго отлучиться. Я лишь кивнула и заказала ещё один бесплатный «Беллини». Без всякого интереса я смотрела на людей, кривляющихся на танцполе. Алкоголь чуть ударил в голову, и я больше не испытывала отвращения к ним. Мне на них стало просто всё равно. Через какое-то время бармен сказал, что заказ готов. Я, не глядя, протянула руку за напитком. Сделала глоток и поняла, что заказ не мой, так как я не заказывала виски. Повернулась на бармена… — Фу, как сладко, — рядом со мной сидел Павел и плевался моим коктейлем. — Не нравится, не отбирай у других! — скривилась я, поставила стакан с янтарной жидкостью, забрала свой напиток и двинулась искать Машку. На своей спине я ощущала пристальный взгляд капитана баскетбольной команды. Пожалуйста, хоть бы не было Елагиной. Я её не перевариваю. В поисках Машки я забрела на третий этаж. («Соколовой вообще нигде не было. Где она застряла?») Третий этаж, если сравнивать с другими, был безлюдным. Нет, люди, конечно, встречались, но очень редко: по углам стояли различные парочки, которые только и делали, что лизались. Может, это были возлюбленные, а может, просто любовники на одну ночь. Да уж, в классической литературе любовь описывают далеко не так. Из-за того, что я вертела головой по сторонам, я в кого-то врезалась и пролила часть напитка. Подняв глаза, я увидела Светлова и мгновенно протрезвела. Невнятно пробормотав извинения, я уже собиралась смыться, как он меня схватил за руку и притянул к себе. — Ух ты, кого я вижу, — улыбнулся Семён. По нему было видно, что он был ужасно пьян. — Кого же? Просто меня же ты не заметил сегодня, — съязвила я, стараясь отвоевать свою руку обратно. — Кстати, сегодня… — протянул парень, делая шаг ко мне. Я хотела сделать шаг назад, но упёрлась спиной в стену. Он вплотную подошёл ко мне, сжимая мои скулы, — Ты меня очень сильно обидела. Свои слова ты должна отработать ротиком, — его усмешка была настолько мерзкой, что такую даже в кошмарах не увидишь. Я ничего не успела ответить, так как Светлов сжал мою руку сильнее и потащил в ближайшую комнату. Оказавшись внутри тусклого помещения, я попыталась вырваться из рук баскетболиста, но его это лишь раззадорило. Повалив меня на кровать, он попытался меня поцеловать. Мне ничего другого не пришло в голову, только как плюнуть ему в лицо. Я попыталась воспользоваться его замешательством и вырваться, но парень довольно быстро пришёл в себя. Он замахнулся. Через секунду я почувствовала, как моя щека запылала от боли. За свою выходку я получила пощёчину. Стараясь не заскулить, я попыталась вырваться ещё раз. — Знаешь, Вероника, таких строптивых, как ты, я ломаю очень быстро. И если у меня это не получится, то я сломаю тебе жизнь, — его отвратительный шёпот прошёлся мурашками по моему телу. Он завел мои руки за голову и сжал их. Его действия причиняли мне лишь боль, от которой я морщилась. Светлов положил свою руку мне на бедро и стал двигать её по направлению к краю юбки. Я пыталась протестовать и вырываться, но получила лишь смешок в ответ. — О да, такое личико мне нравится даже больше. Давай, сделай его более жалобным… Семён дёрнул мою юбку вверх. Я ощущала, как она гладит мои бёдра. Я ощущала его дыхание на своей коже. Я ощущала, как он оставляет засосы на моей шее. Слёзы непроизвольно катились по моим щекам. Воздух быстро кончался, поэтому мне приходилось всхлипывать. Каждый миллиметр кожи, к которому он прикоснулся, мне хотелось оторвать и выкинуть. Мне было противно от того, что я допустила такую ситуацию. Мне было противно то, что он меня трогает. Он был противен мне. Я его ненавидела каждым атомом своего тела. Я уже отчаялась и смирилась с этой судьбой, но вдруг я почувствовала то, что меня больше не прижимают к кровати. Я открыла глаза и приняла сидячее положение. Передо мной стоял Павел, который ударил Семёна кулаком по лицу. Мне было страшно. Мне было очень страшно. Я вскочила с кровати и попыталась бежать, но Павел схватил меня за руку и притянул к себе. Он держал меня на расстоянии и рассматривал мои засосы на шее. Обнять меня он решился не сразу. — Отойди от меня, немедленно! — потребовала я, вырываясь из крепких объятий своего защитника. — Почему? — парень уставился на меня. Он явно ожидал хотя бы слов благодарности. — У меня аллергия! — сердито прорычала я, продолжая вырываться. — На людей? — На баскетболистов!